–– Третьем. – продолжил он. – Да, я знаю «Узбека». Знал. –– Так вот, у него был друг из Пятого Управления. Андрей Камилов, позывной «Камин». Они оба эмигрировали из СССР еще в начале девяностых годов. Сформировали собственную партизанскую ячейку на севере страны, и взяли себе новые имена. Камилов стал Акифом Шарли, а Джавалов… Шарифом Аль-Фараши. –– Аль-Фараши?! – спросил недоумевающе Груз. Для него это была первая яркая эмоция со всего знакомства. – Ты хочешь сказать, что тридцать два года назад Среда-старший обыграл в карты Первого Генерального Секретаря Центрального Комитета Коммунистической Партии Афганистана?! –– Именно так. – усмехнувшись, ответила Алиса. – Они начали вести подпольную борьбу против банд, выстроили целую агентурную сеть в стране, по опыту действия СССР в Афганистане. Они оба боевые офицеры и это не заняло много времени. Между прочим, они вели очень эффективную борьбу против исламистов. В девяносто шестом году они насчитывали в боевом крыле больше двухсот человек, и сорок пять тайных агентов внутри Талибана. В тот год они примкнули к закрепившейся на севере страны группировке Массуда, которая оказалась там после того, как ДРА перестала существовать. А в две тысячи первом, во время нашего вторжения в Афганистан, Фараши и Шарли вышли на выгодный контакт с ЦРУ, заявив о себе, как о сепаратной силе Талибану и как о лояльных к Западу повстанцах, которых можно было бы привести к власти в стране. Они вывернули собственную политику наизнанку, но лишь подыгрывали нам. Я была посредником на переговорах, мы спонсировали их оружием, в том числе оружием «Циркона», и разведданными ЦРУ. И, что самое интересное, одновременно с этим, тем же самым занялись Израиль, Иран и Китай. И знаете, что? –– Они стали армией. – скупо ответила Ульяна, выдохнув дым. – Панджшерская революция. –– Именно! Панджшерская революция. – развела руками Купер, повторив. – Тогда даже я опешила от такого. Два чекиста провели весь белый свет, и насколько искусно! Седьмого ноября второго года части «Северного Ветра» – так назвали фронт Фараши – входят в Кабул! Они начали вести боевые действия как против Талибов, как и обещали, так и против США! –– Вам не привыкать. В вас весь белый свет стрелял в развязанных вами войнах. –– Да, Груз, ты снова прав. Но сейчас не об этом. – выдохнув, скосилась она на него. Но как-то не зло, скорее понимающе. – Из-за развернутой сети информаторов внутри группировок террористов-исламистов, «Северный Ветер» разбивает Талибов изнутри чуть ли не за год. Тогда головы полевых командиров просто градом на землю летели. Террористы распались, сами того не поняв. За два года группировка Фараши занимает Мазари-Шариф, Баграм, провинцию Панджшер, Кундуз, Балх и начинает боевые действия напрямую против нас. Это был ожидаемый, но невероятно неприятный шаг. Мы разрываем все теневое сотрудничество, но нашу нишу занимает сперва Иран, а затем и Пекин подтягивается. Им обоим не нравилось наше присутствие в регионе, и они рвали собственные экономические задницы, чтобы только убрать нас из центра Евразии. Афганистан накачали оружием. Мы пытались запретить торговать с ним Израилю, но в итоге в Армии СРА оказываются танки «Тиран». И не успевает начаться полномасштабная операция по противостоянию США, как тут же объявляется о создании этой самой СРА – Социалистической Республики Афганистан. Это две тысячи третий год… –– Действительно долгая история. – заметил Среда. Он прошелся по помещению и остановится у самых окон. Но увидел он только то, как дождь плавно заливает улицы. Ливневая канализация не могла справиться с подобным напором, и потоки воды вылились на улицы. Это было сравни потопу, но вот вода шла не с океана, а прямиком с небес. –– А Иран? –– Что Иран, Дима? –– Как Иран фактически оказался в составе