* * * Вызов в деканат стал для Гриши неожиданностью. Внутренне подобравшись и ожидая от этой встречи серьёзной каверзы, парень, вежливо постучавшись, распахнул высокую резную дверь кабинета. Увидев его, декан широко улыбнулся и, вскочив, поспешил навстречу. Именно такое его поведение окончательно убедило Гришу, что дело запахло жареным. Какое именно дело, уже не важно, но так суетиться обычно спокойный, исполненный достоинства и собственной значимости декан мог только в том случае, если недавно имел разговор с кем-то весьма значительным. Усадив парня перед столом, декан несколько раз прошёлся по кабинету, словно подбирая слова для последующего разговора. Гриша, которому вся эта катавасия уже крепко испортила настроение, молчал, не собираясь ему помогать. Наконец, собравшись с духом, декан вернулся на своё место и, побарабанив пальцами по столу, негромко спросил: – Скажите, Григорий, а откуда вы знаете профессора Невинского? – Простите, а как его имя-отчество? – на всякий случай уточнил парень. – Карп Савельич. – Случайное знакомство, – быстро ответил парень, досадливо поморщившись. – Что-то не так? – быстро спросил декан, заметив его мину. – В толк не возьму, при чём тут он, – вздохнул Гриша. – Он вроде профессор истории, а я на инженера учусь. – Это верно, но у профессора Невинского весьма высокопоставленные знакомые, и ссориться с ним нам совсем не хочется, – произнёс декан извиняющимся тоном. – Простите, ваше превосходительство, но я уже вообще ничего не понимаю, – признался Гриша. – Что происходит? – Ах да, – спохватился декан. – Не далее чем сегодня утром нам позвонили из Министерства образования и посоветовали дать вам, Григорий, академический отпуск. – Это с какого перепою? – охнул парень, на несколько мгновений забыв, где находится. – Этого мне не сообщили. – Так у меня же дипломная защита на носу. Это что получается, я должен всё бросить, делать непонятно чего, а потом, вернувшись, снова вспоминать всё, что нужно для защиты? Чёрта с два! Дозвольте позвонить. – Боюсь, ваш покровитель не сумеет решить эту проблему, – быстро ответил декан, на всякий случай придвинув телефонный аппарат к себе, словно чего-то опасаясь. – Ваше превосходительство, ну какая разница, откуда я буду звонить? Отсюда или из соседней аптеки? – скривился Гриша. – К тому же говорить я хочу не с князем, а с профессором. – Ну, хорошо. Звоните, – сдался декан. Подвинув аппарат к себе, Гриша достал из портмоне визитку и, крутанув ручку, назвал указанный на ней номер. Услышав ответ профессора, парень, не сдержавшись, буквально зарычал: – Карп Савельич, как прикажете это понимать? Вы решили, что можете безнаказанно влезать в мои дела? Ну так вот, вы ошиблись. Я вообще отказываюсь ехать с вами куда-то. И плевать я хотел на все ваши тайны. А посмеете ещё раз мне помешать, расскажу всё капитану Залесскому. Посмотрим, у кого связи лучше, – с этими словами парень швырнул трубку на рычаг и, повернувшись к декану, заявил: – Моё обучение полностью оплачено. И если кто-то посмеет помешать мне защищать диплом, будет иметь дело с жандармским управлением, как человек, подрывающий устои империи и нарушающий её законы. – Бог с вами, Гришенька! – всплеснул декан руками. – У меня и в мыслях не было мешать вам. Я же говорил, нам только посоветовали, но если вы не желаете тот отпуск брать, то и ладно. Это только вам решать. – Вот и прекрасно. Значит, мы друг друга поняли, – жёстко отрезал парень и, развернувшись, вышел из кабинета. Дождавшись, когда дверь за ним закроется, декан вынул из кармана клетчатый платок и, утирая им выступивший на шее пот, тихо проворчал: – Чтоб вас всех черти побрали с вашими интригами. Один к министру без доклада входит, второй с жандармами на короткой ноге. И ещё неизвестно, что хуже. А я, как всегда, промеж молота и наковальни. Сами разбирайтесь. Резкая трель звонка телефона заставила его вздрогнуть и тихо