— Нормальный расклад, — удивился я. — Ты, Матвей, кажется… — Андрей. — Ой, ну прости, — развел руками я. — Вы одинаковые просто, а я пьяный. — Да ничего, — улыбнулся Андрей. — Ну так и чего делать планируете? Близнец пожал плечами. — Ничего давать сто процентов не будем. Если полезут — будем отбиваться. К вам же тоже лезли, мы слышали. — Было дело, — кивнул я. — Были такие «краснознаменские». Так вот, теперь их нету. Андрей тяжело и задумчиво жевал котлету, а прожевав сказал: — Слышал про вашу историю. Да про нее весь город слышал! В этом месте я слегка удивился, оказывается, мы знамениты… — И вот что думаю, — продолжил Андрей, — нужно нам как-то вместе держаться. Если у вас проблемы, то мы придем, поможем. Если у нас, то вы. А как иначе? Вы ж видите, что творится. Поодиночке нас сожрут просто, вот и все. Мы и своих можем подтянуть в случае чего, с «Динамо». — Так вы в «Динамо» занимаетесь⁈ — Серега услышал обрывок нашего разговора. — А я все вспоминаю — где вас видел? Тяжелая атлетика? — Она, — скромно улыбнулись близнецы. — И на первенстве области выступали? — Второе место, — гордо сказал Матвей. — Вот это да! — изумился Серега. — Так я вас знаю, получается, я те соревнования смотрел! А мы вот с Валериком из боксерского клуба на Маяковского! Серега с Матвеем начали обсуждать общих знакомых по спорту, Валерик любезничал с девушками — один с тремя!.. а я обсуждал сложившуюся обстановку с Андреем. — В общем, я за то, чтобы нам друг с другом общаться и помогать в случае чего, — сказал я. — Ты не в курсе, этим, которые к вам приходили, им уже кто-то платит? — Они говорили, что все платят, — ответил Андрей. — Беса гонят, походу. Я как минимум еще три точки знаю, где им точно никто не платит. Там пацаны тоже спортсмены, за себя постоять могут. А те, кто послабей, может и платят, хрен знает. Мы же тоже не со всеми общаемся. — Что за спортсмены? — спросил я заинтересованно. — Борцы, — сказал Андрей. — Секция вольной борьбы в «Спартаке», слышал? — Про «Спартак» слышал, конечно, — кивнул я. — Так давайте делать, елки-палки! Если вы, мы, эти борцы, да еще и друзей соберем, то это уже с полсотни народа соберется. И можно уже будет с этими деятелями разговаривать… с позиции силы! Так что, Андрюха, разговаривай со своими друзьями, давайте встречаться, общаться и к какому-то решению приходить. — Я сделаю, — пообещал Андрей. — А еще я слышал, что у вас с ментами все в порядке. Что у вас типа выходы на их руководство. — Он вопросительно посмотрел на меня. — Правда, нет? — Сложно, но можно, — сказал я честно. — На самый крайний случай есть вариант, но это реально, когда край. Нужно самим все делать, на ментов надеяться не стоит. — Я вот думаю, — сказал Андрей задумчиво, — если опять придут, чего делать? Просто посылать их? — Посылать, — сказал я. — Но вежливо. Если придут, то лучше всего сразу назначать время и место, и тогда уже собирать толпу. — Ладно… — улыбнулся Андрей. — будем чего-то решать. Почуяли, суки, что в воздухе бабками запахло! — А как ты хотел… — пожал плечами я. — Большие бабки — большой риск. Мы обменялись домашними телефонами и пообещали не теряться. Лично на меня близнецы-тяжелоатлеты произвели очень приятное впечатление. А потом было еще шампанское… И вино. И, кажется, коньяк, но это не точно. А дальше мои воспоминания обрываются. Утром я обнаружил себя в собственной кровати с дикой головной болью и пересохшим горлом, облаченного в костюм. Когда я появился на кухне — восстановить баланс жидкости в организме, маменька одарила меня осуждающим взглядом и прочла небольшую лекцию, посвященную вопросу злоупотребления спиртными напитками молодыми людьми. Я по-честному сослался на уважительную причину — день рождения институтского комсорга. Правда, у институтского комсорга день рождения был в декабре, но маменьке об этом было знать совершенно не обязательно. Короче говоря, я принес извинения и выразил свои самые искренние сожаления по поводу случившегося. Извинения и сожаления маменькой были приняты, и я получил завтрак, употребить который стоило мне больших усилий — желудок бунтовал и категорически отказывался работать, видимо в знак протеста после вчерашних излишеств. После завтрака я собрался в институт — время от времени я показывался там, но спокойно уйти мне не дали. Позвонил Валерик. — Живой? — бодро поинтересовался он, чем привел меня в замешательство — откуда такая бодрость в голосе, если он пил больше меня, спрашивается? — Живой, — сказал я. — Только плохо помню, чем закончилось. И как домой попал. — Домой попал просто прекрасно! — заверил меня Валерик. — Мы тебя как полагается, до двери проводили, так ты сам дверь открыл и в квартиру зашел. А вообще, посидели лихо! В двести рублей уложились! Ты еще полтинник официанту на чай оставил! — Неужели пятьдесят рублей? — изумился я. — Так, Валер, пора завязывать с этими загулами. Что за пошлость, мешать шампанское с коньяком? — Да ладно тебе, — легкомысленно сказал Валерик. — Нет худа без добра. С пацанами вот познакомились, может пригодятся еще. — Пригодятся… — сказал я. — Ладно, Валер, у меня дела. Вечером увидимся. Я повесил трубку и понял, что ни в какой институт я сегодня не пойду. А пойду проведать одну старую знакомую. Екатерину Петровну, ту самую, с которой мы выслеживали маньяка. Екатерина Петровна теперь не пила, совсем. Более того, ее образ жизни за прошедший год радикально изменился. Она больше не тусила с маргиналами-неформалами на «Подснежнике», нет, Екатерина Петровна стала совсем другим человеком. И в этом была и моя заслуга. От автора Всех приветствую! Сегодня открывается продажа подписки на вторую книгу цикла, то есть, на эту самую книгу, которую вы сейчас читаете). По этому поводу хочу сказать следующее: 1. Во первых строках своего письма хочу поблагодарить всех, кто заходит, читает и поддерживает автора. 