— Ты обалдела? — Ну, ты же залила пожар, наколдовав воду. — Так вода — это вода, а не волшебный предмет! — Ева растерянно обернулась за помощью к Валере, все еще вглядывавшемуся в недосягаемую дверь. — Волшебные предметы не берутся из воздуха, Лика, — рассеянно пробормотал Валера и, будто очнувшись, повернулся к девочкам. — Для того чтобы тот ковер-самолет оказался здесь, он должен находиться в одном с нами пространстве и быть досягаем для Евиных магических способностей. Если что-то где-то прибыло, значит, что-то где-то должно убыть. Тот же закон сохранения энергии, как в физике. — Класс! И что нам делать? — поинтересовалась Лика. — Нужно попробовать ее опустить, — сказал Валера. — А ты сможешь? — уточнила Ева. — Без понятия. Вы меня только не отвлекайте, ладно? — попросил он. Ева демонстративно уселась на пол, отметив, что черта по периметру зала пропала после Валериных манипуляций со стенами. Однако сдвигаться ближе к стене она все же не рискнула. Лика осторожно присела рядом. Некоторое время ничего не происходило, а потом Ева погрузилась в какое-то странное состояние между явью и сном. Она видела, как двери начали двигаться, медленно, точно нехотя. И почему-то ей казалось это неправильным. Она чувствовала себя ребенком в цирке, который следит за фокусником, желая поймать его на обмане. Вот только она была не в цирке. Она сидела на полу странного, уходившего ввысь зала Академии волшебства, а Валера Голосов, ее ровесник, стоял рядом и играл в гигантские пятнашки. Двери двигались по стене, меняясь местами. В какой-то момент Лика вскочила на ноги и принялась азартно болеть за Валеру. Ева смотрела на ее раскрасневшееся лицо и думала о том, что она очень сильно ошиблась в своем первом впечатлении и о Лике, и о Валере. Они были классными. Одна из дверей нижнего ряда взмыла вверх на только что освободившееся место, и пустое пространство тут же заняла другая. — Ура! — закричала ненавидящая волшебство Лика и крепко обняла Валеру. — У тебя получилось! Валерка, ты гений! Лика кричала так громко, что ее голос эхом отражался от стен. Валера медленно осел на пол, улыбаясь шальной улыбкой, и поправил очки. Этот жест наконец вывел Еву из ее полусонного оцепенения. Первое, что она почувствовала, — беспокойство за Валеру. — А можно так перенапрягаться? — с тревогой спросила она. — А понятия не имею, — все с той же улыбкой ответил Валера и добавил: — Вот будет смешно, если дверь заперта. — Отопрем, — беспечно махнула рукой Лика, как будто решила, что они всесильные. — Подъем. Она протянула им руки, помогая подняться. Валера, поднявшись, пошатнулся. — Дверь открою я, — объявила Ева. Ну не Лику же заставлять трогать волшебные двери? И не Валерку, который едва на ногах стоял. Ева решительно взялась за ручку и распахнула дверь, за которой оказалась кромешная темнота, и в этот момент стены вокруг них вновь начали сдвигаться, не оставляя им выбора. Глава 10 Встреча с домовым Ева не боялась мышей, насекомых, собак, змей и прочей живности. И можно было бы сказать, что она довольно-таки бесстрашный человек для своих четырнадцати лет, если бы не одно «но»: Ева Громова до смерти, до подкашивающихся коленей боялась темноты. И никогда в своей жизни она еще не оказывалась в абсолютной, беспросветной, вязкой темноте. Казалось, свет, проникший вслед за ними из предыдущего зала, тоже испугался. Ева еще могла видеть Валеру и Лику, застывших рядом с ней, могла различить рукав Валериной кофты, когда он вытянул руку, чтобы оценить видимость, но его пальцы уже терялись во мраке. Темнота будто их поглотила. — Вот это мы попали, — прошептал Валера и отдернул руку. — Ну, не может же быть опасно в Академии волшебства? — нервно сказала Лика. — Здесь же все должно быть чудесно и волшебно. В этой вашей чертовой Волшебной академии! Глаза бы мои ее не видели. Некоторое время они в молчании топтались у входа, а потом Лика нарушила тишину: — Жаров впереди. Далеко. Назад вернуться мы не можем. Что делать будем? — Очевидно, идти вперед, — со вздохом констатировал Валера, в то время как сама Ева пыталась нормально вдохнуть. Не существовало в природе силы, способной