Старший помощник вернулся быстро. Он без слов дал один из ключей для запуска ракет капитану. Щукин, видимо пытаясь что-то сообразить, несколько секунд вертел в руках серебристый ключик на цепочке с биркой. Но наконец твердо, до боли в ладони, сжал его в кулаке. Он был капитаном этой субмарины, он должен был открывать огонь, и вся команда ждала того, когда все восемь готовых к запуску боеголовок наконец покинут судовые шахты, облегчат субмарину и нанесут смертельный визит противнику. Но Богдан Иванович на секунду замешкался, и когда повернул ключ, что оставалось лишь подтвердить команду и нажать на кнопку пуска, повернулся на Ульяну. Та, увидев сомнение, недовольно прищурила один глаз, сделала размеренный и небольшой, но чертовски уверенный шаг вперед. Прямо к нему навстречу. –– В вас есть немой вопрос. Хорошо. – сказала Ульяна. В этот момент поднятая по тревоге команда на мостике замерла, все ждали того, что он скажет. Все хотели услышать, о чем будет этот разговор. – Твердое знание лучше догадок, – она вдруг повернулась на Груза. – Не правда ли? –– По кому мы стреляем сейчас, товарищ генерал-майор? – спросил ее капитан. –– По капитализму. – одним уголком губ усмехнувшись, ответила та по слогам. – По самому мерзкому и по самому худшему из его проявлений. По частной армии, которая считает, что только она является ведущей силой этого конфликта. Мы стреляем… – выдохнула Вирхова, сделав еще несколько шагов к капитану. Ее обожжённое и суровое лицо поглядело точно на него. – …по врагу, товарищ капитан. –– Тогда, за мир во всем мире. – тихо произнес он. Через мгновение пихнул пальцем вогнутую черную кнопку. – Огонь! По лодке прошелся несильный удар. Алиса схватилась за рукоятки под потолком, Груз накрепко схватился за какие-то приборы. Субмарину пихнуло, и из ее горба за рубкой вырвался целый букет всевозможных пузырьков и газов. В черную пучину, с ревом и воем вырвалась продолговатая американская ракета. «Циркон Макс» за долю секунды покинул первую шахту, преодолел пятьдесят метров морской соленой толщи и показался над штормовыми волнами, засверкав как настоящая раскаленная звездочка. Среда поднял глаза, заслышав звуки пусков. В такой момент сердце норовило замереть от величия, от мощи и от понимания того, что в воздух, прорываясь через десятки метров воды, устремляются смертоносные объекты, которые должны ударить по врагу, которые должны заставить его трепетать, бояться и прятаться. Дима понимал, что в этот момент подводная лодка снова срывалась с поводка, снова звучал рев из глубины и «Прометей» делился с противником своим огоньком. –-…Баю-Баюшки-Бай-Бай… – тихо напел себе под нос Среда, не опуская взгляда. На его лице проступила измученная и кривая улыбка. – Ты, наемник, засыпай… …Американский эсминец «Рой Уолкер» уже два часа качало на волнах. В атмосфере полнейшей неразберихи, отсутствия связи и единого командования, корабль, под управлением не слишком матерого, но успешного и опытного капитана, что был на мостике, дрейфовал с заглушенными двигателями. Кэп был уверен, что такой маневр не привлечет к ним внимание подводных лодок, и поможет переждать шторм в относительной целостности и сохранности. А относительная целостность и сохранность уже не помешали бы. Корабль этот, американский эсминец не самого навороченного, но относительно современного класса уже сталкивался с русским Северным Флотом, и поплатился за это целостностью собственного носа. А конкретнее с двумя эсминцами сопровождения, когда пытался ударить противокорабельными ракетами по тяжелому атомному крейсеру, выставленному в боевое охранения