–– И ты помогала нам в Москве? –– Не только в Москве. Это я была в «Шерхане» и в Останкино. И это со мной вы общались через беспилотник. –– То есть все это время нами руководило ЦРУ?! – Среда гневно скосился на Ульяну. Но она осталась невозмутимой. Знала, что Алиса расставит точки над «и» сама. –– Не ЦРУ и не руководило. Ты не понимаешь простой разницы сейчас между руководством и помощью. И Управление не знает о моей помощи вам, официально я вообще была в отпуске в Эмиратах. Я хочу, чтобы ты наконец понял, что я могу и хочу вам помогать не из выгоды, а потому что должна вам помогать. Да я директор ЦРУ, и по совместительству глава и теневой директор «Циркон Армс», но то, что я говорю официально, зачастую прямо противоположно тому, что я думаю здесь. – пальцем она осторожно коснулась своего виска. Затем убрала непокорный белый локон за ухо. – Ты же помнишь, как я выключила собственный эфир. Я тоже не в силах выносить все то, что говорю на огромную аудиторию, но мне приходится это терпеть. Это моя работа. –– Да, врать действительно твоя работа. – добавил Груз. – Обманывать, использовать. И врать. –– Ты еще и гигантский промышленник. Ульяна, объясни мне, как мы вообще должны ей доверять? Она же эксплуататор для тебя! – мотнул головой Дима, подняв брови. –– Потому что я ей доверяю. – сухо ответила та, все еще поедая виноград. –– Директором стать невероятно трудно. – пожала плечами Купер. – Но еще труднее удержаться на этом месте. Особенно, когда тебя окружают невыносимые во всех смыслах твари, грезящие только войной и собственным достатком в кошельке. Те, кто окружают меня каждый день, стараются выпить как можно больше нефти и закусить таким количеством вооружения и боеприпасов, что и в кошмаре не приснится! И чтобы выжить в среде таких кровожадных акул, чтобы не сломаться, и чтобы знать, что твое дело живет и будет жить, необходимо стать самой страшной из этих акул. И я это сделала. «Циркон Армс» – передовое предприятие, имеющее на своем борту миллиардную прибыль. Никто не посмеет трогать нас на всем земном шаре в экономическом плане. Но все наши деньги, и деньги нашего предприятия, вкладываются в его рабочих, в его производственный процесс, а не пилятся советом директоров, не закатываются в фундамент дорогущих особняков, и не тратятся на футбольные команды. Я – промышленник, очень крупный промышленник. Но я не эксплуататор. Если ты найдешь хотя бы одного рабочего у меня, который тебе пожалуется на условия работы – я отдам тебе «Циркон» в этот же миг. –– Твои рации… твой беспилотник… твои ракеты… – выдохнув, перечислял Дима. – Ладно, стоит признать, что они нам действительно помогли, но… ЦРУ? –– Рок-н-ролл спросил то же самое во время нашей первой встречи. – улыбнувшись, вдруг вспомнила Алиса. – Три буквы, но за них… – вздохнула на этом моменте, присаживаясь на стул. С некоторым облегчением стянула с ног каблуки. – … обычно все и цепляются. Да, я работаю в ЦРУ. И делаю это невероятное количество времени. Но я хочу, чтобы ты понимал, в этой структуре нет единой структуры, как бы парадоксально это не звучало. Есть люди со своими целями и задачами. Есть одни, вторые, третьи, пятые и десятые взгляды, и политика напрямую определяется тем, какие из этих взглядов доминируют. Единственный шанс что-то поменять в политике – стать ее, пусть одной из, но вершиной. И я, отлично понимая это, стала тормозным клапаном в политике ЦРУ, из-за чего меня хотят сожрать, но скорее подавятся. Я – один из тех механизмов, что до последнего времени старались тормозить раскручивающийся маховик политической игры на всем нашем земном шарике. А знаешь, где был еще один точно такой же механизм? Да вот он, рядом с тобой стоит! – показала она рукой на Ульяну. – Я не дала разместить больший ракетный потенциал в Германии, я не дала разместить две базы в Украине и Грузии, но я вынуждена играть по правилам Пентагона и Белого Дома, чтобы и дальше тормозить то, что может привести к концу. Я в доверии, и меня слушают. Но… не всегда. Я говорила им… Я двадцать лет