Афганистана? –– Он был главным союзником. – пояснила Ульяна. –– Не просто главным. – мотнула головой тут Алиса. – Он был ключевым союзником. По не подтвержденным данным, объемы поставок некоторых товаров превышали китайские. Он вплотную завязывал собственную экономику с экономикой соседа, так как видел в нем выгодного союзника и экономический регион, который позволит Тегерану озолотится на сбыте собственного товара. Ровно, как и Китай. В четвертом году был предложен первый план Гардезского блока. Про это-то точно все на этой планете слышали. Тогда его не приняли из-за войны, однако сотрудничество продолжилось. Но тут бам! – поджала губки она, на секунду замолчав. – Происходит надлом в иранском обществе. Это ЦРУ постаралось, хотя я говорила, что ни к чему хорошему это не приведет. Некоторые провинции у моря объявили о создании Южного Ирана, который затем, фиктивным референдумом отделили от Северного. Первый стал марионеткой Саудовской Аравии и их союзников, а вот второй – был уже вплотную подвязан на Пекин и Кабул. –– Сколько раз ты сказала слово «Пекин»? – усмехнулся Среда, повернувшись от окон. –– Поверь, еще недостаточно. Так вот. Основные боевые действия СРА с нами прекратились еще в две тысячи пятом. Бои были малочисленные, очень затяжные. Пентагон понял, что выбора не осталось, но Белый Дом рисковал снова получить антивоенные настроения, как после Вьетнама, а потому настаивал на продолжении войны. А тем временем Афганистан принимает приглашение в Гардезский блок. И вот он – первый удар по Ближневосточной политике всего нашего мира! Все, кто хотел получить хоть кусок земли около Кабула, теперь могли закатать губу и понюхать афганский кулак. Ты хотел знать про Пекин, Дима. Так вот, сейчас пойдет самое интересное. После… –– Послевоенный рост. – опередил и перебил ее Груз. –– Да, спасибо. – учтиво ответила та. – Именно это я… –– …и хотела сказать. – снова перебил ее он. С мгновение она, не моргая, глядела на него своими синими бездонными глазами. Но не сверлила, как делает Ульяна. Скорее, разочарованно пыталась изучить каждую морщинку на его старом, явно видавшим жизнь, лице. Ей было… обидно? Обидно видеть его таким? Груз же на это эмоционально не реагировал. Он смотрел спокойно и размеренно, но скрестил руки, в своей обычной манере, вдохнув и выдохнув широкой грудью. –– Мы вышли в две тысячи седьмом. – отвернулась от него Алиса. Смотрела теперь на Диму, практически не спуская с него своих глаз. – После всех войн, у них осталась достаточная промышленная база. Основной костяк ее составляли предприятия и энергоплощадки построенные еще при живом Советском Союзе, с самых семидесятых. А запустили они производство на этих предприятиях в том числе с помощью специалистов из Китая. А также Кубы и все того же Ирана. У них был государственный план, и объявленный курс на ближневосточную социалистическую экономическую революцию. Первоочередной задачей стали модернизация уже имеющихся производств и создание новых. Это им, внимание, невероятная новость, удалось. Афганистан и Иран, в составе Гардезского Блока начали полное технологическое и военное перевооружение страны. Они быстро стали настоящими технологическими жемчужинами на всем Ближнем Востоке. В том числе и в сфере армии. При Фараши, уже как при Генсеке ЦК КПА, армия Афганистана стала насчитывать до полумиллиона человек. –– …А Громов говорил триста тысяч. – усмехнулась Ульяна, докуривая сигарету. –– Это данные на саму территорию Афганистана. – пояснила Алиса. – В целом, Громов был недалеко от правды. Только он не учел иностранные базы Афганистана, в том числе и в Иране. –– Да, знаю. – ответила та ей. – Я занималась анализом их боеспособности. Как оказалось, я была права. Их сеть баз слишком походит на вашу. У них очень хорошо развита система