–– Сама придумала? – плюхнулся на диван в гостиной Груз. –– Спросила генсека НАТО, кого мне лучше подселить по документам в квартиру, напичканную аппаратурой и вооружением ЦРУ. – ответила ему та, ставя подсвечник прямо перед ним на стол, и поджигая все свечи от спичек. Внезапно, откуда-то сбоку показался еще огонек. Притихшая на время Ульяна достала из кармана промокшую пачку папирос и сунула в зубы ту, которая умудрилась промокнуть не до самого фильтра. Остальные, с хлестким шлепком, бросила к подсвечнику, начиная шариться по комодам и шкафам в поисках сигарет. Она ни на секунду не задумалась над тем, чтобы запустить руку в собственность ЦРУ и что-то оттуда достать. Вдруг Купер несильно ударила ее по руке. Вирхова, дернув папиросу во рту, подняла глаза. Сперва не поняла, но потом все-таки перестала распускать свои руки везде, где ее не просили. Без слов Алиса вручила ей пачку «Герцеговины», что наверняка была даже старше Димы, который все еще ютился в коридоре. Скупо улыбнувшись на живой половине лица, Ульяна дернула сигарету из зубов. Выдохнула дым и приняла подарок. –– Как у Сталина. – доверительно произнесла она, присаживаясь рядом с Грузом. Ноги, не смотря на все подготовки, устали. Адреналин постепенно исчезал из крови, организм отвыкал от стрессового состояния. Как ни крути, даже мозг начал привыкать к мысли, что они все находились сейчас в центре чудовищного мирового водоворота, который грезился стать началом конца для всех, не зависимо от их нации, народности, вероисповедания и оценок в школе. Усталость и гнев от того, что мокрая до нитки одежда и тяжелое снаряжение прилипали к земле, брали верх над рассудительностью и холодным нравом. Даже Алиса сорвала с себя бронежилет и откинула его в сторону, снова осталась в одной своей, слегка расстегнутой рубашке. Груз едва слышно сглотнул, выдохнул и неудобно повел губами. В свете свечей на этом, невероятно и несомненно странном еврейском подсвечнике, ее лик казался ему более будоражащим чем прежде. Более романтичным и более интересным для изучения, для владения им. Но тяжело вбитый в прошлом гвоздь опыта и ошибок в его сознании прочно держал его характер и разбитое давным-давно сердце. Нет, его она не возьмет таким сочетанием. Пусть придумает что-то еще, пусть исхитрится, чертова лисица, подумалось ему. И от этой мысли он ненароком улыбнулся. –– Чего это ты таки расплываешься лучезарной улыбкой? – заметил вошедший в гостиную Среда. Он был замаранный и уставший, с него аж стекала вода. –– Да? – повернулась на него Ульяна, пытаясь рассмотреть. Но той и след простыл. – Черт. Не успела. На мгновение установившуюся умиротворенную атмосферу словно специально пыталась порвать Купер. Она ходила из конца в конец все время что-то повторяя себе под нос. Она что-то думала, выдумывала. Но по ее губам можно было вычленить всего одно слово – «сэр». Явно готовилась что-то и кому-то сказать. В голове своей Купер играла невероятную словесную партию с каким-то явно вышестоящим лицом. А кто мог быть настолько более влиятелен, чем директор Центрального Разведывательного Управления? Она готовилась выступать перед начальниками штаба, перед главными управленцами Соединенных Штатов Америки. В голове своей она наверняка выстраивала линию общения с Президентом. –– Лис, не мельтеши. – Вирховой наконец надоели ее гуляния. – Прошу тебя, присядь. –– Нет, я должна думать. Это снова была моя ошибка, черт! – взвелась она, дернув на мгновение рукой. Но затем выдохнула и продолжила ходить вперед и назад по комнате. – Мне необходимо придумать то, что я скажу. Нужно продумать линию обороны до последнего слова, чтобы все, что я скажу, оказалось не лапшой на ушах, а застряло в головах. –– Снова? – повторил ее слово вдруг