– Снег пошел! – Погоди-ка, – говорю я, поднимая на него взгляд. – Тебе что, нравится снег? – Нравится ли мне снег? Что за вопрос? Конечно, нравится. Разве бывает по-другому? – Нет, – говорю я, расплываясь в такой широкой улыбке, что щеки начинают болеть. – Конечно, не бывает. – Моя рука скользит по его рукаву, пока не касается ладони. Наши пальцы сплетаются, и это тоже кажется естественным, как будто мы уже делали это тысячу раз. – Как же я счастлива, – шепчу я, глядя на него снизу вверх, – что это был ты. Глава 36 Элоиза Месяц спустя Милли занималась покупателями, когда зазвонил телефон. – «Книжный сад», чем могу вам помочь? – Алло, это доктор Хестер. Я звоню по поводу Элоизы Бейкер. – Элоиза слушает. Он прокашлялся. – Я надеялся поговорить с вами лично, но вы пропустили повторный визит. Мы получили результаты ваших анализов, и я просмотрел ультразвуковые снимки, проконсультировался с рентгенологом, и… Элоиза, это тяжелое известие, но мы кое-что у вас нашли. – Нашли? Что вы имеете в виду? – С вами рядом кто-нибудь есть? – Да, Милли здесь, – сказала я, садясь на табурет за прилавком. – А в чем дело? – В том, что я не хочу, чтобы вы оставались одна после того, что я собираюсь сказать. Мое сердце забилось быстрее. – Элоиза, у вас рак яичников, и боюсь, сильно запущенный. При виде Милли, которая весело улыбалась на другом конце комнаты, разговаривая с покупателем рядом с отделом новых поступлений, мое сердце упало. Я пожалела, что пошла к доктору Хестеру. Нужно было позволить процессам в моем организме идти своим чередом. Я не хотела знать, что происходит у меня внутри. – У вас есть варианты, – продолжал врач, – и мы немедленно свяжем вас с онкологом, но я боюсь, что побочные эффекты лечения будут высокой ценой за очень небольшое дополнительное время. Я с трудом сглотнула тяжелый комок в горле. – Я знаю, что с этим очень тяжело смириться, и хочу, чтобы вы знали, что я к вашим услугам. Мы составим план, который вам подойдет, который будет самым действенным. – Он замолчал. – У вас, должно быть, есть вопросы ко мне. Пожалуйста, что вам разъяснить? – Сколько? – прошептала я. – Я хочу знать, сколько мне осталось. – Не могу сказать наверняка, – ответил он. – Несколько месяцев или… может быть, несколько недель. Мне так жаль. Я решила ничего не говорить Милли и держать эту новость в секрете как можно дольше. Но бремя было слишком тяжелым, и дождливым утром в четверг я рассказала лучшей подруге, что умираю. Она долго обнимала меня, и мы плакали в объятиях друг друга, но после этого она пообещала мне, что слез больше не будет. – Горе – совсем не то, что тебе нужно, – сказала она. – Мы найдем причины праздновать каждый день. Она недавно ушла из адвокатской конторы, и теперь могла уделять магазину больше времени. Мы договорились держать мое состояние в секрете; не было смысла расстраивать наших давних клиентов. Я не могла позволить роковому диагнозу изменить непреложный факт: «Книжный сад» – обитель радости. Там меня и нашел Эдвард. Однажды утром он зашел в магазин, и у меня перехватило дыхание. – У вас есть какие-нибудь книги о вечности? – спросил он. – Примерно столько я тебя ждал. По магазину бродили покупатели, так что я делала все, что могла, чтобы оставаться спокойной и собранной, хотя мое сердце чуть не выпрыгнуло из груди прямо в руки Эдварда. Подыгрывая ему, я собрала подходящие книги и сложила на прилавок. Его присутствие вдохнуло в меня новую жизнь. – «Исповедь» Августина Блаженного. «Бойня номер пять». «Невыносимая легкость бытия», – говорила я, показывая ему подборку. Когда я вкладывала каждую книгу ему в руки, наши пальцы слегка соприкасались. – Как ты… нашел меня? – спросила я, заглядывая ему в глаза. – А как я мог не найти? – был его единственный ответ. – Спасибо тебе за цветы. Он улыбнулся, купил все книги, которые я выбрала, и