–– Впечатляет, правда? – улыбнулся Лиски, открывая дверцу вертолета. – Это вы еще подземный комплекс под Детройтом не видели, и испытательный стенд для ракет в Неваде. Там вообще закачаешься! –– Что за подлодка? – Среда спросил его, показывая на зафиксированную над осушенным бассейном субмарину. –– Русская. – ответил тот. – Купили в середине девяностых оптом. Эту коммунисты называли «Груша». Их пилили на металл, и мы успели перехватить их из-под ножа. Это испытательный стенд. Мы экспериментируем с весом ракет и балластными системами. Куда менее затратно утопить старую советскую лодку, чем годами выбивать испытания на наших. –– Она еще на ходу? – вдруг поинтересовалась Ульяна, словно решив пополнить свой послушный подводный флот. –– Нет. Реакторный отсек залит бетоном. – Рок-н-ролл спрыгнул с вертолета, мотнув головой, чтобы отросшие волосы не лезли в лицо. – Но у нас есть пара «Дельт» на ходу. Они в Ричмонде, без ракет. На них мы испытываем наши реакторы и охладительные контуры. Если наш контур справляется с задачей и охлаждает даже буйные русские лодки, и они не взрываются, значит заказ наш! –– И, как часто взрываются? – рядом с ним, на твердом бетонированном покрытии крыши оказался Груз. –– Ни разу еще. – подмигнул ему он. – Я вас покину тут. Мне нужно смотаться в Лэнгли, утрясти пару вопросов насчет вашего визита. Мы прикрыли вас нашими испытаниями, обойдетесь штрафом, но впредь не попадайтесь! Ха-ха-ха! – засмеявшись над собственной шуткой, он снова забрался в вертолет, и немного свесившись, взялся за ручку над головой. – Обязательно сходите в нашу столовку. Там просто отличные котлетки по-киевски! Удачи! С лязгом и грохотом, казавшимися не такими уж и громкими, на фоне рвущего воздух несущего винта вертолета, он закрыл дверцу, и уселся в кресле. В небольшом стеклышке иллюминатора Среда только и успел увидеть довольную рожу американца. Тот явно был счастлив визитом «друзей», и уже напредставлял себе всякого. Среде снова подумалось о том, что он был крайне интересным кадром. Не однозначный и не ординарный. Что-то было в его голове не так. Вертолет резко взмыл вверх, и только тогда Лиски помахал в иллюминатор ручкой. Ульяна с издевкой, мотнув головой, усмехнулась. Достала из кармана пачку папирос и сунула одну в зубы. Чиркнув парой спичек, которые так любила, подкурила. –– Водишь дружбу с корпоратами? – подойдя к ней, спросил Дима. – Я думал, что ты против капитализма. –– Как ты можешь делать выводы еще до моего ответа на вопрос? – не поворачиваясь к нему, ответила она. Глаза Вирховой пристально наблюдали за надвигающимся на континент черно-серым грозовым фронтом. Эта буря должна будет стать легендарной и рекордной. Последние сто пятьдесят лет здесь не видели ничего такого. – Не смей меня упрекать без факта, да еще и таким тоном. Ты не знаешь ровно ничего, а уже весь переполошился. –– Я знаю-таки, что мы на крыше здания, принадлежащего многомиллиардной корпорации, выпускающей ядерные реакторы для американских подлодок. –– Не только американских, и не только реакторы. – она поправила его достаточно мягко. Понимала, что ситуация была не слишком простая, и со стороны сейчас она выглядела весьма двулично. Но была уверена в своей правоте. – Скажи мне, Дима, где бы ты был, если бы не сел тот португальский боинг в Берлине? Или смог бы ты… – повернулась она к нему, затянувшись сигаретой. – …забраться на Останкинскую телебашню, починить и зарядить ракетами «Прометей», найти штаб и расположение ракетного дивизиона Громова? Да простую информацию обо всем я получаю от человека, который сейчас вот под этой самой, блять, крышей. Она двумя пальцами, с зажатой между ними сигаретой, показала вниз, точно на нарисованную букву Н в круге на бетоне. Среда на мгновение задумался, ведь и правда. Какие-то силы, явно имеющие достаточное влияние и средства, помогали им. Не было известно, насколько они плохие и хорошие, но нужно было бы быть им благодарным хотя бы за то, что они