Короче – надо думать, какой чертей, тех, с которыми я знаком, не самый рогатый. Тем более, что выбор не так уж велик. Но как же неохота кого-то из них видеть-то, а? Кроме, может, только Стаса, он хоть и ловкач изрядный, но нормальный парень. Только вряд ли он полезет в это дело, подозреваю, что ему тех приключений хватило с избытком. Он человек полностью земной, ему любая сверхъестественная колготня нафиг не нужна. Более того – она ему претит, как мне показалось. Ряжская… У этой, конечно, тоже мощностей раскрутить дело хватит, даже с избытком. Личная служба безопасности, укомплектованная не самыми плохими спецами из государственных силовых структур, прикормленные дяди из больших кабинетов, те, что с большими звездами на погонах, деньги, наконец. Но так она мне еще тогда надоела – сил нет. Больно хитра. Да-да, для леди из большого бизнеса это норма, но меня данное обстоятельство не колышет. И, к слову, если бы ее муженек сейчас поступил бы со мной как тогда, шиш бы он так легко отделался. Как минимум психиатрическая клиника ему была бы гарантирована, ручаюсь за это. И вот мы подходим к самому очевидному решению. Па-ба-бам! Господин Нифонтов, ваш выход. Впрочем, чему быть, тому не миновать. Уверен, он уже знает, что я в городе, потому наша встреча – это только вопрос времени. Может, он сам бы мне позвонил, может, произошла бы на сто пудов случайная встреча – вариантов масса. Финал один и тот же – дружеская беседа в кафе с тысячей недомолвок и туманных фраз. Но ничего, я не гордый, сделаю первый шаг. А почему бы нет? Тем более, что на ней кроме возможности заручиться его поддержкой, много всякого разного полезного узнать. Кто, что, когда. И о том, не нашалили ли где уже мои новые друзья, и о многом другом. Все тайны ночного города он мне, ясное дело, не выложит, но что-то поведает. Опять же – про поручение бабки Дары не стоит забывать. Надо только решить, как его подать правильно, так, чтобы максимально от этой истории отстраниться. Кстати, а чего это я? Это не я его прошу мне помочь в ловле духов. Нет! Это я им услугу оказываю, за которую мне Отдел должен будет. Девять опаснейших душ на свободе! И в данный момент они невесть что невесть с кем творят. Так что – думай, Николай, чем меня умаслить. Понятно, что я это все утрировано, но курс-то, по сути, верный? Вот тоже интересно – а зачем колдун с собой столько народу утащил? Трое-четверо – понятно. Соглядатаи, подручные, да мало ли кто. Но восемь? Это уже не компания, это какая-то призрачная мини-армия. – Ходящий – окликнул меня мальчишеский голос – Погоди! За мыслями я и не заметил, как добрался до забора, и ведь не заплутал, хоть шел на автомате. – Чего тебе? – повернулся к нему я – Если попрощаться желаешь – пока-пока. И спасибо за помощь. – Забери меня с собой, а? – попросил парень – Туда, в большой мир. Я хорошо буду тебе служить, обещаю. Все, что скажешь, делать стану. Любую работу. Не врет. На самом деле станет, это ясно, как день. На кого укажу, того и убьет. Он ведь это имеет в виду. – Это не в моей власти – объяснил ему я – Твое место тут, приятель. И у тебя есть свой Хозяин. – Я был там, у склепа – мальчишка уставился на меня – Сзади стоял, но все слышал. Если ты скажешь, он меня отпустит. Тем более, что я ему все равно не нужен. – Ты видел этого колдуна? – уточнил я – И тех, кто ушел с ним? – Колдуна – нет – помотал головой паренек – А других – да, почти всех. – Интересно – я поднял воротник куртки и глянул на темное небо, с которого вдруг начал сеять мелкий дождь – Тебя как зовут-то? – Павлик – протянул мне руку он – То есть – Павел. – Я подумаю, Павел – разумеется, мне и в голову не пришло обменяться с ним рукопожатием, не по чину ему такие привилегии. Нет, я не стал снобом и не зажрался. Просто есть в нашем мире некая табель о рангах, которую следует соблюдать. От этого зависит отношение к тебе окружающих, определяющее твое место в мире, в том числе