Жермена Батт была небольшого роста и едва дотягивала до пяти футов. Свои длинные прямые волосы сегодня она стянула на затылке в пучок. Как и Стиви, она одевалась для работы, которой хотела заниматься: на ней были черный блейзер с белой футболкой, будто ее в любой момент могли позвать в качестве говорящей головы вести новости. Жермена устроилась на пуфике — не в углу, потому как углов в юрте нет, но забившись в укромном местечке с ширмами и журнальным столиком. Сидела одна, склонившись над ноутбуком. Когда к ней подошла Стиви, она что-то печатала, но без какого бы то ни было притворства. Каждая из них знала, что другая не сводила с нее глаз. — С возвращением, — сказала Жермена. У нее был высокий голос, слова выходили жесткие и рубленые. Она говорила так, будто печатала. — Спасибо. Стиви старалась не слишком давить словами. В том, что после статьи Жермены родители решили забрать ее из Эллингэмской школы, вины девушки не было. Она не хотела, чтобы так вышло. В то же время Стиви тогда сбросили с гор, швырнув на землю внизу, и ей было очень трудно не связывать этот факт с Жерменой. — Что-то не так? — спросила та. — Да нет. — Судя по виду, что-то не так. Кстати, за тобой должок. За тот вечер. Стиви об этом совершенно забыла. Во время «тихой вечеринки», пытаясь понять, кто взял компьютер Хейза, она попросила Жермену показать на ее телефоне несколько фотографий. А потом пообещала отплатить за эту услугу, хотя в действительности даже не думала, что ее об этом попросят. — Ты же ведь обо всем догадалась лишь благодаря моему снимку, — напомнила ей Жермена. — Знаю. И чего же ты хочешь? — Пока ничего, — ответила Жермена, — попрошу тебя о чем-нибудь, когда придет время. Стиви вдруг поняла, что стиснула зубы. Она осознанно разжала челюсть, но та самопроизвольно опять вернулась в первоначальное положение. — Как думаешь, что на самом деле случилось? — спросила Жермена, наполовину закрывая крышку ноутбука. — В каком смысле? — С Элли, — ответила Жермена с таким видом, как будто это было очевидно. — Думаю, она ушла через потайной ход, — сказала Стиви. — Это понятно, — закатила глаза Жермена, — но куда? Стиви не любила, когда с ней обращались как с дурой, но, поскольку совсем недавно у нее состоялся разговор с Дэвидом, решила стерпеть обиду, чтобы выяснить, почему Жермена задала ей тот же самый вопрос. — Может, в Берлингтон? — с невинным видом предположила она. — Каким образом она могла туда добраться? — сказала Жермена. — Пешком дойти не могла. Позвонить кому-то — тоже: есть листинг всех ее звонков с мобильника. — Она могла использовать другой телефон. — Чей? — спросила Жермена, приподнимая бровь. — Может, взяла у кого-то из друзей? Дверь в юрту будто по сигналу распахнулась, и на пороге появился Дэвид. У него была собственная манера ходить, предполагавшая, что, куда бы он ни пошел, ему везде будет уютно и хорошо. Эту манеру, грубую и ужасную, он унаследовал от отца. Но в нем присутствовало что-то еще, роднившее его с киношным повесой, явившимся ограбить казино, или с эстрадным артистом, готовым в любой момент выпрыгнуть на середину комнаты. А может, он просто вошел, а все остальное было плодом воображения химии его мозга. Он переоделся, теперь на нем были джинсы и облегающий черный свитер, дополнявший его темные локоны и подчеркивавший мускулатуру торса и рук. Он улыбнулся им с Жерменой, потом направился к Джанелль и Ви. Мадж с Нейтом рассматривали на полках какие-то настольные игры. — Взяла телефон у кого-то из друзей? — повторила Жермена. — Ну да, — сказала Стиви, вставая, — хотя не думаю. — Может, есть