–– Есть сто пятьдесят, десять градусов! – ответил тогда один из офицеров. Он был, наверное, самым свежим на мостике, ведь сменился всего тридцать минут назад. Несколько вялым, но все-таки длинным офицерским шагом Щукин дошел до расположения гидропоста, чтобы лично убедиться в том, что самый ценный член экипажа был полностью готов к несению своей вахты. Он тоже сменился около часа назад, но на его долю выпали самые тяжелые испытания, ведь именно в тот момент «Прометей» проходил зону непосредственного соприкосновения кораблей и подводных лодок. Трудностей было хоть отбавляй, но, когда капитан подошел к акустику, тот был в полном порядке, и неспешно попивал кофе, вслушиваясь в приборы и делая какие-то пометки в своем журнале карандашиком. Матрос даже сперва не увидел капитана, и только потом повернул на него глаза и бегло кивнул. -– Все тихо, товарищ капитан. – отчитался он. – Отдаленные шумы винтов, трудно классифицировать. Они слишком далеко и позади нас, мешает шторм на море. –– Подводные лодки? – поинтересовался Щукин у него, глянув украдкой в журнал. Между листов был обрывок бумаги, на котором матрос наметил контуры какого-то портрета, но не успел дорисовать. –– Никак нет. Был одиночный шум, вот здесь. – акустик показал на сонар. – Пеленг ноль-двадцать два, примерно в восьми километрах от нас. –– Почему не было доложено? – Богдан Иванович нахмурил брови. –– Товарищ капитан, докладывал старпому. – ответил моряк быстро, достав на свой стол свернутую карту с какими-то пометками. – Это точно не американская подводная лодка. Не было слышно ни продува балласта, ни ходового винта. Это был скрип, и старший помощник нашел эту карту. Согласной ей, как раз на этом пеленге, и в этих координатах в шестидесятом затонул американский грузовой танкер «Огайо». Старпом думает, что течение, которое создает термический клин, может так же создавать шумы при протоке через бизань-мачту затонувшего корабля. Мы такое уже видели в Баренцевом море четыре месяца назад, когда получили контакт от… –– От потопленного эсминца «Губанов», помню. – немного расслабившись, произнес капитан. – Продолжай наблюдение. –– Есть! – снова кивнув, акустик повернулся к приборам и хлебнул остывшего кофе. …В кают компании невероятно сильно мигала старенькая лампочка накаливания, вероятно оставшаяся еще с момента строительства подлодки. Она давала не слишком много света, и скорее дьявольски мешала глазам, нежели давала им хоть какой-нибудь пользы. В ее свете было очень трудно смотреть на все те добытые Ульяной от наемников карты, однако смотреть на них приходилось. Уже больше часа Алиса, Груз, Среда и сама Вирхова ломали голову над тем, что на них было изображено. Вода и кровь размыли легенду, да и само топографическое пространство сильно пострадало – чернила явно не были рассчитаны на то, что эти карты отберут у сухого командира наемников, и протащат через половину утопающего в грязи Вашингтона. Карты содержали многое, но не говорили практически ничего. Из понятного на них были только обозначения высадившихся частей российской армии и наемников, остальное же приходилось додумывать, дорисовывать, находить в каких-то других листах и осторожно, карандашом, чтобы не промахнуться в масштабе на добрых десять километров, переносить на основную, чистую бумагу. Из всей той макулатуры, что была вытащена из портфеля командира наемников и разложена на корабельном складном столике, делали одну единственную, вменяемую и понятную, нарисованную чуть ли не от руки, карту. Ульяна напряженно курила, то и дело поглядывая на спящую на коленях Среды Моргану. Девушка все чаще была в таком положении, уже практически старалась не бодрствовать. У нее был побитый, болезненный вид. Она даже, как показалось Вирховой, несколько схуднула, ссутулилась и будто бы на вид ей добавился десяток лет. Девушка перестала быть такой, какой она была. Теперь это скорее оболочка для чего-то, что росло у нее внутри. Все чаще мигали ее глаза, и все тусклее был их свет. Каждый раз, когда Моргана засыпала, она начинала неуютно ворочаться и бормотать что-то себе под нос. И как ей помочь, пожалуй, не знал пока никто, даже она сама. Груз поднес к глазам в очках одну из бумаг, и прищурился, пытаясь разобрать, что на ней было. С пожелтевшего листа бумаги до неузнаваемости смыло весь текст, и остался только фрагмент одного из ударов наемников, который должен был произойти в ближайшее время. Осталось название нескольких пригородов какого-то городка, несколько