— То есть мы не пленники? — спросил Валера. — Да нет, конечно. Ходите, где хотите. Только имейте в виду, что за стенами опасно. Вскоре я отведу вас к выходу, и все. Ева открыла было рот, чтобы уточнить, зачем Никите эти два-три дня, но он посмотрел на нее так, будто точно знал, о чем она спросит. И в его взгляде было предупреждение. — Ев, вам нужно учиться общаться как взрослым людям, а не пользоваться своим положением. Я серьезно. Кстати, где Корвин? Он собирался за вами приглядывать. — Из него получилась прекрасная сосиска в тесте, — Женька, как и Валера, сложил руки на груди. — В каком смысле? — прищурился Никита. — Ну, не в буквальном, конечно, — фыркнул Валера. — Он попытался нам помешать, и мы его упаковали в каминную полку. — Что значит «упаковали»? — Никита выпустил Лику из объятий. Выглядел он по-настоящему встревоженным. — Он в каменном мешочке, но мы ему оставили дырочку на подышать, — охотно пояснил Женька. — Вы его… Замуровали? — сглотнув, уточнил Никита. — Ну, типа того, — подтвердил Женька, но Никита уже не слушал. Он сорвался с места с такой скоростью, будто от того, успеет ли он добежать до ворона, зависит судьба всего царства. — Кажется, замуровывать Корвина было нельзя, — хмыкнул Женька. — Что будем делать? — Уходить отсюда, — негромко сказала Лика и подняла вверх руку с зажатым в кулаке кожаным шнурком. Лунный свет в маленькой стеклянной колбе сиял ярче фонаря, ярче звезд, ярче чего бы то ни было. — Ты стащила кулон? — ахнула Ева, теперь понимая, почему Лика так безропотно стояла рядом с Никитой, да еще и обнимала его за шею. — Он вчера как раз говорил, что нужно замочек на шнурке починить, но, видимо, так и не починил, — Лика развела руками. — Погнали, — Женька схватил ее за руку и потащил в сторону подъездного моста. Ева и Валерка сорвались следом. Солнце окрашивало небо над горизонтом в желто-розовые разводы. Блуд обещал ждать их на рассвете. Что будет, если они опоздают, думать не хотелось. В лесу под сенью деревьев царила непроглядная темнота, но стоило Лике поднять повыше кулон, как тьма будто отступила, прячась за деревьями. Лес точно замер: из него исчезли все звуки, кроме их сбившегося дыхания. До скалы они все-таки добрались. Правда, успели ли сделать это до рассвета, было непонятно, потому что вокруг озера клубился плотный туман. Черная скала, разрывая клочья тумана, нависала над водой и была похожа на великана со склоненной головой, а водопад казался седой бородой, плывущей по неспокойной поверхности озера. — Жутковатенько, — поежилась Лика. — И где этого вашего Блуда искать? — Блуд, появись! — позвала Ева, зажмурившись и представляя себе человечка. — Здесь я, — раздалось рядом, и Валера шарахнулся в сторону. — Спасибо, что вы пришли, — искренне сказала Ева, которая до последнего сомневалась в том, что он явится. — Идемте, человечки. Время здесь утекает как вода. Блуд пошел к скале, и ребята, переглянувшись, последовали за ним. — Ев, спроси его, куда он нас ведет, — попросил Женька. — Куда вы нас ведете? — В подземелье сына Кощея. Это самый короткий путь к горе. — Но мы по нему долго шли, а потом еще на санях ехали, — подал голос Валера. — Не знаю, как вы там шли и ехали. Может, сына Кощеева что-то спугнуло, может, вас запутать хотел. Блуд повел их в обход скалы по едва различимой каменной тропке. Камень под ногами был не черным, а совершенно обычным, серым. — Скорее спугнуло, — пробормотала Ева, вспомнив встречу с анчуткой, который требовал отдать ее в качестве платы за проход. — Да и время у вас есть, человечки. Еще три дня и три ночи. С этими словами Блуд подвел их