заставить ее сделать хоть один шаг вперед. — Только нам свет нужен. — Ев? — подала голос Лика. — Я не могу… Я… — Ева сбилась и зажмурилась. Легче не стало. — Ты темноты боишься? — понятливо уточнил Валера. Ева кивнула, хотя он вряд ли мог это видеть. Кажется, свет из предыдущего зала становился все слабее, хотя дверь и оставалась открытой. — Слушай, сейчас у нас вся надежда на тебя. Наколдуй фонарь. Ева сглотнула и едва слышно произнесла: — А если я подумаю о чем-то страшном и оно здесь появится? Рядом с ней судорожно выдохнула Лика. — А ты не думай о страшном, — успокаивающим тоном сказал Валера. — Знаешь, меня бабушка однажды мелкого с собой в горы брала. Только не в обычные, а в волшебные. У нас есть такие. А там нельзя вообще думать о страшном, потому что все сразу призывается. Это я только потом узнал. Успел и горного духа приманить, и озерного зазывалу из тамошнего озера, которыми меня в детстве пугали. А потом бабушка сказала, что в тех горах нужно думать только о хорошем. О светлом-светлом. — И п-помогло? — зажмурившись и стуча зубами от страха, уточнила Ева. — Поначалу не очень, но я мелкий был — плохо умел сосредоточиваться. А ты-то у нас вон какая! — Какая? — эхом откликнулась Ева. Пока Валера говорил рядом, было не так страшно. — Большая, — выпалил он, потом замялся и пробормотал: — В смысле, не то чтобы… — Господи, Голосов, — простонала Лика. — Ев, ну подумай о приятном. Я не знаю, о Жарове вон. — Да не делала я того сердечка, — Ева так рассердилась, что даже глаза распахнула. — Я не умею менять форму предметов. И Жарова я терпеть не могу. — Ну и зря ты так. По-моему, он прикольный. Просто без башки немного. Но никто не идеален, — философски закончила Лика. Стоять на одном месте в темноте было страшно, возвращаться в зал, в котором стены и двери жили своей жизнью, — бессмысленно. Лика с Валерой были правы. Нужно выбросить из головы все страшилки и наколдовать наконец этот дурацкий фонарь. — Я попробую, — пробормотала Ева, вытянула вперед ладонь и, глубоко вздохнув, громко сказала: — Фонарь, появись. Перед внутренним взором почему-то промелькнули металлические завитушки со спинки кровати, на которой она спала у бабушки дома. Рука резко опустилась под весом фонаря, и Ева распахнула глаза, но Валера успел ее подстраховать и подхватить то, что у нее получилось. — У-у-у, какая-то бабулька лишилась раритета, — засмеялась Лика, и ее смех, кажется, развеял темноту ничуть не хуже, чем появившийся фонарь. — Ничего так, — усмехнулся Валера, и Ева уставилась на старомодную металлическую лампу со вставленным в нее сверху стеклом. — Хорошо, что она зажженная, потому что, как ее зажигать, лично я понятия не имею. — Аналогично. А стекло горячее? — Лика потянулась к лампе, но передумала. — Пойдемте уже, — подтолкнула их Ева, у которой полегчало на душе от того, что она смогла быть полезной их маленькому отряду. Валера поднял лампу над головой и пошел вперед. Теперь, когда появился свет, стало понятно, что они находятся в коридоре, который даже отдаленно не похож на помещение лаборатории. Пол и стены были как будто из гладкого гранита. — Холодно как, — поежилась Лика, застегивая толстовку. — Можешь взять мою кофту, — предложил ей Валера. — Вот еще, — отмахнулась та. — Ты без нее замерзнешь. — Ничего страшного. Я потерплю. — Я за равноправие. Лика похлопала Валеру по плечу, но Ева видела, что ее тронула его неловкая забота. Некоторое время они шли в тишине, и Ева прислушивалась к эху их шагов. — А какой самый большой предмет ты наколдовала в жизни? — наконец спросила Лика. Ее голос немного дрожал. То ли от холода, то ли потому, что они уже довольно далеко зашли в коридор, но конца ему пока видно не было. — Эту лампу, — призналась Ева. — Я до этого вообще ни разу не пыталась наколдовывать предметы. А я сейчас на самом деле у кого-то лампу забрала? — Ага, — кивнул Валера, и его рука дрогнула, отчего желтое пятно света качнулось. — Бабушка всегда требовала относиться к волшебству осознанно. Если ты что-то получил, кто-то другой этого лишился. — А с перемещением предметов это как работает? — с интересом спросила Лика.