— Сколько тебе лет? — спросила она. — Двадцать один, — без заминки ответил Никита, и Ева разочарованно выдохнула. Десять лет назад он был младше, чем она сейчас, а значит, просто не мог быть тем человеком. — Почему ты сказал, что ночью людям в этом лесу не место? — ее голос немного дрожал от волнения. — Потому что они не доживут до утра, — пожал плечами Никита. — Медведь съест? — рассмеялась Лика. — Нет, — серьезно ответил Никита. — Лихая сила заберет. — А лихая сила — это кто? — спросил Женька, усевшись на лавку и закинув ногу на ногу. — Да хоть леший, хоть Яга, хоть Блуд. Вы чужаки здесь. Миру не принадлежите. — А ты принадлежишь? — спросил Валера, устроившись за столом и подперев щеку рукой. — Сколько шума от этих человечков. Нужно тебе было их сюда тащить, — пробухтел ворон, который сидел, нахохлившись, на каминной полке. Все стыдливо притихли, разом вспомнив, что и ворон, и Никита пострадали, спасая их. — Готово, — объявил Никита, проигнорировав последний вопрос Валеры. — Валер, поможешь? Одной рукой неудобно. Валера с готовностью соскочил с лавки и снял подвешенный над огнем котелок. — Девочки, можно накрывать на стол. Посуда вон там. Никита махнул здоровой рукой на шкафчик в углу, и Ева, сжав ладонь стоявшей рядом с ней Лики, шепнула: — Я сама. Лика с благодарностью кивнула. Доставая из шкафчика деревянные миски, ложки и кружки, Ева думала о том, что она, конечно, хочет уберечь Лику от необходимости дотрагиваться до волшебных предметов лишний раз, но еще больше хочет, чтобы эта особенность Лики сохранилась в тайне от Никиты. Почему-то ей казалось, что это может им пригодиться. Похлебка оказалась очень вкусной, особенно учитывая то, что в последний раз они ели много часов назад. Ворон тоже присоединился к их трапезе и клевал куски вяленого мяса на противоположном краю стола. Еву, признаться, это немного смущало, но она помнила о том, что находится в гостях. После ужина они поднялись на второй этаж по скрипучей деревянной лестнице, где их ожидали две крохотные комнаты. В обеих комнатах оказался одинаковый набор мебели: сундук, лавка и небольшая кровать. Никита выдал им две зажженные лампы вроде тех, что наколдовала Ева в темном коридоре академии, и предусмотрительно показал, как их погасить перед сном. Одну лампу взяла Ева, вторую — Валера. — А где будешь спать ты? — спросил Валера у Никиты, успевшего спуститься до середины лестницы. — А я не буду спать. Ночами я превращаюсь в летучую мышь, облетаю окрестные замки и пью кровь юных девиц, — зловеще оскалился Никита, и в отсветах пляшущего света лампы это выглядело немного пугающе. — Ты прикалываешься? — уточнил Жаров, ничуть не тронутый его оскалом. — Ну, немного. Мы с Корвином переночуем внизу. Люди здесь редкость, поэтому могут быть сюрпризы. Но вам не о чем беспокоиться, — с этими словами Никита ушел, оставив их топтаться в крохотном коридорчике. — Вы ему верите? — напрямую спросила Ева, и Валера с Женькой в один голос ответили: — Нет. — А вы? — уточнил Валера. — Я, кажется, верю, — несмотря на заявление, тон у Лики был неуверенным. — А я не знаю, — честно сказала Ева. — Да, он шел сюда видимым, и я не видел шапку в его руках: она, блин, невидимка, — зло произнес Женька, — но я чувствую, что ему нельзя верить. И что это значит: его дом — замок Кощея? Кто он такой вообще? — Лик, — обратилась Ева к подруге, — а ты не могла бы коснуться ручек дверей? Их ведь касаются чаще всего. Ты бы увидела, кто тут бывает. — А ты так можешь? — восхитился Жаров. — Я всяк могу! — огрызнулась Лика, потерла ладони друг о друга, потом глубоко вдохнула, выдохнула и коснулась ручки двери той комнаты, куда Никита определил их с Евой на ночлег. Все затаили дыхание. Лика, нахмурившись, закрыла глаза. — Странно, — наконец произнесла она. — Этой ручки никто не касался. Она волшебная, я вижу, как ее ковали. Но в этом доме до нее никто не дотрагивался. И до посуды, кстати, будто бы никто, кроме Евы, не дотрагивался. — Вы не помните, Никита брал тарелки в руки, когда раскладывал еду? — спросил Валера, и Ева пожала плечами. — А попробуй вот эту, — прошептал Женька, указывая на вторую дверь. Лика со скорбным видом подошла ко входу в комнату мальчишек и взялась за ручку. На этот раз она удивленно распахнула глаза: — То же самое. — А если внизу попробовать? — азартно уточнил Валера. — Дверь Никита точно открывал и закрывал. — Как я попробую? — Ну, скажи, что тебе в туалет нужно, — предложил он. — Очень смешно, — выпалила Лика и немного покраснела. — Ну, хочешь, я скажу? — предложила Ева, хотя ей тоже было неловко. — Воды попрошу, — хмуро сообщила Лика и пошла вниз. С их места было слышно, как она что-то спрашивает у Никиты, а тот отвечает ей приглушенным голосом. Пока дожидались Лику, Ева намертво закрутила завязки от толстовки, Валера раз десять снял и надел очки, а Жаров сгрыз до крови заусенец. Лика вернулась с кружкой воды и совершенно ошарашенным лицом. Указав глазами на комнату, она первой туда вошла и, поставив кружку на сундук, принялась дотрагиваться поочередно до кровати, до стен, до ставней на окнах. — Что ты делаешь? — прошептал Валера. Лика схватила его за руку и, подтащив к стене, приложила его ладонь к бревну. Потом отбросила Валерину руку прочь и провела пальцами по этому месту. — Ничего не понимаю. Никитины прикосновения не оставляют следов. — А мои? — сглотнув, уточнил Валера. — Твои оставляют. — А человек ли он вообще? — тихо спросил Жаров. Глава 21 Первая ночь в сказочном мире Спать в абсолютно темной незнакомой комнате в деревянном доме оказалось невозможно. Лампа перестала гореть в середине ночи. Часов ни у Евы, ни у Лики не было, поэтому о времени они могли только догадываться. Дом, казалось, жил своей жизнью. То там, то здесь в нем что-то непрерывно скрипело. — Это половицы, — успокаивающе сказала Лика. — У бабушки в деревне тоже пол деревянный, и он все время скрипит. Просто днем кто-то обязательно шумит, и этого не слышно. Лика говорила так быстро и уверенно, что Ева не сомневалась: ей страшно не меньше. — А если тут правда кто-то ходит? В доме снова что-то заскрипело, а за закрытыми наглухо деревянными ставнями ухнула сова. — Если кто-то и ходит, то либо мальчишки, либо Никита, — тем же тоном ответила Лика. — Лик, а что, если он действительно не человек? — спросила Ева. — Он не оставляет следов на предметах, он сказал, что людям в лесу опасно, а сам там ходит хоть бы что. А еще он может перемещаться между мирами, и у него есть говорящий ворон. — Слушай, хватит, а? — одернула ее Лика. — Если не человек, то кто он, по-твоему? Вампир? — Ну нет, — помотала головой Ева. — Это же наши сказки. А у нас вампиров не было. — Ну вот. У нас сплошь Иваны-царевичи да Ильи Муромцы.