спросил, может ли он пригласить меня на ужин. Так мы продолжили разговор, который так внезапно прервался много лет назад. Но если мое сердце оставалось таким же сильным, как всегда, тело мне изменяло. Коктейль из лекарств, выписанный доктором Хестером, помогал справляться с болью. Этого было достаточно, чтобы скрыть мою болезнь от посетителей и, как я надеялась, от Эдварда. Мы только что воссоединились, и я не хотела, чтобы мой диагноз испортил наше счастье. Я надеялась держать правду в секрете как можно дольше, но, как оказалось, у меня не было выбора. Однажды вечером мы должны были встретиться за ужином в кафе «Флора», и я двинулась по знакомому пути. Нужно было пройти всего три квартала от магазина, но произошло нечто странное: ноги как будто отказали. Добравшись до кафе, где Эдвард ждал под навесом, я едва дышала. Подходя, чтобы взять его за руку, я почувствовала слабость, и мои колени подкосились. – Элоиза! – крикнул он, подхватывая меня и не давая упасть. – Если человек недотепа, то это надолго, – сказала я, улыбаясь ему. Но Эдвард не улыбался. Его глаза были полны беспокойства. – Когда ты собиралась мне сказать? Я долго молчала с глазами, полными слез, и наконец рассказала ему о диагнозе. Все эти недели он казался нереальным – как в романе с трагическим концом, который я читала когда-то давным-давно, а потом засунула на дальнюю полку. Я не хотела перечитывать его и снова думать о мрачной судьбе персонажей. Но вымысел стал реальностью, и теперь Эдвард стоял рядом со мной с сокрушенным видом. – Дорогая, – прошептал он, заключая меня в объятия. – Сколько у тебя времени? – Не так много, – сказала я, прижавшись лбом к его лбу. Он крепко зажмурил глаза и снова открыл их, как будто обрел уверенность. – Тогда мы будем использовать каждое мгновение по максимуму. – Он осторожно поднял меня на руки и внес в дверь кафе «Флора». – И начнем прямо сейчас. Так мы и делали. Эдвард водил меня в парк на пикники, утверждая, что свежий воздух пойдет мне на пользу. В театре он носил меня на руках вверх по лестницам и заказывал самые удобные кабинки в лучших ресторанах Лондона. Он как будто официально ухаживал за мной, как я мечтала еще в 1968 году. И когда мое здоровье совсем ухудшилось, Эдвард все время оставался рядом: он бодрствовал на диване, чтобы всегда быть под рукой, чтобы приготовить мне чашку чая или включить мне серию «Острова Гиллигана» по телевизору. Когда я наконец сообщила эту новость Милли, она была в таком же отчаянии. Я отклонила ее предложения о помощи, чтобы она направила все свои силы на магазин, где заняла мое место. Я сказала ей, что у меня есть круглосуточная сиделка, и сказала правду: со мной был человек, который меня любил. Как и всегда в присутствии Эдварда, время текло быстро, но мне хотелось замедлить его ход. Я хотела наслаждаться каждой секундой. Мы говорили обо всем на свете, особенно о прошлом. Я напомнила ему его слова в тот вечер, когда мы впервые встретились в Королевском автомобильном клубе. «Природа, Бог, называйте как хотите – это больше, чем мы. Больше и могущественнее всего, что мы можем сделать или о чем можем мечтать». Я тогда ответила: «Значит, по-вашему, все, что случается, случается не потому, что мы так захотели, а потому, что это было частью плана?» «Да, или по-настоящему хорошего романа», – сказал он. Однажды вечером, когда солнце начало клониться к горизонту, Эдвард погладил мои растрепанные волосы. – Ты не можешь отрицать, что наши жизни, порознь и вместе, были прекрасны, пусть странным образом и вопреки всему. Я посмотрела ему в глаза, выражая согласие. – Милли помогла мне составить завещание, – сказала я ему. Он отвернулся, не желая говорить о конце, но я продолжала. – Я оставляю все своей дочери Валентине. Обещай мне, что найдешь ее. – Обещаю. Я указала на бумажный пакет на прикроватном столике.