прибрежной линии США. Эсминец смог уйти только чудом – помогла погода и точно такая же, ничем не более особенная, неразбериха со связью у российского флота. От падения спутников не был застрахован никто. –– Сэр! – крикнул тут один из вахтенных офицеров. – Наблюдаю ракетный залп! Курс два-два-ноль, дистанция около четырех миль! –– Противник? – капитан мгновенно бросил к глазам мощный бинокль и посмотрел в указанном направлении. Он увидел вспышку последней ракеты. – Как мы сумели проглядеть подводную лодку?! Акустик! –– Ее не было на радарах, сэр. – ответил моряк ему. – А шторм мешает звуковому обнаружению целей. –– В том районе термоклин. Если она прыгнет под него, мы ее уже не достанем в такой-то шторм. – помощник капитана посмотрел на карту. – Но, сэр, русская ракета повредила нам носовую часть, мы не сможем активно маневрировать, если лодка сама начнет охоту. Да и вертолет не поднять. –– Если она пускает ракеты, это не «Альфа». – повернулся на него капитан. – Это тяжелые «Оскар», «Дельта», или «Долгорукий», мы сможем ее нагнать и затопить без сильных маневров. У нас есть АВАКС в секторе? –– Нет, сэр. – ответил помощник. – Только канал с ближайшим к нам эсминцем «Питтсбург». Он в двадцати километрах к югу, если еще не потоплен. –– Дай его. – прикрыв трубку рукой, приказал капитан. – «Питтсбург», говорит Саммерсон, капитан эсминца «Рой Уолкер»! Мы наблюдали ракетный залп, предположительно с русской подводной лодки. В четырех милях от нас. Сектор «Виски-3», квадрат один-шесть, ноль-два. «Питтсбург», если у вас есть связь, доложите на «землю», чтобы перехватили ракеты. Я начинаю охоту за подлодкой. –– Сэр, это не слишком хорошая идея. –– Заткнитесь, старпом. – рявкнул на него тот. – Этот Иван пустил ракеты по нашей земле, и мы покажем гаду, как американцы умеют ловить их рыб! Боевой разворот, ложитесь на ее курс. Полный вперед! Мы поймаем эту тварь. –– Есть полный вперед, сэр! – нехотя, но громко ответил старший помощник. Плечистый негр во флотской синей американской робе перевел рычаг в указанное положение. Эсминец будто бы взбодрился, проснулся ото сна. Под его кормой забарабанили в воде два гребных винта, и нос начал рассекать двадцатиметровые штормовые волны. Вода начала бить по орудиям, по закрытым ракетным шахтам, заливать во внутренние помещения и даже в командную рубку. Брызги были повсюду, и видимость мгновенно стала еще более плохой. Вся команда корабля, так и не отпущенная с боевой тревоги, начала хвататься хотя бы за что-нибудь, чтобы устоять в этом шторме. Корабль, с пробитой и обгоревшей, наскоро залатанной носовой частью, которая то и дело норовила оторваться, набирал полный ход, своим железным телом перебарывал морскую бурю и непроглядный дождь. …Акустик быстро откинул карандаш и листок, на котором между делом рисовал. Одной рукой прижал к уху наушник, и буквально подорвался со своего места: –– Товарищ капитан!!! Шум винтов! –– Кто?! – Щукин почти мгновенно оказался около акустика. – Вот ведь… –– Эминец! Пеленг двести двадцать! – быстро записал что-то офицер, и тут же начал подсчитывать. – Скорость около двадцати пяти, двадцати-девяти узлов. Идет на полном ходу! –– Тип? Наши? –– Никак нет, винты незнакомые. Американец. Шесть и шесть километра. –– Экипажу боевая тревога! – скомандовал Щукин. – Лево руля, курс три-три-ноль, полный вперед! –– Мы дотянем до термоклина? – спросил его вдруг Ладанданаускас. – До него еще далеко. –– Ульяна обещала, что эта лодка тихая. – сквозь зубы проговорил капитан. – Посмотрим, правда ли это… Они будут пускать активный сонар, и вот тут мы и попадемся. Ломаем