говорила… –– Говорила, что…? – поинтересовался вдруг Груз, но затем скупо усмехнулся. – Значит твое мнение не весомее моего на политической арене. –– Однако, теперь ко мне будут прислушиваться больше. И это вопрос событий уже сегодняшнего дня. Последних двух месяцев, если быть точнее. –– О-о, переходим к делу? – саркастично отметил Среда. –– Не юли. На, пожуй, чтобы рот закрылся. – поставила перед ним вазу с фруктами Ульяна. В этот момент ей принесли чай, и громко отхлебнув его, она села на другое кресло. –– Зря присела. – заметила Алиса. Она поднялась, щелкнула одним из тумблеров на стене. Среда не смог не отметить про себя ее ягодицы. Но в миг промелькнул перед глазами тот инцидент с Марс на Кубе, и, остерегаясь собственных мыслей, он отвернулся. В этот же момент из пола поднялся весьма монолитного вида каменный стол, который выдвинул еще дополнительные столешницы из корпуса, и сопоставил их вровень с основной. Все-таки это слишком технологичное предприятие. Свет немного померк, но ярче стал там, где все собрались. Нехотя, поднялся и Груз. Команда встала кругом около стола. –– Итак, я начну издалека. – предложила Алиса, доставая из ящиков бесчисленные папки, выкладывая их на стол. Скоро столешница полностью скрылась под обилием бумаги. – Это все совершенно секретные сведения, и я надеюсь вы понимаете, почему я вам их показываю. – На Диму она не смотрела, но тот понял, что это было адресовано именно ему. – Мы перемещаемся на месяц назад, и узнаем слишком интересный, чтобы его представлять широко, факт. Вы, Дима, были в Берлине, в момент того, как на него начали падать обломки космического мусора, ступени ракет и прочий скарб, который засоряет нашу орбиту. Вы видели, как все это происходит, и какая буря творится в небе и на земле. А теперь представьте ее на самой орбите. Станция «Пульсар-6» трижды обогнула землю, прежде чем войти в атмосферу, и натворила немало. Тянущийся за ней шлейф из космического мусора, как картечь из дробовика, проредил всю нашу группировку разведывательных спутников, спутников связи и наведения, метеорологии и коммуникаций. Проще говоря, США осталось без спутников. Мало того, мы попытались вывести на орбиту несколько новых. Их подготовка заняла три недели! Но космос не знает тормозов и все три наших разведывательных спутника оказались сбиты осколками размером с ладонь. Три дня назад в пустыню Гоби упали покинутые экипажем модули МКС. – Купер показала сверхсекретные снимки. На них было месиво из песка и обожжённого металла. – Экипаж попытался спуститься на «Союзе», но тот оказался под градом из обломков и потерял герметичность оболочки. Он сгорел в атмосфере со всеми космонавтами на борту. –– Нет разведки со спутников? – скорее заключая, чем спрашивая, поинтересовался Груз. –– Разведки нет совсем. – помотала головой Купер. Локон белых волос опять оказался у лица. – Легла и разведывательная коммутационная сеть, все шифрованные каналы. Всё либо испытывает страшные сбои, либо отключено совсем. Работает полтора процента от наших мощностей, и это катастрофа. У нас урезана сеть агентов в Восточной Европе и России. Хотя я говорила, что это необдуманный шаг, что нельзя резать по живому агентурную сеть, которая создавалась почти шестьдесят лет. Но нет, все увлеклись «звездными войнами», совсем забыв о живых агентах. Забыли о людях! Мы играем вслепую. Мы диктуем Громову границы, не зная, что происходит на его границах! Это театр абсурда, но одновременно и наша действительность. –– Совсем ничего интересующего не получить? – спросила Ульяна, глянув ей в глаза. –– Все не говорящее. Но есть кое-что. Удалось сфотографировать Мурманск и Северодвинск. Смотрите. Это фото сделано месяц назад. Она выложила перед всеми фотокарточку. Качество оказалось не очень, скорее всего сфотографировано было с большим увеличением и откуда-то сбоку. Горизонт завален, контраст оставлял желать только лучшего. Подготовка агента под прикрытием явно хромала. Но фотография могла передать главное – показывала российский Северный Флот. Всю его мощь и весь его скрытый