— Глупости! — бодро усмехнулся я. — Если в броне «Искора-1» имеется хоть малюсенькая дырочка, воздух вырвется прочь быстро и шумно, как хорошо газированный лимонад из бутылки. — А в чем же тогда дело? — Я думаю, что так предусмотрено конструкцией корабля. Благодаря этому космонавты будут постепенно привыкать к разреженной атмосфере, которая ждет их на Марсе. Крум похвалил меня за сообразительность и успокоился. Однако через два дня у него возник новый, более существенный повод для тревоги: продукты в шкафу кончились. — Умрем с голоду, — констатировал мой друг с глубоким вздохом. Я снова попытался его успокоить: — Все-таки ты погибнешь после меня. — Почему так, Саша? — Потому что у тебя мощный подкожный слой жира. Пока он израсходуется, может быть, и путешествие кончится. У меня же из-за напряженных спортивных тренировок остались только кожа да кости. Когда мое хладное тело достигнет Марса, от него останется один скелет, и марсианские школьники смогут изучать по нему анатомию землян. Как ты сам понимаешь, меня мало радует такая перспектива. — И я тоже глубоко вздохнул. — Тогда спать! — предложил мой друг. — Во сне время проходит быстрее, да и с жизнью легче расставаться. — Не знаю, — ответил я. — Пока не пробовал — ни во сне, ни наяву. Ну да ладно — заснем, а там — будь что будет. Сколько мы спали, не знаю, потому что не привык смотреть на часы во сне. Но, едва передо мной выстроились в ряд девять жирных цыплят с гарниром и я схватил сразу двух, меня разбудил голос Крума: — Саша, смотри! Я лениво открыл глаза. — Что тебе, громкоговоритель? Крум был очень возбужден: — Нам навстречу летит апельсин! Я вскочил стремительно, как всякий хороший легкоатлет, когда он еще не позавтракал, и увидел оранжевый шар с аппетитной шероховатой поверхностью. Он был окутан прозрачной, тонкой синеватой дымкой. — Ах как хочется его схватить! — воодушевленно изрек мой спутник. Мы бы его съели, а кожуру оставили для варенья. Наши бабушки были бы очень довольны, расхвалили бы нас на весь квартал! Я не отношусь к числу бездарных путешественников, теряющих разум от голода, поэтому сразу догадался, что мы увидели.. — Это не апельсин! — радостно воскликнул я. — Тогда чему ты радуешься? — Крум был озадачен. — Тому, что навстречу нам приближается планета Марс во всем ее величии! Мой друг встрепенулся: — Значит, мы подлетаем? — Подлетаем! — И обойдемся без некрологов? — Обойдемся. Крум еще внимательнее стал наблюдать за оранжевым шаром. — Во, во! Смотри, как растет! — Растет, ага! — Сверху что-то белеет, как шапочка, а снизу — как воротничок. — Это полюсы. Мой друг испугался. — Как бы нам не попасть на какой-нибудь из них… — Почему? — Потонем в снегу! Зацапают белые медведи! — Думаю, что ты им придешься по вкусу. — Саша, ты невыносим! Как ты можешь в такой момент шутить? — Могу, потому что смелый! — А медведи что, смелых не едят? — Едят, но худым смельчакам предпочитают трусливых толстяков, потому что они питательнее. — Ой-ой, перестань! Я перестал, чтобы не доводить его до разрыва сердца. Планета увеличивалась очень быстро. Скоро она заслонила весь передний иллюминатор. Возле меня что-то застучало, как швейная машинка. Оказалось, что это были зубы Крума. Мне захотелось его успокоить, но тут я с досадой обнаружил, что и сам стучу зубами от страха. — Ты падал когда-нибудь с крыши вашего дома? — спросил меня космонавт-2. — Нет, — ответил я. — Сейчас узнаешь, насколько это приятно! — Боюсь, что это не слишком подходящее сравнение: там грохнешься с высоты в каких-нибудь двадцать метров, а тут — в сто миллионов километров! — Бррр! — Трак-трак-трак! Вдруг небесный апельсин исчез. Не было его уже ни сверху, ни сбоку. Совсем стемнело — были видны только звезды. Через некоторое время опять стало светло, и нам улыбнулось солнце. — С-с-саша! — Ч-ч-чего? — К-к-куда девался Марс, провалился он, что ли? Я предпочел промолчать, чтобы не ляпнуть какую-нибудь глупость. Но когда я вплотную приблизился к стеклу, мне сразу же все стало ясно. — Не бойся, — сказал я с присущим мне хладнокровием. — Опасность на этот раз миновала. Мы летим по орбите вокруг Марса. Видимо, наш корабль стал его искусственным спутником. — Ого! — Сначала летели в тени планеты, поэтому было так темно. — Ага! — А теперь летим над освещенной частью. Солнце вверху. — Хорошо хоть, что еще летим. А то ведь могли бы уже превратиться в обыкновенные отбивные… Ко мне тоже вернулось радостное настроение. Плавая по кораблю, как рыбка по аквариуму, я сочинил и замурлыкал веселую песенку. Состояние невесомости все еще сохранялось, хотя Марс простирался уже совсем рядом с «Искором-1». Крум тоже поплыл и запел. Почти весь космос заполнился нашими мелодичными голосами: Все преграды победим и до цели долетим, там народ планеты Марс от души обнимет нас!