Среда несильно улыбнулся, снова посмотрев в небо. Не ответив, он слегка высунулся из люка, оглядевшись по сторонам. Купола парашютов были уже настолько близко, что можно было рассмотреть каждого из парашютистов детально. Некоторые уже были на земле. Грохали об земную твердь и платформы с техникой, десант отцеплял пару БМД от страховочных строп, в них садились экипажи. Казавшаяся безлюдной территория московского Кремля снова оживала. На ней суетились, на ней шевелились и работали. Это было, наверное, обыденно, слишком привычно только что сошедшим с неба солдатам. Они отрабатывали это по многу раз. Но для успевшего повидать здесь страшные картины Димы это было просто праздником. Он несколько секунд, с нескрываемым удовольствием на лице, рассматривал полосатых воинов, словно игрушечных солдатиков. Как их выглаженная пятнистая форма на них сидит! Как строги и отработаны их движения! –– Сейчас сам все и увидишь. Прогуляемся? Поднявшись на руках из командирского люка, Среда вылез на броню. Еще раз повернувшись вокруг и осмотрев все, что было до этого только в его кошмарах, он тяжело вдохнул пропитанный кирпичной пылью воздух, и на мгновение закрыл глаза. Что-то заерзало с боку от него. Заскрипело, забренчало. Закопченный и запыленный красно-белой крошкой люк механика водителя подался вверх, открывшись. Оттуда показалось совсем ребячье еще, кажется, личико. Дима даже слегка усмехнулся, утерев рукавом потный лоб. Круглое, с маленькими карими глазками – лицо поглядело на высоко стоящего человека на башне, и отвернулось. Но парень оказался широкоплечим, коренастым. Сразу видно танковую подготовку. Дергал рычаги он умело, а значит и мышца под черной танковой робой была. Выдохнув, и присев на броне, протерев глаза, Артем потянул за одну из лямок свой танковый черный шлемофон. И тут произошло что-то очень необычное. Из-под жесткой ткани показались рыжие, как языки пламени, достаточно сильно отросшие волосы. Они сверкали, видимо еще и из-за того, что отдельные локоны, словно клей, скрепил воедино пот. Было жарко, а в танке так и вовсе – печка. Вот и вспотел парень. –– Рыжий, рыжий, конопатый… – усмехнулся Среда, устало спрыгнув на землю. –– А что, рыжий это плохо? – поинтересовался парень, так же встав на бренную кремлевскую землю, осмотрел танковую гусеницу. – Сильно задело, но поправимо. За пару часов, думается, можно будет подлатать нашу лошадку. –– Отлично, если так. – махнул рукой тот. – А то, что рыжий… Нет, не плохо. У меня дочка младше тебя лет на семь-восемь. Такая же точно. Только… Волосы подлиннее. –– Я думал ваши дети будут старше меня. – задумался тут танкист. Среда остановился, повернулся на него и поднял одну из бровей, спросив: –– Я что, настолько плохо выгляжу? –– Честно, тяните лет на пятьдесят. – пожав плечами высказал Артем. – Возможно из-за усталости, там, пыли… У вас морщины. –– Елки-палки, дожил… – отвернулся Дима, снова зашагав к Сенатскому. – Я родился, когда огромный медведь в небо на шариках улетел! А тут – пятьдесят… Мотнув головой, и все еще пытаясь переварить эту информацию, Среда на мгновение снова остановился. Затем опять мерно зашагал, прихрамывая, к самому Дворцу. Идти было не далеко, однако, по перепаханной взрывами брусчатке, что рассыпалась под ногами, по кускам бетона и кирпича, штукатурки и вылетевшего из внутренностей огромного белого здания золота, было непросто. Все равно, что пытаться пробраться через горную тропу. А когда на пути попадались еще и обломки с арматурой, то не трудно было представлять еще, как на пути к горной вершине встают почти непроходимые тернии. Вот какой был сейчас вход. Все рушилось, все разваливалось. Но… держалось. На пути попался Ганс. Опустив голову, немец устало брел по направлению к выходу, и чуть ли не врезался в Диму, не увидев того на пути. Все устали, и такое было не исключено. Слегка пихнув товарища ладонью в плечо, Среда заставил его остановиться и все же посмотреть на ту преграду, на которую он наткнулся. Сообразив, немец глянул сперва на товарища по неприятностям, напряженно поморгав, а затем перевел взгляд на рыжего парня рядом, что был Среде по плечи. Коротенький, коренастый. Такой себе боевой «шкафчик», с закопченным круглым лицом. –– Ганс Груббер, привет. – протянул руку он для знакомства, выговорив на родном языке. Артем слегка отпрянул назад, как от чумного. Поднял глаза на уставшего немца. Тот в ответ коротко глянул на свою руку, но так