мобильных подразделений. Они могут перебрасывать технику и людей за считанные часы из конца в конец всего континента. Хорошо развиты еще и инженерно-технические войска. Они ставят базы всего за несколько дней! Еще году в… десятом, наверное… я видела, как они организовали взлетную полосу для транспортных самолетов. Не прошло и двадцати минут, как туда сел их Ан-22. –– Да, все именно так. Но… – повернулась обратно к столу Алиса. – В девятом году опять вмешался Китай. Их не устраивала слишком явная обособленность Кабула от Пекинской политики в регионе. Если коротко, то их не устраивала экономическая модель, которая не предусматривала вливание в сферу промышленного производства рыночных реформ. Еще проще говоря, Китаю не нужен был «советский» социализм там. Ему нужен был свой, с миллиардерами. В Кабуле сместили Фараши, и заменили его более лояльным китайской модели лидером. Каримом Салани. Под его рукой Афганистан стал более мягок в политике с Китаем, смягчил свой радикальный курс на ближневосточную социалистическую революцию и стал податливее домашнего кота. Но вот Россия… –– Наш олигархат это не устроило? – спросила Ульяна, уже зная ответ на этот вопрос. – Кто же захочет лишаться выгодного рынка, и дешевой на тот момент рабочей силы под собственной рукой. –– Тут скорее вопрос нефти. – предположил Груз. – Старая песня. –– Да, они не поделили нефть. – согласилась с ним Купер. – А конкретнее, ее добычу в Каспийском и Прикавказском бассейне. А также ее поставку в Европу и Турцию, поскольку Афганская нефть оказалась дешевле. Кабул организовал доставку своего черного золота в обход российских трубопроводов в Европу, чем очень сильно ударил по капиталам некоторых русских магнатов. Такой шаг практически обанкротил «КаспийНефть». Помните эту компанию? У нее еще утечка дизельного топлива в реку была. Тогда опять оказался виноват Советский Союз. Так вот, из-за этой грязной игры, Москва разорвала все контакты с Кабулом, и фактически перешла в прямую конфронтацию. Но те не стояли на месте и снова понадеялись на Пекин. И не зря! Китай построил в Афганистане три атомные станции, и в обмен на нефтегазовые ресурсы поставил афганцам несколько тысяч готовых станочных предприятий и предприятий тяжелого машиностроения. Из них выстроили Североиранский промышленный комплекс, кстати. Первый «Алладин» они выпустили на нем, все в том же, десятом году. Итог: Афганистан обходит Россию по части тяжелой станкостроительной промышленности и поставляет в Европу, Африку и Южную Америку, а также на весь Ближний Восток цельные станки и комплектующие к ним. –– Мы тоже их покупаем, Алиса. Слышала и такое. –– Да, как ни прискорбно. Пусть Россия и наложила вето на членство Афганистана в ООН, но она все равно теневыми путями покупает их станки и части промышленного оборудования. Но не стоит думать, что все идеально. Афганистан – чистейший империалист, как и мы, и Россия, и наш общий китайский друг. Он присутствует в Ираке, Пакистане, Омаре и Кувейте, купил несколько нефтяных месторождений в Персидском заливе, а некоторые из них отнял силой ЧВК. Имеет промышленные мощности, в основном основанные на добыче полезных ископаемых, в Африке, Латинской и Южной Америках, имеет территориальные претензии к Таджикистану и Узбекистану. Добавьте в этот пирог из денег, и нефти щепотку традиционных ценностей, из-за который на улицах бьют девушек без платков на голове и не пускают в управляющие органы, сотню миллиардеров, на состояние которых можно было бы купить Коста-Рику со всем населением, и вы получите образ Афганистана сейчас. Похоже это на то, что может оказаться для России лучше Соединенных Штатов? –– Да уж, ну и картинка… – цокнул Среда. Вернулся от окна к столу. – Но, если он наш явный противник, почему тогда… Каспий? Зачем тогда Афганистану