угол, уходим в сторону излома течения и… может быть дотянем и потеряемся. –– Товарищ капитан, снова шум у «Огайо»! –– Следи за эсминцем! – приказал ему Богдан Иванович. – Это приоритетная цель. …«Рой Уолкер» скакал на волнах, как заправский скакун. Даже поврежденный эсминец с легкостью набрал около двадцати девяти узлов и шел прямо по следам русской субмарины. Капитан не без азартного удовольствия для себя каждый раз в тот момент, когда нос корабля сталкивался с промежутком между волн, несколько разжимал пальцы на перекладине, проверяя собственную устойчивость. Он служил в море уже несколько лет, и этот шторм его буквально вызывал на поединок. И капитан каждый раз продолжал стоять на ногах, даже умудряясь попивать кофе из зажатой в другой руке кружки. Он был уверен, что тяжелая подводная лодка русских никуда от него не уйдет. –– Заметили шум. – произнес помощник. –– Наконец-то. – отставил от себя кружку капитан. Кофе мгновенно полетел на пол. – Вы смогли определить ее тип? –– Никак нет, сэр. Винтов нет! Шум в районе, где затонул «Огайо». Капитан повернулся на старпома. Гневными глазами поглядел точно на него. Он ждал не этой информации, его не интересовал давно затонувший баркас. Ему нужна была только русская подводная лодка, которая все еще не хотела показывать свои винты, не хотела шуметь. Это начинало настораживать, но капитан точно знал, что это не «Альфа», и что тяжелый ракетный крейсер он сможет с легкостью уничтожить. –– Насосы балластных систем? –– Никак нет. –– Силовая установка? –– Ничего, сэр. – расстроенно произнес старпом. –– Вы хотите сказать, что она не двигается? – выдохнул капитан тогда, снова растерев переносицу, и глянув на кофе у ног. – Опускайте активный сонар, мы найдем ее так. –– Сэр, это рискованно. Если в районе есть еще подводные лодки… –– Вы эту-то не можете обнаружить! – сорвался капитан. – Действуйте согласно приказу, старпом! Торпеды к бою. Огромный вал, выше надстройки едва не оторвал кораблю нос. Всю команду в трюмах подкинуло. Эсминец, разрывая шторм, взобрался на пенистый гребень и резко сорвался вниз. По полу покатилось все, что было не приколочено. Капитан Саммерсон, оскалившись, как охотник, который не мог угнаться за добычей, схватился за поручни, сжав их до побеления пальцев. К ноге в лакированной туфле прикатились обломки его кофейной кружки. Отдыха сегодня у команды точно не будет. Эсминец, как вампир, впивался прямо в морскую толщу, и его не мог остановить ни ветер, ни проливной дождь, мощные и грозные волны били ко корме и корпусу, поднимали его на себе, и тут же бросали в пучину, желая переломать, перемолоть в своих жерновах. Корпус трещал, ныл, но не сдавался – строили на совесть, для нужд флота не жалели ни сил, ни умений. «Рой Уолкер», в смертельном танго, рвался к обнаруженной подводной лодке, активно сокращая дистанцию. Волна ударила еще раз, и нос еще сильнее завыл, заклинило носовую орудийную башню. –– Капитан! –– Полный ход, матрос! – рявкнул на него Саммерс. – Мы ее настигаем! –– Там пятидесятифутовая волна! –– Право на борт! Курс ноль-семь-ноль. – скомандовал тот. По стеклам капитанского мостика брызнула соленая влага. Через все щели, через пробитые осколками дыры в корпусе все это холодное безумие плеснуло в лицо морякам, что были внутри. Рулевой, утерев рукой мокрое лицо, тут же, с усилием, провернул штурвал. И эсминец, боевой корабль армии США, по крутой дуге начал забираться на огромную, выше его, волну. Нос задрало, оголило все, что было ниже ватерлинии, а затем бросило в крутое пике, из которого, казалось, не было выхода. Но «Уолкер» выдержал, нырнул