на ней ничего криминального и не найдя, снова «повесил» ее в воздухе, ожидая того, как парень ее пожмет. –– Иностранец… – испуганно протянул танкист. –– Немец, если быть точнее. – слегка помялся Дима, прищурив один глаз. – Давай, парень, не упрямься и пожми ему руку, он же не понимает по-нашему. –– Но вы сказали, что тут нет иностранцев! – Артем бросил на того недовольный взгляд. –– Я сказал, что тут только приятные взгляду. –– Этот не очень приятный… –– Он просто устал. И он не любит ждать. –– Дима, его что, контузило? – вмешался в диалог Ганс. – Он что такой долгий? –– Ты ему не нравишься. – честно ответил Среда. –– Ах, вот как. – наклонил голову немец, пристально глянув на закопченного парня. – Я что, настолько плохо выгляжу? –– Я спросил у него про себя то же самое. – пожал плечами мужчина. – Представляешь, он дал мне пятьдесят! Это ни в какие ворота не лезет! –– Их б… бин Артем, я? Э-э-э… – попытался парень, собирая в голове обрывки устоявшихся немецких фраз и выражений. – Э-э, ну вот, Артем. Гитлер капут. Воцарилось неловкое молчание. Мигая глазами в унисон, Среда и Ганс стояли практически не шевелясь. Они смотрели на парня, который изо всех сил пытался вспомнить еще что-нибудь, но тут его за плечо схватил Дима, слегка тряхнув. –– Так, я думаю он тебя понял. –– Я просто… –– Ладно, он мне уже нравится. – улыбнулся Ганс, пожав плечами. Он повернул ладонь на девяносто градусов, чтобы парень дал ему «пять». Когда тот замахнулся, немец убрал руку, подмигнув. – Не успел! Так, тебя найти же просили. И вот, я, теперь уже вас, нашел. Там оборудуется что-то вроде штаба. Ульяна уже рвется в бой, так что давай, не задерживайся здесь. –– Ты уже нас задержал. – растянул улыбку Дима. Повернулся к Артему, перейдя на привычную ему русскую речь. – Пойдем-ка, дружок. Нас уже, оказывается, ждут. По широкой винтовой лестнице, с запыленным красным ковром парочка быстро поднялась на ярус выше, начав вышагивать по коридору в поисках тех, кто их искал. Среда знал, что он нужен был непосредственно Ульяне, ну или как минимум Грузу, который был сейчас у нее в статусе правой, и очень нужной руки. Еще бы – бывший сотрудник КГБ. Димин отец рассказывал о нем, почти не переставая. В голове юного Среды тогда вырастал подобный скале образ, вытесанный из гранита торс, благородные и грубые черты лица, строгий взгляд и обязательно, почему-то, мужская небритость – это когда о полноценной бороде говорить было еще рано, а вот волоски на коже щек и подбородка уже имеются. Таким Груз был в голове Димы, но и реальность не сильно отстала. Мужчина почти соответствовал. Настоящая советская БМП, заключенная в человеческом теле. Именно он первым и попался на пути. Шел в паре с Морганой, которая тащила в металлической руке пулемет без боезапаса. Сам же огромный ящик с патронами тащил старик, который суровым отеческим взглядом встретился с Димой, и не смог коротко разминуться. Все смотрел и смотрел, прожигая. Он это умел, это было его профессией когда-то: внушать страх одним своим существованием. Но, несмотря на это, Груз улыбнулся. Запоздало, конечно. В тот момент как его губы начали движение, Моргана уже поставила пулемет на сошки и подошла к Диме, крепко обняв его и прихлопнув по шее. –– Ты безумец. – не скрывая радости проговорила она, почти у самого его уха. – Мы справились! Мы справились… –– Без тебя бы не сработало. – глянул ей в электронные глаза мужчина, расплываясь в радушной улыбке. – Спасибо, что помогла. На мгновение по спине снова пробежали мурашки. Но на этот раз Дима знал, что ему не угрожает опасность. Это было приятное чувство, вообще не идущее ни в какое сравнение с тем адреналиновым штормом, которое он пережил в бою. Медленно, его руку легонько сжали металлические прохладные пальцы. Девушка все не хотела отводить взгляд от его глаз. Она все так же стояла и несколько секунд смотрела точно на него. Медленно начала расплываться в едва заметном румянце. Хотя, может это была просто красная кирпичная крошка, в которой они оба были по самые уши? Кто же знал! Дима мог бы, но не стал предполагать, что она сейчас думает. Пусть для него это останется загадкой. Что-то не сильно екнуло в груди, сердце на секунду сбило ритм. В этот момент девушка несильно подалась вперед, утыкаясь в него, медленно обжимая руками за грудь. Среда же осторожно снова коснулся ее, так же обнял. Он почувствовал, как женское тело потряхивает от стресса. Медленно, стараясь