Детей разместили в казарме гарнизона. Все они были сыты, вымыты и довольны. Няньками у них стали многочисленные стражники, на удивление благосклонно принявшие новых соседей. Впрочем, с каждым днём малышей становилось всё меньше и меньше. За те дни, пока мы обустраивались, двенадцать детей уехали в новые семьи, чья весомая благодарность нам очень помогла. На пятый день мы закончили чистить здание, и туда уже не так стыдно было пригласить архитектора, который осмотрел постройку, попытал меня и Хохо с Пятнашкой — и обещал подготовить за несколько дней три варианта, подсчитать стоимость работ и даже за небольшую долю найти работников. Вспоминая реакцию тех, кто пришёл сюда со мной в первый день, я невольно улыбался, глядя, с каким воодушевлением мой отряд обустраивает свой новый дом. И ведь это и есть — новый дом. Пусть наш общий, где у каждого своя небольшая комната, но это — дом. На десять лет он будет нашим. И плевать на строгих комендантов и на соседей — тут только мы, и больше никого. И даже окна таверны во двор не выходят. А вечером я снял номер в таверне Воаса и утащил туда Пятнашку. Потому что все те дни, что мы перебирались из казармы, я был лишён её общества — а тело отказывалось терпеть так долго. Поэтому отдельный номер оказался очень кстати, хотя денег на него у меня едва хватило. Большую часть своих сбережений я отдал на оплату статуса вэри. — Хорошо, что ты тогда нас сюда привёл, — сонно проговорила девушка, поудобнее устраиваясь на моём плече. — Теперь можно спокойно всё обустроить и жить. Жаль, только денег много потратили… — Хорошо, что Молчок не всегда молчит. А деньги? Ну… потому я и настаивал на контракте в десять лет, — ответил я. — А то вложились бы, а Воас нас выселил бы через год и сдал бы как отдельную казарму для сотни по завышенной цене. Нет уж… — Согласна, — ответила Пятнашка. — А знаешь, — проговорил я через некоторое время, — ведь через три-четыре месяца это будет отличное жильё. Пусть мы и отдадим за него много денег, но оно станет нашим опорным пунктом, домом, в который всегда приятно возвращаться… Как думаешь?.. Пятнашка?.. Но девушка уже сладко спала и ни о чём не думала. Глава 24 Утром хлопоты продолжились. Отряд собирался в путь. Для кого-то этот поход был делом добровольным, как для нашего отряда. Но для многих нори, нёсших свою службу в Форте на общих основаниях, чистка Пущи была делом обязательным. Если Мобан отправлял войска и сам же их обеспечивал, то Форт действовал иначе: здесь ограничивались объявлением о начале чистки в определённый день — и заранее отправляли разведку и служебные десятки, которые готовили место под лагерь. Все отряды готовились самостоятельно, используя либо средства из отрядной казны, либо выделенные деньги. И к нужному дню выступали из города. Первые такие отряды потянулись к воротам города, пока мы чистили свой новый дом от следов жизни скота. Когда я проснулся в номере «Старика вэри», город уже бурлил вовсю, а мы всё ещё не были готовы. Пятнашка проснулась раньше и сбежала по своим делам. И я тоже не стал задерживаться. Весь день мы докупали всё необходимое для похода, паковали на телеги, готовили кавалей. Помня о том, что придётся идти по степи, взяли с собой даже запас угля и жаровни, которые использовали в землях Линга. Через восемь дней мы должны были прийти в лагерь, отметиться и разместиться — иначе наше участие в чистке не состоялось бы. Всё-таки общий план на неё составлялся, и каждое подразделение получало свой участок леса. К вечеру мы, наконец, были готовы. Гружёные телеги стояли во дворе, накрытые плотными тентами на случай дождя. Распряжённые