и то, кто ты есть – охотник или добыча. Этот призрачный мальчик – не Жанна, оставшаяся все той же веселой девушкой, которой была при жизни. Ее трансформация еще даже не думала начинаться. А он живет в совсем другой системе координат, круто замешанной на ненависти и не самых лучших устремлениях в отношении живых – Может, и вернусь за тобой. И я не соврал. Повторюсь – этот Павел мальчишка крученый, опасный, с чернотой внутри. Все так. Но, с другой стороны, кто знает, какие ресурсы мне могут понадобиться в ближайшее время? Может, как раз вот такие, как он пригодятся, без тормозов и малейшего подобия жалости на пару с состраданием. Не хотелось бы, конечно, переходить к столь решительным мерам, вот только кто бы когда наши желания учитывал. А привязать я его к себе привяжу, если что. Есть у меня в загашнике один ритуальчик, после которого он мне сроду вред не причинит, если только я сам того не захочу. Генриетта мне про него рассказала незадолго до расставания, так сказать, с барского плеча подарочек скинула. Насупленный таксист, сидящий на скамейке, вскочил с нее сразу же, как увидел меня, выходящего из машины. – Есть результат? – подавив зевок, спросил у него я – Или хоть какие-то соображения относительно того, что ты делаешь не так? – Есть – пробурчал он, помялся секунд пять и добавил – Хозяин. – Вот! – я выставил указательный палец левой руки перед собой – Молодец. Начинаешь кое-что соображать. Хотя… Аааа, я понял. Жанна вернулась и объяснила тебе, тугодуму, что к чему. Верно? – Верно – признал мужчина – Только ты ее не ругай. И потом – как я дотумкать должен был, что тебя так называть надо? – Ты мне еще посоветуй, как жить – фыркнул я – И повозмущайся. Что до твоего вопроса – все же очень просто, надо было лишь немного поразмыслить. Ты мертв, мужик. Окончательно и бесповоротно. Твое бренное тело сожгли или закопали, ты выписан из квартиры и снят с учета в Пенсионном фонде. Тебя нет ни для кого на том свете. – На этом – поправил меня таксист. – На том – рявкнул я – Потому что для тебя свет теперь этот, тот, который раньше тем был. Потому ты не в состоянии быть мне ни другом, ни деловым партнером, ни соратником. Все, что ты можешь – попроситься ко мне на службу. Не на работу, заметь, а на службу. Чуешь, в чем тут разница? Это не пришел-ушел по Трудовому кодексу, это пожизненное «подхватился и побежал», беспрекословно и сразу же. Когда говорю «прыгай», и ты в этом случае можешь задать мне только два вопроса – «как далеко» или «как высоко». Другие не принимаются. Ну, и как же ты в этом случае должен меня называть? – Ну да – призрак потупил взор – Понял. Буду. – Мне все равно – пожал плечами я – Это нужно тебе, усвой это раз и навсегда. Москва – мегаполис, новых слуг, тех, которые не станут выдавливать из себя слова, как ты сейчас, я себе набрать могу в любой миг. Другое дело, что они мне не нужны. Мне, знаешь ли, достаточно общества одной Жанны. Просто меня немного впечатлило проявленное упорство в достижении цели, и я решил дать тебе шанс. Потому посиди и подумай – воспользоваться им или спустить в унитаз. Фигурально, разумеется. Как было сказано ранее – души сразу надо ставить на место. По-другому никак. У живых есть страхи, и их много. Они боятся за свою жизнь, за свое здоровье, за родных и близких, боли. А еще в большинстве своем чтут закон, осознавая риски, связанные с его нарушением. Мертвые поначалу существуют так, словно они еще живые, но довольно быстро осознают, что все их былые фобии стали ничем. У них ничего не осталось, все, что еще недавно было весомым и важным, превратилось в дымку. И эти соображения открывают для некоторых дорогу вседозволенности. Бояться-то нечего, самое худшее уже произошло. Какие-то ограничиваются мелкими проказами, вроде подглядывания за живыми в душе и разнообразными пугалками в стиле фильмов ужасов, а вот в иных начинает чернота копиться, как в том же Павлике. И раньше или