Что, интересно, он имел в виду? Свою любовь к лагерю или то, что оказался здесь со мной? Лучше не спрашивать. Вместо ответа я кивнула. — Сохраним это в тайне. — Точно. Он похлопал себя по карману. — Так мы и сделаем. И вытащил какую-то фляжку. — Это что? — Джек Дэниелс. Пробовала? — Моего отца как-то угощали таким. Папа называл подобные напитки «самогон с района», но мне почему-то не казалось, что Райан должным образом оценит подобную характеристику. Кроме того, ко многим вещам мой отец относился как настоящий сноб. — Крепкая штука, — добавила я. — В этом-то и соль. Он отвинтил крышку и протянул флягу мне. Я сделала небольшой глоток. Вкус был ужасным, напомнив мне лекарство от кашля. Я отдала флягу ему. — Мне нельзя много пить. Дети, понимаешь? Он надолго приложился к горлышку. — Ну да, конечно. Дети. — А кто приглядывает за вашим корпусом? — Тай. Тай — так звали его лучшего друга. — Значит, он знает, что ты здесь. — Знает. — И знает, что ты поехал встретиться со мной? Райан медленно улыбнулся в ответ. — Знает, что я поехал встретиться кое с кем. У меня внутри все сжалось. Хотела ли я на самом деле, чтобы он рассказал Таю о нашей предстоящей встрече? Может, и нет. Но раз он не сказал, с кем именно встречается, может, он просто играл со мной? А не все ли равно мне было? По крайней мере, если у нас не выгорит, то мне нечего будет скрывать. Но теперь об этом знали и Тай, и Марго (а если Тай знал, что Райан на Острове, то знал и что тот не тусуется с Марго или Мэри), а это означало, что к завтрашнему утру все будут знать… о чем? — Может, подойдешь поближе? — спросил Райан, опускаясь на тот же камень, на котором раньше сидела я сама. Я села рядом с ним. Камень был холодным и шершавым, но ту часть моего тела, которой я касалась Райана, казалось, обжигало солнцем. Райан взглянул на мои руки, которыми я беспомощно шевелила, пытаясь зажать их между коленями. Он взял меня за ладонь. На его запястье был целый набор фенечек — вроде тех, которые плетут девчонки из мулине на занятиях по макраме в «Лавке ремесленных изделий». Я никогда раньше не замечала их на нем. Однако о том, что они на нем были, я словно уже каким-то образом знала. Фенечки были от поклонниц, целая радуга тех, с кем он был до меня. И какие расцветки мне теперь стоит выбрать для своей фенечки? Я подняла голову. Он улыбался мне, и в темноте ночи его зубы были просто белоснежными. — Я хочу поцеловать тебя, — сказал он. И сделал это. Глава 15. Кое-что к вопросу об управлении гневом Марго После того, как Свифт ушел, Марго уже просто не понимала, куда ей себя деть. Она вернулась в «хижину учителя-француза», и, взглянув на время и телефон, решила снова позвонить Марку. Он ответил, но голос его звучал раздраженно. У Марго не было ни малейшего настроения успокаивать его, так что она быстро дала ему понять: с ней все в порядке, а затем поспешно попрощалась. Она вышла на помост, откуда открывался вид на озеро. Попыталась почитать принесенную с собой книгу, но на месте оставаться не могла. Ей никогда не удавалось усидеть на месте — почему-то ей всегда казалось, что она кому то нужна, что ей вечно нужно спешить куда-то, чтобы кому-то помочь. А вот Лидди может преспокойно валяться в постели сутки напролет. Она даже завидовала этой ее способности. Проглядев с десяток страниц, содержание которых она и близко не поняла, она надела костюм для бега. Пробежка ей предстояла очень долгая, чтобы, наконец, последствия этих выходных устаканились в голове. Может, даже, удастся поставить точку в этом деле. Она наполнила бутылку водой из-под крана, причем сразу скривила лицо от запаха тухлых яиц, который потек оттуда. Воду вполне было можно пить, но воняла она просто адски. Пока Марго трусила по дорожке, ей пришла в голову мысль — а сколько по-настоящему может стоить эта собственность? Разговоры внутри их семьи ходили примерно такие: мол, их родители всю жизнь просидели чуть ли не на золотом прииске, так что, если бы не этот хренов трастовый фонд, все они давно уже жили бы по-королевски. Но вдруг это не так? Не такое уж популярное место — озеро Стерлинг. Оно было гораздо меньше Шамплейна или Мемфремейгога, которые пересекали американо-канадскую границу