Груз, задумавшись. –– Да. – ответила она коротко. –– А я обычно действую экспромтом. – пожала плечами Ульяна, докуривая сигарету. – Так получается намного более спокойно. Не приходится каждый раз натужно вспоминать, что же ты там придумал за время усиленного «мозгового штурма». Иногда, конечно, стоит продумать, но это очень редкие случаи. –– Именно поэтому наш план меняется. – отогнула из кулака большой палец Купер. – Ты не пойдешь к Президенту. Все повернулось слишком круто, и если ты появишься в бункере сейчас, на фоне… – развела она руками, обозначая то, что и особо понимать не нужно было. За окнами все еще свистели самолеты и гремели зенитные ракеты. – Это могут принять неправильно. Мне придется самой попытаться вывести его на собственные рельсы. У меня есть для этого влияние и политические союзники. Но вот генералитет… Эти… проклятые придатки капиталистов! Присосались к нашему государственному бюджету и требуют больше и больше! Победить их в одиночку будет непросто. –– Сумеешь? – заколебался вдруг Груз. –– Да. – ответила она. Все же подумала несколько секунд, но позицию по этому вопросу ни на толику не изменила. – Теперь уже за мной десятки и тысячи термоядерных ракет. Я не имею права промахнуться. Я знаю куда стоит бить, и я ударю именно туда. –– А нам таки работы останется? – спросил Среда. Он как-то горько усмехнулся, потому что желал уже как можно скорее выбраться из-под ударов начавшейся войны на хоть сколько-нибудь оперативный простор. – Мы же таки не для того сюда приехали, чтобы промокнуть до нитки и поваляться под резиновыми изделиями «номер два»? –– Над этим я тоже думаю. Точнее, уже придумала. – Купер решительно подошла к столу, посмотрев на всех по очереди. – Но основная наша задача сейчас выбраться отсюда. Вшестером на поле боя мы не сделаем ничего. Однако можем сработать как диверсионная группа там, где никто не ожидает. Внезапно в ее руке щелкнул предохранителем короткий и маленький карманный Вальтер. Она, верно, была похожа на лисицу. Как почуявший неладное зверь, она стала не слышимой, даже на мгновение перестала дышать. И только потом стало понятно почему. В дверь постучали несколько раз. Распрямившись, и приготовив пистолет к стрельбе, Купер медленно и бесшумно пошла в своих мокрых кроссовках по ковровой дорожке, которая лежала здесь до самых входных дверей. Она оказалась у них и приставила пистолет, на случай если придется стрелять. Попыталась поглядеть в глазок, но там ничего не было видно. –– Сара сейчас в Индии? – спросили с той стороны дверей. Это был условный сигнал, и Купер опустила пистолет, открыв массивный замок со внутренней стороны поворотом ключа. –– Сара на месте. – ответила Алиса. За дверью оказались Рок-н-ролл и ужасно грязный запыхавшийся Паки. При чем араб умудрился притащить явно трофейный русский пулемет. Его лента болталась у Самира через плечо, так же измазанная в грязи. А Джек все так же, немного по-идиотски, улыбался. –– Что случилось? – спросила Купер, как только они вошли в помещение и за ними закрылся замок. – Откуда… –– Пришлось вступить в бой с наемниками. Но скользом. – пытался оправдаться Самир, но Алисе это явно не понравилось. Двое американцев практически ничего не смогли бы противопоставить заброшенной на территорию США, а значит очень хорошо подготовленной группе наемников, и просто погибли бы бесславной смертью. – Едва унес ноги, но успел прихватить их пулемет. –– Проходите. –– Эй, Элис. – подошел к ней Рок, взяв за плечо. – «Циркон» оказался захвачен. Его было не отбить. –– Плевать уже на завод, что с сотрудниками? – спросила она тогда, недовольно поведя головой. Детище всех ее последних лет оказалось разбомблено в первые несколько часов военных действий. – Что с моими людьми, Рок? –– Нам