к поросшему мхом валуну, будто подпиравшему Черную скалу, и с удивительной легкостью сдвинул камень в сторону. — Странно, Никита тоже говорил про три дня и три ночи, — пробормотал Валера. — Он говорил «дня два-три», — поправила его до этого молчавшая Лика. — Потому что он не такой честный, как местные, — ответил Жаров. — Вы должны были отведать еды и попариться в бане у Яги, да услышать три крика Сирина. После этого обратной дороги бы у вас уже не было, — ответил Блуд, первым входя в туннель. — А после того забыли бы свои имена и стали бы частью нашего мира. Но вы сбежали и остались чужаками. — Ну хоть в этом наш прынц не обманул, — пробормотал Женька, и Лика бросила на него хмурый взгляд. — А что изменится за эти три дня и три ночи? — спросила Ева. — Не три, а девять, — Блуд протиснулся мимо Женьки и закрыл за ними вход. Кулон в руках Лики остался единственным источником света, разгонявшим разом обступившую их тьму. — Пробыв здесь девять дней и девять ночей, вы бы стали другими. Прошлое не забыли бы, нет. Но от дома отреклись бы навеки. Все, что там было добром, стало бы казаться злом. — А послезавтра реально девятый день нашего пребывания здесь? — спросил Женька неизвестно у кого. Он шел последним, и от этого Еве было не так страшно, потому что Женька как-то незаметно стал казаться ей человеком, на которого можно положиться. — Я не считал, — ответил Валера. — Я считал, человечек. Я всё и всех считаю, — ответил Блуд, обойдя их, и двинулся по коридору. — А часто к вам чужаки приходят? — спросила Ева, взявшись за локоть Лики, потому что у той единственной был свет. — Часто, человечек. 🎲 Глупо было надеяться, что Никита просто так даст им уйти. На очередном повороте Блуд остановился, будто к чему-то прислушиваясь. — Что вы забрали из замка Кощея? — спросил он. — То, что должны были забрать, — огрызнулся Женька. — Ну, тогда бежим, — сказал Блуд и рванул вперед. — Кто отстанет, никогда не выберется. Мотивация была отменной. Лика заткнула подол длинного платья за пояс. У Евы пояса не было, и ей пришлось с одной стороны завязать подол узлом. Все то время, пока они занимались платьями, мальчишки не сделали ни шагу вслед за Блудом, и в итоге им всем пришлось бежать изо всех сил, чтобы не потерять его из виду. Сперва Ева волновалась о том, как долго она сможет бежать в таком темпе, но вскоре ей стало не до того — в подземелье начался настоящий апокалипсис. Сначала где-то вдалеке послышался гул, и по каменному полу прокатилась вибрация. Что-то посыпалось сверху, но Блуд даже не стал оглядываться. В серебристом свете кулона его маленькая фигура со всклокоченной шевелюрой неслась по коридору. — Я не смогу бежать долго, — запыхавшись, выдохнула Ева на очередном повороте. Блуд выбирал дорогу вопреки всякой логике. Будь это обычные коридоры, их компания уже давно бы вернулась к тому месту, из которого они убегали, но этого пока не происходило. — Сможешь, — Валерка подхватил Еву, когда та поскользнулась. Спорить сил не было. Что-то зашумело, и Жаров нервно воскликнул: — Там, похоже, вода! — Сын Кощея развернул водопад, — Блуд остановился и сделал пасс рукой в воздухе. — Ему же хуже, — жутковато улыбнулся он. Вскоре послышался шум обвала, но Блуда и это не смутило. Он все так же бежал, сворачивая то в один коридор, то в другой. — Это ведь собьет Никиту с пути, да? — с надеждой спросил тяжело дышавший Женька, когда по туннелю вновь прошла дрожь и проход слева от них засыпало невесть откуда взявшимися камнями. Будто сверху случился камнепад и своды подземелья, не выдержав, просели. — На Кощеева сына морок не действует.