позже количество черноты переходит в качество. Потому всегда надо указывать призраку на то, кто есть он, и кто есть я. Просто из соображений личной безопасности. Со стороны подобная беседа может показаться некрасивой, я в ней выгляжу как самодур или человек, реализующий собственные комплексы. Но все совсем не так. Просто чтобы это понять, надо побывать в тех переделках, что и я. – Тебя как зовут? – спросил я у таксиста, уже открыв подъездную дверь. – Анатолий – отозвался он – Насонов. – Хорошо. Я запомню твое имя. Жанна была дома. Она лежала в своем кресле, свернувшись клубочком, словно кошка. – Чего хандрим? – спросил у нее я, включая свет. – Подруг проведала – невесело ответила девушка – Представляешь, Галка теперь как я. – В смысле – призрак? – В смысле – умерла. Вернее – погибла. С любовником в аварию попала, машина всмятку, они тоже. Так маму ее жалко, ты даже не представляешь. Она у нее старенькая совсем. А призрак она или нет – не знаю. Наверное нет. Иначе бы она у своего дома бродила, правильно? – Вот уж не знаю. Но, наверное – да. – А Олеська родила – чуть оживилась Жанна – Двойню! Мальчик и девочка. Я с ними поиграла немного. Такие забавные! Есть такая штука. Дети до того, как скажут первое слово могут видеть то, что остальные не замечают, в том числе и призраков. А еще они запретная добыча для любого обитателя Ночи, кроме разве что самых пропащих, вроде окончательно свихнувшихся от жажды крови вурдалаков или, к примеру, окончательно потерявших связь с реальностью колдунов. Но, как правило, от подобных безумцев свои же довольно шустро избавляются, еще до того, как случится непоправимое. Проблемы никому не нужны. Куда страшнее люди, которые готовые зарабатывать деньги любыми способами. Слышал я от Нифонтова об одном таком алхимике-человеке, который несколько лет назад на поток производство довольно жуткие снадобий поставил. Грязная и страшная история, скажем прямо. – А еще у нее теперь такая жопа! – совсем уж взбодрилась Жанна и развела руки в стороны – Во какая! И сиськи по десять килограмм каждая, не меньше! Разнесло ее после родов, как бочку, прямо смотреть приятно! Ну да, то-то мне имя знакомо. Олеся эта у моей спутницы еще при жизни несколько раз перехватывала контракты на участие в показах, а как-то раз даже мужика богатого увела. Закадычная врагиня, короче. – А еще сюда дедка приходил – снова помрачнела Жанна. – Какой дедка? – насторожился я мигом. – Местный – девушка ткнула рукой в сторону кухни – Который у них старший, похоже. Ну, у подъездных. Старый, с бородищей седой, из ушей волосы торчат. Пришел, значит, встал в дверях, на меня глядит, сопит, кряхтит. Потом пальцем погрозил, сказал «смотри у меня, девка» и ушел. Саш, мне прямо страшно стало! – Так работа у него такая – я стянул с себя джинсы, а следом и майку – Он тут, как ты верно заметила, старший, за порядком следит, за тем, чтобы все в доме как надо шло. Как же он мог не прийти, не предупредить тебя о том, что шалить здесь нельзя? – Я и не собиралась. – Но он-то этого не знает? Веди себя хорошо, по квартирам не шатайся, людей не пугай, и он больше тебя стращать не станет. – Не стану – подтвердил голос с кухни. – Мое почтение, Кузьмич – поприветствовал я старшего подъездного, личность суровую, но справедливую – Обещаю, эта дама будет вести себя достойно. Ответа не последовало, вместо этого брякнула крышка сахарницы. Не сомневаюсь, что утром в ней останется лишь пара кусочков рафинада. Кузьмич был невероятный сладкоежка, это являлось его единственной слабостью. – Все, спим – я зевнул и показал Жанне на окно, где ночная темнота сменилась предутренней серостью. – А в душ? – удивилась девушка. – После – я рухнул на диван – Нет сил. Все – утром. Да. Ты, если что, меня часов в десять толкни. Дел как грязи. – Так как же мне тебя толкнуть? Я же призрак. – Ну, как-то исхитрись – проваливаясь в сон, пробормотал я – Все, меня с вами нет. Глава 12