спасли их, вытащили их из передряги, так еще и вручили в руки двухвинтовой трезубец Посейдона, что ждал в бухте. Действительно, стоило сперва разобраться, что это была за сила, и почему она помогала. Но, зная норов Ульяны, трудно было не догадаться, что с настоящими американскими империалистическими капиталистами ей было не по пути. Совсем. –– Ты понял? – спросила она, снова затягиваясь. Затем выщелкнула из пальцев окурок точно вниз, с крыши. – А теперь пойдем. Надо придумать, как спустится. –– Мое мнение ты знаешь. – вставил свои пять копеек в разговор Груз. –– Да, и я его не спрашиваю. – прошла мимо него она. Коридоры. Дима никогда бы не подумал, что коридоры могут быть настолько увлекательными. Они не пользовались лифтом специально. Рыскали по этажам в поисках зацепки, но те были пустыми на людей. Но вот точно не пустыми на всевозможного рода интересные детали. Здесь в витринах, съедающих вряд ли много общего метража коридора, были различные элементы, показательные модели и описания, чертежи конструкций подводных лодок и реакторов. Это было сродни музею: плакаты, картины, знамена и целая уйма макетов. На одном из этажей была даже деактивированная советская торпеда 53-65, явно доставшаяся «в подарок» к купленным после демонтажа соцстроя лодкам. Несколько удивительно было видеть русские элементы и обозначения в самом центре Соединенных Штатов. Это заставляло мозг дымиться и думать, что же в голове у того человека, который всем этим руководит? И возможно, он был сродни тем, кто до последнего винтика изучит противника, чтобы его победить. Эта теория, как никакая другая, идеально подходила под объяснение всему этому. Или может… захочет сотрудничать? Ульяна шла уверенно. Она вышагивала каждый шаг, ставила ногу в солдатских сапогах так, что под ней стучал плиточный натертый до блеска пол. Практически не обращая внимания на интерьер, даже на рыбок в интегрированный в стену аквариум, она просто шла куда глядят ее глаза, и делала это самозабвенно, наверное, даже на автопилоте. Дима едва поспевал за ней. Ему, как и Грузу, было интересно изучить все чертежи и плакаты, все описания этих, теперь уже музейных экспонатов. Большую часть технической информации все равно было не понять, тем более, что была она написана техническим английским языком. А вот чертежи рассматривать было одно удовольствие. Все понятно, все помечено, все известно, выделено цветом и нарисовано в нескольких проекциях и разрезах. Слишком уж чудовищный труд был положен под красоту этого интерьера. И это не могло не впечатлять. Вдруг словно из ниоткуда появился мужчина. Коренастый чернобородый пакистанец, которого Среда уже видел в Берлине. Дима несколько насторожился, пусть уже и понимал, что все было подвязано и схвачено, замотано в такой клубок отношений, что уже и не разгадать. Человек был одет в строгий костюм, с черной жилеткой и пиджаком. Воротничок белой рубашки мог бы задушить его, если бы не был расстегнут. Галстука естественно нет, но вот вместо него на синем ремешке болтался магнитный бейдж-пропуск с фотографией. Сотрудник «Циркона». Все тут, право, братья, подумал Дима, улыбнувшись. –– Ульяна Евгеньевна, прошу вас подождать здесь. – раскатистым басом произнес бородач, указав на двухстворчатые двери сбоку. – У нас в расписании возникли проблемы в связи с вашей задержкой. Мы уже их решаем. –– Хорошо. – кивнула она, приветливо улыбнувшись. – Простите, не знаю вашего имени. –– Меня зовут Самир. – он провел именной карточкой по магнитному замку на дверях, открывая их. – Самир Бадар. Но можете звать меня Паки. В данный момент я должен вас обслуживать. Хотите чего-нибудь, мисс Ульяна? –– Водки. – сказал тут же Среда. –– Две рюмки. – дополнил Груз, показав пальцами «V». –– Так, никакой водки, никаких рюмок. – ответила та сухо. – Чаю, пожалуйста. Если есть, то с чабрецом. И не называй меня так, Паки. –– Прошу вас. Пару минут. – говорил он очень размеренно и умиротворенно. Конечно было и ощущение, в