–– Нужно обойти. – предложил Алисе Груз. –– Да, согласна. – ответила та. – В переулок. Мгновенно они оба оказались около Димы. И тут нужно было думать, куда стоило идти дальше – переулок вел на параллельную улицу, и та могла оказаться точно такой же опасной. Идеальным вариантом, особенно учитывая погоду, было бы пройти внутри дома. Так и было решено. Алиса жестом показала на стальную лестницу, и Груз подсадил ее. Часто перебирая руками, Купер начала подниматься на второй этаж. Оказавшись наверху, подала основную лестницу вниз, чтобы мужчины тоже смогли забраться. Еще мгновение, и вся троица влезла в коридор через окно. Вскинув автоматы, они прошли несколько метров. Купер быстро заглянула в боковую незапертую дверцу, и поняла, что комната за ней была пустой. Следующая тоже. Третья, четвертая, пятая – все. В здании, или как минимум на этом этаже пока не было никаких признаков жизни. Но вдруг Купер подняла руку вверх, сжав кулак. Снова что-то почувствовала. –– Брось оружие! – в коридоре возник яркий свет, а рядом с ним еще один. –– Свои. – по-английски ответила Алиса, закрывая глаза от фонариков. – ЦРУ. –– Кэп, я держу на прицеле кого-то из ЦРУ. – вдруг сказали за светом. Эти слова были обращены к микрофону у губ, и к тому, кто был на том конце сигнала портативной солдатской радиостанции. – Да, сэр. Трое, сэр. Личный номер? – этот вопрос был уже к Алисе, и она опустила винтовку, понимая, что перед ней американцы. – Личный номер, твою мать! –– Гамма, Индия, Виктор, Янки, шесть, шесть, шесть, Альфа. – проговорила по слогам она. Жестом показала опустить оружие и Грузу со Средой. Те, нехотя, послушались. Им обоим не нравилось то, что происходило. Они получили то, чего очень не хотели – нарвались на американский отряд, который мог и не понять их присутствия в городе. Тем более, что они оба, на первый взгляд, совсем и не выглядели американцами. Особенно выделялись штаны Среды, которые были из бело-зеленого свободного кроя ткани. Что нашлось на Кубе, то он и надел – «Березка». И поняв то, что он может быть раскрыт раньше, чем вообще сможет хоть что-то сказать, или сорваться на своем не самом американском акценте английского, Дима отошел за Груза, который выглядел более похоже на сотрудника Разведуправления. –– Миссис Купер? – опустив наконец фонарь, спросил один из солдат. –– Мисс. Да, это я. – поправила она его, шагнув вперед. – Со мной двое моих. Капрал Джей «Венсдей» – она показала рукой на Среду. – А это полковник Лерой Карго. Груз, получивший имя и ставший теперь «Лероем», не совсем довольно поглядел на Купер. Но та не ответила ему взаимностью в эмоциях, зато подмигнула, мол, так и должно быть, запоминай. Теперь придется играть по этим правилам. –– Ты понизила меня в звании? – шепнул вдруг ей Среда. –– Чтобы не завирался сильно. – ответил ему Груз, вместо Алисы. – Терпите, капрал. Я вообще Лерой теперь. –– Тебе бы подошло. – ответил тот, усмехнувшись. Один из солдат, чернокожий крепкий юноша, лет двадцати-пяти, быстро осмотрел всю троицу. Ему было приказано сопроводить их на командный пункт, где уже ждал капитан, однако он не слишком-то и спешил. Нисколько не скрытно посмотрел на штаны Среды, и, видимо, что-то надумав себе в голове, недовольно повел плечом, которое уже отдавил тяжелый бронежилет со всей боевой выкладкой. Второй солдат стоял смирно, будучи явно в подчинении у первого. Он был уже белым, но с парой подтеков засохшей крови на лбу и виске. Солдатики побывали в бою, и оказались «не первой свежести». Понятно, что в город по-другому, кроме как с боями, прорваться они не могли. А потому их осторожность нисколько не удивляла. Они профессионалы, и даже к директору ЦРУ они относились с осторожностью. Могла ведь что-то изменить, надумать себе тоже, да и привести к ним русских. А может русские держали ее в качестве используемого «материала». Ничего точно эти двое солдат не знали, но знать очень хотели, ведь заводили троих, совсем не вписывающихся в