КУЛЬТ ЖЕНЩИНЫ. В основе большинства цивилизаций находится культ богини-матери. Их ритуалы опирались на три главных события в женской жизни: 1) месячные, 2) деторождение, 3) смерть. Позднее мужчины пытались подражать этим первобытным религиям. Жрецы наряжались в длинные женские одеяния. Сибирские шаманы до сих пор одеваются в женщин при обряде посвящения; во всех культах имеется основательница, богиня-мать. Для пропаганды католической веры среди язычников первые христиане уповали на Деву Марию, новую богиню-девственницу. Только в Средние века христианство решилось разорвать связь с древними женскими культами. Во Франции начались преследования поклонявшихся «черным девам», повсюду поволокли на костры «колдуний» (в гораздо большем количестве, чем «колдунов»). Мужчины всячески стремились изгнать женщин из области мистики. Не осталось не только женского культа, но и священослужительниц. Теперь верующие крестятся во имя Отца, Сына и Святого Духа. Эдмонд Уэллс, Энциклопедия Относительного и Абсолютного Знания, том IV. 74. Жак, 16 лет В этом году мадемуазель Ван Лизбет перевели в другую школу, далеко от Перпиньяна. Я чувствую такое же уныние, как после отъезда Мартин. Почему женщины покидают меня именно тогда, когда я к ним сильно привязываюсь? Перед расставанием мадемуазель Ван Лизбет, как и Мартин, дает мне совет: «Ищи свое место. Найдешь – исчезнет необходимость бороться». И сует мне для обдумывания страничку с машинописным текстом. Оставшись один, я внимательно изучаю свое наследство. Это выдержка из второго тома «Энциклопедии Относительного и Абсолютного Знания» Эдмонда Уэллса. Речь в ней идет об эксперименте с крысами, проведенном в 1989 г. в городе Нанси: «Крысы – отменные пловцы. С целью исследовать эту их способность ученые из лаборатории изучения поведения Университета Нанси установили клетку с единственной дверцей. Дверца вела в тоннель, проложенный на дне бассейна с водой. Вынырнуть на поверхность было нельзя, крысам приходилось нырять, пересекать бассейн и получать еду из кормушки на другом конце бассейна. Сначала плыть туда пытались все крысы. Но постепенно они распределили роли. Из шести крыс в клетке две оказались эксплуатируемыми пловцами, две – не плавающими эксплуататорами, одна – автономным пловцом и одна – не умеющим плавать «козлом отпущения». Эксплуатируемые ныряют в поисках пищи, а когда возвращаются, эксплуататоры подвергают их побоям, заставляя отдать принесенное. Эксплуатируемые подъедают оставшееся после насыщения своего начальства. Автономному пловцу хватает сил, чтобы вернуться с пищей и не отдать ее эксплуататорам. Что до «козла отпущения», то ему не под силу ни плавать, ни запугивать эксплуатируемых, остается подбирать кусочки, падающие при драках. «Козла отпущения» шпыняют все крысы, все эксплуататоры третируют эксплуатируемых, так каждому напоминают о его роли. Но самое волнующее, если поместить всех эксплуататоров в одну клетку, то они будут драться всю ночь, и к утру у них выявится все то же распределение ролей: два начальника, двое подчиненных, один независимый, один страдалец. То же самое распределение ролей происходило при поселении вместе шестерых эксплуатируемых, шестерых автономных агентов, шести «козлов отпущения». Эксперимент воспроизвели, посадив в одну клетку сразу двести крыс. Драки не прекращались всю ночь. Наутро выявился класс сверх эксплуататоров, создавших несколько страт подданных, чтобы наслаждаться властью, как можно меньше утруждаясь самим. Им даже не нужно было терроризировать эксплуатируемых, за них это делали другие. Еще один сюрприз: другой конец шкалы, «козлы отпущения» страдали еще сильнее. Как бы для устрашения остальных соплеменники разодрали на части трех из них и развесили ошметки трупов на прутьях клетки. Ученые Нанси продолжили эксперимент и стали изучать мозг подопытных крыс. Уровень стресса оказался наивысшим не у страдальцев и даже не у подчиненных, а у начальства! Вот что значит постоянный страх утраты привилегированного статуса и принуждения к каждодневному труду – плаванию ради пропитания». Я читаю и перечитываю статью, чтобы усвоить все ее смыслы. Почему мадемуазель Ван Лизбет захотелось, чтобы я прочел именно это? Без сомнения, чтобы помочь мне «найти свое место», выражаясь ее же словами. У людей, собирающихся группами больше двух, тоже выявляются эксплуататоры и эксплуатируемые. Так, бунтовщики с «Баунти», сначала бывшие идеалистами, в конце концов перебили друг друга. Этим объясняется неудача коммунизма и христианства, а также неизбежный провал любого политического движения – хоть воинственного, хоть утопического, хоть духовного. То, что описывает этот Эдмонд Уэллс, называется проклятием коллективной жизни. Какими бы ни были первоначальные побуждения, кто-нибудь непременно попытается вскарабкаться на голову другим. Если эксплуататоры откажутся исполнять свою роль, эксплуатируемые их к этому принудят! Рабочим подавай хозяев, ученикам – гуру, гражданам – президентов. До такой степени люди страшатся свободы, так боятся думать самостоятельно, им ужас как страшно самим решать свою судьбу… Хочу автономии! И трех других «а»: я анархист, автодидакт, агностик. 