— Великолепно! — выдохнула Пятнашка. — Это что получается… Значит, на их месте должны были быть мы? — Да, похоже, — согласился я. — Только как-то странно… Разве в Пуще можно ночью выжить? — Не слышал о таком, — признался Хохо. — Но было бы желание… Мы же в Линге выживали как-то. — Зачем они вообще пошли дальше ночью? — удивился Лютый. Молчок ткнул его по руке, показал руками круг и ткнул в центр. — А… ну да, возможно, — согласился Нож, разгадавший пантомиму. — Если им что-то было нужно в самом центре Пущи. А что там есть в центре? Но ответа на этот вопрос никто не знал. Утром весь лагерь, скрипя зубами, наблюдал картину издевательств над ааори из Мобана. Стражники, походившие по лагерю и почти везде получившие по наглым мордам, решили сорвать свою злость на безымянных, заставив их ползти на брюхе через весь лагерь. Молодые парни и девушки, подгоняемые палками, ползли вперёд, глотая слёзы и пыль. А командир стражников с брошью эрла-тысячника ходил и отгонял всех, кто пытался прекратить издевательство, объяснением, что у них идёт тренировка. Рядом стояли два мудреца-карающих, зорко поглядывая по сторонам. — Почему там нет тысячника нори? — спросил кто-то неподалёку и получил ответ: — Там теперь всем стража заправляет. Упразднили они тысячников нори… Я представил, каково было бы мне, если бы в мою бытность ааори всем заправляла стража, и содрогнулся. — Ни одного нового нори не было в последнее время, — согласился кто-то ещё. — Там, говорят, остались только те, кто зимой выпустился… — Нас тоже постоянно пинают, — признался чей-то молодой голос. — Но мы хотя бы в своей казарме нори сидим, там стражи нет… — Может, прирезать их по-тихому? — предложил кто-то. — Пускай молодые отдохнут. — Тогда ещё жёстче станет, — прозвучало в ответ. У ворот ааори поднимались и шли до своего места входа в Пущу пешком. А стражники, дойдя до ворот, развернулись и, весело хохоча, отправились плотной группой назад. В Пущу мой отряд входил в подавленном состоянии. Впрочем, что-то похожее наблюдалось и в других отрядах. Неудачи с добычей, издевательства над ааори и ощущение собственного бессилия — всё это не могло не сказаться на боевом настрое. Именно поэтому возвращались мы слишком поздно — с пустыми контейнерами и отвратным настроением. И именно поэтому, когда мы уже шли назад, никто сразу не обратил внимания на несколько нори, пробежавших мимо нас в обратном направлении. А когда опомнились — предпринимать что-то было уже поздно. Пуща проснулась. Навстречу нам, прямо со стороны лагеря, двигалось бесконечное море неживых. И пусть все они были низшими, но нас-то было сорок семь человек! И я отдал самый разумный приказ в такой ситуации: — Развернулись и строем — бежим! Быстро! Отряд рванул в глубину Пущи по своим следам, не обращая внимания на бьющие по спине мешки и оружие, на колючие ветки и цепкие лианы. — Хорошо… мы… уже… путь знаем… — пропыхтел бегущий рядом Пузо. — Не сбивай… дыхание… дурак! — оборвала его Зенка. На ходу я засветил огонёк над головой, приказав бежать за ним. А сам перешёл на другой взгляд, стараясь в сгущавшихся сумерках разглядеть дорогу. Когда я оглянулся проверить, не отстал ли никто из бойцов — то обнаружил в отряде пополнение. Нори, которые слишком задержались в Пуще — стекались к нам. Откуда-то сбоку с криками выскочили безымянные ааори и тоже влились в наш отряд. Нам нужно было место, чтобы обороняться — и я старательно высматривал хоть какое-нибудь укрытие. — Шрам! — крикнул остроглазый Кирри, указывая куда-то влево. Проследив направление, я увидел сквозь ветви деревьев скалу и обломки какой-то постройки. Сориентировавшись, отряд свернул туда. — Смотрим под ноги! Под ноги! — прокричал я, когда рядом попытался упасть Пузо. — Не бросаем своих! Тащим! Сумерки опускались на Пущу так стремительно, что ещё от силы полчаса — и я остался бы единственным, кто может ориентироваться в темноте. Но даже с другим взглядом в кромешной тьме не побегаешь. И своих не выведешь. Пуща выпустила нас внезапно: вот мы продираемся между деревьев, и вот — оказываемся на каменистой поляне, посреди которой высится каменный холм. Холм не одинок: ещё несколько холмов поменьше — правда, заросших лесом — просматриваются невдалеке. Но здесь лес победу не одержал. То ли почва была слишком каменистой, то ли древние строители постарались. Но вокруг холма и на его склонах — деревьев нет. Трава и то растёт одинокими островками. А на вершине высится остов каменной башни. Верхняя часть её разрушилась от времени, дождей и ветров — и часть старого здания осела внутрь. Но нижние этажи уцелели. И даже вход, расположенный над землёй — сохранился. Не было только лестницы, которая помогла бы подняться наверх. — Лютый! — заорал я, высматривая бойца. — Сможешь закинуть? Тот, не останавливаясь, хлопнул себя по груди и начал рыться одной рукой за плечом. После того, как он показал свои умения в Линге, я ему из личных денег купил верёвку с железной «кошкой» на конце. «Кошка» зацепилась удачно — с первого раза. Все бойцы, бежавшие за нами, уже выскочили