–– Получится подключиться?! – еще сильнее приблизила к губам радиостанцию Ульяна. –– Да, подключу их канал к радиостанции. – протараторила Моргана. – Дай мне п… пару секунд! Время, отведенное ей, показалось вечностью. Вирхова безвольно опустила руку, присаживаясь на стол. На пол снова закапала с ее подбородка красная бурая кровь – рана все не хотела зарастать сейчас. Груз притер сухими ладонями свои отросшие седые волосы, и, обычно спокойный, нервно причесал белесую бороденку. Среда просто плюхнулся прямо на пол в угол, поджав к себе колени. Никто все еще не мог поверить в то, что невероятный исход все-таки был возможен. Была подмога, и была помощь! Всего пара секунд отделяла их от нее! И Ульяна, при всей трудности ситуации, все же сорвала свой куш. Она оказалась чертовски права. И вдруг посмотрела на свои руки. Они тряслись от нервов. На них была кровь и пыль. Фантомным жаром снова рассыпал по коже едкий песок, что ссыпался через ее пальцы. Она смотрела на это, но не знала, что предпринять сейчас. Она была без сил, вымотана настолько, что каждое движение давалось ей с нечеловеческим трудом. Медленно она достала одну папиросу из затертой пачки «Примы». Сунула в зубы, но закурить не успела. В руке зашипела радиостанция. Из нее послышался незнакомый до сих пор, но благородный голос. Его не смогла испортить даже поганая связь: –– На связи командир атомного подводного ракетоносца К-205 «Воркута» Северного Флота Российской Федерации, капитан первого ранга Щукин. С кем я говорю? Ульяна с секунду не отвечала. Подводная лодка, затерянная где-то в водах в тысячах километров от Москвы – явно не то, чего она ожидала. Но все-таки ответила: –– Товарищ капитан, вы говорите с Гвардии генерал-майором Вирховой. Мы находимся в бедственном положении на территории… – в этот момент рвануло еще два снаряда, почти в унисон друг с другом. Застрекотал пулемет. – …На территории Кремля! Мы не сможем долго удерживать комплекс, который отвечает за запуск ядерных ракет! Нам необходима срочная помощь! –– Ульяна Евгеньевна, мы готовы встать под вашу команду. И выполнить любой приказ, чтобы помочь вам! Нам необходимо знать ваше решение немедленно, чтобы принять все усилия для его выполнения. –– Минуту, Щукин… – попросила она, откладывая рацию. В черепной коробке закрутился тайфун из мыслей, образов действий и намеков на эти самые действия. Но Вирхова не могла понять, чем именно подводная лодка может ей сейчас помочь, кроме как… –– Капитан, какой у вас боезапас?! – спросила она тогда в рацию, движением руки остановив Груза, который подался к ней. Среда резко повернул голову. Он уже все понял. –– Ульяна, это Третья Мировая! – повысил голос старый разведчик. – Мы не имеем права… –– А я и не запускаю их по врагу. – повернулась она на него. – Я запущу их по нам… –– Ох, бля… – растянул Дима, поднимаясь. –– …Шестнадцать межконтинентальных термоядерных ракет Р-29Р с разделяющимися боеголовками. – ответили на том конце. – Мы находимся в боевом походе в Норвежском море. Ракетам потребуется не менее двадцати минут на подлет и подтверждение запуска с командного центра, прием. –– «Воркута», ваша цель – Московский Кремль. – отчеканила Ульяна, не смотря на моральное противодействие Груза и Среды. – Даю добро на половинный запуск. После пуска, следуйте в акваторию Кубы. Подтвердите? На том конце сразу не ответили. – Это отстойное решение! – помотал головой Среда. – Раньше на наши головы сыпался тринитротолуол. Теперь гребаный атом! –– Мы не дадим Громову его даже восстановить. – ответила наперекор та. – Если мы просто взорвем центр, у них будет возможность восстановить стратегические