– Прости, что не достал образец, – сказал он. Чувство вины обжигало подобно горячим углям, но Ариана лишь пожала плечами. – Ты был занят, – сказала она, поглядев на Шарлотту. – Да и Кауан думает, что они как-то модифицировали отраву, и поэтому мы не можем её определить. Порошковые яды редко встречаются в живой природе. Саймон нахмурился. – Может, он не из леса? Вдруг Вадим специально всё это устроил, чтобы мы потратили время, выискивая несуществующий яд? Ариана задумчиво поддела пальцами крышку фляги. – Тоже вариант, – сказала она. – Это как раз в его стиле. – Может, яд из Африки? – с сомнением спросил Джем. – Правда, мне ничего в голову не приходит. – И мне, – признала Ариана. – У них его слишком много. Ты точно больше ничего не помнишь, Саймон? Цвет, вес, хоть что-нибудь? Саймон попытался представить порошок, который Совет скидывал в реку, но перед глазами встало только окровавленное тело матери. Вздрогнув, он зажмурился, словно это могло помочь. – Нет, – сказал он. – Я плохо рассмотрел яд. Ариана подошла ближе. – Ты в порядке? – спросила она. – Выглядишь… – Жутко, – подсказал Джем. Саймон, открыв глаза, выдавил печальную улыбку. – Вы тоже, – пробормотал он. – Последние две недели выдались… так себе. – Да, но… – Ариана нахмурилась. – Ты точно в порядке? Саймон замялся. Он хотел рассказать им про то, что Верховный Совет напал на Небесную башню, но просто не мог. Зачем? Уинтер было слишком плохо – они не могли бросить всё и уехать. Волновать их лишний раз не хотелось, а Лео… Саймон оглянулся на дедушку. Тот сидел в дальнем углу зала рядом с Уинтер, которая до сих пор не очнулась и была всё такой же пугающе бледной. Зия жила в Небесной башне. Нужно было рассказать ему, что случилось, но Саймон никак не мог подобрать слов. Не мог признать, что в стремлении помочь Наследникам обрёк на смерть тётю и её нерождённого ребёнка. У всех решений были последствия, но Саймон не знал, сможет ли жить с таким. Лео поймал его взгляд, и Саймон поспешно уставился на руки. Сердце сжималось. Он понимал, что должен всё рассказать, потому что так надо – потому что не Саймону было решать, должен Лео узнать об этом или нет. Но правда принесла бы лишь цунами тревог и беспомощности, и Саймон не знал, сколько ещё выдержит. – Судя по всему, нет, – сказала Ариана. Она хмурилась и поджимала губы – явно хотела сказать что-то, но сдерживалась. – Не забывай: мы выслушаем тебя, если захочешь. Мы же друзья. Друзья, которых он затащил в самый эпицентр войны. И это после того, как они помогли ему найти Осколки Хищника… – Я просто устал, – тихо сказал он. – Сейчас посплю, и станет… – Саймон! Саймон с усилием поднял тяжёлую голову и увидел Йару, которая направлялась к нему вместе с парой Наследников. – Что такое? – спросил он, пытаясь скрыть прокравшуюся в голос усталость. – Ты лучше всех знаешь Вадима, – сказала Йара. – Какой его следующий ход? Судя по её тону, они давно об этом спорили, и она хотела убедиться в своей правоте. Заметив потихоньку подтягивающихся к ним Наследников, Саймон подавил вздох. – Думаю, он нападёт при первой же возможности, – сказал он честно, вновь вспомнив предостережение ягуара. – Или на рассвете, или раньше. Я не знаю, что он сделает, но сидеть на месте точно не будет. – Если он хочет войны – он её получит, – сказал кто-то из Наследников, и остальные его поддержали. Саймон поморщился. Он понимал, что ягуар прав и Наследников нужно уговорить бежать, пока Вадим не напал снова. Но Саймон смотрел на них, израненных, но всё равно готовых рискнуть жизнью ради защиты своей земли и всех обитающих здесь животных, и понимал: это невозможно. Если он хочет помочь им, остаётся лишь встать в строй и сражаться. – Никто не понял, сколько солдат было на деревьях? – наконец спросил он. Стратегия не была его сильной стороной – тут пальму первенства занимал Джем, – но если они знали, с чем предстоит столкнуться, можно было бы подготовиться. – Мы примерно представляем количество, – сказала Йара. – Но с солдатами мы разберёмся. Мы отступили, потому что в бой вступили животные, а мы не хотели их трогать. – Птицы до сих пор защищают Верховный Совет? – поражённо спросил Джем. – Им что, плевать, что Вадим вырубает деревья и отравляет воду? – Не только птицы, – хмуро сказала Йара. – Сегодня им на помощь пришли летучие мыши, гадюки и оцелоты. – Она продемонстрировала перевязь на руке, под которой виднелись четыре неглубокие царапины. – Они вели себя так, будто враги – это мы. И вдруг Саймон всё понял. – Так вот что задумал Вадим, – мрачно сказал он. – Он не собирается нападать напрямую – видимо, понимает, что не выстоит против Наследников. Но в Серенгети мы победили благодаря участию животных. Они сражались с нами, и многие… пожертвовали