— Шутки не считаются ложью, — самодовольно заявила она. — И вот нормы морали начинают размываться, — вздохнул я. — Колонна, остановиться! — заревел из леса мегафон. Не хочется, но из-за деревьев на дорогу выкатился для маскировки облепленный ветками танк и красноречиво начал наводиться на нас. — Что будем делать? — раздался в гарнитуре попахивающий паникой голос Лены и ее робкое предположение. — Может они и вправду государственные, и нам будет лучше у них? — Антон, спроси прямо! — предложил Лёха. — Остановимся, спрошу, дальше по обстоятельствам, — решил я и нажал на педаль тормоза. — Не стреляйте в нас, и мы не станем стрелять в вас, — поощрил остановку мегафон. Не врёт. Я выбрался из КАМАЗа и повернулся к лесу. Из кустиков поднялся одетый в маскировочный халат марки «леший» мужик с пулеметом Калашникова — «слабый нейтрал двадцать девятого уровня», задрал маску на лоб, явив улыбающееся обветренное заросшее трехдневной щетиной лицо, и отвесил мне: — Здрасьте. — Здрасьте, — не остался я в долгу. — У нас там база на три сотни человек, — указал он за спину. — Хотите к нам? — А у вас как вообще — гуманно? — Гуманно, но по законам военного времени, — важно ответил вояка. — Законы простые — не воровать и насилие не применять. Это из запретов. Еще нужно работать на благо базы и платить десятину. У вас добра много? — Не очень, — ответил я. Не вру — что такое наше «добро» в сравнении со всем добром вселенной? — Если забашлять, можно хорошо устроиться — в деревянный дом с печкой! — прорекламировал он поселение. — Бывшие стройбатовцы промышляют. — У нас лишние рты в основном, — обломал его я. — Старики да дети. — Старики да дети в эти времена разные бывают, — не повелся он. — Куда путешествуете-то? — Дальше, — неопределенно указал я на дорогу. — Мутный ты какой-то, — поморщился он. — Родной армии не доверяешь? А я и так знаю! — на лице служивого появилась снисходительная улыбка. — Либо Сухобузино, либо Дрокино. Дальше — Ка***ск. В Сухобузино лучше не ехать — они там какие-то ё*нутые, типа секта. Дрокино и Ка***ск вымерли. Не врет. Не буду говорить ему, что мы тоже «типа секта». — Секта — это как? — Туда все-таки! — ощерился он. — Дело ваше. У них там культ бабки Филипповны, — гоготнул. — Не способность по контролю разума, а самое обычное мракобесие — у бабки и первого уровня нет, — добавил ценной информации. — Они мирные, мы даже у них типа посольство открыли, они нам тоже представителя выделили. Может заглянете к нам все-таки? Рынок есть. — У нас родня там, — покачал я головой. — Убирай! — помахал танку мужик, натянул маску на лицо и направился в кусты. — Если передумаете — милости просим. Ну или в гости! Не поддавайтесь чарам бабки Филипповны. — Спасибо! — поблагодарил я за советы, и мы проехали по освобожденной танком дороге. — Военный уверен, что у них вполне хорошее поселение, — поделился со спутниками выводами. — А в деревне, по его словам, сформировалась секта бабки Филипповны. В эфире сразу стало шумно — такой необычный факт не оставил никого равнодушным. — Мама рассказывала, что Филипповна — ведьма и умеет наводить порчу, — вклинилась с хоть какой-то информацией Катя. — Возможно, ей удалось получить навык контроля разума, — предположил Вадим Антонович. — Военный уточнил это особенно — навыка у нее нет. Немодифицированная. — Просто поразительно, насколько легко в сложные времена люди впадают в мракобесие, — вздохнул ученый. — Предлагаю придумать план, — предложила Даша. — Одобряю, — поддержала Лена. И ближайшую пару часов мы коротали дорогу обсуждением всех возможных вариантов — вплоть до убийства главы секты и захвата власти. Такой вот нынче мир. * * * Мост через овраг с текущим по дну ручьем с пасторальным названием «Копытный» за те несколько лет, что я его не видел, претерпел изменения: въезд на доселе свободно проезжаемую всеми желающими тридцатиметровую переправу перегородили парочкой фур, на обочине стояла еще одна — рядом успели поставить самодельный деревянный рекламный щит с корявой надписью «Бартер». Слева от щита, за пластиковым «пляжным» столом с зонтиком «Балтика», с