кавали жевали сено. Бойцы, поужинав, разбрелись по спальным местам. Мы с Пятнашкой и Хохо проверяли списки — не забыли ли чего. — Еда? — Запасов взяли на месяц, — ответил на мой вопрос Хохо. — Крупы, вяленое и сушёное мясо, солёная рыба, сухари, сухофрукты, соль, винный уксус, два бочонка вина, сушёная зелень, специи. По мелочи взяли свежей зелени и фруктов — их надо съесть в первую очередь. — Палатки? — Палатки на каждого бойца — всего сорок семь штук. Один шатёр для тебя и Пятнашки. Жаровен только пять штук, но вроде уже не холодно? — Да, сейчас тепло, обойдёмся, — согласился я. — Угля ящик взял? — Ага. — Что с медикаментами? — я повернулся к Пятнашке. — Мази с расчётом на 200 применений на каждого, — ответила девушка. — Только я всех прошу и снова буду просить: не выкидывайте баночки. Они денег стоят. Взяли ещё тонизирующих зелий по два на каждого бойца, взяли противоядий по 10 штук на бойца семь разновидностей, взяли бинтов 400 наборов. Купили медицинские инструменты, на случай если придётся вырезать что-то… Меня и Хохо передёрнуло. — Ну и по мелочи: снотворные, успокоительные, зелья против жара, отвары от простуды и боли в горле. Вроде всё. — По оружию, — пробормотал я, разглядывая список. — Запасные копья есть… Брони взяли мало. Но у нас и денег пока на это не хватит. Стрел взяли пятьсот штук — десять корзин. Одежда по три дополнительных комплекта на каждого… Кадка с мылом?.. А что она в этом списке делает? — Это я вписал, — признался Хохо. — Её девчонки притащили в последний момент. Ну я в этот список мыло и засунул… — Ага, по корму для кавалей? — Кормовое зерно — десять мешков, — ответил Хохо. — Пара тюков с сеном. — Не мало? — Так степь же рядом! Да и в Угеле докупим, если что, — отмахнулся он. — Ну ладно, по инструментам… Набор для починки, точильный диск… — я приподнял бровь. — А кто всем этим пользоваться собрался? — У меня два бойца Та-пин и Эл-дор, — пояснил Хохо. — Они и раньше неплохо всё чинили. В посёлке дополнительно учились у местных. За свой счёт. Между прочим, я уже полгода им таскаю все мелкие поломки. — Вон оно что, — я кивнул. — Может, мы их дополнительно и в Форте поучим? — Можно, — согласился Хохо. — Тогда надо будет им мастерскую организовать возле казармы. — Подумаем. Сколько у нас осталось? — Денег? — переспросил Хохо и, дождавшись кивка, сокрушённо ответил. — Пять тысяч триста тридцать четыре ули. Всё ушло на казарму и на припасы. — Ну… в Пуще нам деньги-то особо не нужны, — робко предположила Пятнашка. — Там баржи будут подгонять… Можно будет закупаться, — возразил Хохо. — Я узнавал. — Ладно, хватит нам пяти тысяч ули, — прекратил я спор. — Всё? Нет. Контейнеры? — Три сотни малых, три сотни средних, сотня больших, — ответил Хохо. — Добудем больше — придётся докупать в лагере на складе. — Тогда спать, — приказал я. — Завтра выходим с рассветом. Город мы покинули с множеством похожих отрядов. Чем-то весь этот исход ааори напоминал тот прошлогодний поход на Мобан — с той лишь разницей, что даже видимость организации отсутствовала. Конечно, каждый отряд пытался блюсти хоть какую-то дисциплину в своих рядах. Мы по привычке выстроились так, чтобы можно было прикрывать обоз. Пять наших телег мерно поскрипывали колесами и катились по дороге на север. Идти было легко. Летняя жара если и устанавливалась, то в самой середине дня, когда мы устраивались на дневной отдых. Иногда начинал дуть юго-западный ветер, нанося небольшие пушистые облака. На второй день пути даже прошёл дождик. Но, вспоминая прошлый год, я понимал, что такая приятная и мягкая погода будет здесь недолго. Ещё месяц — и вокруг воцарится