связи и каналы пусков. Если мы наведем на Кремль ракеты… Мы парализуем всю систему стратегического сдерживания одним ударом. Это гигантская цена, и я ее понимаю. Но, блять, выбора нет! Мы не можем допустить его к ядерным боеголовкам! –– Их запускаешь ты. – ответил ей Груз. –– По мертвым людям и мертвому городу. – глянула на него она своим суровым взглядом. Но в нем виделось сожаление. Она знала, как выглядит сейчас для них, но должна была сделать это. Просто должна. Зубы сжались. – Всех, кого можно – в поезд. Оставишь пару солдат для прикрытия. Среда, Моргана и я уходим последними после того, как подтвердим запуск и взорвем Центр. Груз, ты это проконтролируешь, понял?.. Ты понял меня?! –– Да, я понял. – ответил он, скрипя сердцем. – Мы уходим отсюда непобежденными. Он двинул плечом и вышел из командного пункта. Ему это решение казалось безумным, но он все еще доверял Ульяне, зная, что и она понимает, к чему ее решения могут привести. Ядерные ракеты были не тем, который хотели, но все же шансом сохранить оставшихся людей, и еще сильнее ударить по Громову и его идеям атомного холокоста. Ульяна била его амбиции его желанным оружием. Как иронично… –-…Кремль, подтверждаю. – отозвался в рации Щукин. – Вызываете огонь на себя, товарищ генерал?.. –– Да… – утерла кровь с подбородка Ульяна. –– Вам отправлен запрос на подтверждение запуска. Системы НАТО не смогут перехватить наши ракеты, когда они войдут в их зону действия. Мы слишком далеко от вероятного района перехвата. У вас будет двадцать две минуты до того момента, как ракеты поразят цель. Удачи, ребята… Конец связи. –– Подтверждение получила. – в рации снова раздался голос Морганы. – Ввожу коды для инициации процедуры запуска. Три… Два… Один… Сигнал ушел. Сигнал подлодкой получен! Наблюдаю запуск восьми ракет в Норвежском море! Господи… не верится. –– Взрывай бункер. Мы уходим отсюда. – Вирхова отжала кнопку рации. Это была ее последняя команда сейчас. Больше уже нечего решать. Из морских ножен вырывался чудовищной и разрушительной силы ядерный меч. В голове отчетливо пронеслась картина, так усердно вбитая советскими фильмами про атомный подводный флот. Ульяна на секунду снова представила, как несколько длинных межконтинентальных баллистических ракет, разрывая толщу воды, включают свои реактивные двигатели. Вырываются они с ревом и свистом из-под водной глади и объятые клубами пара и дыма тяжело, покачиваясь, но усердно и старательно взмывают ввысь, разгоняются для главного и единственного удара во всей их истории. Эти боеголовки покоились в шахтах десятки лет, ждали и злились от того, что их не используют. Они ржавели и гнили, их красили и восстанавливали. И сейчас это противоборство остановилось. Больше не нужно их красить, больше не нужно их держать в вертикальных шахтах ракетоносца под холодными водами Норвежского моря. Морской брат «Сатаны» срывался с цепи и гнался за добычей. Всего двадцать две минуты отделяли первую ракету от упавших с вершин красных звезд московского Кремля. –– Товарищ генерал, Дворец начали штурмовать! – высказал один из десантников, залетевших в кабинет. –– Всем в катакомбы! – приказала Ульяна. – Мы вызвали огонь на себя и навсегда уходим из Крепости. Я прикрою ваш отход. –– Но… –– Живо! – схватила она винтовку, наскоро завязав кровоточащий лоб. – Среда, со мной. Где же, блять, взрыв… Десант спешно отступал. Теперь не было нужды особо упираться рогом, стоять, как и прежде, до тех пор, пока не сразит пуля. Солдаты геройски, ценой собственной жизни и здоровья, выполнили священный долг перед присягой и собственной совестью, солдатской частью и солдатской