удалось вывести лишь около шестидесяти процентов всего персонала. Много рабочих оказалось под завалами и обломками, не было времени и средств, чтобы их вытащить. Меньше всего потерь у научно-технического отдела и конструкторов. Практически все «мозги» удалось вывести в составе колонны. Мы отправили их на Запад, в сопровождении отделения охранения. Через несколько часов они должны будут выйти в районе базы нашей Национальной Гвардии. Алиса тяжело выдохнула, и помяла переносицу. Эти новости ее совсем не радовали. Каждого их этих сотрудников она уважала и многих из них практически лично, через Рок-н-ролла, чтобы не светиться самой, принимала на работу. Особенно в конструктора. Они были ее любимчиками и постоянно отвечали взаимностью выкатывая все новые и новые изобретения и научные проекты. Все, что было на ее заводе, и все, кто были на ее заводе – ценнейший для нее ресурс, и вот теперь он оказался своей частью под огромным количеством завалов и обломков. Гиб от ракет и бомб реактивной авиации и кораблей. Однако, потери оказались намного менее страшные, чем могли бы быть, ведь «Циркон» не был сосредоточен в одной точке. Наверняка сейчас шла эвакуация в Ричмонде, Нью-Джерси, Далласе и Орлеане. Наверняка вывозилась на запасные площадки, подготовленные в Атласах заранее, документация, персонал и целые лаборатории. Потеря трети рабочих здесь, в Вашингтоне, пусть и была ощутимой, но не чудовищной. Стандартные потери, про себя с некой долей сожаления подумала Купер. Не выбивающиеся из особого графика военного времени… –– Хорошо, Рок. Проходи. – она показала рукой ему на гостиную. Тот не сильно кивнул и прошел в указанном направлении. Он разделял ее боль за потерянных в не самых ожидаемых боях рабочих, но по ранам и ссадинам на его лице, по порванному бронежилету и по трофейному «Валу» в руках было понято, что там он сделал все, что мог. Даже подготовленный морской пехотинец, побывавший в Афганистане, не смог бы стать силой против такого количества солдат противника. –– Паки, надо собрать радиостанцию. – скорее приказала, чем попросила Купер. – Она там, в дальних шкафах на кухне. Сколько потребуется? –– Смотря насколько она разобрана. – пожал плечами он, снимая с них потрепанный и грязный, весь в глине и грязи, бронежилет. – Думаю, не меньше десяти-пятнадцати минут. Прибавь к этому всему еще минут пять, потому что мне придется это делать в полумраке, и получишь нужную тебе цифру. –– У тебя есть только десять. – помотала головой она. – Нам необходимо связаться с «Прометеем» и «Колибри». Среда вдруг не понял, о какой такой птичке шла речь. Но потом, на мгновение переглянувшись с Грузом, вспомнил, что на подлодке, в грузовом отсеке было что-то такое, что можно было бы пилотировать. Моргана перед тем, как они отправились с подлодки в город, рассказала ему, как Вирхова выдала ей какой-то летательный аппарат. Но у Димы совсем вылетело из головы. Эту информацию вышибло раскатами грома и шумом реактивной авиации и ракет. Однако, он ведь это узнает. Да, черт возьми! Он обязательно еще узнает об этом, если с этой «птичкой» просят связаться. Скорее всего, Моргана еще вступит в противостояние здесь, на своем, подготовленном и подаренном Алисой, аппарате. И, учитывая, что «Циркон» являлся оружейным и технологическим предприятием, аппарат этот будет более чем достойным оппонентом всем тем машинам, которые уже были в воздухе. Моргана… Она то и была, наверное, самым не предвиденным и самым шатким обстоятельством предстоящего появления «Колибри» на поле боя. Среда не знал, снова ли проберется по ее прекрасному телу тот чудовищный монстр искусственного интеллекта, или нет. Завладеет ли он ее разумом в момент, когда ее руки будут на рычагах и кнопках, или же