подводный кулак. На приколе там стояло несколько десятков кораблей и подводных лодок – больших и малых. С баллистическими и тактическими ракетами, с торпедами, дизельные и атомные. Огромные и очень огромные корабли, целый авианосец! Понятное дело, что при фотографировании такого руки обязательно затрясутся. –– А этот материал я получила только что… Те же пейзажи, но уже пустые. Кораблей и подлодок не было. –– Ух ты. – выдохнула Ульяна. Достала из пачки сигарету и подкурила. – Где они? –– Я не знаю. – пожала плечами Купер. – При скорости хода в двадцать узлов они могут быть уже где угодно. Все, чем я могу поделиться и чем я располагаю из оперативной, не хранящейся в огромных талмудах, информации – газеты и журналы. Как смешно и неприятно, да? –– Да уж. – цокнул Груз. Недоверие к Алисе, основанное на непонятных пока для Среды принципах, кроме того, что она американка, а чекист их явно недолюбливал, сменилось профессиональным интересом. – Что-то уже удалось нарыть? Хотя бы о причинах всего этого. –– О, да! – протянула та. – Но сперва я спрошу вас. Я же не для кроссвордов вам выделила пол тонны газет и архивных документов. –– Ну, из самого интересного можно отметить действия Пекина. – оттопырил указательный палец Груз. Он постучал им по столу. – Китайцы выводят собственный флот на учения через несколько дней. Театр слишком обширный для простых рядовых маневров. Думаю, и активных действий стоит ждать тогда же. Считаю, что это одна из уловок, чтобы не дать США спокойно маневрировать в Европе. Они подводят флот к вашей заднице, и вы чувствуете себя не комфортно. –– Да, знаю. – несколько даже опечаленно ответила Купер. – Мы уже обсуждали этот вопрос с ВМС. Пекин сделал так, что мы не сможем оперативно выдернуть свой флот из Кореи и Японии. Обычно предупреждали заранее, а тут – неделя. Дай Бог чуть больше было. Ситуация слишком не простая. –– Громов готовит авиадесантную операцию. – заявила вдруг Ульяна. – Тоже знаешь об этом? –– Пока нет. –– В одной нашей газетенке проскочило. – прищурила она глаза, затягиваясь от сигареты. Выдохнула дым в сторону. – Сотня «Спрутов» с танковой пушкой с Курганмаша. Их проще простого перекидывать транспортной авиацией, и можно выбрасывать одновременно с десантом. Эта группировка может оказаться где угодно всего за пару часов. Берет плацдарм, парализовывает действия противника, разбивает тыловое обеспечение и ждет передовые части фронта. –– Осси как раз захватили аэродром. – подхватив мысль, продолжила Купер. – Хм. Видимо Громов думает усилить присутствие в Германии и разбить НАТО надвое. У нас было предположение на этот счет. Бронетанковый кулак, даже без спутников понятно, на границе слишком сильный, чтобы держать его там столько времени просто для обороны. В Пентагоне считают, что Громов выйдет по южным рубежам, через самые слабые страны НАТО и ударит в Германию. Северный Флот может парализовать поставки отсеченным странам через Балтику и Норвежское море. Тогда мы получим самый крупный котел в истории человечества. –– Безрассудно. – помотал головой Груз. – Рискованно. –– С этим тоже согласна. – кивнула ему Купер. – Твой вариант? –– Исландия. Сгорели истребители, способные сбивать наши транспортники. Подлодки и корабли выходят на рубежи, разбивают ракетами остатки аэрокрыла там, а затем туда приходят транспортники. Громов отсекает Атлантику и действует в Европе спокойно. Возможно, даже по вашему плану. –– Интересно. «Красный Шторм»? – предположила Алиса. – Он вон, в мусорке лежит. –– С полгода назад прочел. И пока много что попадает. –– Все равно что-то не так. – нахмурилась Ульяна. Поджав губы, она кинула окурок в пустую вазу из-под фруктов. Среда догрызал последнее яблоко. – Что-то не укладывается. Как ведет себя Афганистан? –– И снова бинго, подруга. – Алиса выдохнула. – Вот тут и начинается череда интересных случайностей. Что, если я скажу вам, что фронт на Каспии, а теперь уже, вернее сказать, где-то в Ставрополье… Остановился. Да, это слово как ни кстати подходит к ситуации. Такого не было с самого