основном основанное на его виде, что Самир через мгновение взорвется. Но каждый раз это ощущение получало от действительности по голове глухой и мощный удар. Боязнь действительно улетучивалась, как только он начинал говорить. Ульяна смело, вообще без каких-либо опасений или сомнений прошла за указанные двухстворчатые двери. За ней Груз. Они явно знали больше, чем Среда, но все еще не желали делиться. Тот же, в свою очередь, несколько замедлился, проходя мимо большого арапа. На секунду посмотрел на него пристально. Да, точно, это он был в Берлине. Может, и танцовщица появится тут? Среда невольно улыбнулся от этой мысли. В ответ и Паки, подумав, что улыбнулись ему. Ну действительно, лучший образец разрушенных шаблонов. Вежливый, тактичный, полная противоположность Рок-н-роллу. Не исключено, что они были напарниками… –– А я таки… – все же задержался у него Дима, повернувшись точно на бородача. – Я бы все-таки не побрезговал воспользоваться твоими услугами, Паки. Тот второй, с вертолета, посоветовал нам съесть по котлете по-киевски из вашей столовой. Может, организуешь? –– Он всем их советует. – усмехнулся Бадар. – Не могу, друг, прости. Рабочие их все уже разобрали. –– У них у всех столько денег, что они способны вынести всю столовую? – в шутку сказал тот. –– У нас она бесплатная. – пожал плечами араб спокойно. – На нашем предприятии бесплатное питание и медицинское обслуживание. –– Ух-ты… – протянул Среда, явно не ожидавший такой ответ. – «Циркон», смотрю, хорош во всем. Как это так? –– Вся прибыль идет не на яхты и не на офшорные счета. Все, что получает компания, остается в компании. Не знаю, конечно, всех подробностей. Этим руководит наш директор. –– Кто он? –– Его вы и ждете. – ухмыльнулся тот желтыми зубами. – Прошу простить, я пошел за чаем. С чабрецом. Дима вошел в комнату последним, и ни коим разом не ощутил в помещении духа огромного промышленного, развернувшегося за стенами административного здания, гиганта. Скорее, это была неожиданно вставленная среди инженерных и офисных кабинетов жилая площадь, со всем, что было нужно. Там, за широкими, во всю стену окнами, что смотрели на залив и Вашингтон, был просторный балкон, со стоящим на треноге белым телескопом и парой мягких кресел. Внутри же помещение было вытянуто в обе стороны от входа, и разделено на зоны легкими японскими бумажными ширмами, с нарисованными цветами. В самом конце, слева от входной двери, была поднятая на бетонном помосте круглая ванна-джакузи, а с противоположной стороны столовая зона, кухня с широким столом, диван и несколько таких же, как на балконе, мягких кресел. Пятки даже через ботинки почувствовали тепло – пол был с подогревом, можно было ходить босиком. А сверху светил приятный желтый цвет, который включался на потолке автоматически, над тем местом, где кто-нибудь находился. Технологичный гигант должен быть во всем технологичным, правда. Посредине же, напрямую от входа, был выделенный в полу квадрат. Вероятно, что-то там должно было подниматься. Места было неимоверно много, и из-за белых аккуратно покрашенных стен и высоких потолков его казалось еще больше. –– Неплохая квартирка. – осматриваясь, Ульяна взяла из хрустальной вазы на кухонном столе пару ягод винограда. –– Было бы удивительно, если бы это было не так. – сухо отметил Груз, и оказался прав. Он грохнулся в мягкое кресло, и явно не ожидав, что оно настолько мягкое, сжался. –– Даже как-то… – усмехнулась Вирхова, прожевывая виноград. – … обидно, что с такими друзьями я живу в однушке в Бутово. Хотя, в таких пространствах я бы точно застрелилась после первой же ночи. –– Ну, кто-то живет деньгами. – скосился он на нее. – А кто-то честью и совестью. –– Прекрати. – устало сказала та, кинув в Груза яблоком. – Ты сам знаешь, что это не так. –– А факты мне говорят об обратном. – с саркастической улыбкой, такой редкой для него, произнес старик, поправив седые волосы на голове. –– Кто-то идет. – вдруг, подняв указательный палец, сказал