— Может, в «TR premium» беспокоятся о возможной утечке? — продолжала я гнуть свое. — Да чему там утекать через столько лет! — развел руками полковник и внимательно посмотрел на меня. — Сомневаешься? Хорошо. Я устрою тебе встречу с нашим человеком из «TR premium». Он не чета твоему Павлу, посерьезнее будет. — У вас есть агент в «TR premium»? — удивилась я. — Считай, что агент, — усмехнулся Роман Игнатьевич. — И где мы с ним встретимся? — Он сам тебя найдет, и очень скоро, — пообещал полковник. — Расскажи-ка мне лучше, как все это развивалось? Под «этим» Роман Игнатьевич подразумевал историю цепи покушений на Павла. Я подробно описала все происшествия, начиная с миланского, о котором знала только со слов самого Павла. Полковник слушал с отсутствующим видом, но я знала, что он не упустит ни единой подробности. Когда я закончила, Роман Игнатьевич немного помолчал, затем произнес: — М-да, дал он маху с этой медалью. И чего ему не сиделось? Здесь мне нечего было возразить, поскольку в этом отношении я была с ним полностью солидарна. — Павел теперь считает, что за его медалью охотится какой-то фанатичный коллекционер, но при этом хочет получить раритет даром. — Знаешь, — раздумчиво произнес Роман Игнатьевич, — здесь я с ним, пожалуй, согласен. Порой увлеченные коллекционеры становятся настоящими фанатиками, готовыми на все, чтобы заполучить вожделенный экземпляр. Я склонен считать, что это именно тот случай. Но человека из «TR premium» я все же предупрежу, чтобы ты успокоилась на этот счет. — А как же быть с этим фанатиком? — не удержалась я от вопроса, хотя это уже было вне сферы ведения полковника. — Я бы, возможно, организовал ловлю на живца, — пожал плечами Роман Игнатьевич и тут же спохватился: — Но ты лучше будь осторожна. От этих одержимых всего можно ожидать. Так что не мне давать тебе такие советы. Я тактично промолчала, решив не сообщать Роману Игнатьевичу, какие именно ситуации мне порой приходится провоцировать. Полковник отнюдь не страдал предрассудками, связанными с якобы неполноценностью женщин в сравнении с мужчинами. Напротив, отношение к женщине у него было трепетным и заботливым, Роман Игнатьевич был убежден, что прекрасную половину человечества следует беречь и ограждать от тягот и лишений несовершенного мира. Уже по одной этой причине ему было трудно принять, что я в силу своей профессии неизбежно сталкиваюсь с вышеупомянутыми сложностями. Особенно если учесть, что он помнил меня еще ребенком, которому приносил подарки… Я неспешно направлялась в переулок, в котором припарковала свой «Фольксваген». Я уже была шагах в десяти от своей ласточки, как вдруг услышала: — Евгения Максимовна? От неожиданности я остановилась как вкопанная. Меня поразил не столько сам факт обращения ко мне незнакомца, сколько форма этого обращения. По имени-отчеству меня давненько не называли. Разве что клиенты, нуждавшиеся в услугах телохранителя. Однако мой ступор длился не дольше секунды, поскольку я вспомнила обещание Романа Игнатьевича. Что ж, его сотрудник и в самом деле нашел меня довольно быстро. Даже слишком. — Не удивляйтесь, я действительно нашел вас по поручению Романа Игнатьевича, — передо мной стоял улыбающийся молодой человек лет тридцати в светлом костюме. — Присядем? — указал он рукой на стоявшие поодаль скамейки. — Может, лучше поговорим в моей машине? — предложила я. Он не стал возражать, и мы расположились не передних сиденьях «Фольксвагена». — Если я правильно понял, вас интересует деятельность внештатного сотрудника Павла Агафонова в подразделении «TR premium»? — с ходу приступил к делу молодой человек, представившийся Анатолием. — Не совсем так, — уточнила я. — Меня в большей степени интересует, имеет ли к Павлу Агафонову какие-либо претензии руководство «TR premium». А если уж совсем откровенно, не связаны ли нынешние неприятности господина