– Сааааш – ворвался в мой спокойный сон тихий девичий голос – Сааааш! Вставать пора! Десять минут одиннадцатого уже! – Не пора – промычал я, поворачиваясь на другой бок – Мне надо сон досмотреть. – А мне тебя разбудить. Сааааш! Тебя работа ждет! – Изыди. Я безработный. Я гнойный прыщ на теле трудового народа и примкнувших к ним офисных служащих. Да блиииин! Последний возглас был произнесен уже не сонным, а нормальным голосом. Оно и не странно – на меня только что вылили целый ковшик холодной воды. – Вавила Силыч! – возмущенно произнес я – Вот от тебя не ожидал. – Это все она – потыкал пальцем подъездный в сторону Жанны – Говорит, ты так велел. Ну, а чего мне ей не верить? Она хоть и нежить, но девка вроде неплохая. Слово держит, по квартирам не шастает, Кузьмича нашего вчера испугалась, а он такое любит. Ну, а что шея маленько подкачала… Так и с нас, знаешь ли, картины не писать! – Жанна! – перевел я взгляд на девушку. – Это все ты – тут же заявила она – Да-да, и не смотри на меня так. Что было сказано? «Исхитрись». Я проявила сообразительность, вот, исхитрилась. Ты проснулся, результат достигнут. Мертвячка и подъездный переглянулись, после уставились на меня и в один голос произнесли: – Так что сам виноват! – Вы репетировали? – опешил я. – Нет – помотал головой Вавила Силыч – Я ж говорю – вроде справная девка. Можно с ней общий язык найти. И уж она всяко лучше твоего балбеса Родьки. От нее вреда меньше, и шума тоже. Да! Он вообще где? – В деревне остался. Огород копает, деревья белит, мусор сжигает – я подумал и добавил – Наверное. – Наверняка нет – заявил подъездный – Больно ленив. – Есть такое – подтвердила Жанна – Ему пока пинка не дашь – не забегает. Если, ясное дело, ему самому чего-то не нужно. Вот тогда да, тогда он только так движ дает! – Особливо коли разговор про пожрать да поспать – поддакнул ей Вавила Силыч. – Спелись – констатировал я, недовольно глянул на мокрую подушку и встал с дивана – Плохо мое дело. Ну, а окончательно меня добила пустота в холодильнике. Нет, там не то, чтобы ледяная пустыня раскинулась, но и еды особой не имелось. Я прямо свое банковское прошлое вспомнил, тогда подобный пейзаж для меня являлся если и не нормой вещей, то не редкостью точно. Когда из-за нехватки времени, а когда и из-за нехватки денег. А самое главное – вроде только-только в магазин ходил? Куда еда делась? Ведь два полных пакета припер из «Дикси»? Ладно сахар, здесь Кузьмич постарался, но остальное-то? Не мог же Родька в одну рожу столько стрескать? Хотя… Мог. Он – мог. Всегда меня это удивляло – сам маленький, а снеди в него очень много входит. Ну – очень. Я отправил в рот сиротливый кусочек колбасы, оставшийся от недавно еще целого батона, и, жуя его, отправился в комнату. Раз уж пошла такая пьянка, совмещу, что ли, приятное с полезным. – Слышь, Александр, хочешь я сейчас к подружке твоей схожу, у нее харчей займу? – предложил Вавила Силыч, сочувственно глядя на меня. – С чего это вдруг? – изумился я, зная принципиальность подъездного. Он скорее себе руку отгрызет, чем вот так просто у кого-то начнет продукты тырить. Ладно еще для себя, такие вещи у них, насколько я знаю, проходят под грифом «вознаграждение за труды праведные», но, чтобы для кого-то? – А что такого? Вы с ней люди не чужие, свои. Опять же – ей вчера харчей навезли видимо-невидимо, она все одно их все не съест, большей частью выкинет. Представляешь, она их даже в холодильник не убрала, хозяйка бедовая! А там же и копчености всякие, и мясо, и еще невесть что. Ну, и потом – все одно она не помнит, что у нее есть, чего нет. В дым пьяная наша красавица вчера была, еле до дома ее довели. Стыдобища! До сих пор дрыхнет, я к ней заглядывал перед тем, как сюда прийти. И ночью наведывался, смотрел, чтобы на спину не перевернулась. Неровен час захлебнется! – Чем? – заинтересовалась Жанна, поймала взгляд подъездного и понимающе кивнула – Аааа! Туплю. – Раз так – чего бы и нет? – легко согласился я – И правда – Маринка все равно это добро в мусорное ведро отправит. Даже не дожидаясь того момента, как продукты испортятся. – Почему? – опять влезла с вопросом Жанна. – Как проснется – пойдет на кухню воду