–– Мне ничего от тебя не нужно, Лис. Не пытайся. Как только все это закончится, я вернусь в то, что останется от Германии, и забуду про тебя и твои блины. Боюсь, еще одного потрясения мое сердце просто не выдержит. –– Я была обязана попытаться… Выдохнув, она кинула свой недопитый фужер прямо в вытесанную из камня раковину. Хрусталь, с звоном и хрустом, разбился на десятки различных по размеру осколков. Дорогое вино начало, шумно хлюпая, утекать в канализацию. Второй фужер отправился туда же. Кратковременная и практически не заметная ее истерика на этом и закончилась. Поправив белые волосы на голове, проверив, надежно ли держится ее пучок на затылке, затянутый двумя японскими палочками, Алиса более спокойно, снова играя свою роль неприступной разведчицы, глянула на Груза. Но тот снова отвернулся. Душевный разговор был для него закончен, все остальное, что будет потом – только по делу. Ситуация не изменилась, и Алиса, как никогда почувствовала, что попусту сотрясла воздух и зазря избавилась от двух хороших хрустальных бокалов. Повернуть к себе эту крепость банальными уловкам и игрой на ностальгии минувших дней не получилось. Оставалось сейчас только одно – признать собственное поражение и заниматься работой. Но поднимать белый флаг оказалось некогда. В кармане завибрировал сложенный наушник с длинным микрофоном. Достав его, и посмотрев на то, кто пытался связаться, Купер надела его на ухо, прижимая пальцем. На том конце оказался Лиски. –– Да, Рок-н-ролл, говори. –– Лис, у тебя есть доступ к базам данных береговой обороны? Я только что был в Лэнгли, говорят, у них какие-то неполадки. Пропало три патрульных самолета «Орион», к северу от Бермудских островов. Одновременно с этим на связь не вышел противолодочный фрегат «Джимми Сэмсон». –– Не удивительно, такая непогода. – скептически, но настороженно произнесла она. Быстрым шагом прошла до стола и достала из одного из ящиков ноутбук, открыв его. –– Они были за грозовым фронтом, и держали связь через «самолет-тарелку». –– А что с «тарелкой»? – поинтересовалась она. –– Она исчезла на развороте. – ответил с той стороны динамика Джек. – У них тут творится настоящая чертовщина. Моряки интересуются о том, как это так может быть. Взлом системы? –– Навряд ли, Рок. Ты сейчас в вертолете? –– В пяти минутах от «Циркона». Я возвращаюсь. –– Что за черт? – спросила себя Алиса. Она быстро стучала по клавишам и пыталась понять, как береговая служба ВМС умудрилась потерять в один миг сразу четыре самолета и приданный к ним противолодочный корабль. Группировка Американских кораблей в Северной Атлантике сопровождала конвои в Европу, в то время как все оставшиеся силы, в основном береговой обороны и радиолокационной разведки, были невероятно близко к территориальной части США. «Сэмсон» был чуть ли не единственным кораблем на образовавшейся бреши между двумя линиями обороны – близкой и дальней. Все начинало приобретать невероятно негативную краску. Поджав зубы и прикусив губу, Купер пыталась понять, что происходит. В то время как остальные пытались понять, что она вообще делает. –– Точно не взлом. Паки говорил, что это займет намного больше времени и мы узнаем. Рок, сможешь оперативно получить разрешение на пролет самолета-шпиона к востоку от Гамильтона. Думаю, нам нужен радиус поиска в сто или сто пятьдесят километров. –– Не думаю, Элис, они там все на ушах. А что мы ищем? –– Русские корабли и подлодки. Это сравни «морскому бою». Русская игра, я тебе рассказывала. –– Русские корабли?! – усмехнулся Лиски на том конце. – Как они, по-твоему, будут нас атаковать? В Северной Атлантике весь наш флот! –– Поэтому я и хочу пролет шпиона не на севере Атлантики, Рок-н-ролл. – выдохнула она. –– Элис, я перезвоню. Часть 4 …Группа черных внедорожников медленно ехала по улицам Вашингтона. В салонах было по пять крепких и здоровых мужчин, каждый из которых сжимал в руках цевье бесшумного автомата «Вал». В магнитоле головного транспорта на слабой громкости играли «Земляне». «Трава у дома». Хотя дом тот был слишком далеко. Вдруг, покинув царство перекрестков и светофоров, внедорожники направились по практически пустой улице на выезд из города, на Запад. Дождь хлестал по лобовому стеклу, шумел, разбиваясь об металл капота и крыши. Дворники не справлялись с чудовищной нагрузкой, а под «рокот космодрома» постоянно