из леса и скапливались под стеной башни. — Лестницы! — закричал Лютый и получил сразу три штуки. Забравшись наверх, он умудрился наскоро закрепить все три и сбросить вниз. — Отряд! Полукольцо! — приказал я. — Первыми лезут девушки! Потом лучники! Лучники, займите позиции наверху! Прикроете, если не успеем залезть все. В строй я кинулся вместе со всеми. Помимо моих бойцов, в строю к нам присоединился один ааори и трое нори. Ещё парочка прибившихся ааори-юношей и один нори, растолкав девушек, полезли вне очереди. Всех их я запомнил — разберусь потом. На границе леса показалась первая нежить. Но к этому времени даже те бойцы, кто прикрывал нас снизу, стали подниматься наверх. Пока неживые поняли, куда подевалась добыча, пока добежали к нам — все поднялись и лестницы втянули наверх. Нежить скапливалась под стеной, но пока не решалась лезть. Первый этаж башни завалило камнями, которые и стали новым полом. Перекрытия наверху обвалились вниз. Оставалась пара каменных площадок выше на пролёт, которые выглядели надёжно — и их можно было использовать. — Хохо, остатки балок надо собрать! — приказал я. — Нужен свет! Лютый! — Да? — Нужны лестницы на ту и на вон ту площадки! — Сделаю! — Нож, Эр-нори, соберите бойцов. Нужно прикрыть дверь и вон тот пролом! Арми, Пятнашка — распределите лучников по бойницам. Кирри, организуй дозор! Так, прибившиеся, идите все сюда! Подгоняемые моими бойцами, ко мне подтянулись полтора десятка нори и два десятка ааори. Внимательно оглядев всех, я указал на одного нори и двух ааори-парней. — Вышли сюда! Ааори послушались, нори — проигнорировал. Ухмыляясь, он продолжал стоять на своём месте. — Пузо, Одноглазый! Помогите придурку! — Эй, да вы что творите-то? — заорал нори, когда двое бойцов вытащили его вперёд. — Эй!.. Прекратите!.. Что вы себе тут позволяете? — закричали другие нори, но мешать не стали. — Вы бежали за нашим отрядом, — громко произнёс я, и крики смолкли. — Вы пользовались нашими лестницами, нашими умениями и нашими глазами. Я отдал простой и ясный приказ: сначала лезут женщины, потом лезут мужчины. Я внимательно осмотрел всех прибившихся, заглянув каждому в глаза — и только после этого продолжил. — И эти трое не выполнили этот приказ. Либо они не мужчины, и тогда надо отрезать всё лишнее… — Шрам! Конечно, девушки бывают и совсем без груди, — крикнул Ладна откуда-то из темноты. — Но, боюсь, с этими полудурками всё равно не спутаешь. — Ну стало быть, надо отправить этих троих спасаться самостоятельно! — радостно предложил я. В башне наступила тишина, и все обернулись ко мне. — Прямо сейчас? Там же нежить! — проговорил один из трёх прибившихся нори, вставших с нами в строй. — Ты не согласен, что подобное поведение заслуживает наказания? — спросил я. — Слышь, давай один на один, урод! — крикнул удерживаемый Одноглазым и Пузом нори. — Думаешь, раз ты вэри, то тебе всё можно? Давай, ссыкун! Я посмотрел на ааори, стоявших рядом, но те виновато отводили глаза. Сделав шаг вперёд, я схватил нори за воротник и потянул. Общими усилиями мы смогли дотащить его к проёму в стене. — Нет, уроды! Ссыкун! Давай один на один! — продолжал кричать тот. Я зашёл ему за спину и со всей силы пнул. В этот самый момент Пузо и Одноглазый отпустили нарушителя, и тот с криком вылетел в проём. Он успел зацепиться за край, но пальцы сорвались — и упал он не на ноги, а на спину, отчаянно закричав. Обрадованная нежить накинулась на него, и через несколько секунд крик прервался. — Много чести с тобой поединки устраивать, — проговорил я и сплюнул вниз. Обернувшись, я встретился с испуганным взглядом двух ааори, тоже отличившихся невыполнением приказа. — Мы в руинах посреди Пущи… Там за стеной — сотни неживых… Если кто-то не хочет выполнять приказы — может отсидеться здесь с нами и проваливать. Если хотите выбираться с нами — тогда будьте как бойцы моего отряда. Они выполняют приказы, прикрывают друг друга и вытаскивают своих. Все, кто хочет остаться сам по себе — отходите вон туда, к стене без бойниц, и не мешайтесь. Все остальные: обратитесь к моему заместителю — Пятнашке — и вам найдут дело. Всё ясно? Ответом мне было молчание, но к стене никто не пошёл. Только два прощённых ааори выдохнули с таким облегчением, что слышно было всей башне. Через несколько минут посреди каменного колодца заполыхал костёр, осветивший наше скромное пристанище. — Хохо, что у нас с едой? — спросил я, найдя глазами десятника. — Ну… на пару раз покушать будет, — ответил тот. — Сам понимаешь… Я брал немного, на всякий случай. — Проверьте воду! Если у кого-то нет — добавим. Но много не пить — тут если колодец и был, то давно засыпан. Кирри! Что там нежить? — Да всё так же. Топчется под стенами, — ответил боец, засевший у пролома в стене. — Но их стало много, Шрам. Даже не представляю, сколько. — Шрам, еду готовим? — спросила Фука. — Нет, отдыхаем пока, — ответил я. — Хорошо бы, чтобы до утра не полезли… — Полезут, Шрам! — прервала меня Пятнашка. — Точно полезут. — Значит, до утра терпим без еды, — закончил я, пристраиваясь у костра.