все эти игрища с Москвой и Кавказом. Почему бы ему было не остановиться на перевороте? –– Это загадка, которая скоро окажется разгаданной, Дима. – вдруг встала и Алиса. Она пальцем провела по разложенным документам и выдернула какой-то обрывок донесения. В нем были записаны от руки какие-то значения. И стояла печать. Купер протянула этот листок Среде. Тот взял и быстро пробежался глазами по нему. –– Каждый день вижу эти фамилии в телевизоре. –– Это российские олигархи, которые, как один, перевели свои средства из европейских банков на подготовленные для них офшоры. Здесь, кстати, и Громов-младший есть. – показала пальцем в листок у него в руках она. – Вот, сто пятьдесят девятый. А на перевороте Кабул не остановился, потому что в России сейчас по сути двоецарствие капитала. Одна часть из него, менее известная в широких кругах, но не менее весомая, в этой бумажке. И эта часть готова на движение на встречу Афганистану и Пекину. В то время, как часть, сформировавшаяся в основном на фоне событий девяностых, закаменела и не собирается изменять Европейской финансовой политике. Как по мне, переворот не был самоцелью. Он был скорее инструментом, чтобы отделить одно крыло финансового капитала от власти и пустить к ней представителя другого крыла. Это слишком крупная игра за ширмой. О ней знаю только те, кто хочет знать об этом. Простому обывателю кажется, что все идет от благородства, от цели смести «проклятый Запад». Но на деле – это огромные деньги, которые рискуют оказаться не распиленными. Вот тебе и все благородство. Пока на Кавказе и Каспийском мире гибнут десантники, танкисты и морпехи, пока война перетирает на собственный корм десятки тысяч гражданских жизней, люди в этом, да и в других моих списках думают только о том, как бы урвать кусок мира и не подавиться им. Вот что такое политика сегодня. –– О, дивный новый мир… – Среда убрал листок от глаз, выдохнув. Он посмотрел на Алису, и все еще не мог поверить, что подобное ему говорит директор ЦРУ. –– Но главный зверь все еще за кулисами. – потерла висок Купер. – Все еще только начинается. Мы перехватили у «Северного Ветра» – это афганская разведка, на манер советского КГБ – информацию о некоем плане «Атлант». Скорее всего, но мы не знаем точно, и нет достоверной информации, это план новой мировой войны. Их задача, чтобы завоевать большие территории для собственного финансового сектора, раскачать наш мир и стравить США и Россию в Европе. И все, что было до этого: Берлин, Москва, Кавказ… все это покажется просто хлопушками. Единственное, что меня радует, так это то, что российские ракеты рискуют не получить премию за первый удар. И это невероятно хорошо, Ульяна. Остались только наши и необходимо не дать взлететь и им. Иначе по миру пронесется ядерный вальс… Этот эпитет прозвучал в полной тишине. Все слушали Купер внимательно и очень сосредоточенно. Но понятно, что ничего нового в плане готовящихся событий не было. Война? А кто-то после речей по телевизору, заметок в газетах и интервью политиков, ее боялся? Все понимали, что она неизбежна, что она случится в любом случае. И каждая из сторон была уверена в том, что ее действия правильные, а цели правительств благородны. Все говорили ведь о защите людей, о том, что вероломный враг будет повержен – все как под одну копирку. Справедливость, равенство, и чуть ли не братство. Естественно, между одним народом, против другого. Но вот задокументированные причины оказались интересными. Вся линия, приведшая к этому оказалась строго противоположной тому, что крутилось в информационном поле планеты не один год. Никто не мог и подумать, что все обернется хитрым ближневосточным гамбитом, в котором проигравшими окажутся сразу два мировых капиталистических гегемона. Один – побольше, захвативший своими путами