боевой распорядок, вооруженных людей в свое логово. –– Прошу за мной, Директор. – по слогам проговорил чернокожий, помяв в руках винтовку. Алиса послушно пошла за ним. За ней Среда и Груз. Последним и замыкающим эту небольшую колонну оказался второй солдат, который быстро фонариком осветил коридор позади, и удостоверился в том, что никто больше не залез в это окошко. По дороге они встретили еще двух американцев. Те направлялись вниз, на второй этаж. Видимо, Алиса с мужчинами нарвалась на импровизированный «блокпост». Основной же костяк военных расположился на предпоследнем и последнем этажах. Солдат по ощущениям было просто немерено. Груз всегда тайно боялся, что окажется в такой ситуации, когда он один, а американцев целое множество, и он в ней оказался. Но на самом деле, большинство из них было побито жизнью, ранено или калечено. То тут, то там слышались вопли и стоны «тяжелых». Этот взвод, а по числу солдат это был, кажется, именно взвод, изрядно пощипало в боях, и здесь он оказался совсем не от хорошей жизни. Всего пол километра от Белого Дома – тут они и остановились. В покинутом и мрачном многоэтажном здании. Алиса, Среда и Груз проходили мимо всех этих солдат, и те, явно не скрывая удивления, сопровождали их взглядами. С некоторыми из них глазами сцеплялся Среда. Груз обращал внимание лишь на тех, кто пристально, без сокрытия негатива глядел на его автомат Калашникова и не самый уставной вид. Одна Алиса практически смотрела на американцев, выходивших в коридор, чтобы поглядеть на скудное пополнение. Три человека – они явно надеялись на большее. Открылась дверь командного пункта, где было всего несколько персон. Над прострелянной рацией под фонариком, с потом на шее, трудился молодой человек в очках. По комнате же, из конца в конец, ходил полноватый капитан, с белым, но грязным пластырем на шее. Он, как только Купер показалась на пороге, остановился и вскинул руку к каске в приветствии. –– Капитан Мэрлин, тридцать-третий пехотный. – представился он. –– Пехотный? Что вы здесь делаете? – искренне удивилась Алиса. –– Мы должны были осуществить эвакуацию первых лиц государства, мэм. – быстро ответил тот, снова заходив из конца в конец. – Мы были второй волной. Обломки первой, содержащей в себе целую роту морской пехоты, видели на окраине города. Наверное, те три «Оспрея» уже потушил чертов дождь! Иван сбил их своими зенитками. – капитан утер потную шею. Нервно съежился, когда задел пластырь. – Наши вертолеты накрыли в двух милях от Белого Дома. Два из них взорвались в воздухе, остальные жестко сели в городских кварталах. Мы приняли бой с русскими десантниками и потеряли почти половину личного состава. Смогли прорваться в город, но они не стали нас преследовать и добивать. Черт его знает почему. –– Будет переброска ударных частей? – спросила Алиса. –– Пока не расправимся с зенитками, массированная операция невозможна. – махнул рукой Мэрлин. – Национальная Гвардия выдвинулась не больше сорока минут назад, и их уже можно не ждать сегодня. У русских какое-то гусеничное дерьмо с танковым орудием, и они сделают все, чтобы завязать бой на окраинах и не подпустить колонны в город. Простите, Директор, больше я сообщить не смогу. – пехотинец указал рукой на потного солдата. – Наша рация сломана. Вторая есть у второго взвода, но он в другом здании, в тридцати метрах от нас. –– Сколько у вас людей? – включился в диалог Груз. –– Простите? –– Полковник Лерой Карго. – представился тот. –– Сорок два человека, сэр. По двум взводам. – ответил Мэрлин. И вдруг не совсем понятно прищурился, глянув на Груза. – У вас знакомая фамилия. Мой отец слышал об одном Карго во Вьетнаме. Вы откуда? –– Родился на базе США во Франции. – мгновенно сообразил чекист. Под такое оправдание можно было не особо напрягаться с акцентом. При таком условии человек мог говорить как угодно – зависело от окружения и родителей. – Вы путаете, я всю жизнь служил в Европе. –– Да, у вас европейский