2. Цена подписки действительно невысока. 3. Навсегда бесплатной и свободной для скачивания остается первая книга цикла. Также, девять глав второй книги открыты для чтения, закрытые главы — начиная с десятой. 4. Читатели, у кого сложности с оплатой — пишите в л. с., как-то решим этот вопрос) Еще раз спасибо всем. Глава 10 Да, Екатерина Петровна больше не пила, боле того — буквально за несколько месяцев она не только вернула свою популярность хорошей гадалки, но и увеличила ее как минимум на порядок. И даже случилось немыслимое ранее — дала небольшое интервью в городской газете, за которое года три назад главред вылетел бы отовсюду, откуда только можно. Но в восемьдесят восьмом мода на паранормальное была почти на пике. Сначала городская газета напечатала статью об НЛО, с фото, сделанным местным любителем, на котором было запечатлено нечто странное в воздухе — то ли дефекты оптики любителя, то ли корабль сверхцивилизации, за каким-то чертом посетивший наш город. Статья была в меру скептической и содержала небольшой комментарий от доцента кафедры физики нашего технического вуза, в котором доцент призывал к осторожности в оценках, но в то же время, признавал, что в природе много загадок. Затем, была осторожная статья о полтергейсте — о летающих ложках и падающих тарелках в квартире, где проживала простая советская семья, ни к какой чертовщине не склонная и даже не очень выпивающая. Еще менее склонный к чертовщине участковый, которого задолбали бессмысленными вызовами, очень просил компетентных людей разобраться в ситуации, поскольку факт порчи имущества и хулиганства установлен, а вот обнаружить хулигана нет у него, участкового, никакой технической возможности, поскольку хулиган невидим. Что интересно — спрос на газету взлетел до небес, читатели, в надежде приобщиться еще к чему-нибудь таинственному и потустороннему, расхватывали экземпляры, как горячие пирожки. И вот, дорогая редакция, с целью удержания популярности, опубликовала небольшое интервью с Екатериной Петровной — человеком, обладающим уникальными и необъяснимыми способностями. Екатерина Петровна в статье позиционировалась как баба Ванга местного разлива, да еще и жертва карательной психиатрии эпохи застоя. В конце статьи интервьюер попросил Екатерину Петровну рассказать что-нибудь об облике грядущего, и Екатерина Петровна поведала миру о том, что война на востоке скоро закончится. Речь, конечно же, шла о войне в Афганистане. Эта прекрасная новость вышла в свет в марте восемьдесят восьмого. А уже в апреле были подписаны соглашения о политическом урегулировании ситуации. А в мае начался вывод советских войск. Это интервью Екатерины Петровны имело эффект разорвавшейся бомбы. К ней моментально повалил народ, что характерно — воспитанный в рамках концепции диалектического материализма, повалил к обычной гадалке обычный советский народ с самыми обычными, но очень важными вопросами — узнать, изменяет ли муж, дадут ли должность и есть ли сглаз с порчей. Народу пришло много, так что у Екатерины Петровны образовалась очередь на месяцы вперед из желающих узнать будущее. Сама же Екатерина Петровна преобразилась, как будто вышла из комы. Деятельная, пышущая энергией женщина, я не знаю — предсказывала ли она будущее на самом деле или просто была неплохим психологом от природы и говорила людям то, что они хотели услышать. Во всяком случае, маньяка она угадала без ошибки, но я видел, каких затрат энергии ей это стоило. Мне нужна была Екатерина Петровна. По одной простой причине — только через нее я мог рассказать о некоторых будущих событиях и кое-что предупредить. И я был ей нужен, потому что, так уж получилось — я могу делать сбывающиеся предсказания. Например, про конец афганской войны… За последние несколько недель Екатерина Петровна обзавелась двумя атрибутами успешного успеха — личным телефоном и личным секретарем — женщиной неопределенного возраста по имени Аля. Именно Аля общалась с клиентами, вела запись, получала гонорары и вообще — вся организаторская часть была на ней. Народ — человек шесть — толпился уже на подходах к квартире Екатерины Петровны и на лестничной площадке. В основном скромно одетые женщины средних лет. — Нельзя беспокоить! У нее прием! — строго сказала мне какая-то тетка, стоящая возле квартирной двери — вероятно, первая в очереди. — Ничего, побеспокоим! — улыбнулся я. Тетка с неодобрением посмотрела на меня и покачала головой, а я нажал кнопку звонка. Дверь мне открыла Аля. Вид у нее был строгий — она явно готовилась сделать внушение несвоевременным посетителям, но увидев меня, распахнула дверь и жестом велела проходить. На кухню, конечно же, в комнате шел прием. — Долго еще? — поинтересовался я, устроившись на неудобном табурете у окна. — Недолго, — вполголоса ответила Аля. — Уже заканчивают. И правда, минут через пять в кухне появилась Екатерина Петровна. — Алексей! — удивилась она. — Вот уж не ожидала вас сегодня увидеть! Что-то случилось?