Мэддокс положил трубку и подмигнул Клариссе. Она смотрела на него с непроницаемым лицом. — Увидимся в «Глинобитке», Кларисса. С минуту она молчала. Потом наклонилась к нему и, продолжая хитро улыбаться, тихонько сказала: — Я здесь пять лет проработала, и, знаешь, это действительно мое. Догадываешься почему? — Почему? — Я за километр распознаю всяких проходимцев. А ты, как говорится, из плута скроен, мошенником подбит. 8 Вертолет, привезший судебных экспертов, пришлось посадить почти на полмили ниже места назначения, и команда была вынуждена тащить все свое оборудование вверх по высохшему руслу. Эксперты прибыли в ужасном настроении, но их шеф Колхаун, неутомимый шутник, успел взбодрить их, сыпля шутками, анекдотами и обещаниями купить каждому холодного пива, когда дело будет сделано, а также похлопывая своих ребят по спине. Колхаун руководил работой, будто вел археологические раскопки. Участок разбили на квадраты. Песок убирали методично, слой за слоем; фотограф снимал каждый шаг. Весь песок просеяли через миллиметровую проволочную сетку, затем еще через флотационный резервуар в поисках каких бы то ни было ниточек, волосков или других чужеродных предметов. Отвратительным этим делом эксперты занимались с восьми утра. Теперь время подошло к трем часам, и температура, наверное, достигла сорока градусов. Активизировались мухи; их жужжанием наполнилось замкнутое пространство, на котором велась работа. Совсем скоро, думал Уиллер, настанет черед «зачерпывания» — полуразложившийся труп уложат в пластиковый мешок, настолько аккуратно, что он и не развалится, как передержанный в духовке цыпленок. За пять знойных летних дней тело претерпело немало изменений. Фейнинджер, женщина-патологоанатом из полиции, стояла поблизости и руководила этой самой операцией, «зачерпыванием». Она, похоже, единственная из всей команды умудрялась оставаться хладнокровной и элегантной на такой жаре. Ее седые волосы были подняты наверх и перевязаны шарфом; на морщинистом, но все еще красивом лице не выступило ни единой капельки пота. — Вы трое, пожалуйста, на правую сторону, — сказала она, делая знак группе полицейских. — Как действовать, вам известно: поддерживаете тело снизу, проверяете, что взялись как следует, и затем, на счет три, переворачиваете его и кладете на полимерную пленку. Все делается легко, без усилий. На всех защитные костюмы? Они целы, повреждений нет, вы проверили? — Фейнинджер оглядывалась по сторонам, в голосе ее слышалась ирония, а может, она и впрямь отчасти забавлялась. — Готовы? Соберитесь, ребята, давайте исполним всё в лучшем виде. На счет три. Полицейские, ворча себе под нос, приблизились к трупу. Фейнинджер давным-давно запретила им курить во время работы, и у каждого под носом было щедро намазано пахучей мазью, применяющейся при простудах. — Приготовились? Один… два… три… поворачиваем. Одним скупым движением полицейские переместили тело на раскрытый пластиковый мешок. Уиллер счел процедуру удачной, в том плане, что труп остался цел и от него ничего не отделилось. — Молодцы, парни. Один из экспертов застегнул молнию на мешке. Сам мешок уложили на носилки, оставалось лишь поднять их и отнести в вертолет. — Голову животного поместите вон туда, — приказала доктор Фейнинджер. Голову осла опустили в специальный непромокаемый мешок, все как положено, и застегнули. Хоть сам труп животного согласились не брать, думал Уиллер, — взяли только голову с зияющим отверстием от 10-миллиметровой пули, в упор пущенной животному прямо в лоб. Ее обнаружили в склоне каньона, она засела в мягком песчанике. Вот отличная улика. Разыскали снаряжение убитого; впрочем, там не оказалось никаких