Агафонова именно с этими претензиями. Так будет точнее. Анатолий некоторое время пристально смотрел мне в глаза, теперь уже без улыбки, и наконец произнес: — Напрасно вы с самого начала не послушали полковника. Руководство «TR premium» уже забыло, что им когда-то оказывал услуги некто Павел Агафонов. И если у него сейчас возникли серьезные неприятности, то позвольте мне грубую прямоту речи, ноги растут не оттуда. — Агафонов упоминал, что во время его работы в «TR premium» у вас возникли серьезные трения с конкурентами. Может быть, вам что-нибудь известно об угрозах, поступавших в адрес Павла Агафонова? Анатолий отрицательно покачал головой. — Трения с конкурентами были и до сотрудничества с Павлом Агафоновым, и сейчас их более чем достаточно. Но это проблемы не его уровня. Нет, вероятность преследования Агафонова службами разведки фирм-конкурентов равна нулю, можете быть в этом совершенно уверены. Я не знала, насколько правдивы были сведения, предоставленные мне Анатолием. Мне оставалось уповать лишь на то, что сотрудник, которого Роман Игнатьевич признавал «своим», не станет мне откровенно лгать без особой на то нужды. К тому же я и сама постепенно начала признавать разумность этих логических заключений. По прошествии длительного времени ситуация во всех структурах, где засветился Павел Агафонов, кардинально изменилась. Роман Игнатьевич прав — кому может понадобиться избавляться от агента, бывшего на вторых ролях, через столько лет. Мне оставалось только поблагодарить Анатолия за столь оперативно предоставленную информацию, поскольку я уже поняла, что больше из этого обходительного молодого человека ничего не выжмешь. Что ж, будем благодарны и за это. Я ведь хотела узнать, имеет ли отношение «TR premium» к преследованию Павла. Будем считать, что нет. В конце концов, в этом меня пытался уверить не только Анатолий. Такой же точки зрения придерживался и Роман Игнатьевич, а последние несколько дней и сам Павел. Я вежливо попрощалась с Анатолием, не забыв еще раз передать заочную благодарность полковнику. На том мы и расстались. Я с тяжелым сердцем возвращалась в «Заморье», невесело раздумывая о том, что мне вновь предстоит бег по кругу. Методом исключения мы одного за другим отбросили возможных преследователей. И тем не менее ни на шаг не приблизились к ответу, кем же он был на самом деле. — Ну не тяни, рассказывай! — немедленно обрушился на меня Павел, едва я вошла в номер. После вынужденного заточения он, похоже, совсем озверел. Еще немного, и он обвинит меня во всех своих бедах. А то и вовсе начнет бросаться как одичавший зверь, как будто это я надоумила его продавать дурацкую медаль, будь она неладна! — А где Габриэлла? — Я все же не смогла отказать себе в удовольствии немного помучить Павла. Пусть не воображает, что можно требовать от меня немедленного отчета, не дав даже отдышаться с дороги, не говоря уж о том, что я вполне могла проголодаться и вообще нуждалась в отдыхе. — Там! — Павел раздраженно махнул рукой в сторону спальни. — Кино смотрит. — А почему без звука? — с деланой наивностью поинтересовалась я. — Она предпочитает немые фильмы? Тут Павел вконец рассвирепел. — Потому что фильм она смотрит на компьютере! — заорал он чуть ли не на весь отель. — А на ушах у нее наушники, понятно тебе?! Ты еще долго будешь надо мной измываться?! Павел сверлил меня ненавидящим взглядом и тяжело дышал, сжав кулаки. Пожалуй, дальнейшая карьера в разведслужбе для него невозможна, даже если Павел и решил бы ее продолжить. Он, похоже, безнадежно утратил навыки самоконтроля. Я обиженно пожала плечами и уселась в кресло, вытянув ноги. — Ну, хорошо, — сжалилась я наконец над своим несдержанным клиентом и приступила к рассказу о встрече с полковником и его агентом из «TR premium». Павел внимательно слушал, нахмурившись и закусив губу. — Значит, это не они, — с облегчением