начала. Были успешные контратаки, были заминки даже на первых днях. Там была, вроде, даже история: один сумасшедший русский танкист разбил тыловую колонну афганцев и уничтожил восемь машин. В их числе оказались и два новейших «Кафира» – рекорд. Больше одного в прямом бою никто уничтожить не может. –– Да, знаем. – через ком в горле выговорила Ульяна. Она помнила историю Артема, пусть и не дослушала ее. – С нами в Кремле был парнишка. Механик того танкиста. Хороший был. Погиб. –– Значит этот парень герой. – заключила та. – Такой прыти удивились даже наши генералы. Но все-таки – фронт тогда не останавливался. А теперь, при численно меньшей группировке в регионе, при полном перевесе в технике в сторону Кабула… стоп? Не складывается. И знаешь кто остановил афганцев? «Бархан»! –– Наемники. – неуважительно кинула Вирхова. – Пытались взять Кремль. –– И я начала рыть именно в этом направлении. – Алиса снова залезла «по уши» в папки и документы. Наскоро выдернула оттуда несколько листов и конверт с фотографиями. Среда узнал его, ведь это тот конверт – из Останкино. – Дима, вопрос к тебе. Узнаешь кого-нибудь? Перед ним оказалось несколько десятков распечатанных с пленки фотографий. На них, в большинстве своем – кровавое месиво, оставшееся от лиц и тел наемников. Еще бы, стрелковое оружие не из тех, которые оставляют врага фотогеничным. Но некоторые ракурсы были узнаваемы, можно было различить отдельные узлы и части лиц, татуировки или примечательные шрамы на руках, шее и груди. Но сколько бы Дима не перебирал эти карточки, он не мог найти никого, кого бы узнал. Пока вдруг в руках не появилось очень знакомое изображение. –– Этот. – протянул он карточку Алисе. – Вроде главного был. –– Ты заметил что-то необычное? – спросила вдруг она. И Среда попытался вспомнить. –– Он дрался практически как я. Синхронные движения, синхронные удары и блокировки. Я будто тень пытался одолеть. –– Да, именно это я и ожидала услышать. – в красивых женских руках вдруг оказалась целая папка с досье. – Это Кирилл Сомов. Сын небезызвестного авторитета Сомова, бывшего начальника МосОблЭнерго. Родился в январе восемьдесятого и был отдан в школу подготовки кадров ФСБ, где ты обучался в девяностые. И где Ульяна была старшим преподавателем. –– Да, спасибо, я знаю то, что она была там преподавателем. – скосился на Вирхову тот. –– Не помню его. – ответила она. –– Не удивительно, ведь он вылетел оттуда незадолго до того, как школу прикрыли. Служил в армии, побывал в Чечне в девяносто девятом, откуда вышел лейтенантом спецназа. Пошел на повышение и начал проворачивать схемы сбыта оружия бандам на Кавказе. Его поймали только через пять лет, и приговорили к пожизненному. Но до Колымы он не добрался. Исчез. –– Исчез? – насторожился Груз. –– Да, исчез. Ведь погиб он только в Кремле. – посмотрела на него Алиса. От ее взгляда чекист отвернулся. – По официальной версии, машина, перевозившая заключенных, в числе которых был и Сомов, перевернулась на мосту и сорвалась в сибирскую реку. «Тело» Сомова нашли, но вот оно оказалось без головы и рук. Вы хотите спросить, что нам это дает? А я отвечу на ваш вопрос. – разложила она веером фотографии. – Все эти люди являлись бывшими сотрудниками силовых структур стран СНГ и Восточной Европы. Эти два, например, братья Соколовы, бывшие сотрудники белорусского КГБ, пойманные на финансовых махинациях. Этот – майор Армии Казахстана, вел разведку в сторону Тегерана. И всех их роднит то, что их жизнь оборвалась не в Кремле, а намного, намного раньше! Убит в подворотне. – тыкала она пальцами по фотографиям. – Этого убили при этапировании. Этот ушел со взрывом бытового газа, прихватив с собой двадцать гражданских. Мы имеем дело с теневой армией, диверсионные умы которых собраны из худших из лучших, из элиты силовых структур бывшего СССР. –– Дальше. – приказала ей Ульяна. –– ЦРУ уже сталкивалось с подобным. – повела бровью Купер. Выдохнув, она распрямилась на стуле, наконец перестав, как Кощей, чахнуть над своим документальным «золотом». – Это было во втором