названий возвышенностей и примерные обозначения расположения противоборствующих сторон. Вроде бы, обычный листок, коих тут было чуть больше десяти-пятнадцати, но старый чекист вдруг хмыкнул. –– Будь здоров. – не поднимая глаз, сказала Ульяна. –– Я не икал. – ответил тот, опустив от глаз бумагу. – Я просто в некотором недоумении. На этом фрагменте… – Груз повернул карту и ткнул в нее пальцем. – …очень странное направление удара. Судя по нему, наемники решили ударить по какому-то взгорью, и просто остановиться у него. –– Может какие-нибудь данные смыло? – заглянул в бумаги Среда. – Хотя, я вообще не понимаю, как ты тут хоть что-то разглядел. Он поднял глаза на Ульяну, и та искривила линию губ и ответила: –– Радуйся, что они вообще есть. Меня там едва не запоросячили, пока вы с президентом чаи гоняли. –– Дай-ка я посмотрю. – протянула руку Алиса. Но Груз не отдал ей бумагу. Наоборот, он отдернул руку, чтобы она не схватила пожухлый край едва держащегося единым целым листка. Старик посмотрел ей прямо в глаза, и медленно, демонстративно протянул документ Ульяне. Та, пожав плечами, сразу отдала карту Купер, надев на нос очки. Смотрела уже из ее рук. –– Сколько мы всего насчитали ударов «Бархана»? – спросила тогда у Груза Купер. –– Десять. – раскинувшись на диване, Ульяна выдохнула табачный дым. –– Девять. – поправил ее чекист. – Один из ударов был нацелен на Белый Дом и его уже можно не считать. Он не вписывается в общую теорию, поскольку идет в лоб, напрямую через городскую застройку. В остальных случаях наемники должны бить на обход, минуя крупные города и поселения, где могут оказаться многочисленные подразделения Национальной Гвардии. Так будет около Нью-Йорка… – Груз достал еще какой-то лист, и положил его перед женщинами. Затем еще и еще один. – Ричмонда и Бостона. Два удара, похоже, вообще авиадесантные, и идут в глубину побережья. Но все так же. Не в лобовую. –– Ричмонд, Бостон… – протянуто повторила за ним Алиса, задумавшись. – И два удара в глубину… Они не окружают города, не отрезают их. Это… Не логично. –– Согласна. – кивнула Вирхова. – Наемники очень хорошо подготовлены, их командиры не дураки, в военном смысле. Но здесь они просто занимают какие-то кочки, откуда их можно будет вышибить, просто дунув на карту. Даже я бы не стала так делать, это слишком рискованно и бесполезно. Но, они это делают. Зачем? –– А что, если они не хотят, чтобы их вышибали? – предположил Среда. – Возможно, что на этих точках есть что-то, что они должны захватить, а не держаться там, как мы в Кремле. –– Захват! – Алиса вдруг что-то поняла. – Господи, пусть это будет не то, о чем я думаю… Она быстро достала из своего, насквозь мокрого и грязного рюкзака ноутбук. Этот ноутбук был сейчас самым ценным источником информации, потому что только он, на глубине больше ста метров под бушующим мировым океаном, мог дать намеки на то, что творится в тех местах, которые были показаны на размытых картах наемников. В этом ноутбуке был огромный пласт знаний ЦРУ, и все эти знания были сейчас подвластны Алисе. Она могла достать практически все, что ее интересовало. И вот, поменяв несколько жестких дисков, на которых были подписаны годы и иногда даже месяцы, она наконец нашла нужный. Среда увидел, что он касался середины Холодной Войны, и был отмечен красным – совершенно секретный. Такой нельзя было показывать даже некоторым сотрудникам ЦРУ, но вот Купер решила поделиться с командой, чтобы наконец разгадать загадку размытых карт. –– Ричмонд, Бостон. – снова повторила Алиса. – Я слышала эту последовательность и раньше. Так… – кликнула она мышкой по каким-то файлам. На экране мгновенно появились отксерокопированные листы старых докладов Армии США, половина слов и цифр на которых была замазана черной непроницаемой пастой. – И вот эту гору, на последнем фрагменте, я ее тоже видела! Да, вот оно… –– Что это такое? – затаив дыхание, Ульяна приспустила свои очки, глянув в экран. – Это арсенал «Волны Браво». – Это же миф. – Груз скрестил руки на груди и отложил документы. – Всё КГБ знает, что «Волна Браво» была прикрыта из-за «Звездных Войн» Рейгана, в середине восьмидесятых. –– Простая дезинформация. И, судя по всему, она сработала. – будто издеваясь, Алиса несколько раз качнула головой, не спуская с Груза своего холодного взгляда. –– Так, подождите. – вмешался Среда. – Вы не можете просто взять и начать обсуждать что-то, будто бы все знают, что это такое! Таки что это вообще такое, эта… «Волна