– А что ты про это думаешь? – спросил Алукард. – Я думаю, что самая лучшая агитация – это агитация революционной музыкой, – ответил Дин, не поднимая голову от коробки, – Купишь песен протеста? У меня их штук двадцать разных кассет. Есть «Красные Звёзды», просто песни советского времени… «И вновь продолжается бой…» – Отец рассказывал, что зачистка идёт, – продолжал Алукард, не трогаясь с места, – Вот, одноглазого Флинта недавно убили. А крупный авторитет был, даже риэлторством занимался. Поехал решать вопрос и пропал без вести. Теперь можно сказать про него правду, Слушайте! На самом деле никаким одноглазым он не был. Он повязку просто так носил. Чтобы боялись. Ну, и чтобы прозвище подходило. Барсучонок подумал, что, наверное, тело именно этого горе-пирата асфальтовых морей и пришлось прятать Диане с Гобземой. Но ничего не сказал. Когда станет спокойней, он уточнит у Дианы. – Очень интересно, – заметил Дин, – но бесполезно. Что дальше? – А дальше – больше. Смотри, почти сразу на другой день поэтому Гугука захватил школу. Зачем? Почему? По телевизору ещё лет десять спорить будут. А мне уже сегодня всё ясно. Видите, какой я быстрый? – Видим. Так что? – Барсучонок не понимал, как Диана ухитряется оставаться такой спокойной. – Это сделали адепты Викки и сатанисты, – понизив голос, сообщил Алукард, – Я, их, как гот, уважаю, но не поддерживаю. Терроризм – это не мой выбор. – А зачем адептам Викки и сатанисты захватывать мою гимназию? – Чтобы остановить изучение Даниила Андреева! В России это их главный конкурент, – Алукард снова перешёл на шёпот, – на уровне эгрегора! Кель отобрала две кассеты и выложила на прилавок. Дин начал выбивать чек. – Или вот эта история про девочку-убийцу, – продолжал Алукард, – Отец мне, конечно, тоже ничего не сказал. Там, по этому делу, всё до сих пор засекречено. Но смысл ясен. Смотри, вот была эта Ира Кирурина. Её судили, признали невиновной и потом она куда-то делась. Они всегда куда-то деваются. Барсучонок не отрываясь смотрел на Диану. Девушка спрятала кассеты в портфель и стала рассматривать полки. Казалось, она обращает на монолог Алукарда не больше внимания, чем на шум дождя. На самом деле это было, конечно, не так… – …Но девочки-убийцы просто так не появляются. Кто-то покупал ей оружие, кормил её, пока учится. И у неё всё получилось. Шепшелея только так шлёпнула, он даже обделаться от страха не успел. А раз у таких людей есть такие деньги, у нас город достаточно сумасшедший, чтобы им командовал Самди. Вот увидишь, он потом и на Москву двинется… – Алукард покраснел ещё больше и стал похож на светофор, – Да, это будет уже другое время, другие правила. Мне отец то же самое говорит. Весь этот бред закончится. Наступит новая эра – эра Волка. Вот ты, – он ткнул пальцем в Барсучонка, – волк? – Я Барсучонок, – ответил Виктор. В животе было настолько пусто, словно в нём поселилась чёрная дыра. – Мы в кафетерий пойдём, – Барсучонок шагнул к выходу, – за булочками. Можешь с нами, если есть чем платить. Кель двинулась следом. Алукард открыл рот, чтобы сказать что-то ещё, но тут раздался хлопок и над головой заговорил холодный безликий голос. 