году. Наши морпехи получили необычно мощный отпор на одной из доминирующих высот Северного Афганистана. Как потом оказалось, его удерживала безымянная частная конторка, состоявшая в основном из ветеранов элитных спецподразделений Варшавского Договора. Вы понимаете, что это может значить? –– «Бархан» сотрудничает с афганцами. – вывел Среда. –– «Бархан» и есть афганцы. – поправил его Груз, мотнув головой. – Твою-то мать. Остановили сами себя!.. –– Скорее всего «Бархан» является частью афганской военной структуры. Мы пытались проследить хотя бы одну прямую ниточку от А до Б, но ничего не указывает на их причастность к Кабулу. – выдохнула вдруг напряженно Алиса. – Мы сражаемся с необычно подкованным противником. И скорее всего, он не в Москве, а значительно южнее и восточнее. Они провели нас всех. За окном стало черно. Даже большие и широкие, во всю стену отполированные до блеска окошки, не могли донести в помещение хоть лучика дополнительного света. Одновременно с заходом солнца, на Вашингтон надвинулась та свинцовая черная туча широкого грозового фронта. Поднялся страшный ветер, раскаты грома и блески молний были уже в городских кварталах. По стеклу, сперва робко, будто пробуя собственную музыкальную партию, забарабанили крупные теплые капли. А затем все сорвалось в единое шумное месиво из звуков, блесков и грохота. Тот чудовищный природный катаклизм, самый крупный за последние полтора столетия надвинулся на североамериканский континент, и начал поглощать его под собой. Алиса повернулась на окна. Она, действительно как учуявшая неладное лисица, мгновенно слегка подняла лицо, стараясь и вовсе не шевелиться. Все это странное совокупление факторов ее пугало, по ее гладкой и ровной спине под белой рубашкой пробегали мурашки. Ей становилось холодно, хотя в помещении было даже жарко. Буркнув что-то про себя, Ульяна снова закурила, вольно разглядывая сверхсекретные документы ЦРУ. Цокнув, Груз поставил голову на кулак, и мельком пробежался по заголовкам документации. А Дима пытался переварить все, что было сказано. Информации было много, и она была разная. Мир потихоньку все-таки собирался у него в голове, но походил больше на лоскутное одеяло, сперва изрезанное грифами «секретно», а затем стянутое нитями доверия и веры директору ЦРУ. Такой расклад дел его совсем не устраивал, но деваться было некуда. –– И даже развернуть мировую войну им по силам? – спросил вдруг он. –– Да. – спокойно ответила тогда Купер, мягким и нежным голосом. – Ты знаешь, что такое Афганистан сейчас? Поверь мне, если помножить то, что говорят о нем по-нашему или вашему телевидению на тысячу, то не получится и половины правды. –– Тогда как насчет экскурса в историю? – усмехнулся он. Кажется, недоверие его отпустило, он привык к этой красавице в белой рубашке с белыми волосами. –– Долго. –– Мы, вероятно, никуда и не торопимся. Погода стала совсем не летной. –– Ну, что ж, тогда поверьте, заскучать вы не сумеете. – вдруг усмехнулась грустно она. И встала, прошлась по просторному помещению босиком. – Итак, Афганистан… Все началось формально, еще с вывода советского контингента оттуда. Ульяна не даст соврать, что это было неимоверно странным, но все-таки историческим событием. Представьте себе, когда самый сильный и крупный союзник вдруг бросает тебя на произвол судьбы. То же самое произошло и с Кабулом. Еще в те два года, пока Демократическая Республика Афганистан существовала, ее начали раздирать изнутри многочисленные бандформирования, вроде Талибана. Затем правительство Наджибуллы распалось, Афганистан перешел на путь терроризма и анархии… Но, что если я скажу вам… Что именно СССР ответственен за то, каким Афганистан стал на первых парах после вывода ОКСВА? –– Как так? – Груз вдруг не понимающе скосился на нее. Он явно не знал этих подробностей. –– Знаешь Джавалова? – спросила его она. – Их было шесть братьев, а нас интересует Ахмед. Сотрудник твоего, Второго Главного Управления КГБ, по Узбекской ССР. Вы еще должны были пересекаться в Кабуле, вроде году в восемьдесят…