— И всё, что происходило вокруг неё — оно как бы не существовало? — Да. — Весь этот зал… Там было человек двести… — Во время гипноза они для неё не существовали. Она не слышала их. И не видела. — Но вас она слышала, — напомнил Китайгородцев. — Меня — да. Гипнотический раппорт — так это называется. Гипнотизируемый практически полностью отключается от воздействий внешнего мира, но с тем человеком, который погрузил его в гипноз, у него сохраняется связь. Он его слышит, и он ему подчиняется. У академика Павлова есть даже теория на этот счёт: у загипнотизированного спит весь мозг, почти весь, за исключением маленького участка, который не заторможен, а напротив, чутко реагирует на голос гипнотизёра. Гипнотизёр как бы удерживает человека на верёвочке, не позволяет ему провалиться в полное беспамятство. Я думаю, что так и есть. Почти это же самое мне говорил и Орлов, он формулировал это так… — Простите — кто говорил? — Иосиф Орлов, знаменитый наш гипнотизёр. В семидесятые-восьмидесятые годы практиковал, выступал на сцене с сеансами гипноза. А что! Величина! Он работал со сборными СССР по лёгкой атлетике и по гандболу! Это что-то значит! Поверьте мне! Тогда с такими вещами не шутили! Так вот, он говорил, что когда гипнотизёр начинает работать со своим подопечным, от голоса гипнотизёра в коре головного мозга человека начинается торможение, и только какие-то отдельные участки остаются в возбуждённом состоянии. И вот они, эти участки, настраиваются на одну-единственную волну — на голос гипнотизёра. Это как радиоприёмник. Знаете? Вокруг нас в эфире — много-много всяких волн. А приёмник отлавливает одну-единственную. Ту, на которую его настроили. Голос гипнотизёра — единственное, что существует для загипнотизированного. Он ни времени не ощущает, ни того, что происходит вокруг него. Почти полное беспамятство. Беспамятство — на это слово Китайгородцев среагировал. Потому что в последнее время ему приходилось думать об этом не раз. — Скажите, а можно человека заставить что-то забыть? — спросил он. — Вот человек что-то знал… Что-то видел… а после гипноза всё напрочь забыл. — Амнезия, — кивнул Потёмкин. — В принципе, возможно. Он произнёс это легко и непринужденно, сразу же заметил, что его ответ Китайгородцева не впечатлил, и тогда он с вызовом поинтересовался: — Или вам не очень верится? Кажется, он был готов обидеться, но Китайгородцев не стал юлить: — Я сидел там, в зале. А вы говорили… Ну, руки сцепить… Сильное напряжение… Никто не сможет расцепить, пока вы не прикажете… — Ну! — с прежним вызовом бросил Потёмкин. — И зритель, что сидел передо мной, руки легко расцепил, без всякого приказа. Потёмкин усмехнулся. — Даже у гипнотизёров экстра-класса, при самом благоприятном стечении обстоятельств, когда вроде бы всё получается, гипнозу люди поддаются избирательно. Есть те, кто в большей степени подвержен гипнозу, есть те, кто в меньшей. По своему опыту могу сказать, что молодёжь поддаётся гипнозу легче, чем пенсионеры, музыканты и поэты — легче, чем математики и физики. Это мозг. Там свои законы. Вот от пола не зависит ничего. Мужчина, женщина — без разницы. Но загипнотизировать можно любого! Лю-бо-го! Для Китайгородцева это звучало, как приговор. — И с амнезией — это вы тоже можете? — Вот это — вряд ли. — Почему? — Я не всесилен! — сказал Потёмкин. — И амнезия эта, про которую вы спрашиваете… Я такого не умею, например. Ну что же, не каждому дано! * * * Китайгородцев провожал Потёмкина до электропоезда. — У меня есть предложение для вас, — сказал Потёмкин. — Хотите поработать на меня? Я много гастролирую. Разные города, гостиницы, жизнь кочевая, беспокойная, мне нужен надежный сопровождающий. Я хорошо плачу. Вы сколько, кстати, получаете? — Я вряд ли смогу быть вам полезен, — дипломатично ответил Китайгородцев, пропустив мимо ушей вопрос о зарплате. — Но сегодня вы смогли быть мне полезным, — с серьёзным видом парировал Потёмкин. — У вас с ними проблемы? — С кем? — изобразил непонимание Потёмкин. — С этими людьми, которых я сегодня видел. — Ублюдки! — не сдержался Потёмкин. — Кто они? Просто бандиты? Или это ваша крыша? Потёмкин нервно дернул плечом. Скорее всего — крыша. — Я вряд ли смогу быть полезен, — повторил Китайгородцев. Подошел электропоезд. — Тысяча долларов вас устроит? — занервничал Потёмкин. — Ежемесячно. — Я зарабатываю больше, — признался Китайгородцев. — Плюс накладные расходы. Проживание, питание — бесплатно. — Электричка уйдёт, — напомнил Китайгородцев. Это и был его ответ. Потёмкин понял. Он вошёл в тамбур вагона, но прежде успел ткнуть в руки собеседнику свою визитку. — Подумайте! — сказал он. — Вы мне подходите! Двери закрылись. Состав тронулся. Китайгородцев заглянул в визитку. Потёмкин Иосиф Ильич. Мастер гипноза. Магистр. Академик Международной академии психоанализа. Вице-президент Фонда парапсихологических исследований. Порой визитка может многое рассказать о своем владельце. Китайгородцев выбросил бы её без сожаления, но не увидел поблизости ни одной урны. * * * Про эту визитку Китайгородцев вспомнил очень скоро — через несколько дней. За ним приехал Лапутин и увёз в Москву. Хамза уже ждал Китайгородцева. Шеф не выглядел настороженным и напряженным, как всё последнее время. Возможно, связанные с Китайгородцевым проблемы разрешились — так самому Китайгородцеву представлялось. — Не надоело в глухомани? — спросил Хамза. — Скучно там, — признался Китайгородцев. — Покажешься врачам, — кивнул Хамза на раненую ногу собеседника. — И можешь жить вольной жизнью. Без ограничений, так сказать. Он был доброжелателен и весел. И о работе даже не вспоминал. О тех же Лисицыных ни словом не обмолвился. Как будто с Китайгородцевым нельзя было обсуждать никакие рабочие вопросы. Дело было не в том, что Китайгородцев ранен. Даже сразу после больницы Хамза нашёл, чем заняться Китайгородцеву. Отправил его к Лисицыным присматривать за домом. А вот после Лисицыных он с Китайгородцевым о работе уже не говорит, а говорит он только об отдыхе. — А чем я дальше буду заниматься? — не выдержал Китайгородцев. — Силы восстанавливать! — бодро ответил Хамза. И только сейчас Китайгородцев распознал неискренность веселой доброжелательности шефа. — Я вернусь к Лисицыным? — прямо спросил Китайгородцев. — Нет! — Другое мне дело какое-то найдёте? — Ты, Толик, отдыхай! Ты мне здоровый нужен.