били молнии, и над головой разверзалась громовая канонада. Каждый из крепких мужчин знал на что шел, и почему он шел на это. Ничего личного, им заплатили. –– Слышь, Череп, че по сопротивлению? – вдруг спросил один из наемников с заднего сидения. –– Лохи. – ответил ему командир с пассажирского переднего сидения. – «Хельга», я «Тор-1», выход на огневой рубеж через пол минуты. –– «Тор-1», поняла вас. Тридцать секунд. – ответила девушка по рации. – Вспышка через сорок. –– Принял, «Хельга». –– Куплю себе «Порше», и буду ездить по Невскому, катать девчонок… – усмехнулся вдруг один из наемников. …Среда, сам того не понимая, вдруг повернулся и прошагал по комнате. Какая-то не слишком удачная пауза вдруг оборвала эфир между Лиски и Алисой. Последняя усиленно что-то пыталась нарыть в своем ноутбуке, нагнувшись над столом. Груз снова приземлился в мягкое кресло и натужно выдохнул. Дима понял, что тот разговор, который они с Купер провели, не повлиял на него положительно. Старик был вынужден сейчас переваривать все, что услышал. Спокойной же, как кит в синем море, оставалась неспешно покуривающая Ульяна. Самозабвенно, никуда не смотря конкретно, она пускала дымные колечки в потолок, то и дело прерываясь на то, чтобы затянуться или смахнуть пепел. Ее уже не сильно интересовали скупые бумаги ЦРУ. Еще бы, когда под боком есть начальник этой структуры, все можно обсудить куда более живо. Сразу – интересный диалог, так еще и выяснение причин и последствий. Сплошная благодать. Интересно только было, как у генерал-майора России, ярой противницы капитализма, появилось такое знакомство в виде, вероятно, даже ключевого лица передового капиталистического гиганта… Этот вопрос интересовал Диму. Не вольно задумавшись над этим – Афганистан, все-таки это было, наверное, в Афганистане, говорил он себе – повернулся к широким окнам, в которые бил треклятый дождь. Погодка была что-надо… для того, кому уже ничего и не надо. Но, проходную мощного промышленного завода все-таки было слегка видно. Она находилась внизу, всего в нескольких десятков метров, освещенная парой мощных светодиодных фонарей. Светили они так, что даже через сплошную стену из дождя было видно будку охранника и его самого – поджарого, одетого в форму армии США, негра. Неспешно попивая кофе, охранник, Среда не мог рассмотреть этого точно, крутил на пальце предупредительный свисток, и неудобно ерзал на кожаном мягком кресле. Действительно ведь – все было для сотрудников. Усмехнувшись тому, что Алиса, по совокупности факторов теперь, действительно больше походила на озверевшего коммунистического медведя в серой промышленной волчьей шкуре, Среда вдруг заметил какое-то движение около фонарей. Парочка рабочих решила войти на территорию предприятия, и охранник остановил их для досмотра. В этот же момент к проходной подъехали, кивнув от резкого нажатия по тормозам, четыре или пять, дождь скрывал хвост этой вереницы, черных внедорожника. Из них показались размытые в непогоде силуэты. И тут Дима насторожился: –– Алиса, вы ждали делегацию? – спросил он, не поворачиваясь. –– Делегацию? – вдруг повторила она, распрямляясь. – Нет, не ждали… –– Четыре или пять «Кадиллаков», стоят у вашей проходной. ФБР? –– Нет, не они. – приблизившись, Купер тоже посмотрела в окно. Мгновенно все поняв, резко выдохнула. – Рок, у нас… Над центром города вдруг что-то вспыхнуло. Это было настолько непродолжительно и мгновенно, что никто не успел увидеть что-то конкретное. Но эффект это возымело просто колоссальный. Волной погас всяческий свет, который был. Все фонари, до этого едва-едва справлявшиеся с темнотой и непогодой, Капитолий, сверкавший вдалеке, огни дорогих машин, выстроившихся в колонны на дорогах – все это осталось в прошлом, в мгновенном воспоминании, что еще несколько секунд назад было явью. Вся энергосеть огромного города лежала у ног неизвестной, но очевидной армии. Вторжение начиналось с невероятного и неожиданного хода. Алиса сорвала с уха отключившийся наушник. Огромное помещение вдруг охватила практически непроглядная темнота. Не было видно даже всех тех, кто находился внутри. Единственным слабым огоньком оставался кончик почти докуренной Ульяной папиросы. Однако та ее быстро кинула в пепельницу, не загасив. –– Что со светом? – по звуку вставая, спросила Вирхова. –– Электромагнитная