не выделять свои движения из общей плавности, поднял руку к ее шее, медленно прикладывая пальцы. Пульс был достаточно высокий. Девушка все еще очень сильно волновалась. –– Все в порядке. – медленно сглотнув, сказала она и на отошла шаг, опустив руки. – Просто, немного волнительно все это. –– Да уж. – рассмеялся Среда. – Совсем чуть-чуть… –– Отлично справился, подполковник. – скупо выдал Груз, все еще держа в руках патроны. –– Вы вовремя прибыли. – кивнул тот. – Еще бы немного, и нас бы с ним вот, – указал на чумазого танкиста в стороне. – Уже бы не было. Размазали бы выстрелом по всей «коробочке». –– А-а-а… – протянул старик тогда, переведя суровый взгляд на танкиста. – Младший сержант Коновалов. Слышал я о тебе от твоего командира. Поговаривают, что ты бываешь большим молодцом? –– Было один раз. Сейчас же ничего уже не знаю. – пожал плечами мехвод. –– Ничего, разберешься, если голова еще на плечах. – перехватывая патронный ящик одной рукой, другой Груз поднял с пола пулемет. – Моргана, я донесу куда нужно. Проводи парней, а то там скоро уже гроза начнется. –– Рвет и мечет? – усмехнулся Дима. – Да, бывает у нее такое. Скажем, что в пробку попали. Они прошли по белым, но закопченным огнем танковых орудий коридорам. Повсюду люди в тельняшках и бронежилетах – денек выдался не на шутку жаркий. С каждого бойца сходило по семь потов. Полосатые рубахи были насквозь мокрыми. Пока была минутка заминки, десантники укрепляли свои позиции. Заделывали окна мешками с битым камнем, песком, и прочим. Большие щели забивали дощатыми дверями, столами и обломками диванов. Оставались только небольшие бойницы, на пару – тройку стволов, что должны были оттуда работать по наступающим войскам. Все было как в муравейнике, схвачено и действовало. Все работали не покладая рук. Не успев отметить хорошую организаторскую работу, Среда чуть не врезался головой в железную, привариваемую бойцами прямо к оголенной арматуре, балку, что должна была сдерживать фасад от селевого сваливания. Дальше были еще и еще такие «крепления». Здание сильно потрепало, но оно еще держалось. Строили на совесть. Большие провалы в стенах, огромные развороченные и вырванные окошки заваривали железными листами, превращали участки проходов в настоящие доты, с несколькими слоями мешков с песком и железа. В одном из таких, прямо по среди бывшего коридора, что был разделен укрепленной капсулой «надвое», послышался знакомый голос и отчетливо врезался в нос запах табака. –– …И чтобы каждый квадратный метр был укреплен! Товарищи, мы здесь надолго. – подытожил суровый голос. – Кремль не должен уйти из-под наших ног. Ульяна появилась в полный рост в коридоре. Она вышагнула грациозно, практически не заметно для глаза. Скупо глянула на приближающуюся троицу из Среды, Морганы и новенького закопченного танкиста, что встал в ступор, при виде такой картины. Уже привычно сжимая губами папиросу, Ульяна быстро выдохнула дымом носом. Не вынимая окурок изо рта, снова глубоко затянулась. –– Не думал, что буду настолько рад тебя здесь видеть. – наигранно скупо высказал Среда, сделав шаг вперед. –– Изо всех сил я старалась здесь не оказываться. – та выкинула окурок в завариваемое окно, на мгновение глянув в сторону Универмага, что был точно через Красную Площадь от Кремля. – Но, теперь пусть попробуют выбить меня отсюда. Мы обломаем этой твари все его зубы. Как прошла зачистка? –– Не без отдельных эпизодов идиотизма. Могу я пообщаться с тобой лично? –– Конечно можешь. А это?.. – повернула взгляд на танкиста Вирхова. –– Младший сержант К-коновалов, товарищ Гвардии генерал-майор! – запнувшись, но выправившись по стойке «смирно» протараторил тот. –– Не бойтесь, воин. – неожиданно для всех, она улыбнулась. И улыбка ее слегка подвинула ужасный шрам на половину лица. Оно на мгновение стало добрым, но затем снова вернуло своё привычное, жесткое и грубое выражение, больше похожее на вытесанный из скалы лик. – Сегодня на мне нет формы. Только вот это вот недоразумение, – она тряхнула широкими рукавами цветастой олимпийки. – Нет смысла сейчас высказывать к моему положению, раз уж для всех я считаюсь сейчас лишь кормом червям. Пусть, здесь так и будет. Сейчас я всем друг, боевой товарищ, помощник и опора. У нас здесь нет начальников, но вот жесткая вертикаль власти – другое. Вы отличаете одно от другого, товарищ Коновалов? –– Но вы ведь… – попытался танкист. –– Я стараюсь быть лидером, примером для