Браво?». –– Почти полторы тысячи неучтенных и не поставленных в шахты ядерных боеголовок «Минитмен-3». – ответила тогда Алиса, прикрыв ноутбук. – «Волна Браво» должна была бить по объектам инфраструктуры и городам СССР и России, которые остались бы после первого обмена ядерными ударами в случае полномасштабной войны. И вот этот удар, который, как мы думали, идет просто в никуда, направлен на самый крупный склад, где находится больше восьмисот готовых к пуску ракет. – Купер тяжело выдохнула, и растерла переносицу, на мгновение закрыв при этом глаза. – Видимо у нас оказалась необнаруженная утечка информации, раз этот склад рассекретили. Кто-то из генералитета или политиканов слил информацию «Бархану». –– То есть наемники снова рвутся к ядерным силам? – поднял брови Среда. – Когда это уже закончится?! –– Никогда. – синхронно ответили Груз и Алиса. –– А разве они смогут запустить эти ракеты? – нахмурилась Вирхова, не поняв. – Насколько я поняла, вы смогли уговорить президента повременить, а без его подтверждения… –– На это «Волна Браво» и рассчитана. – снова выдохнула Купер. – В восемьдесят третьем Советский Союз начал разработку улучшенной версии ракет «Сатана», который должны были спокойно преодолевать наш заслон из комплексов противоракетных систем. Тогда от них просто не было спасения. И остро встал вопрос о защите наших командных центров и шахт. Ответ был резко негативным: в случае применения Советским Союзом своего ядерного арсенала по заведомо разведенным целям на нашей территории, мы оставались без возможности нанесения дополнительного ядерного удара, поскольку вся командная система уничтожалась с чуть менее, чем сто процентной вероятностью! – Алиса несколько секунд на не находила слов, и замешкалась, пытаясь собрать мысль в голове. Идея о том, что мир снова, уже который раз за этот год вставал на грань ядерной катастрофы, заставила ее замешкаться. – Для этого и была разработана «Волна Браво». И именно «Звездные Войны», Груз, были мифом! Эти ракеты имеют другую настройку. Их можно запускать без подтверждения, напрямую из командных центров пусковых шахт, которые остались бы после бомбардировки. То есть, если совсем просто: первую волну начинает Президент, а вот вторую уже те, кто останется… –– Сколько времени требовалось для подготовки ракет к старту? – прищурив глаза, Ульяна глянула на Алису. – Они ведь там лежат штабелями. –– Тридцать шесть часов в мирное время. – ответила та. – А вот в случае апокалипсиса, не знаю, может семьдесят два, может больше. –– Тридцать шесть часов… – взялся за голову Среда. – … и это не остановить. В не слишком-то и большой кают компании воцарилась гробовая тишина. Было слышно, как работает судовая силовая установка. И плавно, как холод через одежу, как вода через сухую ткань, через всю эту глубину, через шторм и бурю, прямо в эту кают-компанию, где сидели все, пришло осознание – снова нужно было решать, снова они были единственной силой, которая знала о том, что будет, и когда это будет. Но мыслей не было. Как остановить несколько батальонов наемников, будучи в десятках километров даже от побережья страны? Как повлиять на них… –– …из-под воды? – едва слышно произнесла Ульяна, бросив взгляд на карту со стрелками. –– Что? – спросила ее Алиса. Она первой заметила в ее глазах тот, обычный для Вирховой блеск. Та снова не решалась сдаваться, и уже придумывала очередной, несуразный по своей сути, но наверняка рабочий план. По небольшому пластиковому, сделанному под дерево, складному столику Ульяна подтащила к себе небольшой обрывок, где было указаны временные отрезки. В эти самые временные отрезки наемники, по плану, должны были занимать определенные участки местности. И пока те не слишком сильно ввязались в бой, отклонения от плана могли быть минимальными. Ульяне оставалось лишь выяснить координаты, и сверить их со временем. Остальные с любопытством наблюдали за тем, как она быстро, но с хирургической точностью, использует часы и лежавший под рукой судовой циркуль. И через минуту Вирхова довольно выдохнула. Она поднялась быстро. Прыти в ней в этот момент было хоть отбавляй, никто даже не успел толком среагировать на то, как она закрыла за собой дверь кают компании. Вдогонку за ней, переглянувшись, отправились Груз и Купер. Первой ее нагнала Алиса, практически у самого капитанского мостика. –– … мы Наш, мы новый Мир построим! – усмехнулась Ульяна. – А кто был никем, тот станет всем! –– Я не дам тебе запустить ядерные