– Мисс Мор? Понятия не имею. Ты ее потерял? – Проклятье! Она просто испарилась. – Может, она в туалете. – Уже двадцать пять минут? – Эдвард потер лоб. – Не переживай за нее так, Эдвард. – Я не переживаю. Я просто хочу найти ее. – Он приподнялся на цыпочках и, все еще потирая лоб кулаком, начал оглядывать комнату поверх голов танцующих. – Как ты думаешь, может, она вышла с одним из этих жутких мальчишек? – Не могу сказать. Эдвард хлопнул его по плечу и быстро пошел в глубь комнаты. Кристина Барнс и Нед Роулз возникли там, где только что стоял Эдвард, и Рики обошел их, решив отыскать Стеллу. Через мгновение он увидел ее с Питером Барнсом – она явно отказывалась от предложения поучиться танцу живота. Увидев мужа, она облегченно вздохнула и оставила мальчишку. Музыка гремела с такой силой, что им пришлось говорить друг другу в уши. – Это самый продвинутый юноша из всех, кого я знаю. – Что он тебе говорил? – Он сказал, что я похожа на Энни Бэнкрофт. Музыка резко прекратилась, и ответ Рики услышали все: – Надо запретить пускать в кино тех, кому не исполнилось тридцать. Все, за исключением Эдварда Вандерлея, который насмешливо наблюдал за ощетинившимся Питером Барнсом, повернулись и посмотрели на Рики и Стеллу. Затем неунывающий Фредди Робинсон взял за руку подружку Джима Харди, следующая пластинка опустилась на проигрыватель, и все снова вернулись к вечеринке. Эдвард говорил мягко и настойчиво, но обиженный голос Питера Барнса все же успел долететь до Рики, на мгновение опередив новую песню: – Господи, да может, она наверх ушла. – Может, поедем? – спросил он Стеллу. – Сирс недавно ушел. – О, давай еще немного побудем тут. Мы уже тысячу лет никуда не выбирались. Мне так весело, Рики. – Но, взглянув на его расстроенное лицо, попросила: – Потанцуй со мной. Разочек. – Я не танцую, – ответил он, не слыша своего голоса из-за грохота музыки. – Наслаждайся. Но через полчаса мы уйдем, хорошо? Она подмигнула ему, повернулась и тут же стала жертвой мафиози Лу Прайса. Эдвард, не видя ничего перед собой, пронесся мимо. Рики бродил вокруг танцующих, отказавшись от предложения бармена выпить. Он поговорил с Милли Шин, устало сидевшей на диване. – Думать не думала, во что это выльется, – сказала Милли. – Мне часами придется отмывать все. – Заставь Джона помогать. – Он всегда помогает, – ее простое круглое лицо просияло. – В этом он великолепен. Рики пошел бродить дальше и в конце концов очутился на верхнем этаже. Здесь царила тишина. Может, актриса где-то тут, с одним из юношей? Он улыбнулся и тихо спустился вниз. Смотровые доктора пустовали. Горел свет, пол усыпали растоптанные окурки сигарет, полупустые стаканы стояли на всех возможных поверхностях. Пахло потом, пивом и табаком. Маленький портативный проигрыватель крутился в центре комнаты, игла щелкала по пустым желобкам. Рики поднял звукосниматель, опустил его на подставку и выключил проигрыватель. У Милли завтра будет много работы. Он взглянул на часы. Двенадцать тридцать. Сверху, сквозь потолок, слышались пульсации баса и отдаленная мелодия. Рики сел в одно из кресел приемной, прикурил сигарету, затянулся и расслабился. Несколько минут спустя он, слегка задремав, очнулся от звука шагов. Он выпрямился в кресле, услышав, как кто-то внизу открыл дверь. – Кто здесь? – позвал он, не желая спугнуть уединившуюся парочку. – Кто это? Рики, ты? – Джон Джеффри подошел ко входу в приемную. – Что ты здесь делаешь? Ты не видел Эдварда? – Я спустился сюда, здесь тихо. Эдвард носился