— Вы уверены в том, что делаете? — В последнее время я ни в чем не уверена, — я покачала головой. — Но чем скорее мы покончим с этим, тем лучше. Он ничего не ответил, с сомнением глядя на меня. Выждав около часа, пока не смолкли голоса воинов, тоже отправившихся на ночлег, я все же вылезла из палатки. Поймала любопытные взгляды часовых, которых в этот раз оставили двух, а не одного, как обычно. Видать, Кирмунд и правда опасался повторного нападения. Идти к палатке короля под прицелом все понимающих взглядов было мучительно. И правда ощущала себя уличной девкой. Но с короля станется в следующий раз просто схватить меня на виду у всех и потащить в палатку, если не сделаю так, как он хочет. Даже Ретольф не осмелится возражать в открытую. Пусть он и пользуется расположением Кирмунда, но тот не потерпит публичного неповиновения. Да и я сама дала согласие, а значит, развязала ему руки. Официально лорд Маранас мне никто — он добровольно взял на себя покровительство о девушке-сироте. Насколько знаю, других родственников у Эльмы не осталось. Так что в таких случаях я имела полное право решать за себя сама. Сцепив челюсти, я откинула полог палатки короля и вошла внутрь. Кирмунд лежал на походной кровати на боку, по-прежнему полуобнаженный, одетый лишь в облегающие штаны, и при свете свечи читал книгу. Не знаю, что ожидала увидеть — совсем уж что-то развратное, наверное — но точно не такое невинное занятие. Замерла на пороге, не решаясь сделать ни шагу дальше. Сильно хотелось развернуться и уйти, но я понимала, что сделать мне это не позволят. Кирмунд поднял голову от книги и улыбнулся, поманил к себе. — Рад, что ты пришла. — Можно подумать, что у меня был выбор, — пробормотала я, но в этот раз он не рассердился на дерзость. — Я ведь уже давал тебе выбор, — вкрадчиво заметил Кирмунд. — И ты его сделала. — А передумать можно? — Не играй со мной, девочка, — он чуть прищурился. Вспомнив двоих сегодняшних убитых мужчин, я невольно вздрогнула. Кирмунд и правда не тот человек, с которым стоит играть в такие игры. Терпение явно не входит в число его добродетелей. Чтобы скрыть закипающее раздражение, которое не смела проявить, я хмуро спросила, все же приближаясь к нему: — Может, вы сегодня предпочтете моему обществу общество книги? День сегодня был нелегкий. — После чтения такой книги вряд ли обойдусь без твоих услуг, — иронично заметил он, лукаво поглядывая на меня. Потом неуловимо быстрым движением сменил позу, усевшись на постели, и притянул меня к себе. Пришлось сесть к нему на колени, чувствуя, как шею опаляет горячее дыхание. — Хочешь прочесть? — промурлыкали мне в ухо, вкладывая в руки злополучную книгу. Некоторое время буквы прыгали перед глазами и я никак не могла сосредоточиться. Слишком сильно выводила из колеи близость Кирмунда. Но я все же нашла в себе силы прочесть несколько строк. Почти сразу с возмущением захлопнула книгу и отбросила прочь. — Как вы можете такое читать? Услышала довольный смешок короля. — Всего лишь эротическая поэзия, моя дорогая. Очень популярна сейчас при дворе. И незачем так смущаться. Сегодня в лесу ты не выглядела такой уж скромницей. Вот сволочь. Я едва сдержала рвущееся наружу ругательство. Тут же с шумом втянула воздух, когда наглая рука по-хозяйски забралась мне в декольте и слегка сжала грудь. Вторая же принялась умело расшнуровывать корсаж, еще сильнее облегчая доступ к моему телу. — Я не хочу делать это в двух шагах от ваших воинов, — процедила я, с неудовольствием чувствуя, как охватывает знакомое томление. — Поверь, они повидали и не такое, — усмехнулся Кирмунд. — Мальчики взрослые, все понимают. — Хотите, чтобы я завтра и глаз не смела ни на кого поднять? — прошипела я, нисколько не успокоенная его комментарием. — Почему? — горячие губы сомкнулись на мочке уха и слегка облизнули. Я невольно поежилась от пробежавшей по коже вереницы мурашек. — Быть избранницей короля настолько постыдно? — Смотря как все называть, — я с трудом сдерживалась, чтобы не оттолкнуть руки Кирмунда, уже полностью стянувшие платье с моих плеч и груди, обнажив до талии. — Быть королевской подстилкой, с которой развлекаются в дороге, не слишком уж завидная перспектива. — Я ведь уже сказал, что намерен сделать тебя официальной любовницей, — в тоне послышались нотки раздражения. — А что на это скажет ваша теперешняя? — не удержалась я. — Слышала, что леди Маррга отличается весьма тяжелым характером. Вряд ли ей понравится такая смена ролей. — Я поговорю с ней, — отозвался король. — Предпочту, чтобы вы этого не делали. Я согласна спать с вами, но не выставлять наши отношения