дружбой. Теперь их вымпел перенимала подводная лодка Северного Флота. Теперь ее задачей было не подвести, не соврать насчет ракет ПРО и поразить цель, закопав наемников под слоями фонящего пепла. Отряды отступали быстро, скоординированно. Это не было похоже на бегство, на скорое оставление позиций для врага. Нет. Десантники все еще, прикрывая огнем друг друга, иногда даже успевая наступать, чтобы отрезать отряды наемников от раненных солдат, спускались во внутренние помещения Кремля. Последними были Ульяна и Среда. Выскочив на главную лестницу, которая вела в подземные ходы сообщений, Среда выкинул пару гранат в обе стороны от двери, закрывая ту. Не синхронно грохнуло два взрыва. Дверь сорвало с петель и кинуло по лестнице. В проходе показался ствол автомата, а за ним и лицо наемника. Его срезал меткий выстрел Ульяны – последний патрон в ее магазине. Закинув винтовку на ремне за спину, она откинула обратно в дверной проем закатившуюся под ноги «лимонку». Дима в этот момент прошмыгнул ниже. Это заставило наемников повременить со спуском. Они закинули в лестничный пролет еще пару гранат, на этот раз мудро подержав их пару секунд взведенными в руках. Последовала пара взрывов. Пыль подняло в дверной проем и коридор первого этажа. Однако Ульяны в зоне детонации уже не было. Ее хвост простыл даже в длинном коридоре с бесчисленными дверями, который был сразу после лестницы. Отделанный белым гипсом и мрамором, со множеством бюстов, залитый кровью кремлевского гарнизона, этот коридор уходил на три десятка метров вперед, и весь его следовало пробежать. Здесь было бы удобно запереть наёмников, но делать этого уже некому. Солдаты уже спустились к спасительному поезду, много лет стоявшему на приколе. Вирхова пробежала эту тридцатиметровку меньше, чем за десять секунд. Не лучший результат в ее карьере, но для побитого, не спавшего несколько суток, принявшего неравный бой человека это было бы предметом гордости. Но она все еще не понимала, почему не слышала подземного взрыва. Вероятно, что-то случилось с Морганой. –– Дениц, я не слышала взрыва! – в рацию взывала Ульяна. И мгновенно где-то эхом пронеслись ее слова. Повернув на звук голову, Среда увидел девушку, измученную и запыленную. Та быстро приближалась к ним со стороны бункера. До него по катакомбам было еще метров шестьдесят, и два коридора. –– Ты чего здесь?! – удивленно спросил он ее, выпуская очередь по приближавшимся наемникам. Горячие пули угодили в первого и сразили его наповал. Ранило второго и третьего. Последующие за ними солдаты подались по сторонам и открыли шквальный огонь из автоматов. Начали вышибать двери и прятаться в боковых коридорах. – Почему ты не ушла еще?! –– Заложенные заряды сжало движением бетонных плит. – переводя дух ответила она. Пригнулась от просвистевших пуль. – Разрушило взрыватель, и линии сработали вхолостую. Мы не сможем подорвать бункер, если не переложим заряды снова. Дима, сколько у нас времени? –– Не больше восемнадцати минут. – глянул на часы тот, заряжая в автомат сохраненный полупустой последний магазин. – У меня половина. И больше ни черта! –– Блять! – звонко выругалась Ульяна, достав Стечкин. Она высадила пару пуль по коридору. – Нужно не меньше семи минут, чтобы поезд отошел на безопасное расстояние. Среда, Моргана, у наемников по самым благоприятным оценкам не больше десяти минут. Успеют запустить арсенал? –– Думаю, что нет. – ответила немка. – На новый ввод всех команд для всех ракетных шахт на территории России потребуется не меньше двадцати минут, поскольку я сбросила уже заготовленные планы. –– Да и хер с ним, тогда! – махнула рукой