акцент. – явно разочаровавшись в том, что он не выстроил очередную теорию заговора, согласился капитан. –– Сэр, есть сигнал от второго взвода! – сообщил, поправляя очки радист. – Я смог поймать их волну. Мэрлин было схватил переговорное устройство – двое наушников с микрофоном – как тут же на них легла рука Купер. Та в одно мгновение сблизилась с капитаном, и пристально, своим глубоко синим взглядом поглядела ему в глаза. Он неровно сглотнул, но все же надел наушники на голову. –– Русские обладают прослушивающими устройствами. – спокойно сообщила она капитану, не опуская глаз. – Отдавайте себе отчет, капитан, о том, что вы являетесь боеспособным звеном американской армии. –– Я понял, мэм. – несильно кивнул головой он. –– Нет, капитан, вы не поняли ничего. – продолжала она, снова вживаясь в роль строгого, но справедливого начальства. – Вам, а теперь уже и нам, необходимо соединиться в единое ударное подразделение. – Это не наша задача, мэм. –– А это уже решаю я. – играла на собственном ранге Купер. – Здесь я выше вас всех по званию, и я говорю вам о том, что столица нашей с вами страны в опасности. И нам предстоит пробиваться к Белому Дому, чтобы обезопасить Президента и все его окружение. Сообщите второму взводу, капитан, о том, чтобы они готовились к боевому выходу. Нам предстоит тяжелая работа. –– Да, мэм. Есть, мэм. – еще раз сглотнул он. Приблизил к губам микрофон и начал коротко, явно понимая, что на том конце половина слов будет с помехами из-за погоды, передавать информацию для второго взвода. – «Волшебник-2», я «Волшебник-1». «Волшебник-2», прием. –– …На свя… – квакающе и прерывисто ответили там. – Как с… прием? –– «Второй», задача – соединиться… – достал из подсумка карту Мэрлин, быстро глянув на нее. – «Второй», выходите к цели «Артур» с юго-запада. Мы… Твою мать. – радиостанция вдруг на мгновение громко и резко зашипела. Но связь снова появилась. – «Волшебник-2», я «Волшебник-1», прием? «Волшебник-2», я «Волшебник-1», прием?! Черт. «Волшебник»!!! Обходите с запада, как принял, прием? –– Вас… – снова среди шума и помех послышался голос. Тихий и очень неразборчивый. – Я обхожу с… Конец… –– Связь оборвалась. – Мэрлин сбросил наушники с головы на стол перед радиостанцией. Он явно был расстроен тем фактом, что не знал наверняка – поняли его на том конце или все-таки нет. Он надеялся на то, что тамошний военачальник смышленый парень, и все-таки купится на азарт и пойдет к Белому Дому с запада. В то время как «Волшебник-1», которым руководил непосредственно сам Мэрлин, должен будет ударить по вероятно уже приблизившимся к Белому Дому войскам и наемникам русских. Задача была не сама простая, однако, он и без слов понимал, что поддержки у них не будет. Русские обрубили им все хвосты и все страховочные тросы, в виде войск Национальной Гвардии и ВВС. Не нужно было быть провидцем, чтобы ясно осознать то, что в городе сейчас только они – эти сорок искалеченных солдат с коротким боевым опытом уличных схваток с десантниками и наемниками противника – единственное боеспособное подразделение американской Армии. Настала пора теперь и Алисе, вслед за Ульяной, показать то, что даже небольшой отряд настоящих мужчин готов и может все. Теперь ей предстояло руководить пехотинцами, теперь она будет им одним из командиров. И ей нужно было не ошибиться, не пасть в грязь лицом и выполнить поставленную задачу – не допустить захвата Белого Дома. А заодно, и шлепнуть по тянущейся к красной кнопке руке с белым накрахмаленным рукавом и золотыми часами. Времени было все меньше – действовать придется критически быстро. Потерь точно не избежать… –– Вы уверены в том, что мы готовы к этому, Директор? – спросил ее напрямую Мэрлин. –– Забудьте этот вопрос, майор. –– Не нужно мне звание, мэм. – мотнул измученной и грязной головой в каске тот, присев на мгновение на стол. – Мне нужно лишь то, чтобы этот чертов мир перестал бомбить сам себя. В чем счастье слать ракеты? –– Вы