Дима. Подошел к двери. Шаги были легкими и слегка цокающими. Явный признак для каблука, как мужского, так и женского. Но масса, напрямую влияющая на звук, навряд ли принадлежа сильно рослому человеку. А о росте говорил промежуток между «цоканьем». На вскидку, Среда определил рост в 170-180 сантиметров, и массу около шестидесяти – шестидесяти пяти килограмм. Совокупность этих факторов позволяла сказать, что с большой долей вероятности ко входным дверям приближалась женщина. При том, достаточно стройная. И Дима был уверен, что с ней он уже встречался. Берлин, Москва – все было похоже на то, что он уже видел и где-то в глубине сознания подмечал. Но момент истины только назревал. Оставалось понять, кто же тот загадочный представитель слабого пола, что так сильно помогал им. Как только шаги оборвались сразу за дверью, Среда от нетерпения сам открыл ее первой. И мгновенно захлопнул обратно, прижавшись к ней спиной. Широко раскрытыми глазами он быстро глянул на Груза, а затем на довольную Ульяну. –– Э…– попытался он, сглотнув. – Это что такое? –– Наш информатор. – спокойно ответила та. –– За этой дверью… – показал Среда большим пальцем через плечо. – … стоит директор ЦРУ. –– Да, и он очень хочет войти. – по-русски сказал мягкий женский голос из-за дверей. Элис Купер. Кто бы мог подумать, что та необычайно красивая молодая девушка, в форме директора Центрального Разведывательного Управления США, которую Среда видел по телевизору в Останкино, окажется бледной копией самой себя. Потому что в реальности, как только открылись двери, и взору предстало живое и прекрасное тело, показалось, что она излучает свечение. От нее было не оторвать глаз, особенно учитывая то, что ее взгляд смотрел мерно, очень сухо и холодно, но будоражил и заставлял не моргать. Она была красива. Нет! Необычно, чудовищно и не по-человечески красива. Невероятная задача была найти на этом белом свете, хотя бы кого-нибудь, кто мог бы составить ей хоть какую-нибудь конкуренцию. Не конкурентом ей была, пусть и милая, но немного робкая и застенчивая Моргана, которая, к тому же, еще нет-нет, да начинала сутулиться, мило поджимать голову в плечи. Не была для Купер конкуренткой на конкурсе красоты, естественно, и Ульяна – огромный шрам на пол лица давал о себе знать, плюсом южная внешность, пусть и с настоящими нотами персидской королевы, была слишком яркой, не такой привычной для европейского обитателя. Здесь же, перед Средой стоял настоящий идол, икона для всех женщин, которые глядя на нее, наверное, скажут, что это лишь больная мужская фантазия. И будут отчасти правы – такое можно только нафантазировать. И в ее подлинность не верил и сам Среда. Раззявив от отсутствия слов рот, он медленно отходил назад, давая Элис войти дальше в двери. Ее фигура была как у балерины. Но не у тех, которые обычно подкладывают под майку телесного цвета накладки – нет. У нее все, даже одежда не могла этого скрыть, было выверено до мельчайшей линии в теле. Идеальная форма, золотое сечение. Округлые и упругие ягодицы, скрытые синими штанами, заставляли мужской мозг думать о том, насколько плавно они переходят в ровную, как доска спину и плечики. Ее грудь была выпячена немного вперед, как на настоящем параде. В этом Ульяна могла с ней посоревноваться, но все равно была более топорна и гротескна в отношении размеров. Выше колодки наград, выше бейджа и расстегнутого ворота белой рубашки была лебединая шея с белой – не бледной, а именно достаточно белой – ровной и гладкой кожей. На ней не было ни морщинки, ни прыщика, ни родинки. Создавалось ощущение, что вышла она не из родильного дома, как обычный человек, а из заводского цеха сверхтехнологичного предприятия. А ее лицо! Вряд ли можно было найти кого-то симпатичнее ее внешне. Ни одного признака старения, ни одного красного или темного пятна, все ровное и гладкое, искусственно-идеальное, не поддающееся объяснению, а потому завораживающее. Ее губы были ни пухлые, ни узкие – что-то