Вирхова. – Среда, отходим! Она пошла первой. Затрусила перебежками по помещениям и оторвалась несколько вперед. Дима же, прикрывая всю группу огнем, оказался замыкающим, и только с боем умудрялся отходить. Срываться в отчаянный галоп было нельзя, поскольку коридор снова становился прямым, после короткого лестничного пролета. А наемники уже наступали на пятки. По пуле, по две, он отстреливался, и перебегал на пару метров. Затем снова и снова. Моргана держалась около него, и когда тот перемещался, прикрывала из пистолета. Ее Макаров не был особой огневой силой, но в металлической руке, не знающей промаха, бил только в цель. Пули заскакивали точно около плит бронежилетов. Прошивали кишечники, горла и лица. Некоторым пулями отрывало все, что делало их мужчинами. А паховое кровотечение было одним из самых страшных. Щелкали по стенам отлетающие горячие гильзы. В другую сторону летели запущенные уже наемниками пули. Одна из них ярким фонтанчиком разбилась об титановое запястье. Белые, не красные как от обычной стали, искры на миг осветили полумрак пространства. Ближайшим источником света была открытая дверь уже такого близкого центра запуска ядерных ракет. Ульяна завернула за угол, сразу за этой дверью. Среда не поспевал за ней, потому что вынужден был отстреливаться. Он оказался спереди Центра, еще не успел даже до него добраться, когда автомат не дослал новый патрон. Калашников затих и просто щелкнул, извещая о конце боезапаса. Среда мгновенно посмотрел на переставшее работать в его руках оружие и сжал зубы. На том конце уже показались стволы наемников. –– В укрытие! – крикнули вдруг. Когда просвистели по коридору пули наемников, из-за поворота показался мясистый десантник с половинчатой лентой в пулемете. Он встал в полный рост, и выжал спуск по неприятелю. Короткая очередь громыхнула по темному коридору. Яркой вспышкой подсветило рухнувших на пол Моргану и Диму. Звеня и раскрашивая бетонную стену, пули изрешетили двинувшихся в атаку солдат удачи. Всего секунды им не хватило, чтобы расстрелять отступающую пару изо всех автоматов. Десантник, не обращая внимания на свистнувшие через него пули, сжал челюсти от боли, но не бросил пулемета. Наоборот, с нечеловеческим ревом он рванул его к плечу, вставая все шире в проходе. Не смотря на кровавые подтеки на рваной тельняшке, на огнестрельные сквозные раны и перебитые мышцы, он стрелял не переставая. Все жал и жал на спуск, не давая солдатам удачи даже высунуться из-за поворота. Этого момента хватило только, чтобы Среда за шкирку затащил Моргану в двери Центра Запуска, спас и ее и себя. Но десантник упал. Силы покинули его. На красный, забрызганный его кровью ковер, грохнулся со звоном пустой пулемет. Дима недовольно мотнул головой, понимая всю бедственность ситуации. С другой стороны коридора все так же наступали наемники, нашедшие путь из другого крыла Сенатского. Они с Морганой оказались зажаты сразу с двух сторон. Их окружали, и их сдавливали тисками в попытках наконец сломить бесполезное сопротивление несдающихся защитников. Боезапаса не было, и противопоставить этому натиску нечего. Осознавая свою вероятную судьбу, Дима посмотрел на часы на руке. У них было не больше трех минут, чтобы уйти из этого ада. Но ни одного выхода он не видел. Они были зажаты в небольшой комнатушке, с кучей аппаратуры вдоль одной из стен. И у комнатушки этой был все один выход, как раз на перпендикулярной к аппаратуре стене. И тут в помещение что-то залетело. Только успев закрыть руками глаза, чтобы не ослепнуть, Среда отвернулся. По ушам раздался чудовищный звон, и в голове противно запищало, заломило где-то в затылке. Ноющая