75. Венера, 16 лет Мое желание осуществилось. Родители перестали ссориться. Полгода назад папа вместо того, чтобы сказать «прощай», написал: «Не могу больше жить с истеричкой и анорексичкой! Все, развожусь, новости обо мне получите от моего адвоката». Мне шестнадцать лет. Я взрослая. Сама зарабатываю на жизнь. Не хочу молиться об их примирении. Лучше просить о том, что доставляет удовольствие мне самой. Вчера вечером я мечтала о победе в конкурсе красоты. Чтобы все пали к моим ногам и твердили, что я самая стройная и самая красивая. Пусть моей новой целью будет это: чтобы меня отобрали на конкурс «Мисс Вселенная». Забавное выражение – «Мисс Вселенная»… Как будто судьи уверены, что нигде за пределами планеты Земля не может быть красоты… 76. Игорь, 16 лет В исправительной колонии я совершенствуюсь в искусстве игры в покер. Теперь мне удается расшифровывать не только выражения лиц, но и мельчайшие движения рук, плеч, сужение зрачков. Да что там, теперь я могу, почти не глядя на противника, почувствовать, чем вызвано малейшее движение его бровей – удивлением или удовольствием. Я научился читать по сосудам лица, улавливая ускоренное биение височной или шейной вены, движение Адамова яблока при глотании. Но выразительнее всего губы. Поразительно, до чего четко две эти розовые мышцы выдают мысли моих противников! Очень немногие игроки умеют владеть своим ртом. Лично я нашел способ: отрастил усы, закрывающие рот. Еще они закрывают бороздку у меня под носом, она глубже, чем у других, из-за нее может показаться, что у меня заячья губа. Я играю с надзирателями на сигареты. Они поят меня водкой, думая, что, захмелев, я стану менее удачливым. Им невдомек, что я познакомился с водкой еще в материнской утробе. Изображая легкое опьянение, я продолжаю выигрывать. – Спасите! Узнаю Ванин голос и спешу на выручку, хотя у меня на руках было пять карт одной масти – верный выигрыш двухсот сигарет. Мой друг снова попал в почти безвыходную ситуацию: здоровенный парень повалил его на пол. Я, как водится, спасаю Ваню из беды, но он, пользуясь тем, что я заломил здоровяку руки, разбивает об его башку бутылку, и парень валится на пол, как мешок. Сбегаются надзиратели, через несколько минут появляется директор с вопросом, кто это сделал. Ваня показывает на меня. До меня внезапно доходит, что он меня ненавидит – еще с Петербурга, с приюта, потому что был и остается моим должником. И с каждым разом, когда я прихожу ему на помощь, он ненавидит меня все сильнее. Долг накапливается, вернуть его невозможно, остается скрежетать зубами от ненависти. Все можно простить, кроме оказанной вам помощи. Таков второй урок, который я усваиваю в колонии: помогать только тем, кто может обойтись без вас и не станет потом вас упрекать. А таких немного. После этого события ускоряются. Я даже не пытаюсь доказать истинную версию произошедшего – знаю, мне не поверят. Ваня слишком тщедушен, а я слишком крепок, сразу ясно, кто применил силу. А я и не хотел зависать в исправительной колонии. Все складывается удачно. Меня отправляют в лечебницу для опасных сумасшедших в городе Бресте. 77. Сибелиус Маленький зал в красных тонах. Натали Ким и ее братья смотрят представление гипнотизера. Это их любимый жанр, и они купили места в первом ряду. Судя по афише, гипнотизер Сибелиус прибыл из Франции. В лучах прожекторов появляется он, в черном смокинге с шелковой подкладкой. Поднимается занавес, звучат слова о силе внушения. Маэстро читает небольшую лекцию с научным уклоном, вывод из которой прост: сто`ит с напором заявить о чем-то, чтобы вам поверили. Он уверяет, что способен убедить любого из зрителей, что тот превратился в доску, и спрашивает, найдется ли в зале доброволец. Сбоку поднимается, хлопнув сиденьем, молодой человек в джинсах. Сибелиус быстро проверяет, подвержен ли испытуемый его пассам. – Вы одеревенели, совершенно одеревенели! – чеканит он, а потом припечатывает: – Вы – доска! Негнущийся, как доска. Вы не можете шелохнуться, вы в параличе, вы доска, доска! При помощи ассистентки вряд ли старше Натали он кладет загипнотизированного на спинки двух стульев: на одной голова, на другой ноги. Трем зрителям предложено залезть бедняге на живот. Как и положено доске, тот не гнется. Овации. Натали Ким восторженно отбивает себе ладони. Для нее это представление равносильно признанию ее собственных трудов. Несмотря на скромные возможности, она достигает того же, что и профессионал. Теперь Сибелиус вызывает на сцену пятерых добровольцев. Первой на зов торопится девушка с длинными прямыми черными волосами, в тонких индейских юбках и в светло-сиреневой кофте – Натали Ким. Гипнотизер раздает всем пятерым бананы и предлагает их очистить и попробовать. Они откусывают один за другим. – Что это за фрукт на вкус? – спрашивает он. – Банан! – следует дружный ответ. – Отлично. А теперь я скажу, что это уже не банан, а лимон. Лимон, лимон, горький лимон! Натали таращится на банан у нее в руке. – У вас чудесные золотые очочки, мадемуазель, – нападает на нее Сибелиус. – Вы близоруки или дальнозорки? – У меня близорукость, – отвечает девушка. – Очень жаль, с близорукими этот фокус не работает. Возвращайтесь в зал. Другой доброволец, пожалуйста, лучше без очков. Натали возвращается к братьям. – Он прогнал меня, потому что я заметила жульничество. В кожуре банана дырочка, наверное, он впрыснул шприцем лимонный сок. Все добровольцы на сцене чистят свои бананы и по очереди подтверждают, что чувствуют в нижней части лимонную горечь.