свидетельств, могущих пролить свет на его личность, но со временем будут и они. В целом с уликами дело теперь обстояло очень неплохо. Уиллер взглянул на часы. Три тридцать. Он вытер пот со лба, достал из морозильника ледяную банку колы, приложил ее ко лбу, к щекам, к затылку. Рядом встал Эрнандес, тоже с колой в руке. — Думаете, убийца специально подстроил так, чтобы мы нашли труп? — Он наверняка изрядно попотел, пока его прятал. Мы сейчас где-то в двух милях от места преступления. Убийце пришлось погрузить тело жертвы на осла, привести скотину сюда, выкопать достаточно глубокую яму, в которой уместился бы и ишак, и мертвый старатель, и вся рухлядь… Нет, вряд ли он думал, что мы найдем могилу. — Есть у вас какие-нибудь версии, лейтенант? — Преступник явно искал что-то у убитого. — Почему вы так решили? — Посмотри на старательское барахлишко. — Уиллер махнул в сторону куска брезента, на который выложили инструменты и вещи убитого. Один из экспертов брал каждый предмет по очереди, заворачивал в антикоррозийную бумагу, приклеивал бирки и убирал в пластиковые коробочки для улик. — Видишь, как повреждена обивка из бараньей кожи на вьючном седле, и как все остальное разорвано либо разрезано? И карманы у жертвы вывернуты. Преступник наш не просто что-то искал, он еще и бесился, когда не мог это что-то найти. — Уиллер шумным глотком допил остатки колы и забросил пустую банку назад в морозильник. Эрнандес засопел, поджал губы. — Так что же он искал? Карту, на которой указан путь к сокровищам? По лицу Уиллера медленно расплылась улыбка. — Что-то вроде того. И разведчик-старатель, готов поспорить, отдал ее своему подельнику, пока убийца не успел спуститься с края каньона. — Подельнику? — Ага. — Какому такому подельнику? — Бродбенту. 9 Стояло раннее субботнее утро. Восходящее солнце, осветив верхушки сосен-пондерос, росших по краю хребта над ручьем Пердис, хлынуло в долину, что находилась выше. Лучи света пронизывали дымку. Деревья внизу еще были окутаны ночной прохладой. Доходяга Мэддокс потягивал кофе, сидя на крыльце и медленно раскачиваясь в кресле-качалке. Он не сразу глотал обжигающий горьковатый напиток, а сначала задерживал его во рту, чтобы как следует, языком и небом, ощутить вкус. Мэддокс мысленно вернулся во вчерашний день, вспомнил стервочку из художественного магазина, и внезапно вскипел. Ну, кое с кем он за все поквитается… Джимсон допил кофе, отставил кружку в сторону и поднялся. Сходил в гостиную, вынес свой рюкзак, положил его на крыльцо и принялся методично раскладывать снаряжение для предстоящего дела. Сначала «Глок» с двумя магазинами, по десять патронов в каждом. Дальше — всегдашняя экипировка: сетка для волос, резиновая шапочка, чулок, две пары хирургических перчаток, полиэтиленовые тапочки, дождевик и презервативы; затем карандаш и чертежная бумага, мобильный телефон (полностью заряженный), пакетики на молнии, охотничий нож, пакетик изюма вперемежку с арахисом, чтобы было чем закусить, бутылка минеральной воды, электрический фонарь, наручники с ключом, синтетическая бельевая веревка, пластырь, спички, хлороформ и пеленка… Наконец, Мэддокс достал сделанный им рисунок дома Бродбентов и пристально его изучил, мысленно представляя себе комнаты, двери, окна, расположение телефонов, а также мест, откуда все просматривается. Напоследок он вычеркнул пункт за пунктом из списка, упаковав снаряжение в рюкзак, каждый предмет — в свое отделение. Оставив рюкзак у порога, Джимсон вернулся в дом и налил себе вторую чашку кофе. Захватил ноутбук и, выйдя на улицу, уселся в кресло-качалку. Оставался почти целый день в запасе, и Мэддокс вполне мог потратить имеющееся время с