атака! – разгоряченно ответила ей Купер, резко мотнув головой. – Это тот исход, который мы не просчитывали. –– Громов сумел удивить. – спокойным оставался только Груз. Среда почувствовал, как около желудка, между ребрами и тазом что-то вдруг зазудело, зашевелилось – потаенное чувство опасности. Ладно городские бои, ладно высота Останкино и коралловые твари в Берлине. Но это! Это самое настоящее начало Третьей Мировой Войны! Больше не будет искр, больше не будет предтеч и истоков. Всю компанию, резко, ударив головой об пороги и окунув в ледяную воду, закинуло в русло буйного горного потока, что мчался напрямую к бездонному водопаду! Все, теперь безопасного уголка не будет – мир охватили боевые действия. И это не было одним лишь ощущением, не было это наигранным для самого себя паникерством. Среда увидел, как группа наемников штурмует ворота предприятия, как хлопают там приглушенные выстрелы из «Валов», как отчаянно сражается американский военный гарнизон, но гибнет под умением и численным превосходством противника. Как ни крути, наемники были пусть и выброшенной на помойку жизни, маргинальной, но все-таки элитой армии, с которой можно и нужно было бы считаться. Просто чтобы прожить подольше. Штурм ее предприятия нисколько не воодушевлял Купер, а было бы странно. Наоборот, ее раздирало чувство того, что она не предвидела, не просчитала. Господи, как же она, как и все командование, была глупа. Оно считало, что Громов кинет собственные войска на прорыв Европы, не решив вопрос с США. Думало, что оно может, что оно сильнее противника, пока противник не нанес сокрушающий удар. Укол булавкой, но в самое сердце. Не нужно было думать, и не нужно было уже гадать, что практически вся основная оборона, практически вся связь и взаимодействие подразделений теперь оказались выключены всего одним устройством. Без света и электричества был Пентагон. Капитолий оказался для собственных обитателей, как и Белый Дом, простой белокаменной ловушкой с кучей охраны, и вероятных диверсантов. Это готовилось, это было придумано, и все шло к этому, но нет! Не увидели, не предугадали, снова думали, что самые лучшие на этой планете, что самые исключительные и спасаемые самим Богом. Что ж, теперь Дьявол утаскивал звездно-полосатую страну в свой, разверзающийся военный ад. Теперь осталось только надеяться, чтобы не было удара самым главным оружием. Диалог можно забыть, можно забыть попытки убедить и договориться со странами. Цель одна – не дать атомному ядру разделиться в боеголовках ракет, не дать убить семь миллиардов жизней. И эта задача ложилась на, итак, уже изношенные плечи интернациональной команды из бывших силовиков, уже не раз доказавших, что никто, кроме них, не сделает этого. – Вот бляди. – бросила Вирхова, глянув из-за бронированных стекол на наемников, практически невидимых в ночи и дожде. Однако, фигуры теперь были несколько различимы, ведь глаза привыкли и к темноте, и к непогоде. – Они прорывают периметр. –– Надо валить отсюда нахрен! – предложил Среда. – Мы-таки тут все только при боевых заслугах, а они с «Валами»! –– Мы на оружейном предприятии, Дима. – уже знал развитие событий Груз. Купер не стала вмешиваться в незначительную перепалку. Она быстро прошла своими босыми ногами по нагретому полу до какого-то участка в стене. Затем, легким ударом колена разбила штукатурку и потянула на себя массивное красное кольцо. Вслед за этим кольцом из стены выехал целый оружейный шкаф, набитый автоматами и винтовками, снаряжением и униформой под завязку. У нее там было все: от бронежилетов и гранат, до экспериментальных систем связи, которые брать, однако, было опасно. Еще не прошли проверку. Здесь были целые ящики с атомными зажигательными пулями, которыми Среда и Моргана уже работали в Берлине. На них и пал основной выбор, все-таки наемники были укомплектованы как надо – шлема и полная бронезащита. Расковырять таких «танков» было не самой простой задачей. Здесь же были и укомплектованные уже, на самый экстренный случай, рюкзаки с провиантом и снаряжением. Один и таких и взвалила на плечи Алиса, сразу после того, как надела на себя бронежилет и осторожно сунула босые ноги сперва в носки, а затем в кроссовки. В дожде, который потихоньку превращался в настоящее наводнение, обувь была не важна. В любом случае все, что может, промокнет и