под воду, с него сорвало все легкие и не слишком закреплённые вещи, в пробоину залило несколько кубов воды. Корабль все еще был на плаву, настоящий «Летучий Голландец». –– Ты от меня не спрячешься… – сквозь зубы прошипел капитан, снова хватаясь за поручни у своего места. И через секунду посмотрел на вырисованный около дверей силуэт подводной лодки. Он уже успел сломать заблудившийся русский «Оскар-2» и хотел зачислись на свой счет еще одну субмарину. В воду, шлепнув по волне, и чуть не сломавшись, опустился поисковой сонар. Всего через мгновение он начал свою работу и издал активный гидролокационный сигнал. Теперь на подлодке должны были понять, что американцы ее ищут, и непременно найдут. –– Есть пеленг на цель. «Сьерра-1»! – отчитались с гидропоста. – Три-ноль-ноль. Две мили! Уходит на восток! –– Что это за класс?! – мотнул недовольно головой старпом. – Ракетные субмарины не бывают настолько тихими! За чем мы охотимся? – Это не важно. – махнул рукой капитан. – Она уходит к термоклину, боеголовка торпеды ее там не найдет. Первый и второй торпедные аппараты, товсь! –– Аппараты готовы! – ответил помощник. –– Огонь! Из цилиндрических пусковых труб на волю, по левому борту корабля выбросились две двухтонные торпеды. Пролетев несколько метров, и плюхнувшись прямо в волну, они тут же начали поиск своих целей, пошли на предельной скорости. Головки самонаведения должны были обнаружить субмарину и уничтожить ее, с чуть менее, чем сто процентной вероятностью. Без маневров у «Прометея» не было шансов. …Акустик уже второй раз вскочил со своего места, и до свиста из глотки крикнул: –– Торпеды в воде! Дистанция три с половиной километра, идут прямо к нам! –– Бьют сразу после сонара. – недовольно фыркнул Щукин. – Противоторпедный манёвр, право на борт! –– Погружение, погружение, погружение! – быстро произнес в переговорное устройство Ладанданаускас. – Капитан, звуковая ловушка готова! «Прометей» знатно тряхнуло, рули управления дошли до своего конечного положения и замерли. Огромная субмарина разворачивалась на сто восемьдесят градусов прямо под штормовой морской толщей. Несколько тысяч тонн металла послушно подчинялись команде, и скрежеща металлом, по спирали уходили на еще большую глубину. Стрелки глубиномера начали синхронное и быстрое движение. Показатели превысили двести метров, но субмарина все не останавливалась, она все рвалась и рвалась, как штопор, туда, ко дну. Оно могло бы сбить боеголовку торпеду со следа, если бы не было так далеко. Больше пятисот метров под водой – быстро до него было не достать. Заревел изламывающийся от напряжения и давления металл, разогревшаяся силовая установка, не прекращая ни на секунду своей работы, продолжала толкать «Прометей» все дальше в кромешный мрак и холод океанских глубин. Туда, где уже не было жизни. –– Товарищ капитан, ловушка?! – не понимая спрашивал старпом. – Мы уже на двухсот пятидесяти метрах! –– Семьсот метров, товарищ капитан! – продолжал акустик. – Торпеды приближаются! –– Стоп погружению! Право на борт! – твердо и четко скомандовал Щукин. – Выбросить ловушку. Из небольшого отсека в задней части выбросило контейнер с активной звуковой приманкой. Подлодка, сделав четверть, выровняла курс, немного всплыла и начала бесшумно удаляться… …Гидроакустик не поверил своим ушам, когда в наушники ворвались такие знакомые лодочные звуки. –– Есть шумы от «Сьерра-1», сэр! – дернул рукой он, наконец услышав то, что хотел. – Торпеды идут прямо к ней! –– Пол мили… – отсчитывал старший помощник, глядя на экран. – Четыреста ярдов. Триста ярдов! Двести ярдов. – он затаил дыхание.