–– Какого черта ты тут делаешь? – спросила вдруг Ульяна, опустив автомат. – Ты же был в вертолете, придурок! –– Вертолет рухнул за первым складом. – ответил запыхавшийся Лиски. – Я влез сюда через техническую дверь, думал вас искать. Морпеха нельзя убить падением! –– Что с пилотами? – спросила его Алиса, мгновенно оказавшись рядом. –– … А их можно. – вдруг ответил тот, шумно выдохнув. Он оглянул всех быстрым и резко меняющим направление взглядом. – Элис, мы в полной жопе. Цеха утюжат как в последний раз. Я боюсь еще с пол часа таких залпов, и все, что можно, они уничтожат. Я пытался вытащить одного из пилотов, но тот умер от осколочного ранения. Ему в голову прилетел кусок ракетной обшивки, размером с кулак. И только сейчас, в свете желтого химического фонарика Ульяны, стало понятно, что Рок-н-ролл был весь обрызган не своей кровью. На нем был изорванный армейский жилет, надетый прямо на изгвазданную клетчатую рубашку с закатанными рукавами. Теперь и Среда и Ульяна увидели на его запястьях утягивающие серые повязки, которые скрывали от лишних взглядов кожу его рук. Его пальцы стискивали, как самое дорогое, цевье и пистолетную рукоятку какого-то пистолета-пулемета. Но, не смотря на подтеки крови, на засохшие бурые ее следы на шее, на усталость и грязь, он все еще оставался таким же, каким-то даже истерично-счастливым. Хотя глаза Джека точно не разделяли этих эмоций. Он был из тех людей, у которых улыбка до ушей, а взгляд не хочет видеть этот мир. –– Хотел уже тебя похоронить. – вдруг заявил Самир. –– Я еще не переспал с «мисс-июль». – ударил Рок в его кулак своим, как приветствие. – Я еще поживу, дружок. –– Давай, пошли, ловелас херов! – дернула его за плечо Ульяна, выпроваживая из технического помещения. Им нужно было поспешить. –– Элис, нам тут передали пару документов из нашего кружка в ЦРУ. – обратился он к своей начальнице. –– Потом, Рок-н-ролл, потом! Сейчас надо выбраться на оперативный простор. Однако, группа не успела. В холле, разделяемом на мелкие участки массивными бронированными колоннами, уже оказались наемники. Рассредоточиваясь по обширной площади, они планомерно продвигались по первому этажу, заходили вглубь. Ульяна и Алиса убрали световые палочки, чтобы они не выдавали их присутствие. Самир, шедший теперь головным, выглянул за стальные двери, которые отделяли коридор от холла. Быстро оценив обстановку, он показал все на пальцах, без слов. Наемников было человек десять, и все хорошо вооружены и толково действуют. Не кучкуются, и тем более не спешат. Внимательно присматриваясь к темноте и предметам еще пока не изученного интерьера, они, как бульдозер по месторождению руды, медленно сдвигают фронт работы в глубину. Шаг за шагом без боя забирают для себя драгоценные теперь метры простора. –– Рискнем? – спросила Ульяна тогда. –– Не стоит. – синхронно ответили ей Купер и Груз. Быстро переглянулись между собой. –– Нам не прорваться через их заслон. – предположил Самир. – Нужно искать обходной путь. –– Есть один. – вспомнил вдруг Рок-н-ролл. Он повернулся на Алису, и та сперва не поняла, но затем прищурив глаза, кивнула. – Тогда пришлось протащить колбу с ураном, чтобы ее не заметило правительство. Помнишь, мы везли ее в Техас, когда у нас еще не было испытательных установок? –– Помню, Рок. – ответила та. – Тогда план такой: нам придется разделиться. – Она показала пальцами на Паки и Лиски. – Вы вдвоем выходите на территорию предприятия и организовываете эвакуацию всех и всего, что сможете. А я с остальными выхожу в город, мы попробуем прорваться к Белому Дому и направить помощь. Встретимся в точке «Индия», понятно? Рок-н-ролл за главного. –– Ес-с-с. – счастливо протянул тот, глянув на собрата по несчастью. Самир оказался в чине подчиняемого. – Будет сделано. –– Стоит поторопиться. – заметил, до этого молчавший и следивший за холлом Среда. Наемники все приближались к дверям. И пусть холл был укреплен для боя, боя в нем не должно было произойти. Фактор внезапности мог сыграть на руку защитникам, но вот численный перевес и общая обстановка оставались за штурмующим отрядом. Бой здесь мог затянуться надолго, а в мгновения, когда по территории промышленного комплекса «Циркона» прилетали российские тактические ракеты, пропадал всякий интерес ввязываться в долгое противостояние и становиться мишенью для боеголовок. Необходимо