— Прошу! По городу они проехали без проблем, но на загородном шоссе их нагнала чёрная «Ауди» с тонированными стеклами. Китайгородцев заподозрил неладное, когда эта машина стремительно приблизилась и повисла у них на хвосте, а в следующеё мгновение Потёмкин тоже увидел «Ауди» и всполошился: — Это они! — Машина вам знакома? — уточнил Китайгородцев. — Да! Китайгородцев пожалел о том, что не он сейчас за рулем. — Не давай им обгонять! — приказал он Ивану. — И быстрее! Быстрее! Не то чтобы он надеялся на «Ниве» от «Ауди» оторваться, но на большой скорости водитель «Ауди» будет осторожничать и уверенности в нём поубавится. — Кто они? — спросил у Потёмкина Китайгородцев. — Подонки! — скривил губы тот. — Криминал? Бандиты? — Да. — Оружие у них какое? — Ножи я видел. — А огнестрельное? Может, пистолеты? — Насчет этого — не в курсе. — Будем уходить! — принял решение Китайгородцев. — Сейчас поля начнутся, ищи грунтовку и сворачивай, — велел Ивану. — И по грязищи, по грязи — чтобы они на брюхо сели! Километра через полтора они съехали на раскисшую дорогу без покрытия. Здесь были заполненные грязью колеи, и сунувшаяся следом в горячке погони «Ауди» почти сразу завязла, даже сотни метров не преодолев. Было видно, как из «Ауди» выскочили трое. — Быстрее! — торопил Китайгородцев. — Гони! Гони! «Нива» глиссером неслась по грязи, отбрасывая комья далеко назад. Поднялись на взгорок. Впереди внизу была деревня. — Туда! — показал рукой Китайгородцев. Там должен быть асфальт. Там они уже точно не посадят машину на брюхо. * * * — Кто они такие? — спросил Китайгородцев. — Жалкие, ничтожные люди! — ответил Потёмкин. Китайгородцев засмеялся, не сумев сдержаться. — Что тут смешного? — сердито спросил Потёмкин. — Извините. Просто я вспомнил «Золотого телёнка». — Какого телёнка? — нахмурился собеседник. — Книга «Золотой телёнок». Ильф и Петров. — Не читал, — поджал губы Потёмкин. Они сидели в салоне «Нивы» у маленького, похожего на сарай, здания железнодорожной станции, и до прихода электрички на Москву оставалась четверть часа. — Вы там живёте? — спросил Потёмкин. — В том городе, где я давал сеанс? — Нет. Я на отдыхе, — ответил Китайгородцев и выразительно продемонстрировал инвалидную трость. — Восстанавливаюсь. — А сами, в таком случае, откуда? — Я москвич. — Где работаете? — Я телохранитель. — О! — заинтересовался Потёмкин. — Настоящий? — А что — бывают не настоящие? — Я как-то никогда об этом не задумывался. Так у вас не перелом? — Простите, не понял. — Нога, — сказал Потёмкин. — Я думал, это перелом у вас. А на самом деле это как-то связано с работой? — Да, с работой. — То-то я вижу, вы так ловко их! Прямо, как в кино. — В кино выглядит красивше, — усмехнулся Китайгородцев. — Вы правы. А здесь был только страх, — признался Потёмкин. — Я испугался. — Можно я задам вам несколько вопросов? — О чём? — Я был на вашем сеансе… — Ах, это… — Скажите, гипноз — он действительно существует? — Ну, вы же видели. — Видел, — согласился Китайгородцев. — Но я не знаю, как к этому относиться. Потёмкин подозрительно посмотрел на собеседника. — Может, это фокус такой, — пробормотал Китайгородцев, не сумев сходу подобрать нейтральной щадящей формулировки. — Значит, моя лекция вас не убедила? — Я пропустил начало, — признался Китайгородцев. — Опоздал на полчаса. — Я рассказывал в своей лекции о том, что гипноз как явление изучали великие учёные. Зигмунд Фрейд, Владимир Бехтерев, Иван Павлов. Вам эти фамилии о чём-нибудь говорят? Отомстил за Ильфа и Петрова. — Допустим, — сказал Китайгородцев. — Как вы понимаете, такие люди не стали бы тратить время на фокусы, как вы изволили выразиться. Гении не размениваются по пустякам. — Значит, вот эта девушка на сцене — она действительно спала? — Это не сон! — отмахнулся Потёмкин с видом человека, раздражённого необходимостью растолковывать непосвящённому собеседнику столь очевидные для рассказчика вещи. — Гипноз — это особое состояние. Не сон, но и не бодрствование. Это другое. — Она очнулась и спросила, что с нею происходило. Она действительно не помнила? — Конечно! — уверенно сказал Потёмкин.