нет? Пустит ли он ракету в них или во врага? Кто же мог это предугадать… И от этого становилось страшно. Не было конкретного понимания, добавится ли в воздухе друг, или кровожадный, чудовищный по своей «душевной» организации враг. Девушке становилось все хуже. Все хуже и хуже с каждым днем. И никто не знал, был ли способ ее спасти от этого. В любом случае, для решения этого вопроса требовался интеллект не меньший тому, что был у самой Морганы. И он, показалось Диме, нашелся. Алиса-таки руководила сверхсовременной корпорацией, вывешивала у себя в административном здании чертежи и макеты, держала под боком аж целую демилитаризированную торпеду! Может, хоть она сможет чем-то помочь… –– Эй, рус, о чем задумался? – Джек внезапно прервал рассуждения Димы. –– Да так, о своем. – скупо ответил он. –– Хочешь я угощу тебя пивом? – спросил тогда Лиски. И вдруг повернулся на Ульяну. – Я сожалею, но дамам не предлагаю. Алкоголь им не к лицу. –– Пошел ты, Рок. – кинула в него окурком Вирхова. –– Белый Волк, ты будешь? –– Нет, не горю желанием. – скрестил руки, в обычной своей манере Груз. –– Тогда придется нам с тобой, Дмитрий, на бру… – попытался вспомнить слово этот неугомонный морпех. – брурде… бри… –– Брудершафт. – помог ему Среда, усмехнувшись. Джек прихлопнул его по плечу, и, поправив рукава своей грязной и мокрой клетчатой рубашки, повел на кухню. Та представляла собой не самую широкую, и не самую длинную комнатку на всех этих пятидесяти квадратных метрах «Индии». В ней были комнаты и побольше и пошире, в ней бывало просторнее, но в ней не бывало столько шкафчиков и тумбочек. Здесь же, в месте, в котором обычно нужно много пространства, чтобы готовить, они были вдоль всех стен, да еще и в несколько ярусов. Здесь хранилось все, кухня использовалась практически как кладовая. Не было известно почему ЦРУ не раскошелилось на квартирку получше и побольше, у которой хотя бы была антресоль. Приходилось ютиться здесь и сейчас. Между всеми этими тумбами, огромным белым холодильником, настолько сильно напоминающим ЗиЛ пятидесятых, и непосредственно кухонным гарнитуром из склеенной в листы древесной щепы. Ни кружек, толком, ни ложек, ни вилок. Только квадратный метр пространства, холодильник и раковина – вот и все удобства. Джек, тихо насвистывал мелодию. –– Что это? – спросил его Среда. –– «Ангел» от Раммштайн. – усмехнулся американец. – Обожаю эту песню! Он открыл дверцу холодильника и места стало еще меньше. Согнувшись, долго что-то пытался в нем найти, тихо, между тактов мелодии, ругался и даже матерился. Но как-то не слишком складно и четко, по-американски. Среда все еще не мог подивиться на это. Надо же, подумал он, нашелся кто-то кто может побороться за его титул военного клоуна и главного разгильдяя всей группы. Лиски был еще более не расторопный и еще более своевольный. Правду сказала Алиса тогда, что чтобы хоть чего-то добиться от этого американца, придется несколько подождать. И даже пиво из холодильника пришлось ждать! Он доставал его около минуты, явно прикидывая, что из пустых ящиков, где только выпивка и была, можно было бы предложить к отсутствующему столу. –– Абсолютно. Нечего. Пожевать. –– Да, я таки заметил. – сухо, но все же усмехнувшись, ответил ему Среда, заглядывая в холодильник. – Правда я это понял после первой же секунды. –– А куда нам сейчас торопиться? – наконец распрямился Лиски, держа в руках две банки американского пива. – Блондинку или брюнетку? –– Выбираю брюнетку. –– Хороший выбор. – передал он ему бутылку темного чешского пива. – Паки все равно провозится с радиостанцией не меньше десяти минут. Чтобы она заработала после электромагнитного импульса, одна должна была быть разобрана до самой платы! Так что времени еще