разбухнет, натрется и устанет. Так почему бы не взять то, что весит меньше и очевидно удобнее? –– Всем по рюкзаку. – Купер подала один из них Среде. – В них все необходимое для городских боев и дальнейшего выживания. Химические источники света. – кинула пару палочек Ульяне, предварительно размяв их, и добившись ровного желтого свечения. – Вместо фонарей. Все, что сложнее батарейки, вышло из строя и не работает, так что потянет. Среда, уже надев на себя все необходимое из защиты, последним делом схватил со стенда Калашников. Восточногерманский. Наверное, подумалось ему на мгновение, в этом раздолье из вооружения он был сродни динозавру в технопарке, но еще работал, плевался огнем. Не подведет. Вдруг в проходе показался человек. Его в нынешнем положении вещей можно было опознать только по густой черной бороде. Это был уже собранный и вооруженный Самир. –– Куп, две ракеты прилетели по нашей подстанции. – доложился он, отдышавшись. Явно видел это своими глазами и сразу решил поделиться. – Еще несколько рухнули на энергообъекты к северу и к югу. Резервного питания не будет. – Значит в темноте мы надолго… – выдохнула вдруг та, передернув затвор карабина. – Это может оказаться нам на руку. Что с Лиски? –– Вертушка с Роком должна была быть уже над предприятием. – пожал плечами араб. – Я думаю он упал где-то за пятым или четвертым ангаром. Там лужайка, может даже выжил. Сейчас важнее то, что нам разрывают оборону. –– Сколько наемников? – спросила она, зашагав по коридору. –– Не меньше двух десятков… Справимся? –– Справимся. – утешила его вдруг Ульяна, прихлопнув по плечу. В темноте коридоры административного здания «Циркона» выглядели уже не так красиво и эстетично, как при проведенном центральном и технологичном освещении. Витрины с чертежами, макеты и изображения стали черными дырами, аккумуляторами темноты. Провалами казались лестничные площадки и открытые двери на них. А в окна и вовсе можно было не смотреть – если какой свет и пробивался в них, так это далекие вспышки прилетающих с подводных лодок тактических ракет. Войска Громова, и втянутый в его подчинение Северный Флот отрабатывал по целям слишком хорошо. В бой шли все средства поражения – от средних и крупных тактических ракет с кораблей и поднявшихся в небо над сплошным грозовым фронтом стратегических бомбардировщиков, до ракет с атомных подводных крейсеров. Вероятно, таких же, какими были «Воркута» и «Прометей». Земля стала содрогаться чаще, чаще стали слышаться разрывы воздуха. Половина на половину – гром и молнии, и прилеты ракет. Стальной шквал бушевал над Америкой, на ее столицу лился дождь из боеголовок. Иной раз неприятно дрожали даже бронированные стекла административного здания «Циркона». Промышленный оружейный комплекс был слишком лакомой целью для ракет, и Алиса уже несколько раз успела увидеть, как в мгновенных вспышках и газо-пылевых облаках от взрывов исчезали ее ангары, сгорали ее сотрудники и рабочие, которые пытались эвакуироваться, как ломались ее промышленные мощности и исчезали колоссальные труды ее ученых и ее самой. Она увидела, как одна из авиационных крылатых ракет угодила в поднятую над испытательным бассейном «Грушу». Подлодку порвало пополам, и ее обломки с гулом и ревом рухнули в пустую чашу. От этого зрелища защемило ее сердце. Только первые мгновения новой мировой мясорубки, а Громов уже резал Алису по живому. Ее огромное детище, ее вылизанный и идеально собранный проект всей жизни – «Циркон» – сгорал под натиском советских еще, крылатых ракет. СССР не решился, не ударил по Америке, но вот его оружие, созданное для защиты огромной территории и колоссального населения, теперь било из рук тех, кому на население было плевать. И не ревела сирена, не было громкоговорителей. Такие понятные и узнаваемые атрибуты начала войны теперь были роскошью. Без подпитки электричеством, без уничтоженной электромагнитным импульсом микросхемы, ни один из этих «глашатаев» не работал. Люди сами, в страхе и панике, выбегали из домов и начинали искать убежища, подвалы, ямы, чтобы укрыться. На улицах царила паника и неразбериха. Машины бросались, дома пустели. Многочисленная и разномастная людская река, вместе с потоками дождевой воды, рванула по улицам Вашингтона. Как-то, наверное, так погибли Содом и Гоморра… Но свет на улицах все-таки был. Зарево с электростанций