весь мир, а другой поменьше – региональный гигант, собравший в ежовую рублевую перчатку все бывшие республики, что еще не поддались и не прогнулись под Запад или Восток. Действительно, дивный новый мир… Мир социалистически-капиталистического «джихада». А за окном все стало совсем темно. И как разговор закончился, стало даже скучно. Каждый из находившихся в комнате потихоньку уплывал в свои мысли, думал и гадал на будущее, анализировал прошлое, перебирал в голове образы и обрывки недосказанных фраз. Под тот ливень, царивший на улице, думалось хорошо. Не отвлекало севшее за горизонт солнце, не отнимали внимание скрытые за непроглядными, будто бронированными, грозовыми тучами, звезды. А блеск молний лишь помогал иногда приходить в себя, не забредать в собственную подкорку мозга. Гром был приглушен – его гасили толстые бронированные, но при том хрустально прозрачные стекла балкона. Погода стала совсем не летной. Как раз под стать этому разговору и этой ситуации. Зловещие нотки так и витали в воздухе… Раздался чирк спичками. Ульяна, быстро поднеся огонек к губам закурила очередную сигарету. Среда все еще не мог понять, как при таком объеме папирос она до сих пор не схватила паралич сердца, рак, слепоту или хотя бы пародонтоз, что обычно обещает каждая пачка этих бумажных солдатиков смерти. Глубоко вдохнув, Вирхова поглядела на Диму, и немного ему, что удивительно, улыбнулась. Но получилось как-то хитро, не по-доброму. Подпитывал это ощущение еще и ее шрам на пол лица, который по обыкновению, приходил в движение вместе с губами. Страшное увечье не добавляло ей доброты, хотя Среда знал, что злости она сейчас не испытывает. –– Может… – несколько робко обратилась Алиса. – Я могу угостить вас чем-нибудь? Кто-нибудь хочет выпить? Становилось понятно, что это обращение было к одному единственному, совершенно конкретному человеку. Но чтобы не вычленять его из общей, уже закаменевшей команды, она обратилась ко всем – верный ход. И Ульяна сразу это поняла. Не отпуская взгляда с Димы, она немного мотнула головой, чтобы он не соглашался. –– Нет, спасибо. – размеренно произнесла Вирхова, стряхивая пепел с папиросы. – Цирроза печени боюсь. –– Я тоже пас. Погода-таки сегодня не шепчет. – показал через плечо большим пальцем на окна Среда. – Выпью, когда все это разрешится. Тогда и радостнее будет. –– Совсем никто не составит мне компанию? – будто риторически произнесла она, поворачиваясь на Груза. – У меня есть хорошее белое вино. Дима вдруг подумал, что не даром ее зовут Алисой. Хитрая и изворотливая лисица, наверняка не такая простая, какой кажется на первый взгляд. Этим и была притягательна. Там, где Моргана бы промолчала или спросила очень робко, где Ульяна пошла бы на пролом и скорее всего просто схватила бы за руку и повела, она играла на чувствах и тонких психологических ниточках. Не таких, конечно, тонких, чтобы матерый и старый чекист этого не понял, но все же. Ее основной упор шел на «договориться». Действительно, директор ЦРУ должен был уметь договориться, особенно, когда играл сразу на две стороны. Штирлиц в теле прекрасной беловолосой балерины… –– Надеюсь, хотя бы в этот раз ты не соврешь мне. – скептически повел скулой Груз. – И у тебя действительно есть хорошее, белое, так еще и вино. –– Тогда, прошу… – указала она рукой на дальний угол помещения. Туда, где была кухонька с серебристым большим холодильником. – … позволь, я докажу тебе. Хмыкнув, и не доверительно поведя глазами в сторону Ульяны, которая на это совсем никак не отреагировала, чекист пошел в указанном направлении. Рук с груди он не размыкал, шел спокойно и размеренно, своим длинным чеканным шагом. За ним, почти не слышимой босоногой поступью подалась и Алиса. Она была внешне спокойна, но что-то в ней подсказывало, она готовилась