– Надеюсь, она счастлива. – Замолчав, я вытащила конверт, который перед этим засунула в задний карман джинсов. – Думаю, это будет мое последнее письмо. Вероятно, этой осенью она отправится в колледж, и даже если Фрэнк все это время не перехватывал ее почту, его не остановишь, когда Вэл будет в отъезде. Моя единственная молитва – чтобы она знала, как сильно я ее люблю. – Конечно, она знает, – сказала Милли, бросая взгляд на плетеную корзинку, которую держала в руках. – Судя по твоему виду, тебе не помешало бы взбодриться, и, к счастью, у меня есть как раз то, что нужно. Она поставила корзину на прилавок, и из нее робко высунул голову пушистый котенок. – В настоящем книжном магазине должен быть кот, – сказала Милли. Засмеявшись, я подхватила крошечное существо на руки. – Посмотри на себя, – сказала я котенку. – Ты просто прелесть. – Это котик, и ему нужно придумать имя. – Легко, – сказал я, улыбаясь. – Мы назовем его именем, которое выбрали еще в школе, помнишь? Милли кивает. – Персиваль – сокращенно Перси. – Добро пожаловать в семью, Перси! Колокольчики на двери зазвенели, и в магазин вошла женщина с маленькой дочерью. – Поможешь мне найти книжку? – спросила девочка и взвизгнула от восторга, заметив котенка. – Конечно, помогу! – сказала я, обойдя прилавок и опустившись рядом с ней на колени. – Ну-ка, расскажи мне. Какую ты бы хотела почитать историю? – Радостную, – сказала она. Я кивнула. – Хорошо, давай найдем тебе то, от чего ты будешь улыбаться. – Мы вместе прошли в детский отдел, и я начала внимательно изучать полки. – Как тебя зовут, милая? – Анна Мария, – сказала она. – Вот что, Анна Мария, когда моя дочка была примерно твоего возраста, знаешь, что я ей сказала? – Что? – Она пристально посмотрела на меня большими голубыми глазами. Я кивнула. – Что лучшие книги выбирают тебя сами. Она в замешательстве посмотрела на мать, потом снова на меня. – Ты хочешь сказать, – спросила она, положив руку на край ближайшей полки, – что у книг есть чувства? – Да, – сказала я с улыбкой. – И они откроются только тебе. Хотя это несложно. Все, что нужно сделать, это прочитать написанное на страницах. Девочка задела локтем боковую стенку полки и с визгом отскочила. На пол посыпались десятки книг, и лишь одна осталась на своем насесте. Ее книга. – Мамуля, мамуля, – закричала она, протягивая руку, чтобы взять «Маленький домик»[29], рассказ о крошечном сельском доме, попавшем в центр стремительной городской жизни. – Вот видишь, – сказала я, улыбаясь. – Она предназначалась для тебя. Глава 33 Валентина На следующий день «Книжный сад» кипит своей обычной энергией, но почему-то сегодня все это сопровождается восхитительным гулом – так иногда старик радостно насвистывает во время прогулки, когда в его жизни все спокойно. Покупатели входят и выходят, поставки оформляются, растения и цветочные композиции заполняют тележки в передней части, книги попадают в новые руки; все так, как было всегда, без тревог о будущем магазина, тайно омрачавших наши души. – Посмотри, что я нашла сегодня утром, – говорит Милли, протягивая мне основательно зачитанный экземпляр «Маленького домика». В детстве я ее очень любила. Я знаю, что книжка была впервые опубликована в 1942 году: об этом мне сказала мама. – Покупатель принес коробку подержанных книг. Загляни внутрь. Это первое издание. – Потрясающе, – говорю я, пролистывая страницы. Иллюстрации вызывают парад воспоминаний, которые размахивают флагами и бьют в барабаны, требуя моего внимания. Мне пять лет, я листаю книгу и смотрю на… маму. «А маленькому домику было грустно? Он скучал по детям?» Я фотографирую книгу на фоне оживленной сцены в магазине, публикую на @booksbyval и пишу импровизированный пост. Я помню, как мама в детстве читала мне эту книгу. Это история об особенном доме. Как и здание, в котором я сейчас стою, этот дом – последний оплот на пути растущего города. Он гордо возвышался на зеленом холме, где дети весной играли на лугу, а зимой катались на коньках по замерзшему ручью. Но перемены подкрались, как темная туча, принеся с собой модернизацию и прогресс, автомобили и поезда, а также все больше и больше людей. К концу книги маленький домик оказывается посреди шумного города, выросшего вокруг. Здесь нет ни ручья, ни луга. Его крыша покрыта городской копотью, а над головой больше нет голубого неба. Но маленький домик нашел свой путь – обратно в деревню, обратно к детям, обратно к ручью. Я рада сообщить, что у истории с «Книжным садом» такой же счастливый конец. Наши цели по сбору средств достигнуты, и любимый многими книжный магазин будет жить дальше. И до тех пор, пока это в моих силах, я буду стараться, чтобы он жил. Я откладываю телефон и лезу в сумку, чтобы достать шкатулку с Цицероном, которую мне дал Эдвард. – О, смотри-ка, ты ее нашла! – восклицает Милли. – Где? Я улыбаюсь. – Просто… попалась под руку. – Она наклоняется ближе, и мы вместе перечитываем последнюю мамину подсказку: о том, что Перси покажет мне дорогу, а у Милли есть ключ. Она кивает сама себе. – Да. Она сказала, что я пойму, когда ты будешь готова. – К чему готова? Она лезет в ящик под прилавком и говорит: – Пойдем со мной. Перси неторопливо идет вперед, в дальний угол магазина, и с мурлыканьем останавливается рядом с разделом истории. Край полки покрыт следами когтей – давняя любимая когтеточка. Перси покажет тебе дорогу. Я осматриваю полки, пытаясь отыскать в рядах корешков хоть что-нибудь – что угодно. Мне бросается в глаза книга о Париже времен нацистской оккупации, потом путеводитель по Стамбулу. Но что именно я ищу? Милли достает из кармана ключ и нажимает на край ближайшей полки. Она отодвигается на петлях, а позади фальшивой полки оказывается дверь с висячим замком. – Что это такое? – спрашиваю я, и мое сердце бьется быстрее. Она улыбается. – Тайная библиотека твоей мамы. Я с пристальным вниманием наблюдаю, как она вставляет ключ в замок. Ключ у Милли. – Она считала, что в каждом уважающем себя книжном магазине должно быть такое место. И как только мы открыли «Книжный сад», она превратила старый подсобный чулан в… ну, вот это. Петли скрипят: Милли открывает дверь, выпуская наружу застоявшийся воздух и запахи, знакомые каждому любителю книг, а особенно этот: розовая вода и кожа, плесень и старая бумага. В углу стоит маленькое кресло, а поместиться здесь могут два человека, и то потеснившись. – Ей нравилось находиться в окружении своих любимых книг, – говорит Милли. – Я не была здесь с тех пор, как… она заболела. Она наблюдает, как я провожу рукой по краям одной из полок. Я узнаю некоторые названия: старые друзья. Другие для меня неожиданны, но ясно, что каждая книга выбрана по особой причине. – Она всегда говорила, что о человеке можно многое рассказать по книгам, которые он хранит, – говорю я. Милли кивает. Я просматриваю названия на каждой полке в поисках подсказок о внутреннем мире матери. Один корешок останавливает мое внимание. – Поверить не могу, – говорю я, внезапно чувствуя, что у меня перехватывает дыхание. «Последняя зима».