и распределительных подстанций пробивалось даже через сплошную стену проливного серого дождя. И острыми, чудовищными и пугающими клиньями на его пути вставали опустевшие и почерневшие дома и здания. Вдруг одна из ракет угодила в само административное здание «Циркона». Влетев в крышу, на которой располагалась пустая вертолетная площадка, ракета разорвалась и вывернула во все стороны два этажа. Здание тряхнуло. Вся команда попадала на пол от резко подкосившихся ног и чудовищного удара. Сверху посыпались разбитые лампы и плафоны. Начал валиться фальш-потолок из белых пластмассовых квадратиков, который обычно используют в офисных помещениях. Из витрин с чертежами и макетами вылетело все стекло. С упоров сорвалась советская торпеда, покатым носом со звоном она ударила в пол. –– Все живы? – громко спросила Алиса, поднимая Диму на ноги. Ее потрепало, но она была, кажется, самой активной среди всех. Груз мотал головой, а Ульяна откашливалась. Все успели вовремя покинуть кабинет, и оказались в безопасности в момент прилета ракеты. – Нам надо уйти с территории. –– Хорошая идея. – с сарказмом в голосе ответил ей Груз. – Давай веди, Купер. Первый этаж, в большинстве своем, представлял из себя широкий, с невероятно высокими потолочными сводами холл. Зеркальный, но осыпавшийся теперь стеклянной крошкой, потолок поддерживали несколько рядов массивных круглых каменных колонн, обернутых в бронированную восьмимиллиметровую надраенную до блеска сталь. Купер все предвидела, и подготовила холл собственного здания, как было нужно. В стойках регистрации и охраны было скрыто несколько броневых листов, спиленных с отслуживший свой век советских БМП и БМД. Да и сами они стояли так, что представляли скорее оборонительную линию, нежели просто элемент декора. Такие монолиты, из дерева, бетона, камня и советских пластин было не прошибить даже залпом из РПГ. Дополнительной защитой были еще и многослойные бронированные стекла, которые отделяли холл от улицы. Однако, отряду обороны, состоявшему из отслужившего свой век чекиста и десантника, сотрудника органов госбезопасности, и двух американских разведчиков, еще предстояло добраться до этого холла по просторному, но не такому широкому и высокому, коридору со множеством закрытых деревянных дверей. Изгибаясь, этот проход вел к двум металлическим створкам, за которыми был холл, а за ним – улица и открытое пространство для маневра. Необходимо было как можно быстрее выбраться под природный дождь, гром и молнии, чтобы не оказаться погребенным под рукотворной непогодой. Ведь ракеты все били и били по зданию, ложились в ангары и промышленные площади. Взрывались склады с боеприпасами, снарядами и гранами, рвались на части огромные баки-барботёры с тяжелой водой, по округе из герметичных свинцовых контейнеров раскидывало военный уран, загрязняя чудовищные площади. Радиация на территории предприятия резко подскочила вверх. В воздухе появился привкус ржавчины, но это оказалось лучшим изо всех зол. Радиация не убьет тебя сразу, оставив от твоего лица лишь бесформенное тесто. Радиация пожалеет тебя, даст посмотреть на собственные лысины, красные пятна рака и кровоподтеки, даст насладиться последними минутами с близкими и заберет тогда, когда придет понимание, что ты уже умер. А пуля нет – пуля вышибет из человека все, что делало его человеком, обезобразит и оставит умирать в грязи. А может, техногенные катастрофы все-таки не страшнее локальных войн и конфликтов, этнических чисток и резни на почве национальности и вероисповедания? Может, не стоит бояться потрескивания счетчика Гейгера, и привкуса ржавчины на языке, отложенной смерти и раковых образований на рентгене так, как стоит бояться человека, который решил, что его существование дороже существования других?.. Вдруг, в короткий момент гробового затишья, когда по зданию не прилетали ракеты, когда не рвались за прочными стенами и бронированными окнами склады с патронами, гранатами и поленницами контейнеров с урановыми стержнями для реакторов, в одной из боковых комнат раздалось шуршание. Группа резко остановилась. Ульяна повернулась на звук, вскинув свой карабин. Осмотрев дверь, и поняв, что за той скорее всего какая-то подсобка, шумно вышибла ее ногой. Оказалась за порогом, уперев ствол оружия кому-то в лицо. –– Чарли! Чарли! – раздался знакомый голос.