было, скрепя сердцем и жалея об упущенных возможностях, предугадать положение вещей, отойти из-под обстрела, миновать заградительные посты «Бархана» и вырваться в город. Там маленький отряд сможет раствориться практически без следа. Алиса была уверена, что в городе, где их с одной стороны не прижимает огромный разрушенный промышленный комплекс, находящийся под болезненными ударами флотских ракет, а с другой стороны подходят озверевшие наемники, будет больше простора и станет ясно, как действовать дальше. А пока – выход. И он был найден. В одном из технических помещений первого этажа не оказалось пола. Это помещение давным-давно хотели отремонтировать и забыть о скрытом выходе, чтобы у всяких исследователей неизведанного и неизученного не было способа попасть на территорию предприятия. Однако медлительность Алисы в прошлом спасала ее сейчас. Тогда она не придала значения этому ремонту и поступила, сама того не ожидая, чертовски правильно. Ведь пролом в полу вел в разветвленную сеть широких катакомб и подземелий. В основном, это были укрепленные кирпичом подземные проходы, которые на первых парах использовались для прокладки дешевой канализации напрямую в систему городского стока. Однако потом, когда канализация обновилась, когда стали доступны собственные системы водоочистки, и на территории завода появились иные способы подачи и оттока воды, про эти каналы забыли. Они не использовались уже пару лет, и вода в них застоялась. От нее чудовищно пахло, но не канализацией, а химией. Все-таки одним из направлений в работе американского предприятия была именно она. Под рукой видных советских химиков, оказавшихся на улице из-за Перестройки и распада СССР, создавались новые виды соединений, разнообразные топливные смеси для ракет и начинка для боеголовок, дорабатывались атомные ураносодержащие зажигательные патроны и фосфорные гранаты. Да, это был запах оказавшегося спасительным плотика для целых групп ученых из разорившихся НИИ огромной страны. –– И все это шло в городскую канализацию? – спросил вдруг Груз, пытаясь как можно быстрее двигаться, будучи по пояс в вязкой химической воде. –– Я очень надеюсь, что мы не разложимся заживо во всей этой блевотине. – заявила недовольно Ульяна, старалась как можно меньше дышать. Привыкшие к запаху не самого высокосортного табака ее ноздри не могли пережить ароматов здешней канализации. –– Когда здесь был проток, пахло меньше. – ответила Купер. – Это старая система канализации, и эта ветка шла напрямую на очистительные барботеры. Это не попадало в город. Но если бы здесь был проток, нас бы уже смыло. Мы с Лиски тогда привязывались канатами, чтобы нас не унесло течением, когда вытаскивали урановую колбу, вопреки запрету нашего правительства. –– Почему был запрет? – спросил Среда. –– Один урановый магнат не хотел конкурентов. – ответила ему Алиса. – А как запахло жареным и оказалось, что наш уран после всех процедур может оказаться куда более качественным, решил прикрыть нашу деятельность с помощью конгресса. Но нам все равно удалось провести испытания на чистоту продукта, и тот ублюдок утерся. Его дорогой и дерьмовый уран оказался в проигрыше. А там еще и подтянулся профсоюз. Оказалось, что на его предприятии не выплачивают должные зарплаты. В итоге, правительство подогнуло под себя все его заводы, и решило-таки выплатить рабочим их деньги, чтобы они не бастовали. Тех, кто хотел, я приняла к себе на промышленные площадки. –– «Мать-Тереза», значит… –– Дима, этого я не говорила. – ответила ему она. – Я лишь стараюсь производить, делать вещи для своего народа и своей Родины, но при том не быть скотом и не обижать тех, кто работает со мной. – вдруг на их пути встала развилка. – Здесь нужно налево. Налево шла очередная длинная и укрепленная штольня. Но уже не настолько протяженная, как та, которая была до развилки. Если можно было бы предположить, где они находились, то это было бы уже за несколько сотен метров от проходной «Циркона», на которой все еще гремели бои. И тут вдруг что-то впереди зашумело. Химический запах стал резко ослабевать. Привыкшие к темноте и желтому свечению химических палочек глаза различили какой-то водопад, который шел, казалось, прямо с потолка. Это была дождевая вода. Она собиралась и заливалась в приоткрытый люк. Здесь тоже были какие-то брошенные дома, похожие