— А змей здесь нет? — опасливо спросила Лика. — Не-а. Они с Вужалкой все ушли. Ну, максимум парочка осталась проследить, удастся ли нам уйти, но вреда они не причинят. Вы же со мной. — А без тебя бы причинили? — уточнила Лика, прибавляя шаг, чтобы держаться к Никите поближе. — Ну, как видишь, народ здесь не очень дружелюбный. — Особенно если забирать человечков у Яги, — каркнул догнавший их ворон. — Это точно, — Никита поднял здоровую руку, и ворон сел на его плечо. — Сани на месте. Вокруг никого. Но мне здесь не нравится, — произнес он. — Да мне тоже не нравится, но куда ж деваться? — философски заметил Никита. Укрытая после ночи росой трава доходила до пояса. Хоть первым и шел Никита, невольно сбивая б о льшую часть росы на землю, Еве, идущей вслед за ним и Ликой, все равно доставалось. Кроссовки и джинсы довольно быстро промокли, но мысль о том, что в траве есть наблюдатели в виде змей, даже дружелюбно настроенные, не давала думать о холоде и сырости. Потому что Ева так до сих пор и не поняла, можно ли доверять Никите и какую именно игру он ведет. — Никит, а вот там, под землей, реально был анчутка? — наконец подал голос Валера. — Ага, — отозвался Никита, не сбавляя шаг. — Но он же должен быть маленький и мохнатый, — растерянно пробормотал Валера. — Кому должен? — спросил Никита, выходя на дорогу и шагая по ней с такой скоростью, будто у него открылось второе дыхание. — А кто такой этот анчутка? — спросила Лика, оглядываясь на пройденный путь с таким видом, будто ожидала, что анчутка бросится за ними в погоню. — Это черт в славянской мифологии, — пояснил Валера. — Но здесь он какой-то странный. — Они разные бывают. Этого мой дядя использует для особых случаев. — Твой дядя? — ошарашенно спросила Ева, едва поспевая за темпом Никиты. — Ну да. Мой дядя Вий. Милый такой дядя. — А зачем он его прислал? — выдохнула Ева. — Потому что человечки здесь редкость, и он хочет забрать вас себе. Ну и в идеале избавиться от меня. После этого заявления все как-то приуныли, поэтому разговор заглох сам собой. Дорога пошла в горку, и Еву теперь поддерживала только мысль о том, что за горкой находятся обещанные сани. Как сани будут ехать по дороге без снега, она не знала и знать не хотела. Она хотела уже куда-нибудь сесть и вытянуть ноги. И выбросить из головы информацию о том, что кто-то здесь хочет кого-то забрать и от кого-то избавиться. На спуске с пригорка Никита негромко свистнул, и тут же из высокой травы выкатились деревянные сани, расписанные красными и золотыми цветами. Все бы ничего, но сани были сами по себе, без коней. Лихо подкатив к Никите, они остановились, едва не ткнувшись ему в ноги. — Спасибо, Вужалка, — негромко сказал Никита с улыбкой, и Еве почудилось шевеление в траве. Вероятно, это «спасибо» странной девушке-змее обязательно передадут. Никита протер рукавом расположенные друг напротив друга сиденья и, повернувшись к ребятам, сообщил: — Они четырехместные. Так что кто-нибудь может сесть ко мне на колени. Шутливо подмигнув то ли Лике, то ли Еве — было непонятно, поскольку они стояли рядом, — он забрался в сани и устроился на одном из сидений против хода движения. Ворон уселся ему на плечо. Ева посмотрела на Лику, ожидая, что та может воспользоваться предложением. Но Лика тряхнула челкой и сообщила: — Мы с Евой вполне уместимся на одном посадочном месте. Заявление было смелым, потому что Ева хрупкостью не отличалась, но Ликины слова ее очень тронули. Прежде всего тем, что Лика, кажется, решила оставаться на их стороне и не поддаваться обаянию Никиты. Жаров молча устроился рядом с Никитой, всем своим видом демонстрируя отсутствие радости от такого соседства, а Валера вдруг сказал: — Не нужно никому тесниться. Я сяду на полу. Не дожидаясь возражений, он залез в сани и устроился у Женькиных ног. Лика уселась напротив Никиты, и Ева расположилась рядом с ней. Стоило ей сесть, как Никита щелкнул пальцами, и сани тронулись. Какое-то время она была занята тем, как уместить ноги, чтобы не стеснить Валеру и не сильно прикасаться к Женьке. От обоих вариантов было неловко. Хоть и по разным причинам. Никита молча наблюдал за их телодвижениями, и Ева с раздражением думала о том, что вообще его не понимает. И Жарова не понимает. И