пить – объяснил ей я – Там, учует запах съестного, ей сразу плохо станет, комок к горлу подойдет. Тут вся еда в мусорку и полетит. Моя соседка коротка на расправу, что с харчами, что людьми. Потому с ней никто ужиться и не может. В смысле – ни один мужчина. Месяц максимум, потом сбегают. – Ух, какая! – признала девушка – Ты мне ее потом покажи обязательно. Я сама такой всегда хотела быть – сильной и независимой. Но для этого нужно много денег. А чтобы они появились, надо быть или сильно талантливой и пробивной, или очень покладистой. Талантами меня бог не наградил, пришлось пойти по второму пути. – И он тебя довел до той точки, за которой деньги вообще не нужны – логично подытожил я ее размышления, ища в записной книжке смартфона телефон Нифонтова – А, вот он. – Слушаю – прозвучал в трубке через несколько секунд голос сотрудника отдела 15-К – Алло? – Доброе утро, Николай! – У кого-то давно уже день – холодно ответил оперативник – Так что вам я могу только позавидовать. Он меня узнал, не сомневаюсь в этом ни на секунду, но отчего-то решил сделать вид, что это не так. Ладно, мне и подыграть нетрудно. – Николай, с каких это пор мы сошли на «вы»? – добавив чуть обиды в голос, осведомился у него я – Вроде огонь и воду прошли, причем в самом прямом смысле, какие между нами могут быть церемонии? – Александр? – уточнил Нифонтов, причем в его голосе послышалась настолько искренняя радость, что я чуть не поверил в то, что все на самом деле обстоит именно так – Смолин? Ты? Да ладно! Откуда звонишь? Вернулся в Москву, или все еще по заграницам мотаешься? Точно узнал. Более того – он ждал моего звонка. Хорошо у них информаторы работают, на совесть. – Вернулся! – задорно гаркнул в трубку я – Соскучился по дому, по городу, по вам, моим друзьям. Вот, чутка акклиматизировался, кое-какие личные дела, за два года накопившиеся, растряс, и сразу тебя набрал. Чай, не чужие же люди. – Не чужие, не чужие – подтвердил Нифонтов – Ах, ежики курносые, до чего ж я рад тебя слышать! Жень! Знаешь, кто звонит? Сашка Смолин! Мезенцева, к которой, несомненно, он обращался, судя по всему, была не слишком рядом, но тем не менее ее «Так и не сдох? Жаль. Привет можешь не передавать» я все же расслышал. Надо же, какая она злопамятная, а? Ну, не получилось у нас тогда ничего. И что теперь, всю жизнь на меня дуться? Тем более такими словами разбрасываться. Вот хорошо, что я не злопамятный. Ну, или не сильно такой. – Женька рада – кхекнув, сообщил мне Николай чуть смущенно – Вон, рукой машет. – Изображая, как на моей шее петля затягивается? – рассмеялся я – Да ладно, не заморачивайся. Все понимаю. Да и хорошо, что она такой же, как была, осталась. А то, ты знаешь, вроде бы всего два года прошло, а многое изменилось. И город, и вообще… Не то, чтобы как на другую планету приехал, но тем не менее. – Город – да, что ни день, то меняется, есть такое. Только вроде красненькой брусчаткой бульвары замостили, глядь, – а сегодня она уже серенькая. – А что Виктория? – спросил я неожиданно для себя самого. Вроде бы не собирался, а вот, выскочил этот вопрос откуда-то из моего нутра – Все у нее хорошо? – Даже если бы все обстояло плохо, она никогда никому про это не стала бы рассказывать – не без иронии в голосе ответил мне Николай – Думаю, ты в достаточной мере ее изучил, чтобы это понять. – Тоже верно – я уже жалел, что задал столь поспешный и ненужный вопрос – Слушай, у меня есть предложение, поражающее своей новизной и оригинальностью. Как насчет пересечься и поболтать немного? Заодно ты пообедаешь, а я, бездельник эдакий позавтракаю. Ну, найдешь время для старого приятеля? Плачу я! Не скажу, что сильно разбогател за прошедшее время, но на какое-нибудь неплохое место с претензией на высокую кухню у меня хватит. – Да ну ее нафиг, высокую кухню – отказался Нифонтов – Там порции такие, что их цыпленку не хватит, да еще и по меню не поймешь, чего вообще заказываешь. Про нисуаз, блин, какой-нибудь там понапишут, а ты гадай, что есть станешь. Думаешь, что это мясо, а оказывается салат. – Не вопрос – даже не стал спорить я – У вас на Сухаревке есть отличная чебуречная, ей лет сто, если не больше. Мне про нее