к странному и не очень ей нравящемуся уже даже на этом этапе, еще не начавшемуся разговору. Однако, Купер считала, что ей нужно было это сделать. Среда же присел поближе к Ульяне, которая спокойно копошилась в сверхсекретных документах США, надев на нос свои очки. И вдруг тихо, чтобы слышала только она, спросил: –– Что это с ними? Сколько ей лет? –– На сегодня хватит очень долгих историй, Дима. – ответила та, даже не поднимая глаз из бумаг. … Осторожно открыв холодильник, Алиса достала из пухлой метало-пластиковой дверцы бутылку вина. Не соврала – действительно было. И даже на этикетке значилось как «сухое белое», родом из Италии. Ей их наверняка привозили ящиками, ведь имея такой достаток, какой смысл разбазаривать его на мелкую розничную покупку. Чуть поднявшись на пальчиках босых ног, она достала из верхнего шкафа-гарнитура пару вытянутых хрустальных бокалов. Поставив их на стол, достала штопор и попыталась открыть бутылку. Но… не получилось? –– Поможешь мне открыть? – попросила она. –– Твою штучки сейчас не пройдут. – скупо произнес Груз. Однако бутылку взял. – Ты не напряглась даже на половину. Под его рукой пробка сдалась и в миг из горлышка начал доноситься манящий и вкусный аромат выдержанного вина из созревшего итальянского винограда. Из-за разницы давлений даже появился витиеватый пар, который робко вырывался из стекла наружу. Бутылка покрылась испариной, и пара крупных капель скатилась и по рукам Груза. –– Позволь я… – будто сапер, разминирующий бомбу, она осторожно сглотнула, беря бутылку у него из рук. Своими тонкими и красивыми пальцами коснулась его руки, мягко проведя по ней. Груз все еще был спокоен, однако уже не отворачивался. – … я разолью. Я ведь обещала угостить тебя. –– Ты совсем не изменилась. – усмехнулся он вдруг, глядя на то, как вино наполняет бокалы. –– Зато тебе невероятно походит возраст. – не поворачиваясь, ответила она, подняв обе брови. Налив и себе в бокал, поставила бутылку на стол. Обхватив пальцами фужер, поднесла его к губам, пробуя. Отравлено оно, естественно, не было. – Ты сохранил форму. Стал солидным и уважаемым пожилым человеком. Ветераном советской контрразведки. –– И своей контрразведке я остаюсь верен. – тот отпил. –– Груз, я… –– Пей вино, Алиса. – приказным тоном ответил он. – Ты оказалась права. Действительно хорошее. –– Я хочу, чтобы ты понял меня. –– Я знаю достаточно фактов для собственного мнения. В твоих разъяснениях я не нуждаюсь. Может, мне рассказать Диме, что ты – прохвостка, которая провела не только меня, но еще и его отца в Афганистане? Как думаешь, после этого он купится на твои рубашки и босые ножки? –– Если ты об этом говоришь, значит ты заметил… – грустно усмехнулась она, поправив пуговицу на груди. – Я… –– Не ты. – он перебил ее. – Ведь ты не здесь. Ты осталась в Кабуле. Тридцать лет назад. И пусть там ты будешь здорова. Он легонько коснулся ее фужера своим. Тишину паузы прервал едва слышимый звон бокалов. Как бы не хотел, но он все же чокнулся с ней. И допил фужер в один залп, вообще не спуская с нее глаз. Алиса, опустив свой синий, неповторимый взгляд, держала хрусталь в руках, все не решаясь поднести его к губам и выпить вино. Она понимала, что он ей говорил, и не хотела пить за собственное здравие в прошлом. Для него ее больше не существовало, и эту ситуацию навряд ли можно было уже поправить. Ее долг оказался настолько чудовищным, что не имел прощения, даже по сроку давности… Это было тридцать лет назад… –– Извини меня. – попросила она, едва слышно сглотнув. –– Нет. – ответил тот, поставив фужер на стол. –– Хочешь еще вина? – уже подняла и поднесла она бутылку к его фужеру. Как вдруг его накрыла квадратная и большая мужская ладонь. – Хорошо, есть сыр, мясо, могу предложить панкейки. Блинчики, то есть, я вчера готовила.