точно… обосраться. –– Интересный ты мужик, Лиски. – усмехнулся Среда. – Всегда такой активный? –– Да, как-то так, вот. Выходит. – пожал плечами американец, открывая пиво об дверцу и отпивая немного. – Надо же, еще не прокисло. С шуткой-прибауткой, Дим, проще жить, ты понимаешь это? Все заботы отправляются к черту, когда изо рта вырывается шутка, да? С самого детства это понял, и вот, принял как должное. Тебя бьют, а ты шутишь. Тебя пытаются обокрасть, а ты врезаешь по негодяям шуткой и показываешь собственное над ними превосходство. Это уже сродни принципу жизни. Не проживешь, если не покажешь то, что ты такой, какой ты есть, и с тобой и твоим поведением стоит считаться. Лис сперва тоже отчитывала, ругалась. Один раз даже побить меня хотела… Не серьезно, конечно. Эх. – выдохнул он, но усмехнулся. – Но в итоге кто оказался ее правой рукой? Вот так-то! –– Надеюсь, что правой рукой только в плане исполнения обязанностей. –– Вот. Вот! – показал на него пальцем Лиски, утирая пену на губах. – У тебя такой же принцип. Ты же мне брат, Среда. Да? Ты ведь тоже шутишь, тоже пытаешься превратить эту чертову драму в сраный фарс, и у тебя получается! – он отпил пива из банки. Засмаковал его и быстро проглотил. – У, м-м-м. Не распробовал. Еще! – и отпил еще пару глотков. – Вот теперь хорошо. А про Алису – она не дается. Хоть что делай, ни в какую. Строгая в этом плане женщина. Я ей на первых парах все, и цветы, шоколады, конфеты носил, в ресторан сводить пытался. Не дается, чертовка. –– Странный ты человек, Лиски. Она ж явно старше тебя! Или ты хотел через пару лет стать единоличным владельцем «Циркона»? –– А чем плох и такой расклад? – спросил американец. – Ну, согласись же, на нее под каким углом ни глянь, так всюду хорошо. Хоть картины пиши. Не чувствуется в ней возраста. А это ведь самое главное, для девушки, верно? Вот у тебя, Дима, жена есть? Это уже перешло все границы. Среда понимал, что он спросил это не для собственной выгоды, а, чтобы просто узнать, чтобы развить тему и не застопоривать разговор. Но этот вопрос словно молотом ударил в его грудную клетку сильнее той пули в Кремле. Дима на мгновение чуть не выронил банку пива из рук, но все же собрался и сжал пальцы, чтобы стеклянная баклажка не ударила по плитке. Он опустил глаза и подумал, что же ответить на этот вопрос. Но это, к счастью, заметил и Лиски. Кто знает, что было у него на уме, но он решил спросить: –– У тебя ведь есть, вроде бы, ребенок? –– Да, есть. Дочка. –– Как зовут? – спросил он, явно поняв, что нащупал более приятную для собеседника тему. –– Аврора. –– Прямо как крейсер Революции! – громко усмехнулся тот. –– Богиня утренней зари. – улыбнулся и Среда, вспоминая это рыжее непоседливое чудо, которое он успел по нескольку раз за жизнь обрести и потерять. – Ждали, что станет тихой и спокойной умницей. А выросло что-то с чем-то. Но, тут и я оказался виноват. Работа, черт бы ее. –– Я понимаю тебя, Дима. – вдруг полез в карман брюк Джек. Достал оттуда бумажник и раскрыл его, поставив пиво на раскрытую дверцу холодильника. В его руках оказалась небольшая старая фотография, которая за столько лет нахождения в бумажнике в формате талисмана уже заносилась и затерлась. Но цвета это у нее нисколько не убавило. Сфотографировано было, вероятно, на цветной «Полароид» мгновенной печати, понял Среда, только глянув на карточку. Старенький, однако, аппарат. Но он помог сохранить главное – запечатлел в вечность двое лиц, и оба женские. Одно с легкостью узнавалось таковым, ведь было взрослым и уже сложившимся в красивую счастливую эмоцию, а вот второе можно было назвать женским только потому, что все остальное было завернуто в розовое пеленало. Девочке на этой фотографии было всего несколько месяцев.