думаете, что русские не заслужили хорошей взбучки от нас? – пытаясь раскусить, провокатор или нет, Алиса все еще играла роль того, кем она не является. – Неужели вы не верите в то, что все, что происходит, является происками именно Кремля? –– При всем уважении, мэм. – поднял он глаза, грустно усмехнувшись. – Я был в Афганистане, и я был в Ираке. Суньте все ваши убеждения себе в задницу и проверните, мэм. Он не был провокатором. Он говорил честно и открыто. И за это Купер уже приметила его как вероятного союзника. Да, этот несуразный, немного толстоватый пехотный капитан мог быть ее запасной козырной картой, и его нужно было сохранить после того, как он выполнит задачу. Его нужно было держать около себя, как ударную силу, когда их небольшой отряд интернационала поймет, что дальше он один не справится. –– Разве здесь есть правые и виноватые, мэм? Все хороши! – вскинул вдруг руки он. – Я не смотрю телевизор, меня трудно подкупить вашей пропагандой. И хорошо подумайте над тем, сколько вас здесь, и сколько здесь моих людей. Не вздумайте не соглашаться со мной. Вы сами брякали речами об оружии, сами верили в то, что мир принадлежит американским корпорациям, американским финансистам, и американскому образу жизни. Да, пусть это так, мэм, пусть в Африке пьют нашу Колу, а Иван в Нижневартовске на всю свою зарплату покупает наши кроссовки, сделанные на Тайване, или заходит по пути со своего завода в Макдональдс! Но неужели вы действительно думали о том, что не будет тех, кого подобные уклад, кого статус «удавленного» нисколько не заденет? Пока есть мы, и пока мы – мировой гегемон, мы в опасности, мэм. И вот она. Вот эта гребанная опасность, мэм. –– Пока у нас есть ракеты… – Купер все-таки пыталась еще сильнее вывести его на чистую воду. –– Бросьте про ракеты, мэм! – отмахнулся Мэрлин, истерично усмехнувшись. – Да. Да. Черт, да! У нас есть эти сраные ракеты! И что дальше?! Что дальше, если и у противника они есть, а противник – вот он! Стреляет по нашим полицейским и по нашим солдатам? Не сильно-то он и испугался, да? Если мы, то и по нам запустят обязательно. И пусть вы, и все ваше, высшее, мать его, окружение, это не понимаете, мы – те, кто еще находятся на этой грешной земле – все прекрасно осознаем. – он напряженно выдохнул, уже поняв, что за подобные слова, явно «подрывающие устои и веру в капиталистическое общество», его ждет электрический стул в какой-нибудь военной тюрьме, но ему было уже на это плевать. Он мог и не дожить до этого самого электрического стула. – Можете лишить меня даже капитанского звания, мэм… Можете сковать мне руки наручниками. Можете вывести меня от моих солдат прямо сейчас и пристрелить как собаку! Но в чем смысл радоваться тому, что в обоюдной ядерной войне сгорит наша планета, а мои солдаты… – повел он рукой, будто бы показывая всех тех, кто был за стенами его не слишком большого и темного командного пункта. – … так и останутся здесь? И умрут здесь. Осознавая все свое положение, а также, что именно и кому именно он наговорил, Мэрлин потянул руки вперед, показывая готовность к тому, что его могут заковать в наручники. И ведь не боялся того, что они действительно могут захлопнуться – целиком отдавал себе отчет в том, что именно он думает и почему он думает именно так. В глазах Алисы этот капитан был намного более храбрым человеком, нежели все те модельные солдатики с агитационных армейских плакатов, которые призывали американцев вступать в ряды вооруженных сил во время операции в Ираке, Афганистане, Сирии или Ливии. Он был более стоек, чем все, кто нес античеловеческую пропаганду из каждого вещающего устройства, чем все те, кто менял свою гражданскую позицию от каждого дуновения мирового информационного ветра. Этот американец поистине мог называться так, как того заслуживает – человеком. Мэрлин поднял глаза, ожидая увидеть немое недоумение его прыткости. Но увидел лишь не слишком явную, но все-таки хитрую улыбку Алисы, извечное спокойное