рассказывали еще в те времена, когда я в банке служил, очень хвалили. Мол – гастрономическая достопримечательность. Пошли туда похаваем. – Есть предложение получше. Я сейчас выдвигаюсь на Парк Культуры, у меня там встреча на час дня назначена. И угадай где именно? – У Абрагима – сообразил я. – Верно. Подъезжай к двум, думаю, я к тому времени освобожусь. И – да, посидим, поедим, выпьем пивка, потрещим по-свойски, по-нашему. – Идет – согласился я – К двум буду как штык! И передай Мезенцевой, что я по ней все эти годы скучал невероятно. И даже видел ее во снах с неприличным содержанием. – Уверен, что стоит сказанное ей передавать? – с сомнением произнес оперативник – Нет, мне-то хоть бы хны, но ты, я так понимаю, в город не на пару дней приехал? Не на побывку? Она же не простит. – Да? – я помолчал – Тогда не стоит. Прибережем сии нежные слова для более подходящего момента. Я положил телефон на стол и потянулся. Еще один интересный день начался. Пусть голодно, зато многообещающе! Да и вообще – мне бы, по идее, печалиться надо, что нынче ночью я себе на шею хомут повесил, а настроение, наоборот, отчего-то отличное. И я догадываюсь отчего. Отучился я за эти годы жить размеренно. Нет-нет, я всякий раз брюзжу, когда на мою голову сыплются какие-то проблемы или неприятности, но на самом деле мне куда хуже, когда вообще ничего не происходит, когда вокруг меня тишь да гладь. Не исключено, что я ту подцепил хворь, которую в Европе называют «адреналиновым голоданием». Но лично мне хочется думать, что таким образом я пытаюсь сохранить в себе часть качеств, которые свойственны любой людской натуре, и доказывают, что я все же живой. Не стоит забывать, что мой обычный круг общения – мертвые, а это очень и очень специфическая публика. Вот эмоции, которые я получаю в переделках, и выступают неким противовесом трудовым будням. – Саш, я принес еды – заглянул в комнату Вавила Силыч – Пошли поснедаем! Я зашел в кухню и первым делом подумал о том, что нашим журналистам, похоже, на безденежье жаловаться не приходится. Еды в самом деле было много, и она была, по ходу, ресторанного качества. Красиво гуляет Маринка. От души. Хотя, возможно, это не она гуляет. Не исключено, что это ее гуляют. Увижусь – спрошу. Как бы то ни было, из дома я вышел сытым и благодушным. И даже первым поздоровался с Анатолием, что так и сидел на лавочке. – Добрый день – встал таксист и подошел ко мне – Какие указания будут? По идее, следовало бы его сейчас еще немного погнуть, заставив прибавить к сказанному «хозяин», но я не стал этого делать. Если сильно давить что на человека, что на призрака, то раньше или позже это тебе же боком и выйдет. Перевесит желание насвинячить слишком много о себе понимающему работодателю стремление получить искомое. Проще говоря – начнет меня Анатолий тихонько ненавидеть, и при первой же возможности подведет, причем умышленно. В данный же момент он меня просто не любит – и этого вполне достаточно. Большего не надо. – Никаких – ответил я – Но в качестве совета – ты бы по окрестностям побродил, дворы-переулки изучил, к примеру. Мало ли какое я тебе завтра задание дам? Может, велю патрулировать район вокруг моего дома, подмечая все необычное. А навигатора у тебя больше нет. – Да знаю я этот район – отмахнулся призрак – Больше скажу – даже сюда, к этому подъезду доводилось ездить разок. Тут девка одна живет, журналистка, вот ее и возил. Кстати, нынче ночью ее видел, причем, как и тогда, она в хламину была. Жалко. Молодая совсем, а уже спивается. Воистину – тесен мир. Это он, выходит, Маринку когда-то до дому доставлял. И – да, надо будет навестить ее, что ли. Есть у меня одно средство в активе, очень эффективное в лечении алкоголизма. Оно на пару месяцев полностью блокирует возможность спиртное употреблять. Засадил рюмку – и все, бегом в туалет, будет тебя выворачивать со страшной силой, так, что после не то, что бухать – дышать через раз получится. Сыпану ей его в чай, пусть она печени передышку даст. – Ну, тебе виднее – сообщил Анатолию я – Была бы честь предложена. – Это… – он помялся, а после, как видно, решившись выпалил – Слышь, хозяин, тебя ведь, по ходу, пасут. Причем не менты.