и тошнотворная боль прокатилась по горлу и носу. Едкий запах разорвавшейся светошумовой гранаты на мгновение парализовал его. Но глаза, пусть размыто, но все еще видели. Он едва успел встать, как мгновенно в переднюю плиту бронежилета вонзилась острая автоматная пуля. Как тряпичную куклу его откинуло к стене. По груди пожаром пронесся страшный по силе удар. В ребре что-то больно закололо. Пуля не прошила плиту насквозь, но застряла в ней. Лягнулась с мощью десятка лошадей, только чудом не переломав ребра. Бронежилет спас его жизнь, но вот из строя вывел. Безвольно, пуская кровь изо рта от чудовищного импульса в сердце, Среда прислонился спиной к стенке. Ноги подкосились, и он упал на пыльный пол. Но на мгновение увидел, как для удара руку занесла Моргана. Ее металлические пальцы, собранные в кулак, почти коснулись тряпичной маски наемника. Практически раскрошили лицевую кость того в поганую красную муку. Но не долетели. Из дула вражеского пистолета раздался выстрел в голову. Пуля, звякнув, отскочила и ударила по одной из двух ламп накаливания на потолке, разбив ее. Среда понял, что Моргана была убита. Ее бездыханное тело упало на спину, точно в темноту дальней части помещения. –– …Бессмысленное, и беспощадное… – издевательски сказал наемник, косо поглядев на сидящего и практически парализованного Диму. – …Ваше сопротивление оказалось сломлено. Никто не встает на пути «Бархана»! Мысли в голове путались. Среда пытался собрать раздвоившийся и сверкающий миллиардами звезд в глазах мир воедино. Но у него не получалось. От этой карусели мерзко тошнило. Склизкая рвота вот-вот вырвется вместе с кровью из его рта. Но он держался. И даже тянулся к лежащему рядом пистолету девушки. Его пнул один из наемников, отшвыривая дальше. В бетонном помещеньице, в котором находился главный пульт страны, их было уже трое. Один захотел посмотреть на труп немки, чтобы мерзко сплюнуть прямо на нее. –– Вы… – вымученная улыбка расплылась на лице Димы. Он знал, что минуты-то тикали быстрее, чем они думали. – …все равно уже все трупы… –– И почему же?.. – резко повернулся один из солдат удачи на него. – А ты еще, оказывается, и шутить в состоянии! Ха, крепкий парень! –– …Просто вы лохи позорные!.. – показал ему окровавленные зубы тот. Спустившись на корточки, наемник поглядел ему в глаза. Сняв кевларовую каску, а затем и тряпичную маску на лице, улыбнулся Диме своей ослепительной улыбкой, с двумя золотыми зубами на нижней челюсти. Видимо, их он потерял где-то в Африке. На шее, под отросшей клочками бородой ,татуировка – восьмиконечная звезда. Потянув свою лапу к сидящему, он несколько раз тряхнул Диму за бронежилет. Тот смог ответить только вымученным хриплым криком боли. И больше ничем. –– «Орлан», мы в «гнезде». – отчитался об успехах другой наемник. Он ходил вдоль загадочной и перелопаченной Морганой аппаратуры. Из нее торчали провода и различные кабели, к которым она что-то приделывала. – Сопротивление подавлено, мы готовы. Внезапно раздался всхлип, будто бы кто-то схватился за перерезанную артерию. Наемник, который рассматривал труп Морганы на секунду выпал из полумрака, хватаясь за горло. То было разрезано в лоскуты, и падало на пол шматами. Выпучив на это все глаза, татуированный солдат попытался встать, но взгляд его стал стеклянным, а лицо мгновенно побледнело. Отрубленная, словно гильотиной, голова упала прямо на колени Диме. А тело в бронежилете привалило ее сверху. Последовало три хлопка из пистолета. Последний наемник, что от страха вжался в аппаратуру, стрелял в зловещую темноту. Но видимого эффекта это не дало. Широко раскрытыми глазами он