на оставленные человеком административные цеха, или что-то подобное. Может, после всего, здесь был клуб, или место сбора сатанистов, кто уж знал? Но точно одно – место покинули еще до того, как из приоткрытого чугунного люка начал вырываться химический запах «Циркона». Пусть невзрачный, не вызывающий доверия, но это был тот самый выход – пустующее здание в полупустом и заброшенном микрорайоне на окраине огромного мегаполиса. – Это бывшая большая прачечная. – объяснила Алиса, закидывая винтовку на ремне за спину. Она прошла за шипящий и гудящий поток дождевой воды, и взялась за скобки лестницы, которые уходили вверх, к самому люку. После этого голос, чтобы ее слышали, пришлось повышать вдвое. – Она была в «черном районе», и активно функционировала до самых семидесятых. Потом квартал опустел. Это наш выход отсюда. Взявшись за склизкие замшелые скобы, Купер подтянула себя вверх, чувствуя при этом, как химическая застоявшаяся вода спускается все ниже и ниже по ногам. За ней вверх, под холодный и бойкий душ из дождевой воды, поднялась и Ульяна. За ними Груз и Среда. Металл замшелых скоб был холодным и скользким. Мерзкие зеленые волосы водорослей лезли между пальцев и мешали ботинкам. Лететь вниз было около десяти метров, а внизу ждала все та же зловонная, но уже не такая концентрированная химическая жижа. Как и всегда, путь теперь был только один – неспешный и крайне аккуратный – вверх. Отодвинув чугунный тяжелый люк, Алиса взялась за край пола и почувствовала, как ее руки как подводный камень впились в поток воды. Та затекала ей за рубашку, за бронежилет. Поливала сверху и хотела скинуть девушку обратно в канализацию. Но Купер подтянулась еще, поставила коленку на цветную бело-зеленую плитку пола, и выбралась наружу, подавая руку Ульяне. Люк оказался как раз внутри прачечной. Со всех сторон людей окружила кирпичная растрескавшаяся постройка, с целой кучей цветастых граффити и уже проросшими деревцами. Дождевая вода собралась в поток, и давно преодолела почерневший и сгнивший деревянный порог. Уровень ее постоянно повышался. Доходил иной раз даже до щиколоток. Ливень и не думал останавливаться, затекал в расщелины в крыше, между плит этажей, заливался в вынесенные и выбитые окна, звенел на обломках торчащего из рам стекла, и барабанил по стенам. Вашингтон смывало под громовыми серыми тучами, и, казалось, что непогода только нарастала. Да, нарастала, ведь и правда! Вместе с естественными раскатами грома, слышались еще одни – приглушенные и искусственные, созданные руками человеческими. Ракеты продолжали рваться, бомбы усыпали город-миллионник, стараясь смешать его с землей. Но в этом забытом уголке, в старой прачечной, было даже относительно тихо. Алиса наскоро осмотрелась, но ничего в дожде не увидела. Мрачными тенями вставали ближайшие покинутые и заброшенные двухэтажные каменные домики. А за ними потухший после электромагнитного импульса город, который сейчас, должно быть, уже наполняли передовые российские войска. –– Мы примерно в шести километрах от Белого Дома. – объяснила мокрая с ног до головы Алиса. В этот же момент, выжимая собственные белоснежные волосы, она постаралась их замотать обратно в пучок, который так любит, с двумя японскими палочками. Он являлся ее фишкой, и невероятно трудно было представить ее без такой прически. Хоть волосы у нее были и длинные, Купер всегда их убирала. – И в четырех с половиной километрах от точки «Индия». –– Таки что за «Индия»? – спросил ее Среда, сплевывая с губ лишнюю влагу. – Промок до нитки! –– «Индия» – это конспиративная квартира. – ответила ему Алиса. – Там можно будет пополнить боезапас. А также найти рабочие средства связи. Там они разобраны и еще должны функционировать. Нам стоит связаться с «Прометеем» и отвести его на открытую воду. Если Громов завладеет подлодкой, и сможет без подтверждения запустить ее ракеты, он спровоцирует США на ответный ход и начнет обмен ядерными ударами. Тогда уже будет не до уговоров. Затем, наша цель – Белый Дом. –– Президент в бункере? – спросил ее Груз. –– Да, они действуют согласно плану. И, скорее всего, уже собрали и отправили группу эвакуации. Необходимо поспешить, чтобы перехватить чемоданчик. –– А разве импульс не сжег его? – вдруг поинтересовалась Ульяна. – Что, если он уже не функционирует? –– Все ядерные чемоданчики защищены от