боеголовки! – одернула ее за руку Алиса. –– Мне и не они сейчас нужны. – резко развернулась та, мотнув головой. – Мне нужно только твердое знание о том, что американские системы не смогут перехватить твои ракеты. –– Мои… ракеты? – на мгновение задумалась Алиса. – Ты думаешь они помогут? Их всего восемь штук. У них сравнительно малое могущество, чтобы уничтожить батальоны «Бархана», мы их только… – и тут она поняла. –– Да, мы их покажем. – спокойно ответила Вирхова. – И будем надеяться, что американцы не настолько глупы, чтобы не обратить внимание на такой сигнал. –– А если глупы? – спросил вдруг Груз. – Американцы… –– Повреждений от ракет хватит, чтобы нарушить им планы. – немного нервозно ответила ему Алиса. Она не слишком терпеливо относилась к подобным выпадам старика, но понимала откуда у этого «растут ноги». Сама повлияла на такое отношение… – Мы сможем сковать их потерями, и вероятно даже разбить группировку. Мы выиграем в этом случае несколько суток, поскольку они уже не смогут в полном объеме противодействовать войскам Национальной Гвардии на тех рубежах, которые они собирались брать. Идея не самая лучшая, но… вероятность успеха есть. С ощутимым грохотом, Ульяна собственной ладонью пригвоздила листок с обозначенными районами сосредоточения войск наемников на капитанский столик с картами. Щукин, до этого стоявший практически неподвижно, несколько встрепенулся, и отпустил руки из-за спины. Но первым повернулся его латыш-старпом, который с едва скрываемым непониманием глянул на Купер, впервые попавшуюся ему на глаза. Она ответила ему точно тем же. –– Товарищ капитан. – обратилась к нему Вирхова своим командным тоном. Сразу давала понять, что промедления и рассуждений «надо или не надо» она не потерпит. – Необходимо всплыть для нанесения ракетного удара. Половинный залп. Мы выпускаем «Циркон Макс». Капитан только смиренно вздохнул. –– Экипажу боевая тревога! – скомандовал он. –– Есть боевая тревога! – ответил тут же старпом, взял переговорное устройство и несколько раз повторил команду. –– Всплытие, пятьдесят метров! – продолжал Щукин. – Самый малый ход, дифферент десять градусов. –– Пятьдесят метров, дифферент десять. – повторил рулевой. –– Необходимо ввести координаты целей в систему управления огнем. – повернулся на Ульяну капитан. Та повернулась на Алису. Купер взяла со стала размеченный листок и быстро прошла до боевого поста лодки. Там ее уже ожидали операторы боевой части, готовые к внесению координат в огромный бортовой компьютер. Прямо в советский, больше похожий на шкаф, аппаратный пост, был встроен сенсорный компьютер, для управления нужным типом ракет. Сверхсовременные и высокоточные ракеты могли слушаться только такие, как эта, панели. Однако она не могла действовать самостоятельно, панели требовался доступ ко всем параметрам боевой части лодки, ко всему тому громадному аппаратному посту, на котором дежурило несколько флотских офицеров. Новым «мозгам» требовалось все старое железо, которое было. Алиса активно переговаривалась с моряками, и быстро, точно и четко им отвечала, будто бы всю жизнь провела на подводной лодке. Она знала все тонкости и все понятия, каждое слово, сказанное офицерами, обдумывала и понимала. За этой работой можно было только наблюдать, в это нельзя было вмешиваться, чтобы не сбить. Все было сплочено и слажено, и недоверие российских подводников к новой персоне «из телевизора» мгновенно сменилось на профессиональное уважение. Купер явно не была белым пиджаком, она сама разбиралась в технической части, во всех механизмах, которые сама производила. Она не владела технологическим корпоративным монстром – она была им сама. –– Шахты. Один, два, три… – тыкала пальцем в сенсорный экран Купер, еще раз сверяясь с бумагами в руках и положениями шкал и экранов на советской системе. – Четыре, пять, шесть, семь. Восьмая готова! –– Ракетные шахты в боевой готовности! – в рацию на гибком проводе отчитался старший офицер. – Ожидаем сигнала на пуск. –– Они готовы, товарищ капитан. – спокойно отчитался старпом. –– Бери ключи, Ладанданаускас. – кивнул ему Щукин, почесав подбородок и задумавшись. Он все-еще чего-то не понимал, как матерый подводный капитан чувствовал неладное. Сам поднял трубку переговорного устройства. – Акустик? –– Шторм, товарищ капитан. – ответил тот. – Кораблей противника не слышно… Подождите. Повторился шум у «Огайо». Не могу идентифицировать. –– Хорошо, докладывай о каждом изменении. – задумавшись, произнес тот.