и, следовательно, на право пользования их побережьями претендовали сразу две страны. К тому же существовало ограничение по части плавсредств: допускалось использовать только небольшие моторные лодки и так называемые лодки для вечеринок. Может быть, причиной этих ограничений было соседство двух лагерей, но вряд ли одно имело отношение к другому. Да и сам лагерь находился вдалеке от более или менее приличной дороги, не говоря уже о шоссе. И это тоже понижало его доходность. Попробуйте-ка не умереть со смеху — выходит, что бы они ни решили, все равно никуда не денутся от этого лагеря? Она добралась до дороги и проверила темп своего бега. Когда она отправлялась в долгие пробежки, ей было просто необходимо устроить паузу между десятками миль, выпить воды и помассировать колено. О том, что у нее, например, может заболеть это самое колено, она даже не думала, равно как и возможных травмах. В беге она находила спасение. А после того, как она присоединилась к кросс-кантри-команде в старшей школе, у нее в голове и вовсе сформировалась четкая связь: бежишь — значит, что-то решаешь. А прошлогодняя физиотерапия и бесконечные разговоры о необходимости хирургического вмешательства… Тогда Марго уже не могла бегать. Вспомнить только эти пытки, проведенные в клинике, когда ее подключили к такому огромному количеству всяких машин, что казалось — тронь переключатель на любой из них — и Марго навеки окажется каким-нибудь страшным мутантом. Интересно, на что окажется похожей ее жизнь, если она вообще не сможет больше бегать? Она отбросила эту мысль, затем повернула направо на шоссе, к ферме Мэри, зная, что этот участок дороги будет меньше забит машинами. В последний раз, когда она во время пробежки показалась оттуда, ее чуть не сбил какой-то придурок. А повторять свои ошибки она не хотела. Ее пульс пришел в норму, а мозг, похоже, работал на автопилоте. Она пробежала три мили, и ничто не туманило ее разум. Часы издали напоминающий писк — пора перестать бежать и пройтись. Глотнув вонючей воды, она заметила, что впереди кто-то бежит, прямо как она. Даже стиль бега был ее. Лидди. Она ускорила шаг и догнала ее через несколько минут. — Буу! Лидди дернулась в сторону и почти свалилась в канаву. Потом сорвала наушники. — Марго! Вот же дерьмо. И наклонилась, растирая правую ногу. — Черт. Похоже, я потянула лодыжку. — Я не видела, что ты в наушниках. Думала, что ты слышишь меня. — Ну так вот — я тебя не слышала. Лидди присела на траву. На ней были длинные шорты для серфинга и баскетбольная майка. Носки же были из той дешевой породы, которую имели обыкновение таскать на каждый день мальчишки из старшей школы на занятиях по физкультуре. У нее вообще было хоть что-нибудь из нормальной женской одежды? Марго знала, что в нынешние времена задавать подобные вопросы не стоит, да и вспоминать об этом вслух, пока Лидди сама не заговорит, было как-то моветонно. Но она пыталась пробудить в сестре доверие. И Марго не стала ее осуждать, но как же ей надоели эти постоянные семейные тайны. — Ты в порядке? Лидди сняла ботинок и носок и пошевелила лодыжкой. И, хотя она вздрогнула, никакой опухоли там не замечалось. — Черт, больно. — Мне очень жаль. — На сегодня с беготней все, ежу понятно. Вот же черт дери. И как нам теперь вернуться? Лидди вытащила свой айфон из кармана. — Ни одной полоски, в бога мать их душу. Марго огляделась. Вверх по дороге стояло какое-то обветшалое здание. — «Сумерки». — Чего? Лидди повернула голову. — Ух ты! Думаешь, это то самое место? — Не похоже, что есть какие-то другие варианты. — Ага, типа того. — Дай я тебе помогу. Она протянула руку. Лидди снова надела носок и сунула ногу в туфлю. Нога вошла словно в тапочку. Она взялась за руку Марго и встала. — Можешь полностью встать на ноги? — Наверное. Хотя, впрочем, ой. — Обопрись на меня. Лидди обняла Марго за плечо, а Марго обняла Лидди за талию. Она не могла вспомнить, когда они в последний раз были так близко друг к другу. Может, и вовсе никогда не были, хотя, еще в детстве, им наверняка доводилось даже падать вместе на траву. Марго не могла не заметить, что Лидди даже пахла как мужчина. Неужели она пользовалась тем же шампунем, что и Марк? — Готова? — Готова.