Фрэнк поцеловал меня в щеку, пожелал спокойной ночи и повернулся было к лестнице. В миг, когда глаза мужа встретились с моими, я не просто подумала о матери, а как будто стала ею. – Не уходи, – прошептала я. Он снова повернулся ко мне, и я позволила своим губам найти его рот. Я чувствовала, что он колеблется, и понимала его внутреннюю борьбу. Потеря одного ребенка была ужасна, но Фрэнк потерял двоих, и его страх казался осязаемым. Но печаль между нами тлела слишком долго; мы оба стояли на грани того, чтобы утонуть в ней. И я знала то, чего не знал он. Я чувствовала это. Когда я снова поцеловала его, он уступил и прижался ко мне с силой, которой я никогда раньше в нем не чувствовала, с жаждой, которую нужно было утолить. Наверху лунный свет проникал в окно моей спальни, освещая лицо Фрэнка, когда его тело поднималось и опускалось рядом с моим, снова и снова. Я смотрела в его глаза, впившиеся в мои, словно лазер, смотрела, как мышцы на его щеках напрягались и расслаблялись подобно перетягиванию каната между удовольствием и болью. – Скажи мне, что любишь меня, – сказал он, обхватив мое лицо ладонями. – Дорогой, ты же знаешь, что это так, – сказала я. Он покачал головой. – Но ты… никогда этого не говоришь. Я впервые осознала, что недооценивала ранимость сердца Фрэнка. Он не только боялся новых травм и боли, он также сомневался в моей любви к нему. – Скажи эти слова, – взмолился он, нависая надо мной всем телом. – Пожалуйста. Мне… нужно их услышать. Я открыла рот, чтобы заговорить, но ничего не вышло. Казалось, язык был залит цементом. – Я… Фрэнк не отрываясь смотрел мне в глаза, видно было, что у него замирает сердце. – Я… – Я прикусила губу, ненавидя себя за эти колебания, за то, что вышла замуж за человека, которому так и не смогла отдать свое сердце целиком. Да, я не могла бы заставить себя любить его так, как он хотел, но, по крайней мере, могла заставить себя сказать слова, которых он заслуживал. Ради Фрэнка можно было и притвориться. – Я люблю тебя. Его дыхание участилось, он стал целовать мою шею, ключицы, грудь. Я сосчитала все звезды, мерцающие за окном, когда энергия из тела Фрэнка хлынула в меня. Мгновение спустя он лежал рядом со мной, погружаясь в самый безмятежный сон. Он, конечно, не знал, что внутри меня зарождается крошечная новая жизнь. Но я знала. У меня будет дочка. Глава 15 Валентина Следующая неделя в «Книжном саду» не принесла ничего нового. Хотя рост онлайн-заказов обнадеживал, этого было мало, чтобы оплатить огромный налоговый счет. Но мы не падали духом: готовились открыть цветочную лавку и планировали организацию сбора средств среди сообщества. Мы выбрали дату, и Джен предложила провести мероприятие в кафе «Флора»: это стало настоящей находкой. Мне предстояло заняться продажей билетов. Нам нужно было привлечь не менее ста пятидесяти посетителей, чтобы собрать хоть какие-то средства, и даже при этом будущее магазина все еще выглядело мрачным. Но мы с Милли договорились, что не закроем двери без настоящего боя и обе будем готовы выйти на ринг. Прежде чем заняться сбором средств, я показала Милли последнюю мамину подсказку из Риджентс-парка. Она кивнула и подвела меня к ближайшей полке, где я нашла два томика Цицерона. Увы, ни в одном из них не оказалось нового конверта. – И что теперь? – Я со вздохом поворачиваюсь к Милли. – Не знаю. Но не падай духом. Ты обязательно найдешь. Я возвращаю книги на полки, и тут на двери звенят колокольчики. Это Эрик, наш многострадальный ухажер. Милли направляется к прилавку, чтобы поздороваться, а я машу рукой и иду в переднюю часть магазина, к Лайзе, которая колдует над нашими ботаническими начинаниями. – Это тот парень, что встречается с мисс Совершенство из парка? – шепчет она. Я киваю. – Мне только кажется или они действительно странная парочка? – Определенно, – говорю я. Но откуда мне знать? Я думала, что мы с Ником отлично подходим друг другу, но он бросил меня ради женщины, которая публикует в Инстаграме свои фотографии в розовом бикини. – Валентина, – говорит