заключил он, когда я закончила свой устный отчет. — Полковнику можно верить. Однако от меня не укрылось, что Павлу не очень-то приятно было узнать, что полковник не считал его особо ценным сотрудником. — Значит, они все знали с самого начала, — задумчиво резюмировал Павел. — А ты об этом не догадывался? — Да как тебе сказать… — неопределенно отозвался он. — Временами казалось, что все это действительно немного странно. Потом привык. Другая жизнь в другой стране… И тут опять завертелось. Он вдруг прервал свои лирические рассуждения, внимательно посмотрев на меня. — Послушай, — начал он таким тоном, словно на него снизошло некое озарение. — Мы ведь отбросили всех, кого только можно, так? И кто же это может быть, как, по-твоему? — Всех, — согласилась я. — Остался только Номер пять. — Вот! — удовлетворенно заключил Павел, для пущей важности подняв указательный палец. — Надо попытаться войти с ним в контакт. Может наконец отзовется? — И с ходу признается во всех покушениях, — подхватила я с сарказмом. — Да пусть себе не сознается! — устало отмахнулся Павел. — Если ему так далась эта медаль, пусть забирает на самых выгодных для себя условиях. Зато наконец отстанет. Я готов ему ее даже подарить и сверху доплатить, лишь бы все это закончилось! Чтоб я еще хоть раз связался с этой куплей-продажей… Я некоторое время обдумывала этот сомнительный прогноз. Его наиболее уязвимое место именно в том и заключалось, что пятый номер никак не желал идти на контакт. — Хорошо, — покорно согласилась я. — Буду продолжать попытки, пока он не отзовется. Если вообще отзовется. А всем нам придется пока соблюдать повышенные меры предосторожности. Услышав это, Павел невольно покосился на дверь, за которой, по его словам, Габриэлла наслаждалась просмотром какой-то комедии. — Послушай, — обратилась я к нему, пытаясь скрыть свое раздражение. — Ты бы рассказал своей жене все как есть. Она ведь все-таки не ребенок. И уже совершеннолетняя, даже по западным меркам. Долго ты еще собираешься держать ее за дурочку? У меня буквально чесался язык рассказать Павлу о нашей с Габриэллой беседе после взрыва под Тарасовом. — Да ты что?! — Павел в ужасе округлил глаза. — Тогда придется и все остальное рассказать. Она ведь считает меня итальянским коммерсантом, да и вообще… Как на ней отразятся все эти откровения? Сочтет меня лжецом, затеет бракоразводный процесс, детей отберет… — Ну ты уж какие-то ужасы нарисовал, — я с сомнением посмотрела на своего всполошившегося клиента. — Все это вполне реально, — убежденно заявил Павел. — Такой чудовищной лжи Габриэлла мне не простит. Вся моя жизнь полетит в тартарары. Как будто она сейчас у тебя туда не летит, мысленно огрызнулась я. Однако озвучить этот вывод мне помешала сама Габриэлла, появившаяся в этот момент на пороге. — Кажется, здесь только что говорили обо мне? — осведомилась она со своей неизменной лучезарной улыбкой. — Я, конечно, не понимаю по-русски, но свое имя вполне способна разобрать. — Ваш муж сказал, что вы разыскали какую-то потрясающую комедию, — поспешила я перехватить инициативу. — Поделитесь ссылкой? — С удовольствием! — заверила меня Габриэлла. — Правда, фильм был довольно длинным, так что я успела проголодаться. Как насчет обеда в местном ресторане? Хоть какое-то разнообразие. Произнеся эту тираду, Габриэлла раздраженно повела плечами и вновь обратилась ко мне: — Представляете, за время нашей поездки Нико превратился в настоящего домашнего тирана. Готов сутками держать меня в номере чуть ли не на привязи! Даже в массажный кабинет меня сопровождает и сидит под дверью с мрачным видом. Прямо какой-то средневековый ревнивец! Павел стоически выдержал эту бурю феминистского негодования. — Ну что ж, — спокойно отозвался он. — Пойдемте обедать, и я не буду спускать глаз с вас обеих. Мы с Габриэллой, улыбаясь, переглянулись, словно две заговорщицы.