комфортом разместилось трое одетых в обычные защитные костюмы «средних нейтралов» возраста чуть за сорок с уровнями 24, 27 и 30. Мужики успели обрасти щетиной и играли в карты. Еще десяток врагов с «калашниковыми» залег в кусты вдоль обочины — сейчас их не видно, но до этого посланный вперед коптер показывал их нам пьющими водочку у «бартерной» фуры. Хорошо, что предусмотрительные мы озаботились воздушной разведкой, и я отправился вперед узнавать — не в принудительной ли форме дяденьки проводят «бартер»? За остаток колонны я спокоен — пусть через полсотни километров от поворота к базе военных и появилась редкая нежить, но совокупный уровень силы нашей группы после напряженной ночи стал совершенно не честным. Вспоминая, с каким трудом убедил Дашу остаться там — «От пули в голову костюм не защищает, а я увернусь», я, проигнорировав лениво махающего мне из-за стола, видимо, командира, подъехал к фурам почти вплотную и посигналил. Убирай давай! Мужики подчеркнуто-медленно взяли прислоненные к столу бейсбольную биту, клюшку для гольфа — какая редкость в наших краях! — и обычный столярный молоток. Перекачанное восприятие позволило увидеть спрятавшихся, и я чуть не заржал: никого выше десятого уровня не оказалось. — Куда торопишься, друг? — лениво бросил бандит-с-битой, вразвалочку ведя подельников ко мне. — Картошку копать, — ответил я. Сарказм враньем не считается. — Картошка — это дело! — одобрил бандит. — Но она от тебя не убежит — выходи, накатим, может обменяем что-нибудь на что-нибудь. Старый мир погиб, и торопиться теперь некуда! Да ты романтик! И не врет — и впрямь накатить и обменяться хочет. — Я бы поменял твой КАМАЗ на велосипед, — предложил сделку бандит-с-клюшкой. — Не-а, — отказался я, открывая дверь и спрыгивая на асфальт. — Давайте миром решим? Акулы постапокалиптического капитализма «перекрасились» в «слабых врагов». — Ты что ли тут решать будешь? — оскалился бандит-с-молотком. — Вы мужики-то вроде неплохие — даже велосипед предложили, чтобы мне не пешком идти, — сделал я им приятно. Снова «слабые нейтралы». — Но спорим, что когда здесь проезжали военные, вы попрятались как ссыкливые шавки? «Слабые враги». — Гаси его! — приказал бандит-с-битой и бросился выполнять собственный приказ. И снова не я это начал. Предводители банды рейдеров — постапокалипсис же! — лишились голов почти одновременно для стороннего наблюдателя, но не для включившего «концентрацию» меня. Не дожидаясь, пока бесполезные куски мяса шлепнутся на землю, побежал к левой обочине. Вот и пули — в божий свет как в копеечку летят. И я их даже вижу! Все еще опасно-быстрые, поэтому ускоряем бег и влетаем в кустики. Наверное как-то так чувствовал себя Хищник из одноименного фильма — вопящие и стреляющие куда попало, в том числе по своим товарищам, бандиты умирали один за другим. Последние попытались сдаться, но однажды бандит — всегда бандит. Собрав человеческое оружие в виде автоматов с патронами и разгрузками и редкие образчики системного добра, при помощи инвентаря прибрал сцену бойни — трупы отправились подальше в кусты, а содержимое фур посмотрим в деревне. Далее привел себя в подарок, стряхнув листья с ветками и вытерев мелкие пятнышки крови — в концентрации ее капли до меня как правило даже не успевают долететь. Выбравшись на дорогу, помахал рукой висящему над головой дрону — можно ехать. Через пару минут колонна воссоединилась, я дал Даше перебраться из автобуса ко мне, и мы поехали дальше. — Нашел что-нибудь полезное? — спросила она. — Три полные чего-то «фуры», — похвастался я. — И замечательный комплект из пляжного столика и стульев. — С зонтом? — сымитировала она восторг. — Очень здорово будет смотреться на заднем дворе дома, который ты мне, конечно же, построишь, — заявила Даша и подозрительно посмотрела на меня. — Ты же не думал, что я буду жить с тобой? — Не думал, — рискнул я и огреб божественную кару. Девушка обидно заржала и проявила великодушие: — Ладно, я буду думать, что ты просто хотел построить для нашей группы что-то вроде казармы. — Спасибо, — прогнусавил я, вытирая нос платочком.