выругаться. Осторожно сняв трубку, декан медленно поднёс её к уху и, вздохнув, устало ответил: – Слушаю… Да. Нет, профессор, он всех нас послал… Да, вместе с министром, и пообещал подать жалобу в жандармское управление… Как за что? За неисполнение императорского указа… Нет, это очень серьёзно, Карп Савельич. Будь он из мещан, а ещё лучше дворянского рода, всё было бы просто и понятно. За теми такой шлейф всяческих нарушений тянется, что любого играючи к ногтю прижать можно. А он из казаков. Это редкость большая. Это первое. У него серьёзный покровитель, полностью оплативший его обучение. И князь имеет наследуемое право вхождения к императору без доклада. Это второе. А самое главное, что Григорий уже три года является первым учеником курса. Да-да, вы не ослышались. Два его изобретения уже имеют патенты. Так что никаких рычагов давления у нас на него нет. Впрочем, можете обратиться к ректору, – злорадно закончил декан. Последнюю фразу он произнёс не просто так. У ректора Григорий с самого начала ходил в любимчиках, радуя его успехами в учёбе и удивительными изобретениями. Достаточно вспомнить полуавтоматический карабин. Да, его не приняли на вооружение, но тут дело не в самом изобретении, а в косности чиновников из ГАУ. Важен был сам факт такого изобретения и получения на него официального патента. Так что любая попытка помешать парню получить диплом будет расценена ректором как покушение на его личное благополучие. Все эти мысли промелькнули у декана за то время, пока он выслушивал ответ профессора. Убедившись, что ничего особенного тот сказать не может, декан вежливо попрощался, ещё раз посоветовав обратиться к ректору, после чего с облегчением положил трубку. Отдышавшись, он выбрался из-за стола и, пройдя в угол кабинета, где стоял кожаный диван с высокой спинкой, налил себе в стакан воды из графина, стоявшего тут же на столике. Воду в графине меняли каждое утро, так что декан пил без опаски. Выдув полный стакан, он с облегчением перевёл дух и вернулся к своим размышлениям. Больше всего его удивил тот момент, что профессор решил обратиться именно к нему, хоть и начал заходить с козырей. Знакомы они были давно, но особой дружбы между ними никогда не было. Почему же он не обратился с таким вопросом сразу к ректору? Это было странно. А всё, что странно, может быть опасно. Эту истину декан усвоил, едва только стал чиновником от науки. Снова вспомнив, что ректор испытывает к молодому казаку большое расположение, декан вздохнул и решительно вышел из кабинета. О сегодняшнем случае нужно было доложить. Между тем Гриша, вылетев из кабинета, быстрым шагом вышел на улицу и, усевшись в машину, задумался. Такая настойчивость профессора заставила парня вспомнить старую историю в мельчайших подробностях. Особенно все те мелочи, что отличали адептов ордена. Так и не найдя ничего особенного, Гриша решил посоветоваться с человеком, знающим об этой организации гораздо больше. Запустив мотор, он выкрутил руль и покатил к ближайшему магазину. Ему нужен был телефон. С капитаном Залесским парень связался из магазина готовой одежды, где, после короткого разговора с ним, приобрёл пару рубашек. Мажордом уже несколько раз намекал, что парню, без пяти минут инженеру, не пристало ходить в затрапезном виде. Подкатив к знакомому зданию, Гриша заглушил мотор и не спеша огляделся. Улица выглядела почти пустой. Пара посыльных, проскочивших из лавок в соседние переулки, не в счёт. Убедившись, что всё тихо, парень выбрался из автомобиля и, аккуратно прикрыв дверцу, направился к знакомой проходной. Представившись незнакомому сержанту, он получил разрешение на посещение службы и легко взбежал по лестнице. Коротко постучав в знакомую дверь, парень нажал на ручку и, войдя, с улыбкой поздоровался: – День добрый, Пётр Ефимович. – Как же, добрый. С чего он добрым будет, если ты сюда примчался, – заворчал капитан, при этом широко улыбаясь. – Садись, рассказывай, что