2 – …ВНИМАНИЕ ВСЕМ! ВНИМАНИЕ ВСЕМ! – Надо же, – пробормотал Дин, – я и не знал, что у нас оповещатель работает. Непривычно громкий и отчётливый голос пробирал до костей. Он окатывал тебя сразу и со всех сторон и не было места, чтобы от него спрятаться. – В ГОРОДЕ И ОБЛАСТИ ОБЪЯВЛЕНО ЧРЕЗВЫЧАЙНОЕ ПОЛОЖЕНИЕ. ПОВТОРЯЮ – В ГОРОДЕ И ОБЛАСТИ ОБЪЯВЛЕНО ЧРЕЗВЫЧАЙНОЕ ПОЛОЖЕНИЕ. В ТЕЧЕНИИ ДВУХ ЧАСОВ ВСЕМ ЯВИТЬСЯ НА ПЛОЩАДЬ ЛЕНИНА, ПОВТОРЯЮ, В ТЕЧЕНИИ ДВУХ ЧАСОВ… – И что там будет? – спросил Дин. – Митинг, – уверенно сказал Алукард, – Губернатора вешать будут. Барсучонок почувствовал над ухом лёгкое девичье дыхание. – Уходим домой, – еле слышно произнесла Кель, – Быстро. Они зашагали к парадному выходу из Универмага. А голос продолжал говорить: – ПОВТОРЯЮ, В ТЕЧЕНИИ… Живот обиженно заурчал. Но идти в кафетерий было поздно. 18. Аглаонема Дверь в квартиру Дианы была не заперта. Барсучонок удивился, но не стал спрашивать. Компьютер на месте. Экран уже погас, системный блок мигал жёлтой лампочкой. Диана не стала на него даже смотреть. Нагнулась и достала из-под шкафа знакомый Глок. – Под плитой, – буркнула она, – где сковородки хранят. Тащи всё, что найдёшь. Она села за стол, отодвинула клавиатуру, достала щёточку и пузырёк с маслом. Барсучонок потопал на кухню. Только сейчас он ощутил, насколько здесь тесно. Не квартира, а самая настоящая нора. Коридорчик, где под ногами голые доски, комната с доисторическим шкафом, совмещённый санузел и кухня. Плечи задело облупленный шкафчик. Даже балкона не было. И правда, зачем Диане балкон… Газовая плита с отколотой эмалью – намного старше той, что стояла дома у Барсучонка. Он опустился на колени, открыл нижнее отделение. Вместо сковородок там лежали тяжёлые свёртки в бурой плотной бумаге. Виктор сгрёб их и потащил в комнату. Диана уже закончила с Глоком и разбирала Беретту. – Половину в портфель, половину по карманам, – скомандовала она, не оглядываясь, – Бери с носовым платком. Смазка засохла, но лишние отпечатки тебе без надобности. Барсучонок повертел свёрток и обнаружил, что он уже вскрыт. Под бумагой – тусклый металл. Он начал доставать чёрные штуки в форме косых трапеций и только на шестой догадался, что это такое. Обоймы. Он не знал, для Глока или Беретты, но это были обоймы. – Скажи, а тебе пистолеты прямо на выходе из тюрьмы вернули? – спросил он. – Нет. Я нашла их здесь. – Интересно, кто их сюда положил. – Не знаю. Возможно, их здесь просто оставили. – Наверное, это устроил Щур, – Барсучонок разворачивал второй свёрток, – Он же главный по милиции, он мог такое организовать. Багрымчик не мог, он тебя нашёл уже при мне. – Видимо, ты прав. Послышались щелчки. Это Диана собирала Беретту. – А обоймы тебе тоже оставили? – спросил Барсучонок. – Оставили очень мало. Эти я добыла как трофей. – Ты что, успела где-то повоевать? – Отчасти. Эти обоймы лежали в автомобиле у человека с фальшивой повязкой на глазу, который пытался отобрать у меня эту квартиру. – Надо же! То есть у тебя уже трофейный автомобиль есть! Барсучонок смотрел, как обоймы исчезают одна за другой в невинном на вид школьном портфеле. – Нет, у меня нет автомобиля, – ответила девушка, – Ездить на трофейном транспорте слишком опасно. А мой куратор не знал, где поменять номера. – И ты утопила в реке ненужную машину, правильно? – Нет, в реке недостаточно надёжно. Я попросила куратора, чтобы он решил эту проблему. Кель подошла к окну. Внизу, перед клумбой, сверкал автомобиль Гобземы. Ему, должно быть, потребовалось титаническое усилие, чтобы не сигналить на весь двор.