и каменное выражение лица Груза, и поднятые брови Среды. Только Дима испытывал хоть какие-то чувства неожиданности. Он не знал, что когда-либо вообще будет в такой ситуации, и ему придется осознавать, что этот американский его коллега, в общем-то, по всем вопросам прав. И Среда хотел пожать ему руку, но раз уж они играли в агентов ЦРУ, стало быть, побрататься не выйдет. Жаль. –– Мэм? – капитан несколько жалобно и не понимающе свел брови под грязной каской. –– За мир необходимо сражаться, «Волшебник». – кивнула она уважительно. – И вы готовы к этому. Собирайте людей, Мэрлин, мне необходимо попасть в Белый Дом как можно быстрее, чтобы не опоздать к началу ядерной войны. –– Не понял, мэм? –– Я собираюсь ее предотвратить. – Алиса к этому моменту уже развернулась, собираясь выходить из командного пункта. Но все же повернулась. – Вас не арестуют, капитан. Ведь я на вашей стороне. –– Черт меня раздери! – широко раскрыв глаза, воскликнул до этого не самый богатый на подобные эмоции Мэрлин. – Чед, живо сюда! В нем буквально разорвало гнетущую пружину из ощущения скорейшего трибунала за слова и поступки. Теперь же он чувствовал только то, что ему нельзя подвести доверившегося ему большого начальника. Тем более, что мысли начальника шли параллельным курсом с его собственными, на одну станцию, имя которой было бы «Мир». Капитан увидел, как с легкой усмешкой его хлынувшей дерзости и уверенности, Алиса Купер, сама начальница ЦРУ, вместе с двумя своими странными помощниками покинула командный пункт, и без всякой тени сомнения исчезла за скрипучими дверями. Он мотнул головой, все еще пытаясь понять, не было ли это отголоском такого славного бреда в сущем сонном кошмаре. Но все рассуждения, все думы и мысли оборвал не самых проворный, полноватый, но широкий в плечах плотный негр, с каской, надетой на повязанную бандану. Тот, явно Чед, как его назвал Мэрлин, поглядел на командира, помяв в руках карабин с серебристой отметиной от чиркнувшей по металлу русской пули. –– Сержант, остаетесь здесь с раненными. – приказал Мэрлин, пригладив себя по каске с расстегнутыми ремешками. – Мы пройдем до Белого Дома и попытаемся прорваться к нему через русский заслон. Оставишь с собой отделение Пейтона, а его… –– Он в мешке, сэр. – прервал его сержант. – Гарри Пейтон скончался. –– Черт… – помял переносицу, немного сбитый с положительного настроя Мэрлин. – Он был славным парнем. Отдайте его оружие и снаряжение в отделение Митти, их потрепало больше всех. –– Да, сэр. Есть, сэр. – кивнул тогда темнокожий сержант. –– Лесински, поднимай свою польскую задницу. – капитан Мэрлин обратился к щупленькому радисту в очках. – Нам необходима радиосвязь. Вы до этого бывали в боях, рядовой? –– Никак нет, сэр! – резко ответил ему тот, подорвавшись с места. Парень явно еще не потерял настроя учебной части, где он проходил начальную подготовку, и где его эмоционально, каждый день и каждый час, накачивали специально обученные сержанты и капралы. В учебной части из него сделали послушного мальчика, который не мог не вскочить, когда к нему обращался старший по званию. –– Ох, чтоб меня… – протянул Мэрлин. Он вышел в коридор. – Пехотинцы! Всем приготовиться. Выход через две минуты. …В то время, как американский взвод быстро готовился к выходу, оставляя небольшой отряд для охранения раненных, и судорожно спускался вниз, собираясь и сгруппировываясь в небольшие ударные группки по два или три человека, пока пехотинцы пытались поделить между этими отрядами двоих пулеметчиков и их вторых номеров, пока прошла молва всего о двух рабочих гранатометах из шести, и было определено, что ими будут стрелять двое хотя бы минимально подготовленных солдат, Алиса, Груз и Среда обнаружили одну из комнат, в которой были трупы в черных непрозрачных плотных мешках. Здесь их было шесть или семь – точно сосчитать мешала практически непроглядная темнота. Дима неспециально запнулся за один из пакетов, и едва не свалился на пол.