смысл выяснить? — окликнула ее Жермена, когда она направилась к соседям по коттеджу. Откинувшись на спинку футона, Дэвид говорил с Джанелль и Ви. Джанелль обратила к нему лицо, на котором отражалось выражение унылого терпения. Ви сложила руки на груди. Судя по всему, он их не впечатлил. — Я под домашним арестом, — сказал он, — в Берлингтон мне больше ездить нельзя. — Ты серьезно? — сказала на это Джанелль. — Ага, — ответил он, — но не думаю, что им это удастся. — Не удастся, — согласилась она. — И это все? — А тебе что, мало? — спросил он. — Я даже ничего не сделал. — Сделал, сделал, — сказала Ви, — это все знают. — По-твоему, я заклинатель белок? — Это совсем не круто, — сказала Ви, — ты то всех будишь, то что-нибудь портишь, в том числе и то, что нам нравится и чем мы пользуемся. От тебя у всех нас проблемы, приятель. Ты бы кончал с этим. — Я думал, учеба — это игра, — ответил Дэвид, — почему, кроме меня, здесь никому не весело? Ви покачала головой, взяла Джанелль за руку, и они встали. — Увидимся дома, — сказала Джанелль, подчеркнуто одной Стиви. — Иногда мне кажется, что меня не любят, — произнес Дэвид, глядя им вслед. — Ты и сам знаешь, почему, — ответила она. — Возврат к ответственности, — сказал он, лихо приподняв бровь, — ты знаешь таких, кому это нравится? — Полно, — заверила его Стиви, — по той простой причине, что… Произносить вслух слова «твой отец» было опасно. Стиви затылком чувствовала, что их с Дэвидом буравят глаза Жермены. — Думаю, мне тоже пора, — сказала она. — Ты идешь? — Конечно, — ответил он, — почему бы и нет? Когда они проходили мимо, Жермена опустила голову, однако Стиви заметила, что она искоса бросила украдкой на них взгляд. — Белок типа было около сорока, — произнес Дэвид, когда они вышли на улицу. — Где ты их только раздобыл? — Волшебники не раскрывают своих секретов, — сказал он. — Ты так больше ничего не нашла, да? Он настолько стремительно сменил тему, что Стиви на миг потеряла нить разговора. — Послушай, — обратилась к нему она, — что, по-твоему, произошло с Элли? Говоришь, она не могла справиться одна? Стало быть, ты думаешь, она здесь? — Я хочу сказать… — понизил голос Дэвид. — В общем, я не понимаю, как она могла уйти в ту ночь или в последующие несколько дней. Не знаю, как ей удалось выбраться. — Но давай все же скажем, что удалось, ведь именно это, скорее всего, и случилось, — возразила Стиви. — Ты знаешь, куда она отправилась? — Да куда угодно, — ответил он. — Элли выросла в коммуне, жила во Франции. Мне кажется, она в… не знаю, в подвальной кафешке в Берлине, а может, где-то еще. — Трудновато ей было бы уехать из страны. — Ну хорошо. Тогда она… сидит в серебристом трейлере «Эйрстрим» в Остине и продает дизайнерские тако, а может, поселилась в шалаше на дереве в Орегоне… — Мысль я уловила, — сказала Стиви, — поскольку Элли ниоткуда, теперь она нигде — это типа ее дом. Дэвид на несколько мгновений уставился на нее и произнес: — Ага, правильно, если она нигде, значит, дома. — А может, в какой-нибудь квартире в Берлингтоне, — высказала мысль Стиви. — Думаю, она бы уехала. Если ей удалось добраться до Берлингтона, она могла сесть в какую-нибудь машину и укатить. Вряд ли она стала бы здесь задерживаться. — Но зачем бежать? — спросила Стиви. — Зачем бежать, если ты ничего не сделал? — Страх, — ответил Дэвид. — Какой еще страх? — Страх перед обвинением в убийстве. — Я не говорила, что она кого-то убивала, — парировала Стиви, — лишь сказала, что она писала сценарии для сериала «Конец всего», а потом взяла компьютер Хейза. И это чистая правда.