солдат, а не тем, кто причитает их за форму обращения. – сразу ответила на будущий и очень верный вопрос от солдата та, опередив его на целый ход. – Вам есть что сказать мне сейчас? –– Разве что несколько вопросов, товарищ… – замялся Артем. –– Товарищ. Этого достаточно. – снова легко на мгновение улыбнулась она. Среда свел руки на груди, а Моргана едва слышно почесала подбородок, скосившись на Вирхову. – Я думаю, скоро найдутся ответы и без вопросов. А пока, прошу: отогнать от линии соприкосновения все сорок шесть тон Ленинградского металла, починить, заправить и дать мне полный отчет о боевом состоянии машины. Пока вы свободны, танкист. –– Но… – простодушно сделал шаг вперед тот. –– Свободны. – прибавила тон Ульяна, снова выходя на тот командирский говор, который был ей присущ в некоторых моментах. Она умела говорить и как обычный человек и как матерый командир, и лихо могла жонглировать собственными образами. Только вот не всегда, когда требовала обстановка. – Вы! Что вы мне расскажете? –– Хотел бы немного пройтись. – сухо ответил Среда. –– За гуляние мне не платят. – зашуршала олимпийкой та. Цокнув, Дима сунул руку в карман и достал оттуда пару мокрых купюр, с отсутствующим и абсолютно без эмоционального выражения лица протянул их Вирхвой. Та немного опешила от наглости. Повела челюстью и сцепила руки в замок на груди. Пристально поглядев сперва на уставшего и засыпанного белой пылью с ног до головы мужчину, а затем на точно такую же грязную и измученную Моргану, у которой появились едва заметные темные круги под ее электронными глазами, что скрывались за очками, Ульяна наконец распустила руки, слегка смягчившись. Движением кисти она отвела от себя деньги, прошептала что-то совсем без звука, что Среда едва ухмыльнулся этому. Сняла с плеч цветастую кофту, повязала ее на поясе и закинула за спину длинную винтовку Драгунова. Помяв кулак и слегка хрустнув пальцами, она двинулась на встречу к паре. Сделала от них пару шагов и остановилась: –– Чего стоишь? Сам предложил прогуляться. –– Случился небольшой, совсем маленький, практически малозначимый эксцесс, который наверняка никак не повлияет на мировые устои, нашу экономику и политику, распределение властей и… –– Так, что с президентом? – догадалась Вирхова, когда рядом с ней, обычно короткий в своих докладах Среда решил распылиться на целую речь. – Он был в Кремле, да? –– Ключевое слово «был». – заметил тогда тот, разведя руками, и уже ожидая целые цепочки из мата со стороны Ульяны, но та оказалась немногословной. Она молчала. – Пока мутузил одного из наеБников, шальная пуля угодила ему ниже затылка, и выбила трахею, вместе с двумя шейными позвонками. –– А я-то думала, что гарнизону выдали новую форму. – вдруг ответила Вирхова. – Еще подумала, какой ужас – бронежилеты на рубашках. Абсолютная копирка западных манер. А все оказалось куда проще. Сколько было наемников? –– Тебя совсем не волнует президент? – вопросила наконец Моргана. –– Я голосовала за коммунистов. – хладно развела руками та, заворачивая за поворот, где снова солдаты в тельняшках возводили бесчисленные нагромождения укреплений и баррикад в окнах, заделывали разбитые стены наскоро разведенным раствором из штукатурки со вскрытых кремлевских запасов. – Да и в современном мире один человек уже давно ничего не решает. Великий гарант на деле оказывается просто шестеренкой в очень узком и противном механизме вращающихся банкиров, нефтяников, олигархов и прочих прожигателей жизни, что используют труд простого люда, чтобы наживаться. Отвечая на вопрос – совершенно не волнует. Сейчас нужна военная сила, это как никогда важно. Удержать Кремль, не дать запустить ядерные боеголовки свихнувшейся на националистической почве кабинетной крысе – вот что сейчас меня волнует. И президент был бы обузой. Думаешь, он нужен другой стороне? Мне кажется, что он бы только помешал Громову. Конечно, – будто разговаривая сама с собой, Вирхова вообще не смотрела на идущих рядом соратников. – Он бы использовал его отпечаток для чемоданчика, облегчил бы себе жизнь. Но, теперь некому прикладывать руку к нему, так что мир стал слегка безопасней, а наша работа здесь – чуть более выполненной. Кстати, что сейчас с оборонными центрами? –– Если бы ты сказала, что мы будет выходить в один из них, – злобно усмехнулся Дима, остановившись на месте. – То он таки был бы более целый. Знаешь, один здоровый немец, килограмм так под сто пятьдесят…