посмотрел на то, как его «Глок» встал на затворную задержку, дымя стволом. В темноте пока ничего не происходило. Но вдруг там показалась стоящая фигура с наклоненной вперед головой. И тут, в лучи единственной оставшейся лампы на потолке медленно подался сжатый окровавленный металлический кулак, с острыми титановыми чешуйками. У Среды в этот момент сильнее прежнего защемило сердце. Он понял, что это была восставшая из мертвых Моргана. Но вот только ли она?.. Видимо выстрелы приняли за добивающие. К наемнику никто не спешил на помощь. Его язык вдруг онемел, ведь он не понимал, что это была за фигура, и почему она оказалась еще жива. В горле солдата застрял острый комок, сглотнуть который не получалось. От этого раскрылся сухой, как после пьянства, рот. И горло выдало лишь протяжный хрип, вместо полноценного и громкого истеричного крика о помощи. –-…свет мой, зеркальце… скажи. – в гробовой тиши разжался металлический когтистый кулак, с которого на пол капала бурая кровь. – …я ль на свете всех милее?.. всех уж-ж-ж-жаснее и злее?!.. С ладони ссыпались три «глоковских» пули. Марс в голове Морганы перехватил их так, будто они были простыми назойливыми комарами, а не смертоносными кусочками свинца. Смятые пульки весело запрыгали по бронежилету казненного наемника, и закатались в луже крови. Голова Дениц в этот момент медленно повернулась, поднялась. Рот той был оттянут в истерической сверкающей в свете ламп улыбке. Ей не хватало только клыков, тогда можно было бы сказать, что она сама смерть. По хищному пристукнув зубами девушка подняла веки. Среда в этот момент чуть не потерял сознание. Наемник прыгнул на аппаратуру от страха. Там, где когда-то были красивые электронные глаза, теперь ярче яркого сверкали дьявольские красные кольца, извещающие о преобладающе хищной натуре Марса. Со зловещим смехом, девушка повела металлическими пальцами. Ударила друг об друга средний и большой. Над ее ладонью, с громким треском понеслась длинная электрическая дуга. Она извивалась и искрилась, но не гасла. Освещала весь ужасающий лик своей обладательницы. Марс подчинил себе десять тысяч вольт из трансформатора в плече. До дрожи страшно. В один миг сократив дистанцию, Моргана под контролем Марса снова наклонила голову. Из-под прядей замаранных кровью светлых волос посмотрела на оставшегося наемника. Еще сильнее, в истерике, оскалилась, и поднесла к нему руку с вьющейся между пальцев молнией. Мужчина попытался ударить ее, но натолкнулся на блок живой женской рукой. С чудовищным усилием, под бронежилет ему вонзилась вся металлическая пятерня. Сжимая зубки, Марс повел руку Морганы вверх, с легкостью распарывая кишки и живот наемника, разрывая бронежилет и царапая подавшуюся в сторону бронеплиту. Глаза, те два красных колечка, обозначающих монстра под миловидным личиком, не моргая смотрели точно в лицо умирающему солдату. Он не шевелился, застыл как мумия. А она жгла его взглядом, и все вела и вела руку выше. Разрезала с хрустом ребра, вспарывала легкие, рвала сердце. И лишь только когда взгляд наемника окосел, она мгновенно рванула руку вверх, разрывая в кашу и лицо и череп. Восемьдесят килограммов распоротого на лоскуты мяса свалились на пол, залив все вокруг. Все так же, по-королевски вальяжно, повернув Моргане голову на Диму, Марс в ее черепной коробке заставил ее сомкнуть губы. Поднеся к ним руку из титана, который уже было не видно за струями сочащейся крови и шмотками мяса, заставил слизнуть с когтя пару капель. Засмаковать это, по-змеиному высунув язык. –– Как в прекрасной сказке… – раздался голос Морганы. Но ломанный, словно электронный, искусственный.