Мона Лиза бесится из-за отсутствия телевизора, скачет, как будто у нее истерика, указывает лапками на электрические розетки и на гнездо для антенны на случай, если я их еще не заметил. Несколько дней без телевизора, и Мона Лиза впадает в прострацию. Она отказывается есть, отвергает мои ласки, больше не урчит, плюется при моем приближении. Вчера я нашел Мону Лизу мертвой на столике, где мог бы стоять телевизор… Я хороню ее в заросшем общественном саду. Вместо надгробия водружаю на холмике дистанционный пульт, выуженный из мусорного бака. Иду сразу после этого в кошачий приют и беру Мону Лизу II, точную копию Моны Лизы I в юности: та же шерстка, тот же взгляд, тот же нрав. В этот раз я не совершаю прежней ошибки. Экономя на еде, я собираю деньги на первый взнос за маленький подержанный телевизор. Он остается включенным с утра до вечера. Мона Лиза II возлежит перед экраном, томно моргая. Наверное, это следствие общей эволюции вида. В моих кошках ничего не осталось от дремавших в них диких хищниц. Теперь это разжиревшие твари, привыкшие не к джунглям, а к телевидению и к гостиным с полом, покрытым линолеумом. Они отказываются от сырого мяса и пожирают один сухой корм. Тем не менее кое-какое различие между двумя моими Монами Лизами я замечаю: первая любила шоу-викторины, вторая трясется от удовольствия, когда передают новости. Не знаю, почему этой кошке так нравятся войны, экономические кризисы и землетрясения. Не иначе, мне досталась извращенка. Но плату за жилье и по кредиту за телик никто не отменял. Для этого мало торговать рассказами. Приходится находить разные мелкие подработки: то я раскладываю рекламу в почтовые ящики, то развожу пиццу. Потом нанимаюсь официантом в ресторанчик. Моя смена длится с часу дня до полуночи. В жизни работника ресторана нет ничего примечательного. Работники кухни раздражительны, клиенты капризны и нетерпеливы. Напряжения добавляет хозяин. Сострадательный коллега объясняет: не хочешь коллекционировать тычки и потихоньку сходить с ума – мсти. И показывает, как это делается. Забрел противный клиент? Плюнуть такому в тарелку, и дело с концом. – Мелочь, конечно, зато язву не заработаешь. Бегая из зала на кухню и обратно, я набиваю себе мозоли. Чаевые дают скудные. Вечерами, вернувшись весь разбитый, с оттоптанными ногами, я смотрю новости. Война в Чечне. Паника в Европе в связи со свиным бешенством. (От потребления зараженной свинины происходит дегенерация клеток мозга с симптомами, как у болезни Паркинсона.) Свиноводы устраивают демонстрации против распоряжения Брюссельской комиссии о забое зараженного поголовья. Убийство знаменитой актрисы маньяком, отдающим предпочтение самым хорошеньким актрисам Голливуда. Он душит их шнурком. Взлет биржевого курса акций. Новая реформа налоговой системы, результат – увеличение налогов. Забастовка работников общественного транспорта. Выборы Мисс Вселенной. Выборы нового папы в Ватикане. Римский папа… Возникает соблазн вернуться к своему рассказу «Недопапа» и превратить его в роман, но мир развивается так быстро, что реальность грозит опередить любую фантастику. С них станется взять и выбрать папой компьютер. Лучше продолжить роман о крысах. Я изобретаю себе правила работы. Решено писать ежедневно с восьми утра до половины первого дня, что бы ни происходило, где и с кем бы я ни находился. Покупаю в кредит еще один компьютер, на этот раз ноутбук, и записываюсь на курсы машинописи – хочу научиться как можно быстрее лупить по клавишам. 