пекло, когда начинаешь поджариваться в собственном доспехе. Как при такой погоде нести службу в Форте — я не представлял. Вечером мы нашли место для лагеря рядом с ручьём, полным свежей родниковой воды. Уже по темноте к нам подтянулись ещё несколько отрядов, разбивших лагерь неподалёку. В одном из них шли какие-то жаркие споры. Чаще всего оттуда доносился женский голос. Голос был приятный, но было его слишком много. Наконец, успокоились и они — и бойцам удалось уснуть. На третий день мы достигли степи. Прямо на границе обнаружился отряд разведчиков верхом на кирри. Один из них подъехал к нашему отряду и прокричал: — В Пущу идёте? — В Пущу, — подтвердил я, подходя ближе. — Как там в степи? — Видели несколько банд кочевников, — ответил разведчик. — Некоторые прорвались через заставы и прошли сюда. Будьте начеку. — Большие отряды? — По десятку рыл, — ответил тот. — Спасибо за предупреждение! — поблагодарил я. На том и разъехались. Мы продолжили путь дальше, в степь, а разведчик поехал к следующему за нами отряду. Первый день в степи прошёл, тем не менее, спокойно. Мы неспешно двигались по проторенной дороге среди трав, вымахавших выше человеческого роста. К вечеру достигли знакомого по прошлому году места ночлега у двух небольших озёр. В озёрах набрали запас воды в бочки, напоили кавалей и разбили лагерь. Мы здесь были не первые и не последние. Отряды продолжали подтягиваться именно сюда. Вспоминая объяснения Скаэна, я понял, что рядом других мест для лагеря просто нет. Утром, ещё по прохладе, мы вышли одними из первых. Раньше нас успели сняться только три десятка нори из Форта и ещё один отряд. Кажется, тот самый, который запомнился болтливой девушкой. Дорога впереди была пуста — и ничто не предвещало беды. Солнце только поднялось, и дорога скрылась в тени трав, когда мы услышали впереди звуки боя. — Кирри, бери двоих — проверить! — приказал я. — Сбиваем строй! Обоз за спины! Я привычно взгромоздился на козлы первой телеги, пытаясь рассмотреть, что там впереди — но куда там. Вернувшиеся разведчики донесли о происходящем раньше. Кирри пробежал навстречу мимо бойцов — и торопливо забрался на телегу. Десятники отстали от идущих впереди десятков, поравнявшись со мной. — Кочевники. Напали на отряд, который шёл перед нами, — доложил он. — В отряде человек семьдесят, кочевников — два десятка. Кружат вокруг, стреляют, иногда пытаются выцепить бойцов из строя. — Плохо, — хмуро сказал я. — Что мы им сделаем? Загонят нас в тот же круг. — Стрелами закидаем? — предложил Ша-арми. — Закидаем, конечно. Вот только они лучше стреляют, — хохотнул Нож. — Кирри, а шаман у них был? — спросил я. — Мы не видели, — ответил разведчик. — Нож! — решился я. — Отбери с Эр-нори два десятка ребят покрепче. Хохо, Арми — вы берёте оставшихся, ставите на луки. Пятнашка — на тебе все девочки. Только Фуку оставь, она вроде хорошо стреляет. Все на ходу, быстро! К месту боя мы подъехали раньше, чем ожидали. Дорога сделала плавный поворот, и нам открылось вытоптанное пространство, где встал в круг попавший под атаку кочевников отряд. Сами кочевники старательно скрывались в густой траве, умудряясь не только стрелять, но и как-то удерживаться в седле. Наше появление они не прозевали — несколько изменённых молча поскакали к нам. К этому времени впереди телег шло два десятка бойцов с большими щитами и копьями. Остальные расположились на телегах с луками в руках. Кавали хрипели, но продолжали тянуть, хотя было понятно, что терпеть долго они такое издевательство не станут. Стоило кочевникам подойти слишком близко, как в ответ на пять их стрел — прилетело два десятка.