совершенно среднее, и подходящее ко всем вкусам. Чуть вздернутый аккуратный носик выдавал по-настоящему царскую кровь в ней. А не седые, но белоснежные волосы были замотаны в аккуратный пучок и закреплены двумя японскими палочками. Но все же одна, длинная и непокорная шелковая прядь вырвалась из этого пучка, и дополняя образ, висела вдоль лица. Но что заставляло думать и размышлять о ней, не отрывать взгляда от нее, так это глаза. Казалось, Среда не видел ничего удивительнее переливающихся электронных зрачков Морганы, но нет – теперь увидел. Взгляд Купер был бездонно-синим, каким не бывает даже глубина мирового океана. Такими не бывают моря и такими не бывают небеса. Этот цвет, он, казалось, может запомниться навечно. Его точно не увидишь ни у кого. Холодный и суровый, но при том манящий, как звезды на небе. В них хотелось погрузиться, в них хотелось окунуться, и желание о том, чтобы они смотрели только на тебя, было выше всяких других. Ее короткий взгляд – тот момент, когда пирамида потребностей рушилась по швам. Не нужен был сон, еда или даже воздух. Нужно было лишь созерцание ее глаз, и ее лица. О таком можно было только безнадежно мечтать… –– Здравствуй, Груз… – вдруг переведя взгляд, от чего Среда даже несколько расстроился и почувствовал ревностный укол внутри, девушка в синей форме обратилась к сидящему седому чекисту. Хотя, казалось, годилась ему, если не во внучки, то в сильно запоздавшие дочери. –– И тебе не хворать, Алиса. – скупо ответил он, даже не посмотрев в ее сторону. Откусил брошенное Ульяной яблоко. –– Алиса?! – переспросил Дима. – Вы… вы прямо лично знакомы?! Какого… –– Это слишком долгая история, Дима. – ответила ему уже Купер. – Длинною в целую жизнь. Да, Груз? –– Меня твоя жизнь не интересует. – кинул тот. –– Зато меня обосраться как интересует. – включилась в разговор Вирхова, подходя, и все еще пожирая набранный в руку виноград. – Временами я думала, что уже не увижу тебя! Ха-ха, Алиса! Она обняла ее крепко. Крепче, чем обнимает вообще кого-либо. И та, в свою очередь, не стала стесняться. Расплылась в лучезарной улыбке и тоже обняла Ульяну в ответ. Становилось понятно, что они были, наверное, самыми лучшими подругами на этом свете, мостиком Москва-Лэнгли, который черт-е пойми откуда вообще взялся. Но, суровый опыт и чутье подсказывало Диме, что ответы надо искать в прошлом. В их общем прошлом, всей тройки, разумеется. –– Я рада тебя видеть. – как-то скупо, но все же добро ответила Алиса, глянув на свою подругу. – Тут сущий дурдом. Уже успели познакомиться с моей командой? –– Да, с вежливым бугаем и тем дурачком, которого ты послала нам на встречу. – махнула вдруг Ульяна, кинув в рот еще виноградинку. – Где ты вообще нашла этого… Как бы приличнее… весьма странного на натуру парня? –– Так значит ты не выкинула его из вертолета? – со спокойной миной на своем очаровательном лице, но с сарказмом в голосе заметила Алиса. –– Так только в ЦРУ делают. – буркнул Груз с кресла. –– Лиски хороший парень. – Купер расстегнула китель на груди. В одно мгновение осталась в одной просвечивающей рубашке, а китель повесила на стул. – Честный, добрый и исполнительный. Он сделает все, просто обычно надо немного подождать. –– Он сравнил меня с мультиками! –– Я даже знаю с каким. –– Стойте, стойте, стойте. Остановитесь хоть на секунду! – потирая пальцами переносицу, и зажмуривая с силой глаза, Среда вмешался в похожий на будничный разговор между генерал-майором России, полковником КГБ и директором ЦРУ. – Я вообще не понимаю, что происходит! Почему она? Кто она? Зачем она, и почему мы здесь?! Да она же младше меня даже по виду! – Это все уникальная техника лицевого массажа, обезжиренные йогурты, правильное питание, достаточное число фруктов, спорт и немного косметики. – повернулась Алиса к нему, оттянув уголок губ. – На самом деле я старше тебя. Ну как… по виду ты прав, а по документам нет. –– Я ничего не понимаю! Ты – директор ЦРУ. –– Да, я директор ЦРУ.