такого. Это слишком дорогая и единичная штука, чтобы пренебрегать ее защитой. Будьте уверены, у нас, как и у вас, сперва откажет техника, затем солдаты, и только потом чемоданчик. –– Скорее всего, ваша передовая база откуда могут отправить вертолет уже не функционирует. – рассудила Вирхова. – Сколько понадобится времени, чтобы отправить группу эвакуации с самого дальнего аэродрома, предназначенного для этого? –– Порядка получаса. –– Не густо. – выдохнула Ульяна. Часть 5 -– …Сколько остается до подхода передовых отрядов Национальной Гвардии?! – громко спросил один из командующих. Пентагон являлся сейчас эпицентром если не военных, то точно словесных баталий. И пусть он находился под плотным обстрелом русскими ракетами, генералитет и сотрудники умудрялись функционировать. Пусть некоторые из отделений и подразделений, даже целые отделы этого здания, уже «вставали на лыжи», чтобы смотаться из-под огня, командная верхушка все еще оставалась на месте и решила дожидаться собственного подкрепления. Все надеялись, что возведенное в Холодную Войну пятиугольником здание, протянет еще немного. А то, в свою очередь, плавно рассыпалось. Прозвучал еще разрыв. С землей, после прилета русской корабельной ракеты, сравняло несколько этажей. Вывернуло наружу тройку кабинетов, со всем копошащимся там персоналом, который мгновенно превратился в пар. Люди оказались просто единичками и ноликами в программном коде боеголовки ракеты, зато более солидными по своему рангу цифрами, но уже в бланке потерь. Ни один из прилетов не расценивался ни американцами сейчас, ни русским руководством, как оборванные человеческие истории и жизни. В жерновах развернувшейся борьбы все пытались спасти именно свою задницу. –– Передовые базы оказались под плотным ракетным огнем, сэр. – докладывал один из полковников. Все снова вжали головы в плечи. На этот раз бахнуло ближе. – Прибытие наземных сил откладывается по меньшей мере на полтора часа. Автомагистрали загружены гражданским транспортом и выбирающимся с территории населением. Даже если мы сумеем собрать значительный бронетанковый кулак, чтобы подавить городские бои с необозначенными формированиями врага, нужно иметь ввиду, что танкам и бронемашинами придется попросту давить эти колонны на въезде в город. –– Необходимо обеспечить прорыв колонн в город. – будто бы не услышав последнее, заявил ему начальник. – Если русские начнут высаживать десант… –– Сэр, получено донесение! – в дверях оказался раненный человек в порванном пиджаке. Он относился к разведке флота и в Пентагоне оказался из-за того, что отвозил друга, который уже погиб под завалами. Теперь должен был выполнять его должностные обязательства. – Один из наших патрульных самолетов рухнул на окраине города. Пилот сумел выжить и выбраться, его подобрало двое полицейских. –– Ближе к сути! – рявкнули на него. –– За грозовым фронтом были замечены русские десантные корабли! –– Мы не можем связаться с нашим флотом, чтобы потопить их! – ответил кто-то еще в стороне. – У нас потеряна всякая связь, и нет никаких оперативных данных! Русские, черт побери, знали, куда и когда стоило бить, чем и по чему! Купер оказалась права… Черт! –– Сколько до прибытия второй волны эвакуации? –– Не больше получаса, сэр. Шесть эвакуационных вертолетов взлетают с запасной авиабазы. Все ближайшие оказались под ударами ракет и электромагнитного импульса. –– Прикрытие есть? –– Да, сэр. Эскадрилья Ф-18 должна быть уже в воздухе. В забитых думами об обороне головах будто бы включился таймер. Полчаса до вертолетов, и полтора часа для подхода танков и БМП. Это время нужно было продержаться, постараться не стать смесью пыли, дождевой воды, остатков тола из ракет, и костей. Нужно было выжить, и постараться одержать новую победу для своей исключительной нации. Да?