– А теперь присаживайся поближе, и поговорим более предметно, – скомандовал капитан, доставая из кармана любимый блокнот и карандаш. * * * Очередной нож с глухим стуком вонзился в мишень, и мастер Лю, едва заметно усмехнувшись уголками губ, негромко произнёс: – Хорошо. Движения ровные, размеренные, дыхание спокойное. Похоже, ты усвоил главное правило. – Всегда оставайся спокойным, – улыбнулся в ответ Григорий. – Верно. – А мне говорили, что удерживать всё в себе опасно для здоровья. – И кто это такое сказал? – В университете, преподаватель один. – Немец? – Да. – Я так и думал, – фыркнул мастер. – Но, если тебя это беспокоит, дождись, когда останешься один, или отправляйся на полигон. Там и выпускай пар. Можешь кричать, стрелять, рубить, делать всё, что на ум взбредёт, но только когда останешься один. А в бою, запомни, малыш, в любом бою всегда оставайся спокоен. Только так ты сможешь победить. – Любое сильное чувство может быть использовано против тебя, – закончил Гриша. – Я знаю, что ты всё помнишь. Главное, чтобы ты не забывал эти знания использовать. – Мастер, я могу спросить? – Конечно. – Вы когда-нибудь выходите с полигона? – Конечно. Если в этом есть необходимость. – А просто так? Погулять, например. – В первые годы, когда я только приехал сюда, я регулярно бродил по городу. А потом стало неинтересно. Любоваться на чужие дома, как обычный зевака, мне скучно. – А в каких ещё городах вы бывали? – Во многих. И не только в России, – загадочно усмехнулся мастер. – Но к чему ты это спросил? – Хочу пригласить вас к себе. У меня давно уже свой дом, а вы там так и не побывали. – Ну, в том доме мне приходилось бывать, – грустно улыбнулся мастер. – Но не у тебя в гостях. – Вот и я об этом. – А тебе не надоели мои бесконечные поучения? – вдруг поддел его мастер. – Так по делу всё. Чего ж тогда обижаться, – развёл Гриша руками. – Хорошо. Я приму твоё предложение, если ты ответишь на один мой вопрос. – Слушаю, – моментально подобрался парень, отлично знавший, что простых вопросов у мастера не бывает. – Ты хотел бы сдать испытание мастера? – Это как? – не понял парень. – Так, как сдают его в моём монастыре уже много веков подряд. Но учти, там меня уже не будет, и тебе придётся решать всё самому. – Испытание мастера, – задумчиво повторил Гриша. – И что это даст? Что будет после него? – Ты получишь знаки, по которым тебя узнает любой человек, имеющий отношение к нашему братству, и поспешит оказать тебе помощь. Или попросит помощи у тебя. – И я буду обязан помочь ему, – с лёгкой улыбкой добавил парень. – Тебя это не устраивает? – насторожился мастер. – Дело не в этом. Я с детства приучен помогать всем, кто в той помощи нуждается. Воспитали так. Но я не понимаю, почему это нужно делать не от души, а по обязательству. – Интересный вопрос. Но ты ещё слишком молод и не понимаешь, что иногда оказать помощь по обязательству бывает важнее, чем от души. Это не мной придумано. Это жизнь. – Я понимаю. – Не уверен, – вдруг качнул головой мастер. – Скорее, ты думаешь, что понимаешь. – Хорошо, я поясню, как я это вижу, – не уступил парень. – К примеру, однажды ко мне в дверь стучится человек и говорит, что он является филером жандармерии и ему нужно спрятаться. Он называет мне имя капитана Залесского, и я его прячу, после чего помогаю связаться с капитаном. Это и есть помощь по обязательству. Я не служу в отделе, но имею непосредственное отношение к нему, а значит, могу отказать. Ведь никому и ничем я не обязан. Но я в хороших отношениях и с самим капитаном, и с его казаками. А главное, вы, мой учитель, являетесь главным инструктором службы. – И что всё это значит? – уточнил мастер. – Что, помогая пришедшему, я помогаю вам. Я в чём-то ошибся? – Нет. Ты совершенно прав. Но какое это отношение имеет к братству, о котором я тебе сказал? – Прямое. Прежде всего, я не знаю, что это за братство. В чём его цели? Чего они желают достичь? Я вообще о нём ничего не знаю. Вы можете сказать, что, служа здесь, вы не можете посоветовать мне чего-то, что может пойти во вред моей родине. Но вся беда в том, что вы находитесь здесь, а они – где-то там. И вполне могут не сообщить вам о своих делах. – Ты беспокоишься о возможной войне, – понимающе кивнул мастер. – И о ней тоже. – Я понимаю ход твоих мыслей и должен признать, что это нравится. Ты не кричишь о патриотизме. Ты и есть патриот. Я не стану убеждать тебя, что моё братство не интересуют мирские дела и политика. Мы недаром называемся монастырём. Наши искания пролегают в иной плоскости. Это духовные практики. Ты что-нибудь знаешь о буддизме? – Немного, – смущённо признался Гриша. – Пожалуй, мне стоило начать этот разговор раньше, – задумчиво протянул мастер. – Это не важно. В любом случае я не буддист и веру менять не собираюсь, – решительно заявил Гриша. – Этого и не нужно. Не важно, во что человек верит. Важно, как он соблюдает заветы этой веры. – Не понимаю, – растерянно признался парень. – Чего именно ты не понимаешь? – Что значит – не важно, во что человек верит? – Это долгий разговор и предмет многовековых споров разных теологов, но я и мои браться твёрдо верим, что названия богам давали люди. А на самом деле он один. Тот, кто создал землю и всё на ней существующее. Мы называем его Буддой и считаем, что рядом с ним есть другие боги, вы верите в Христа и Троицу. Мусульмане почитают Аллаха. Иудеи – Яхве. Но на самом деле есть только один создатель. – Как-то это всё слишком заумно для меня, – подумав, признался Григорий. – Просто ты никогда раньше не задавался такими вопросами. Ты просто жил и верил, как верили твои родители, а до них – их родители. – Не знаю, – тряхнул Гриша чубом, – меня учили, что казак бьётся за отчизну и веру православную, а всё остальное не важно. – А как же семья? – не понял мастер. – Так отчизна – это и есть семья. Отчие земли. – Странно. Ведь в армии принят клич «за веру, царя и отечество». А ты говоришь: за отчизну и веру. Куда ж тогда царь делся? – Цари приходят и уходят, а отчизна и вера были, есть и будут. А армия – люди подневольные. Им что прикажут, то и кричат. А казаки себе клич сами придумали. – И что, у всех казаков такой клич? – За других не знаю, а на Кавказе изначально так было. – Сложный у нас разговор получился, – вдруг улыбнулся мастер. – Значит, ты не хочешь становиться мастером? – Признаться, я не понимаю, что значит быть мастером. Дед говорил, что учиться всю жизнь надо. Только тогда будешь хоть что-то уметь. А вы говорите, выдержи испытание, и станешь мастером. Ну выдержал, и что дальше?