87. Игорь, 17 с половиной лет Я луплю «языка» в живот, чтобы он разговорился. В конце концов он сознается, что их противотанковая батарея замаскирована в амбарах высоко на горе. Ребята поздравляют меня с успехом. Избитого «языка» уносят в лес. Нас отправили на южный фронт после ускоренной – всего три недели – интенсивной подготовки. Я быстро овладел воинским ремеслом. Атакуем, убиваем, берем пленных, пытаем их, чтобы развязать языки и узнать, в чем будет состоять наша завтрашняя задача. Нечего и говорить, после карцера со звукоизоляцией чеченская война – рай земной. Полковник Дюкусков дал нашему диверсионному отряду название «Волки», на форме у нас эмблема – волчья голова. Мне удобно в волчьей шкуре. Лес, грызня, братство с другими волками – вот моя изначальная сущность. Я только и делаю, что бужу в себе задремавшего зверя. Мы поставили палатки и ужинаем у костра. Я в отряде не единственный сирота, не единственный, кто раньше бедовал в колонии для несовершеннолетних правонарушителей в Новосибирске, не единственный, кто прошел через психушку в Бресте. Мы обходимся без болтовни. В детстве нам нанесли страшные травмы, и цель нашей службы здесь – травмировать других. Нам нечего терять. Сержант вдолбил нам в головы: «Сила неважна, все дело в стремительности». Это он придумал для нас, «Волков», девиз: «Быстрый или мертвый». Еще он говорил нам: «Между моментом, когда противник готовится тебя ударить, и моментом, когда ты получишь в морду, проходит вечность». Попав сюда, я успеваю много чего совершить между моментом, когда замечаю огонек в глазах врага, и моментом, когда меня настигает его удар. Сержант всячески нас дрессирует, добиваясь, чтобы у нас развилась власть над временем. Например, он научил нас жонглировать. Это когда кидаешь мяч, не ждешь, пока он упадет, чтобы кинуть второй, и так далее. Секунда раздвигается неимоверно. Большинство людей считает за секунду до двух, а я до семи. Это значит, что у меня больше шансов выжить, чем у большинства. Мы дожидаемся еще двух наших, чтобы наш отряд численностью 35 человек атаковал позицию на горе, удерживаемую полусотней чеченских партизан, которым помогают местные крестьяне. В очередной раз штабные стратеги в галстуках не вмешиваются, предоставляя нам свободу рук. Тем лучше! Я изучаю цель в бинокль. Задачка будет не из легких. Совсем рядом лес, там может прятаться чеченское подкрепление. Банка с камуфляжной краской ходит по рукам, мы наносим себе на лица боевую раскраску. 88. Венера Я наношу на лицо макияж. Делаю стрелки подводкой для глаз. Мажу помадой с блестками губы, обвожу их контур коричневым карандашом. Мне предстоит еще поработать над изяществом рук до плеча. Для пущей сексуальности я пошла наперекор правилам и купила бюстгальтер Wonderbra, увеличивающий объем груди. 89. Энциклопедия ПОБЕДА. Большинство образовательных систем нацелены на обучение действиям при поражении. Школьников предупреждают, что их ждут трудности с поисками работы даже после успешной сдачи экзаменов. В семьях детей упорно приучают к мысли, что большинство браков кончается разводом и что спутники жизни обычно приносят разочарование. Всеобщий пессимизм подпитывают страховщики. Их кредо: шанс автокатастрофы, пожара, наводнения очень велик. Будьте предусмотрительными – приобретите полис. Новости утром, днем и вечером твердят оптимистам, что нигде в мире люди не находятся в безопасности. Послушайте прорицателей: все пророчат апокалипсис или по меньшей мере войну. Провал на всемирном, местном, личном уровне – единственное, в чем сходятся болтающие о близящемся завтра. Какой авгур осмелится предрекать светлое будущее? Возьмем индивидуальный уровень: кто возьмется учить школьников способам завоевания «Оскара» за лучшую роль? Или реакции на победу в турнире Большого шлема? Действиям после превращения вашего мелкого предприятия в мультинациональную корпорацию? Результат: победитель впадает в растерянность, порой такую сильную, что быстро устраивает себе поражение, чтобы опять вернуться к привычной «нормальности». Эдмонд Уэллс, Энциклопедия Относительного и Абсолютного Знания, том IV. 90. Жак Надеваю тапочки, устраиваюсь в кресле, отключаю телефон, запираю дверь на два оборота, сажаю себе на колени кошку, закрываю на минуточку глаза, чтобы сосредоточиться, и принимаюсь писать. В моей голове оживают персонажи. 91. Игорь Вижу их, они на самом верху, на гребне горы. Враги. Я надеваю патронташи, сую в сапог кинжал, закладываю в дырку в зубе крохотную ампулу цианистого калия. Так полагается. Чеченцы, говорят, садисты, но вряд ли им удастся заставить меня говорить. Шкура у меня прочная. Спасибо тебе, мама, по крайней мере за это. 92. Венера