повсюду и искал мисс Мор. Может, он поднялся наверх. – Я очень беспокоюсь за него, – сказал Джон. – Он выглядел таким… взвинченным. Анн-Вероника танцует с Недом Роулзом. Неужели он не видел? – Она недавно исчезла. Потому-то он и расстроился. – Бедняга Эдвард. Ему не стоит так волноваться за нее. Она – золото. Ты бы видел ее. Она необыкновенно мила. А сейчас она еще краше, чем в начале вечера. – Ну что ж. – Рики оттолкнулся руками от жесткого кресла и встал. – Помочь тебе найти Эдварда? – Нет-нет-нет! Отдыхай. Я сам его найду – поищу в спальнях. Хотя, что он может там делать… – Искать ее, я полагаю. Джон развернулся, проворчав, что беспокойство не покидает его, и вышел. Рики неспешно последовал за ним. Гарольд Симс танцевал со Стеллой, крепко прижав ее к себе, и что-то безостановочно говорил ей в ухо. Музыка была такой оглушающей, что Рики хотелось кричать. Никто, кроме Сирса, не ушел, и подвыпившая молодежь отплясывала вовсю – волосы развевались, руки мелькали. Маленькая актриса скакала с издателем, Льюис беседовал с Кристиной Барнс. Их абсолютно не заботило присутствие Милли Шин, дремавшей тут же, на диване, в нескольких дюймах от них. Рики страстно мечтал очутиться сейчас в своей кровати. От шума разболелась голова. Его старые друзья, за исключением Сирса, совсем, казалось, потеряли рассудок. Льюис держал руку на колене Кристины, его глаза пьяно косили. Неужели он на самом деле пытался соблазнить жену своего банкира? На глазах у ее мужа и сына? Наверху упало что-то тяжелое, но услышал это только Рики. Он вышел на площадку и увидел Джона Джеффри, стоящего наверху лестницы. – Рики… – Что случилось, Джон? – Эдвард… Это Эдвард… – Он что-то уронил? – Поднимись сюда. Рики пошел наверх, понемногу раздражаясь с каждой ступенькой. Джон Джеффри выглядел потрясенным. – Он что-нибудь опрокинул на себя? Поранился? Джеффри стоял с раскрытым ртом. Наконец звуки снизу стали глуше. – Это я опрокинул кресло. Я не знаю, что делать… Рики дошел до площадки и взглянул на опустошенное лицо Джеффри. – Где он? – Во второй спальне… Поскольку Джеффри не двигался, Рики один миновал холл и приблизился ко второй двери. Затем оглянулся; Джеффри кивнул, сглотнул и подошел к нему. – Здесь. У Рики пересохло во рту. Мечтая оказаться сейчас где-нибудь в другом месте и делать что-нибудь другое, он взялся за дверную ручку и повернул ее. Дверь отворилась. Спальня была холодная и почти пустая. Два пальто, Эдварда и актрисы, лежали поперек незастеленных матрасов. Но Рики видел только Эдварда Вандерлея. Эдвард лежал на полу, обе руки прижаты к груди, ноги поджаты и согнуты в коленях. Лицо его было ужасно. Рики отступил на шаг и чуть не упал, наткнувшись на кресло, которое перевернул до него Джон Джеффри. Без сомнения, Эдвард был мертв – Рики не знал, как он понял, но это было так, – тем не менее он спросил: – Ты пощупал пульс? – У него нет пульса. Он скончался. Джон дрожал на пороге комнаты. Музыка и голоса доносились с лестницы. Рики заставил себя опуститься на колени возле Эдварда. Он дотронулся до одной его руки, вцепившейся в зеленую рубашку; попытался нащупать пульс. И ничего не почувствовал, но ведь он не был врачом. – Как ты думаешь, что с ним стряслось? – Он все еще был не в силах смотреть на перекошенное лицо Эдварда. Джон сделал шаг в комнату. – Сердечный приступ? Как ты думаешь, что это было? – Не знаю… Да, вероятно. Перевозбуждение. Но… Рики поднял глаза на Джеффри и снял свою руку с еще теплого запястья Эдварда. – Что – но?