Эрик, улыбаясь, – я зашел, чтобы сказать тебе, что Фионе понравилась книга. Она была просто в восторге! – Он замолкает, сияя от благодарности. – Хочу сказать большое спасибо. У меня не хватает духу рассказать ему о недавнем общении в парке, где Фиона рассказала немного другую историю. – Ну что ж, замечательно, – говорю я с ответной улыбкой. – Рождается новый читатель. Он кивает. – Постучи по дереву. Я бросаю взгляд на часы. – Ух ты, уже полдень. Мне, наверное, пора идти. У меня… назначена встреча. – Я никому не рассказывала о том, что задумала навестить преподавателя из Университета Куин Мэри в надежде выяснить что-нибудь о моем экземпляре «Последней зимы». Поначалу предположение Лайзы показалось мне диким, но когда я наконец решилась позвонить в университет, сотрудница кафедры английской литературы рассказала мне кое-что интересное. Хотя в настоящее время книга не используется в учебных программах, быстрый компьютерный поиск показал, что однажды, семнадцать лет назад, такой случай имел место. Она назвала мне имя преподавателя, и сегодня я намеревалась встретиться с ним, чтобы узнать, помнит ли он что-нибудь о своем бывшем студенте Дэниеле Дэвенпорте. – Мне тоже нужно бежать, – говорит Эрик. – Может быть, прогуляемся вместе? – О, – говорю я, вытаскивая из-за прилавка сумку. Я чувствую на себе пристальный взгляд Лайзы, но не смотрю ей в глаза. – Конечно. – Хороший денек, – говорит Эрик, когда мы выходим на улицу. – Да, – улыбаюсь я. – Точь-в-точь у нас в Сиэтле в один из редких солнечных дней. – Это твой родной город? – Ну, я родилась в Лос-Анджелесе, но в конце концов оказалась в Сиэтле. Уехала оттуда недавно, после того как рассталась с мужем. – О, извини. – Все нормально, – говорю я, на мгновение удивляясь собственной открытости и тому, что она не вызвала обычной волны боли и отвращения к себе. С Эриком легко разговаривать, и хотя я едва знаю его, мне почему-то нравится откровенничать с ним. – Мы плохо подходили друг другу с самого начала, но я была слишком упряма, чтобы признать это. По выражению его лица трудно сказать, сочувствует он мне или мои слова нашли отклик на более глубоком уровне. – В любом случае, – продолжаю я, – некоторым вещам просто не суждено сбыться, и я учусь мириться с этим, но это нелегко. Он улыбается. – Когда взломаешь код, пожалуйста, поделись им со мной. – Обязательно, – смеюсь я. – А как выглядит Сиэтл? – Вообще-то не так уж сильно отличается от Лондона, – говорю я. – Когда выходит солнце, люди впадают в безумие. Эрик смеется, а я продолжаю. – Когда я только переехала туда, череда мрачных дней казалась бесконечной – то есть по сравнению с Калифорнией. Но когда наконец выглядывает солнце, буквально у всего города на глазах меняется настроение. – Я вспоминаю, как в редкие солнечные дни мои обычно нелюдимые соседи выходили на улицу, радостно здоровались друг с другом, готовили барбекю и бегали в местные питомники растений, скупая грузовиками анютины глазки. Сегодня в Лондоне царит похожая атмосфера. Тротуары заполнены улыбающимися лицами, и каждый паб на углу забит до отказа. – Куда сегодня направляешься? – спрашивает Эрик. – Да нужно тут кое-что… решить, – неопределенно отвечаю я. – А ты? Он смотрит на часы. – Днем у меня деловая встреча дома, но немного времени еще осталось. Если ты не слишком торопишься, может быть, мы могли бы… где-нибудь поесть? Я умираю с голоду. – Конечно, – отвечаю я, и в этот самый момент у меня урчит в животе. – Вообще-то я сегодня ничего не ела. – Кафе «Флора» прямо перед нами, я предлагаю приземлиться там, и он соглашается. Мы заходим, Джен приветствует нас, и я с удивлением обнаруживаю, что они с Эриком знакомы. – Привет, малыш, – говорит она, обнимая его. – Как папа? Я слышала, ему сделали операцию на сердце. – Да, в прошлом месяце, – отвечает он. – Ему лучше, но он еще не совсем поправился. Восстанавливаться придется долго. Джен кивает. – Его счастье, что ты присматриваешь за ним после смерти мамы. – Спасибо, – говорит он. – Я делаю все, что в моих силах.