на всеобщее обозрение. — Как скажешь, — взяв в обе ладони мои груди, Кирмунд принялся ласкать их. — Сегодня я не хочу с тобой больше спорить. — Только сегодня? — не сдержалась я. Король не нашел ничего лучше, чем заткнуть мне рот жарким поцелуем. Он медленно опустился на постель, увлекая за собой и окончательно освобождая от одежды. Заставил оседлать свои бедра, усевшись на нем в совсем уж развратной позе. То, что при этом сам оставался в штанах, усугубляло мою неловкость. Сам же жадно оглядывал мое тело, лениво проводя ладонями по груди, талии, бедрам. — У тебя потрясающее тело, — вынес он вердикт, одаривая чувственной улыбкой. Проклятье. Как я ни пыталась в этот раз оставаться холодной и безучастной, от этих слов и того взгляда, каким он окидывал, внутри все начало плавиться. Я заерзала на нем, пытаясь унять охватившее возбуждение, но стало только хуже. Местечко между ног наполнялось влагой, пульсировало от желания утолить зарождающийся внутри голод. Кирмунд подтянул меня к себе ближе, так что теперь мое лоно оказалось совсем рядом с его лицом. От такой интимной возмутительной позы я ощутила невольный стыд. Попыталась отстраниться, но сильные мужские руки не дали ни шанса это сделать. Когда же язык Кирмунда коснулся моих внутренних складок, так бесстыдно выставленных на его обозрение, помимо воли выгнулась, исторгая стон. Невольно вспомнилась подсмотренная сцена с участием Ретольфа и Эльмы. Я даже не предполагала, что смогу и сама испытать подобное. Тем более с Кирмундом. Его губы и язык творили что-то невообразимое с моим телом, и вскоре я уже не могла думать ни о чем. Сладостные крики и стоны то и дело срывались с губ, хотя я изо всех сил пыталась сдерживаться. Но просто не могла иначе — наслаждение казалось необычайно острым, волнующим. Я уже сама подставлялась под самые смелые ласки. Запустив пальцы в волосы Кирмунда, еще ближе притягивала его к себе. Когда, наконец, наступила разрядка, закричала в последний раз, сотрясаясь всем телом, и обессилено сползла по груди короля вниз. Лежала, чувствуя, как обжигающе горяча его кожа, слушала чуть учащенный стук его сердца. Не хотелось ни думать, ни говорить. Мне снова было так же хорошо, как сегодня днем. И я так боялась, что сейчас он опять скажет или сделает что-то, что разрушит это блаженное умиротворение. Но Кирмунд лишь поглаживал мои спутавшиеся волосы и спину, давая возможность передышки. — Мне нравится, когда ты такая… — услышала неожиданно мягкий голос мужчины. — Не пытаешься сопротивляться, отталкивать. Разумеется, я тут же попыталась его оттолкнуть, вызвав на лице короля насмешливую улыбку. — Что ж, вижу, ты достаточно пришла в себя, чтобы продолжить, — резюмировал он, опрокидывая меня на спину и сам оказываясь сверху. Несколькими быстрыми движениями освободив себя от одежды, схватил обе мои ноги и закинул на одно плечо. Потом, пока я с возмущением пыталась сменить эту унизительную позу, начал проникать снизу, властно удерживая в цепком захвате. В таком положении проникновение казалось еще более ощутимым, позволяя прочувствовать каждое продвижение глубже. Кирмунд не спешил, делал это томительно медленно, плавно. И вскоре я уже и не думала сопротивляться, напротив, пыталась жадно податься навстречу, желая поскорее ощутить его в себе до конца. Но он не давал и шанса перехватить инициативу. Продолжал делать все именно так, как хочется ему. Я закусила нижнюю губу, чтобы сдержать нетерпеливый возбужденный рык. Резкий рывок, когда он вошел на всю глубину, оказался настолько неожиданным, что я закричала. Крик сменился протестующим стоном, когда король тут же полностью вышел. Услышала легкий смешок, и в следующую секунду он снова был во мне до конца. Эта дразнящая пытка длилась снова и снова, а я ничего не могла поделать. — Попроси… — хрипло сказал он, встречая мой ошалевший полубезумный взгляд. — Пошел ты, — уже не в силах контролировать эмоции, совсем уж непочтительно выкрикнула в ответ. — Пошел куда? — услышала довольный смешок. — Учти, детка, сейчас я готов выполнить любое твое пожелание. Я вмиг заткнулась, сообразив, на что он намекает. А он снова полностью вышел и стал водить влажной от смазки головкой члена по моему истекающему соками входу в лоно, еще сильнее дразня и возбуждая. — Пожалуйста, прекрати это, — выкрикнула я, сдаваясь окончательно. До безумия хотела новой разрядки, копящейся внутри бурлящим вулканом. — Войди в меня. — Как скажешь, — последовала довольная реплика. Он развел мои ноги и теперь уже без всяких издевательств вошел внутрь. Стал двигаться, постепенно наращивая ритм, подстраиваясь под движения