Валерку не понимает. Ну нельзя же быть таким милым! Лика прижала свои колени к боку саней, бесцеремонно пихнув при этом Никиту, чтобы тот тоже подвинулся. Никита насмешливо приподнял брови, однако послушно устроил ноги рядом с Ликиными. И после этого все наконец перестали копошиться. — А чем ты тут всем насолил? — спросил Валера. Он облокотился о Женькины колени, и тот ни словом не возразил. — Тем, что я служу порядку, в то время как остальные хотят предать все хаосу, — театрально взмахнул рукой Никита. — Чего? — вытаращился Жаров. — Ты не знаешь слово «хаос»? — участливо уточнил Никита, и Ева вдруг отметила, что в этом мире его дружелюбие по отношению к Женьке испарилось. Он язвил и насмехался. Будто Жаров ему не нравился. Забавным было то, что это влияло на Евино отношение к Никите. Тот тоже стал нравиться ей меньше. — То есть твой дядя Вий, который, по словам Вужалки, в ярости, мечтает, чтобы хаос поглотил твой порядок? — продолжал допытываться Валера. — Ну да. Только на его беду, силенок у него маловато, чтобы пойти против моего отца. Вот он на мне по мелочи и отыгрывается. — А кто твой отец? — спросила Ева, и Никита бросил на нее странный взгляд. — Кощей, — будто нехотя ответил он, и Жаров присвистнул. — Прямо настоящий? Сказочный? — ахнула Лика. — Ты уж определись: настоящий или сказочный? — засмеялся Никита. — Но, как его ни назови, он на самом деле один, и весь этот мир принадлежит ему. — Поэтому анчутка назвал тебя полубогом? — спросила Ева. — Ну, строго говоря, я бог на четверть. Полубог — мой отец, но он так давно правит, а народ так плохо помнит историю, что настоящих богов вспоминают все реже. Сани вильнули, и Ева, отведя взгляд от лица Никиты, наконец посмотрела вокруг. Они катили по дороге, окруженной лесом. — А мы едем в замок Кощея? — уточнила Лика. — Ну да. Нужно же нам раздобыть лунный свет, а Лунные врата находятся только там. — Не много ли ты болтаешь, мальчик мой? — сварливо каркнул ворон. — Не-а, — беспечно ответил тот. — Ты же меня знаешь. Я всегда сначала думаю, потом говорю, а уж тем более делаю. Прозвучало это немного хвастливо, и, будь ворон человеком, в этот момент непременно закатил бы глаза. — А анчутка мог причинить нам реальный вред? — спросила Лика, и Никита некоторое время ее разглядывал, прежде чем сказать: — Вероятность была минимальной, но с нечистью порой не угадаешь. — И все-таки анчутка должен быть мелким, — упрямо заметил Валера, явно не желая расставаться с привычными убеждениями. — Ну, нашему, видимо, об этом сказать забыли, — усмехнулся Никита. — У вас вообще среди обывателей довольно искаженное представление об этой стороне мира. В академии, конечно, рассказывают правду. Но в общем и целом вы живете в весьма специфическом информационном пространстве, поэтому и о волшебных существах так мало знаете. — Вужалка красивая, — неожиданно сказал Валера, приваливаясь к коленям Евы. — Правда красивая, — подтвердила Ева, стараясь не думать про змеиный хвост. — А что это у тебя за дискриминация такая: русалка хвостом не угодила, а наполовину змея — норм? — насмешливо спросил Женька. — Так с Вужалкой мы с детства дружим и не один пуд соли вместе съели. Она на меня никаких особых видов не имеет. И я всегда могу на нее положиться. А вот русалка меня то и дело сманить в свое царство хочет. А я к серьезным отношениям не готов. Никита говорил это обычным тоном, но в глазах его плясали чертики. И все-таки он был красивым. А еще настоящим волшебником. И сыном Кощея. Ева пыталась уложить в голове всю эту информацию, и пока получалось плохо, потому что еще пару дней назад мама кормила ее домашними блинчиками на их обычной кухне, а поездка в РАВ была под вопросом. — Ух ты! — воскликнула Лика, и Ева, вынырнув из своих мыслей, посмотрела вперед. Никита на миг обернулся и широко улыбнулся. — Эффектно, да? Мой дом. Добро пожаловать, — он указал широким жестом на возвышавшийся на скале замок, который вырос перед ними с очередным поворотом дороги. Ева готова была поклясться, что еще минуту назад над этим сумрачным утренним лесом никакого замка не было. — Он укрыт от путников колдовством, — подтвердил ее мысли Никита. — А то ломится сюда кто ни попадя в безудержном желании прикончить моего отца. Глава 24