собой ради своей родины и Наследников. Вадим не хочет повторения истории. – Животные верны племени. – К ним подошёл Габриэль; он выглядел измученным – куда сильнее, чем утром. – Мы столетиями их защищали. Они нас не предадут. – Уже предали, дядя, – сказала Йара. – Осталось только понять, почему. – Потому что если вы останетесь, тот злобный человек уничтожит наш дом. Он сам так сказал, – раздался вдруг тонкий голос. Все тут же вскинули головы. Тукан Току, сидевший на ветке, крепко прижал крылья к бокам и склонил голову под пронзительными взглядами. – Мы его остановим, Току, – мягко пообещала Йара. – Мы будем сражаться… – Но вода уже яд, – дрожащим голосом перебил тот. – Злобный человек сказал, что дальше повалит деревья. Мы ему возражали, но он напал на нас. Отобрал наши яйца и наших малышей и отказывается отдавать, пока вы не уйдёте. В толпе Наследников мгновенно раздались разъярённые, шокированные голоса, но Саймон с Арианой и Джемом только мрачно переглянулись. Они уже ничему не удивлялись, потому что знали: ради собственных целей Вадим пойдёт на любое зло. Саймон, скорее, разозлился на самого себя – мог бы и сразу догадаться. Если бы он сел и попытался разобраться в ситуации, то додумался бы ещё вчера и Наследники бы не попали в засаду. Йара, раскрыв рот, молча смотрела на тукана и никак не могла взять себя в руки. – Току… почему вы сразу к нам не пришли? – Он сказал, что убьёт наших детей. – Тукан трясся всем телом. – Мне нельзя здесь быть. Меня не пускали, но я… я не мог промолчать. Вы такие добрые. Дружите со мной, в отличие от остальных птиц, и… – Ну конечно, – сказала Йара. – Мы же любим тебя. Клюв тукана подрагивал, будто тот сдерживал слёзы. – Уходите, – дрожащим голосом сказал он. – Бегите отсюда. Тот человек, он… он сказал, что очистит реку от яда, когда вас не станет, и что мы должны привести вас к нему, или… или… Току замолчал, и сердце Саймона ушло в пятки. – Или убить нас, – тихо сказал он, и Наследники поражённо обернулись к нему. Току кивнул, и Йара перевела взгляд на него, а потом снова на Саймона. В её огромных тёмных глазах сияло пламя костра. – Животные хотят, чтобы мы ушли? Иначе они на нас… нападут? – Выхода нет, – с мольбой произнёс Току. – Если останетесь, тот человек нас убьёт. И вас тоже. – Он переступил с ноги на ногу, нервно глядя в ночную тьму. – Они совсем близко, – прошептал он. – Мне нельзя было вам говорить, но они идут за вами. – Они? – переспросил Саймон, мгновенно насторожившись; его усталость испарилась, словно её и не было. – Ты про Верховный Совет или… Во тьме раздался оглушительный визг. Сорвавшись с места, Току вылетел в отверстие в потолке. Но его не успели окликнуть, потому что в зал ворвалась стая небольших обезьян, цепляясь за ветви, растущие из камней. Наследники тут же начали обращаться ягуарами, гадюками, даже гарпиями, которые легко бы могли унести в своих когтях сразу несколько большеглазых мартышек. Только Йара осталась в человеческом виде, и даже когда обезьяны зашипели с ветвей, она только вскинула руки. – Стойте! – закричала она. – Мы вам не враги! Нам нужно объединиться!.. Её перебил очередной визг, за которым последовал следующий, и вскоре все обезьяны зашлись в воплях. И хотя среди них не было ревунов, но кричали они всё равно до боли громко, а прыгали и размахивали лапами так, словно пытались отвлечь внимание… Саймон резко обернулся, вглядываясь в темноту зала, не освещённую пламенем костра. Ничего. Ни единой тени, ни малейшего движения – но всё равно каждая клеточка тела вопила, что что-то не так. – Что такое? – спросил Джем; его голос практически затерялся в какофонии звуков. – Обезьяны не собираются нападать, – ответил Саймон, поднимая руки с заострившимися когтями. – Они нас отвлекают. И вдруг в темноте показались нечёткие силуэты. Сначала разглядеть их не получалось, но с каждой секундой они принимали всё более осязаемую форму, и вскоре Саймон увидел выступающие узкие ноздри, под которыми тускло блестели острые зубы. Сотни острых зубов. – Кайманы! – во весь голос заорал Саймон, очень надеясь, что Наследники его услышат. Схватив до сих пор не пришедшую в себя Шарлотту за руку, он поднял её на ноги, и в этот момент вход в зал перекрыли массивные тела целого отряда чёрных кайманов. Они были не одни – гадюки ползли между их лап, разноцветные лягушки дождём осыпались с деревьев, а огромные мохнатые тарантулы и блуждающие пауки перебирались через кайманов и целеустремлённо ползли прямо к Наследникам. Люди бросились бежать, но мало кто успел выбраться до появления кайманов, а теперь все они оказались заперты внутри. Сердце Саймона пропустило удар, и он испуганно обернулся к углу зала, где раньше видел Уинтер и Лео. Но их там не было. 15 Выдох