– О чём вы? И я ещё раз спрашиваю… – В зеркало посмотри. Зеркало на стене коридора было похоже на зимнюю лужу, подёрнутую тонким ледком. Барсучонок отступил на шаг, пригляделся и увидел в сизом отблеске телеэкрана, что обе щеки перечеркнули два симметричных отпечатка копоти. Видимо, осталось после удара об кирпичи. Теперь лицо и правда было похоже на полосатую мордочку барсука. За ухом щёлкнул предохранитель. Барсучонок сначала услышал, а только потом разглядел в зеркале, что во мраке комнаты стоит ещё одна фигура в костюме. Лицо накрывала тень, и была видна только рука с пистолетом незнакомой марки. Дуло указывало прямо в левую часть головы. Барсучонок вспомнил один из журналов, которые выписывали родители. Кажется, при Сталине так и расстреливали – засовывали в железный шкафчик, открывали окошечко и стреляли в левое полушарие. Значит, это проверено… Бежать бесполезно. Тот случай, когда спасти может только Бэтман. Зарецкий поднялся и вышел в коридор – чёрный силуэт человека в сизо-зелёном сиянии телевизора. – Едешь с нами, – сказал он. – Вам уже не интересно, где она? – Нет. Мне надо, чтобы она ко мне пришла. И она придёт. Потому что я буду там, где будешь ты. Вниз, без глупостей. Барсучонок спускался медленно, словно ступеньки были хрустальными. Его не подгоняли. А куда он денется?.. На втором этаже дверь площадки внезапно открылась и показалась баба Зина – злобная соседка с мусорным ведром и в неизменном зелёном вязаном берете. При виде Барсучонка она немедленно нахмурилась – видимо, хотелось отругать, но не знала, за что. – Проходите, – сказал Зарецкий. – Ты мне приказывать будешь? – завелась баба Зина, – Ты мне кто такой, что приказывать будешь?.. Барсучонок почувствовал ухом холод металла. Это незнакомец за спиной целился ему через плечо. – Ой… ой… – баба Зина отступила на шаг, – Ой, что ж это делается-то? Она уже начинала захлопывать дверь, когда хлопнул первый выстрел. Немного тише, чем Беретта… с глушителем, наверное? Барсучонок уже начинал понемногу разбираться в стрельбе. Баба Зина рухнула в прихожую, словно мешок картошки. Мусор рассыпался по половику. Зарецкий подошёл поближе, осмотрел тело, отобрал ключи, вышел и запер квартиру. – Чисто, – сказал он, – продолжаем. Барсучонок зашагал дальше. Справа, слева и наверху было пара десятков квартир, там были люди. Но никто не высовывался. Никто не хотел лезть под пули. Автомобиль дожидался на краю двора, за сломанными качелями. Самая обыкновенная подержанная бэха. Такие не внушают подозрений даже в Тиглях. Барсучонка усадили на заднее сидение, между Зарецким и незнакомцем. Теперь дуло упиралось в бок, примерно в районе печени. – Как видишь, мы тоже быстро стреляем, – сказал бывший советник губернатора, а потом скомандовал: – Трогай! Автомобиль тронулся, выехал к проезду и покатил вниз, в сторону зарослей и старой водонапорной башни. 21. Девочки-убийцы пьют только вермут 1 – Остренькая. Сушит-то как, – командир поставил опустевшую кружку прямо на деревяшку подноса, где от пиццы остался только круг тёмного жира, – Ира, хочешь пива? У нас тут без пяти минут революция, так что тебе, наверное, можно. – Девочки-убийцы пьют только вермут, – ответила Кель. Она сидела за столиком и наблюдала, как бригада собирает на полу переносную ракетницу. Похоже, появление легендарной девочки-убийцы не входило в их планы. И они её не беспокоили, действовали по прежней инструкции. – Подожди, на связь выйти надо, – старший спрыгнул на пол и зашёл за угол, в туалет. Тем временем ракетница была готова. Установленная на металлической опоре, она была похожа на допотопный пулемёт. Открыли окно, содрали шторы. Холодный осенний ветер заполнил подвал и сразу стало очень неуютно. Администраторша с мелированием смотрела на это в ужасе. Но не возражала. И Диана понимала, почему. – Закончили? – старший вернулся. Он потрогал ракету, проверил, хорошо ли прицеливается и снова отошёл к столику, где сидела Диана. – По идее, никакой опоры не требуется, – сказал он, – но так просто целиться удобней. Давай, начинаем… Открыли небольшой чёрный ящик, похожий на детский гробик. Там на опилках лежала ракета. Ещё несколько запасных ящичков стояли рядом. Но если всё пойдёт правильно, они, скорее всего, не пригодятся. – Ребята звонили, говорят, снайперы работают. Вот ты мне скажи, зачем эти, наверху, снайперов выпускают? Не по-людски это! Не по-людски. Снайперами по толпе полить, когда никто не видит ничего, не знает, разглядеть их не могут, с крыши поскидывать… Как думаешь, это в Москве приказали, или сам губернатор придумал? Я думаю, губернатор. Этот Адамковский на всё способен. Поставили? Ай, молодца! Давайте, прямой наводкой на счёт три. – Скажите, а где Самди? – спросила Диана. – В Доме Детского, очевидно. У них там штаб. Один! На кончике ракеты поблёскивала точечка отражённого света лампы. – Два. Послышались голоса и какие-то люди прошли прямо перед окнами. Старший скривился, как будто нашёл в пицце червяка. – Стоять, пусть пройдут. – Вы уже видели, что происходит, – объяснял один из прохожих – судя по голосу, давнишний следователь Багрымчик, – Всё это – звенья одной цепи. На гимназию совершено нападение. И бесследно пропадают двое учащихся. По чистой случайности одна из этих учащихся – та самая Ира Кирунина, которая обвинялась в убийстве губернатора Шепшелея… Да что у вас там такое! – Снимать невозможно, – был ответ, – свет под ноги бьёт. – Ладно, идём дальше отсюда. Ноги прошли прочь. Человек со шрамом на нижней губе довольно кивнул. – Три, – сказал он. Ракета оторвалась почти бесшумно. Зашипела, поднимаясь в совсем почерневшее небо – а потом нырнула вниз и врезалась в резиденцию мэра. Сначала погас свет – почернели окна на половине этажа. А потом в проёмах вспыхнула белая молния – и свет погас уже во всей резиденции. – Превосходно, – сказал человек со шрамом на нижней губе и отпил из кружки. А потом что-то щёлкнуло и свет пропал уже в подвальчике. – Что за… Выстрел грянул уже в темноте – негромкий и точный. Командир почувствовал, как в него словно вошла игла – вошла и осталась, расползаясь волнами боли. Звякнул и покатился по полу бокал. Он хотел отдать приказ, выстрелить в ответ, сделать что-то ещё – но вместо этого захрипел и повалился на пол. Вокруг замельтешили тела, похожие на тени. – Что с вами? – кричали из темноты. – Ранили… чтоб его, как же ранили… Кто это был? Кто этот ублюдок? Во внутреннем дворике зарычал мотоцикл.