… … Донесение до Пентагона опоздало по меньшей мере на пол часа. Никто и близко не подпустил мысли, во всей этой сумятице, что рухнувший на окраине Вашингтона разведывательный самолет видел только хвост растянувшейся колонны российских БДК. Передовые эшелоны кораблей, преодолев под прикрытием ракетных крейсеров и эсминцев заслон Береговой Обороны США, уже оказались у американского берега, уже открыли свои огромные носовые ворота и стали выгружать в оставленных, и забитых кораблями портах и гаванях ценнейший груз. Грузом оказалось несколько десятков еще советских танков Т-80 и Т-72. Основные, Т-90, вместе со всеми их модификациями, остались воевать в Европе, против таких же, совершенных и вылизанных по своим характеристикам военных машин стран НАТО. Никто не питал иллюзий, что война в Европе будет легкой, а потому машины, более подготовленные к боям с новыми «Абрамсами», немецкими «Леопардами» и английскими «Челленджерами», оказались именно на основном, европейском прорыве. Танковый щит в Центральной России, уже начавший ко времени высадки у Вашингтона, свой марш на «помощь» Восточной Германии, был укомплектован совершенно новыми «коробочками». Здешние же танки были постарше, похуже по характеристикам и вооружению. Однако они оставались надежными и суровыми боевыми машинами, с по-настоящему холодным нравом и твердой броней. Они могли конкурировать с машинами Национальной Гвардии, а по сортам снарядов, даже превосходить ее. Именно то, что нужно было для окружения и отрезания Вашингтона от «большой земли». Однако это был далеко не весь груз. За встававшими, как на параде, в ровные колонны танками, на асфальте портов и пристаней оказалось несколько десятков гусеничных ЗРК. Старые и новые – сюда стянули все, что смогли выгрызть из резервов, чтобы не сильно оголять тылы наступающей на Европу группировки. «Куб», «Бук» и «Тор» – они составляли основной противовоздушный кулак, предназначенный для того, чтобы закрыть небо над американской столицей для вражеских самолетов и вертолетов. Вместе с ними, с этими монструозными ракетными конструкциями, прибывали и более скромные в своих формах, но не менее смертоносные комплексы, рассчитанные на противодействие вертолетам и низколетящим целям. Один Большой Десантный Корабль был целиком набит перевозными радиолокаторами, с целой уймой антенн. Солдат-флажковый показывал колоннам ЗРК, куда им стоило проезжать. Две установки остались у кораблей, в то время как остальные последовали за танками. Им стоило преодолеть по меньшей мере пятнадцать километров, прежде чем они выйдут на боевые рубежи. В то время как оставшиеся здесь зенитные системы, со свистом и скрежетом своих механизмов, уже подняли ракетные фермы для отражения возможного воздушного налета. Не стали незваным гостем на причале и комплексы противокорабельных ракет. Высадка теперь могла не бояться удара с моря. Но и это было не все… …Сухая квадратная ладонь коснулась холодного и шершавого, наспех покрашенного на заводе в несколько слоев, корпуса авиадесантной машины. Это был тот самый «Спрут», который собирали в Кургане. На его башне были выведены цифры – одиннадцать. Загремели крепления, содрогнулся и сам легкий танк. Самолет, который пролетал над грозовым фронтом, попал в зону турбулентности. Но суровый российский полковник, который успел на своем веку дважды увидеть, как горит Грозный – тогда и сейчас, который был в горах Дагестана и Осетии, который поклялся себе, что войн больше не будет, и который ошибся, не шелохнулся. Десантник был в полном боевом обмундировании, готовый к прыжку, как только ему скажут. Он шел в бой вместе со всем своим полком, летевшим сейчас на нескольких Ильюшиных. Восемь самолетов, растянувшихся широким фронтом, продирались через непогоду, в которую десантникам предстояло еще и нырнуть с парашютом. Полковника терзали смутные сомнения насчет всего этого, но решение уже было принято. Он не останется на борту транспортного самолета и прыгнет вместе со всеми своими ребятами. Как делал всегда – сделает и сейчас. –– Товарищ полковник, до высадки две минуты. – сказал ему сидящий у борта самолета майор, его правая рука. Получив в ответ лишь вздох, он повернулся к иллюминатору, рассматривая посверкивающие молнии под серым крылом самолета. Тоже вздохнул. Полковник все-таки сел на свое место. Хотел еще немного побыть в спокойствии и относительной тиши, не ловить себя каждый раз, как Ильюшин тряхнет на воздушной яме. Но взгляд его не отрывался от новеньких, только поставленных в его полк «Спрутов». И смутные сомнения с каждым разом только усиливались. С немым вопросом на него повернулся майор. –– Что? – спросил командир. –– Товарищ полковник… – не знал, как подступиться тот. Вопрос был не из самых простых, но все-таки терзал его. – Думаете, если бы она была жива… –– Она бы не допустила, Илюш. – ответ сорвался с губ, собранных в грустную улыбку.