пользой. Он откинулся в кресле, открыл ноутбук, включил его. Дожидаясь, пока компьютер загрузится, достал из кармана небольшую пачку писем, снял скреплявшую их резинку и наобум взял первое же письмо, лежавшее сверху. Он прочитывал и обрабатывал письма, переводя одно за другим с тюремного жаргона тупоголовых заключенных на удобоваримый английский. Через два часа Мэддокс закончил, ввел получившиеся тексты в компьютер и, прикрепив к электронному письму, отправил веб-мастеру, парню, занимавшемуся сайтом службы «Время невзгод». Мэддокс никогда его не видел и даже никогда не говорил с ним по телефону. Затем он встал с качалки, выплеснул остывший кофе и вернулся в дом в поисках какой-нибудь книги. На полке были в основном биографии известных людей и исторические произведения, но Мэддокс не стал на них останавливаться, а сразу перешел к небольшой подборке триллеров в твердых обложках. Чтобы убить время, нужна такая книга, в которую можно уйти с головой и не циклиться на предстоящем вечере, уже распланированном до мелочей. Мэддокс пробежал глазами по названиям. Его привлек роман «Смертельный соперник». Джимсон снял книгу с полки, полистал, прочел аннотацию на суперобложке. Вот отличный способ провести время, ненадолго отвлечься… Мэддокс вышел с книгой на крыльцо, устроился в кресле и начал читать. Качалка ритмично поскрипывала, солнце медленно поднималось все выше, с ближайшего дерева слетело несколько ворон. Они заскользили по воздуху над заброшенным поселением, прорезая воздух хриплым карканьем. На секунду Мэддокс оторвался от книги и посмотрел на часы. Почти полдень. Предстоит долгий и тихий субботний день, в конце которого прогремит выстрел. 10 Уиллер сидел, закинув ноги на стол. Из отдела документации приковылял Эрнандес с папкой под мышкой. Помощник со вздохом плюхнулся в свободное кресло и положил папку на колени. — Выглядит многообещающе, — заметил лейтенант, кивнув на документы. Эрнандес чертовски хорошо умел собирать информацию. — Там действительно много чего. — Кофе будешь? — Не откажусь. — Я принесу. — Уиллер встал, сходил к кофейному автомату и, вернувшись с двумя стаканчиками кофе, протянул один Эрнандесу. — Ну, что у тебя? — Историю Бродбента хоть в журнал посылай. — Ну, давай, значит, выкладывай будущий сюжет для «Ридерз дайджест». — Его отца звали Максвелл Бродбент, он был известным коллекционером. В Санта-Фе поселился в семидесятых, пять раз женился, имел троих детей от разных жен. Женщины его вообще любили. Занимался покупкой и продажей антиквариата и предметов искусства. Пару раз за ним устанавливало слежку ФБР — из-за каких-то махинаций на черном рынке. Да еще его в разное время обвиняли в разграблении древних могил. Но тип он был скользкий, и ничего к нему не пристало. — Ну-ка, ну-ка, дальше. — Года полтора назад произошла странная штука. Вся семья вроде как поехала в Центральную Америку на длительный отдых. Отец там и умер, а дети привезли домой четвертого брата, наполовину индейца. Вот они четверо и разделили между собою около пятисот миллионов. Брови Уиллера поползли вверх. — Думаешь, тут имело место убийство? — Да ведь наверняка ничего не известно. Вся эта история вообще очень запутанная; никто, похоже, ни черта не знает. Так, одни слухи. В старом особняке Бродбента обосновался его сын-индеец; он пишет духовные книги, что-то там про Эру Водолея. Говорят, имеет племенные татуировки. Наш Бродбент живет скромно, работает как вол. В прошлом году женился, жену зовут Салли, урожденная Салли Колорадо. Она из рабочей среды. У Бродбента в Абикью ветеринарная лечебница для крупного скота. Ему помогает некто Альберт Макбрайд, который сам себя называет Шейном.