моего тела, жадно подающегося навстречу. Разрядка оказалась еще более бурной, чем в прошлый раз. Некоторое время я едва могла дышать, судорожно втягивая ртом воздух. Увидела, как Кирмунд выходит из моего тела и кончает мне на живот. Снова возникло нехорошее грызущее чувство, удивившее меня саму. Почему таким важным казалось, чтобы он излился в меня, признавая достойной стать матерью его детей? Доказал, что я для него нечто большее, чем временная прихоть? Ведь это только бы все осложнило. Но я ничего не могла поделать со своими противоречивыми, алогичными чувствами. Когда вышла из палатки короля, до рассвета оставалось всего три часа. Часовые проводили меня сальными взглядами и похабными улыбочками, не оставившими сомнений, что они слышали каждый крик и стон, доносящийся изнутри. И я снова ощутила себя оскверненной, грязной, замаранной. Как я докатилась до такого вообще? Ублажать мужчину, который постоянно втаптывал меня в грязь? Да еще находить в этом удовольствие. Утешало одно — это не продлится слишком долго. Месть очистит меня, смоет все грехи, и тогда я сумею простить себя за временную слабость. Немного воспрянув духом от этой мысли, я расправила плечи и сделала вид, что взгляды людей короля нисколько не задевают. Прошла в свою палатку и юркнула под одеяло рядом с крепко спящей Эльмой. Ее глубокое дыхание успокаивало и помогало отогнать мрачные мысли. Глава 14 Проснулась я позже всех — настолько ночью вымотал Кирмунд. Да и то только после того, как Эльма меня практически растолкала, сказав, что все уже поднялись и скоро нужно будет выдвигаться в путь. Наскоро приведя себя в порядок, в самом паршивейшем расположении духа я вышла из палатки. Настроение ухудшилось еще больше, когда на меня тут же устремились всеобщие взгляды. Все и правда уже поднялись и теперь сидели у костров или готовили лошадей к дороге. Кирмунд стоял у повозки с припасами и о чем-то говорил с одним из воинов. При моем появлении ненадолго умолк и послал многозначительную улыбочку, за которую немедленно захотелось его убить. При воспоминаниях о том, что он вчера творил со мной, к щекам прилила краска. Отвернувшись от развратного гада, я двинулась к костру, у которого сидели Эльма с Ретольфом. Когда проходила мимо группки воинов, услышала неразборчивый шепоток и заметила на многих лицах похабненькие ухмылки. Небось, вовсю обсуждают нашу с Кирмундом бурную ночь. Один из воинов в своей наглости дошел до того, что довольно громко сказал товарищам: — Ух и горячая девка. Я бы сам такую не прочь оприходовать. Лакомый кусочек. Мне захотелось провалиться сквозь землю. Насколько же низко я пала, раз всякое отребье осмеливается говорить обо мне в таком тоне, даже не заботясь о том, услышу или нет. В следующую секунду мигом позабыла о собственных чувствах и застыла столбом, не дойдя нескольких шагов до костра. Кирмунд почти молниеносно оказался рядом с воином, который ляпнул в мою сторону непочтительную реплику. Немедленно воцарилась тишина. Никто даже толком понять не успел, что произошло, когда король схватил воина за подбородок с такой силой, что едва не сломал челюсть. Вынудив раскрыть рот, ухватил за язык и отсек его выхваченным из-за пояса кинжалом. Нечеловеческий вой, вырвавшийся из глотки несчастного, заставил содрогнуться. Кирмунд отшвырнул его на землю, брезгливо вытер руки о собственный плащ и, не глядя на истекающего кровью корчащегося от боли воина, хмуро бросил остальным: — Надеюсь, это послужит предостережением всем. Уточнять, к чему именно предостережением, не потребовалось. Воины поспешили склонить головы, теперь даже не осмеливаясь взгляда бросить в мою сторону. Я же, ошеломленная и оцепеневшая, с ужасом смотрела на этого мужчину — еще недавно улыбающегося, а в следующее мгновение совершившего такой жуткий поступок. По спине пробежал холодный озноб. Теперь я в полной мере понимала Эльму, боявшуюся Кирмунда до дрожи в коленках. И я правда считаю, что смогу в решающий момент застать его врасплох и довести дело до конца? Что если в итоге мне самой свернут шею, как жалкому цыпленку? — Помогите ему, — властно махнул рукой Кирмунд другим воинам и двинулся ко мне. Сейчас на его лицо — совершенно непроницаемое, суровое, с полыхающими внутренним огнем глазами — было страшно смотреть. Но стоило королю взглянуть на меня, черты немного разгладились. Так что когда подошел, выглядел вполне нормально. Только вот это мало помогло — перед глазами до сих пор стояла жуткая картина того, как он, не задумываясь, отсек человеку язык. Он чуть нахмурился, видимо, увидев в моих глазах нечто такое, что ему не понравилось.