стряслось. Гриша быстро пересказал всё, что с ним случилось за последние полтора часа, и, закончив, вопросительно уставился на собеседника. – Ну, и чего ты на меня уставился, как сова на зайца? – фыркнул Залесский. – Правильно действовал. А то, что про императорский указ не забыл, ещё лучше. А теперь скажи мне, друг ситный. С чего вдруг решил сам сюда явиться? – Пётр Ефимович, а есть у адептов ордена какой-нибудь отличительный знак, по которому они друг друга узнают? – помолчав, спросил Гриша. – А сам как думаешь? – иронично поинтересовался капитан. – Есть. – Ну вот. Сам всё знаешь, а меня спрашиваешь, – рассмеялся Залесский. – Что-то вы сегодня игриво настроены. С чего бы? – вдруг насторожился Гриша. – Неужто очередной заговор раскрыли? – Типун тебе на язык, – беззлобно выругался Залесский. – Но ты прав, есть причина. – По службе или личное? – быстро спросил Гриша. – Личное. – Никак старшенькую сосватали? – осторожно предположил парень. – Рано ей ещё о женихах думать, – отмахнулся капитан. – Лизонька порадовала. Беременна она, – сияя улыбкой от уха до уха, сообщил Залесский. – Поздравляю, Пётр Ефимович. Даст бог, сыночка вам подарит. – Ох, Гриша, твои бы слова да богу в уши, – вздохнул капитан. – Мы уж не надеялись, но вот, сподобил бог. Так что есть предложение. Я сейчас контору закрою, текучку на дежурного оставлю, и мы с тобой в ресторан завалимся. Отметим слегка это дело. Я помню, что ты спиртного не пьёшь, да и мне увлекаться нельзя. Так что самое то и получится. Согласен? – Странный вопрос, Пётр Ефимович, – возмутился Гриша. – Такое дело, да не отметить, считай грешно. – И это я слышу от потомственного пластуна! Куда этот мир катится?! – патетично вскинув руки, произнёс капитан и тут, же не выдержав, рассмеялся. Они быстро переместились в ресторан на соседней улице и, заняв отдельный кабинет, сделали солидный заказ. Капитан и вправду собирался праздновать. Покончив с холодными закусками, Гриша дождался, когда первая эйфория с Залесского схлынет, и, неспешно поглощая жаркое, спросил: – Пётр Ефимович, так что за знак у тех орденцев? – Навесной замок и ключ. Может быть в любом виде. Брелок на часах, перстень, медальон. В общем, у кого на что фантазии и денег хватит. Главное не то, в каком виде его носят, а то, из чего он сделан. Орден делится на круги. Своего рода табель о ранах. И чем выше ранг, тем дороже материал, из которого будет знак. Вернёмся в кабинет, покажу тебе перстень твоего крестника, чтобы ты понимал, о чём идёт речь и на что внимание обращать. – Это с того иностранца, что я по башке огрел? – уточнил Гриша, припомнив эпизод своего похищения. – Его, – кивнул капитан, наполняя рюмку. – А не могли они знак после того фиаско сменить? – Ишь ты, слова-то какие, – одобрительно рассмеялся капитан. – Нет, не могли. Этот знак у них изначально принят. Да в этом и необходимости особой нет. О существовании ордена давно известно. Дела свои они не афишируют, но и не сильно скрываются. Ведь, по сути, предъявить им нечего. Арестовать такого адепта можно только на горячем, а они любят действовать чужими руками. Но с чего вдруг такой интерес? – Интерес не у меня, а у вашего профессора, – отмахнулся Гриша. – Думаешь, что этот старый пень переметнулся? – спросил капитан, моментально сделав стойку. – Или переманили, – пожал Гриша плечами. – Гм, с такой стороны я это дело не рассматривал. Но ты не беспокойся. За ним пара моих ребят уже присматривают. Как только ты мне про вашу встречу рассказал, так я и распорядился. – Это хорошо. Только он ведь с другой стороны зайти решил, – напомнил парень. – Ничего. Ты его хорошо осадил. А я завтра сам генералу сообщу. – И что? – А то, что нарушение императорского указа лицом такого ранга – это не просто ошибка. Это государственной изменой попахивает. Вот пусть генерал им об этом и напомнит, – жёстко усмехнулся капитан, салютуя собеседнику рюмкой. * * *