Но Ваня уже вкладывает кинжал мне в ладонь, заставляет меня его взять. Мои пальцы дрожат. Не смейте сжимать рукоятку, я вам запрещаю! Ваня сгибает мои пальцы один за другим. Я вижу мамино лицо. У меня сводит живот. Глаза наливаются кровью. Больше ничего не вижу. Чувствую только кинжал, чувствую, как он вонзается в мягкое – в Петин живот, в то самое место, где сейчас больно мне самому. Петя удивленно смотрит на меня, я угадываю его мысль: «Этого я от тебя не ждал. Выходит, ты не такой трусишка, как я думал». Петя уважает только силу, включая силу своих недругов. Вдруг он всегда искал того, кто перед ним не спасует? Время останавливается. Вася усмехается – чуть заметно кривит губы. Впервые читаю в его взгляде: «А ты ничего!» Ребята вокруг хлопают в ладоши. Подручные Пети и те восхищены: явно не ждали, что верх возьму я. Знаю, теперь мне не надо их опасаться. Я перешагнул в совершенно другой мир. Я пренебрег вернейшим шансом обрести семью, тем не менее мне хорошо. Я испускаю животный вопль – клич победы над врагом и признания поражения, понесенного от судьбы. Володя отомщен, а я… я всего лишился. Мои пальцы выпачканы Петиной кровью. Я хотел, я мечтал, чтобы Петя получил удар ножом в живот, и вот моя мечта осуществилась. Как же я теперь об этом сожалею! Я расталкиваю шакалов, уже видящих во мне нового предводителя стаи и готовых носить меня на руках. В тот же вечер нас с Васей сажают в закрытую машину. Впереди новый этап наших невзгод: исправительная колония для малолетних правонарушителей в Новосибирске. 60. Энциклопедия УРОВЕНЬ ОРГАНИЗАЦИИ: уровень организации есть у атома. Уровень организации есть у молекулы. Уровень организации есть у клетки. Есть он у животного. Выше находится планета, Солнечная система, Галактика. Но все эти структуры взаимозависимы. Все организационные уровни взаимодействуют с остальными. Атом воздействует на молекулу. Молекула – на гормон. Гормон влияет на поведение животного, животное – на планету. Нуждаясь в сахаре, клетка побуждает животное охотиться, чтобы у нее была пища. Охотясь для пропитания, человек пожелал расширить свою территорию и в конце концов сконструировал и запустил в космос ракеты. И наоборот, при раке желудка у астронавта электроны со стенок его желудка оторвутся от клеточного ядра. От увеличения масштаба к уменьшению, от атома до космоса и обратно. При таком угле зрения смерть живого существа – это всего лишь трансформация энергии. Эдмонд Уэллс, Энциклопедия Относительного и Абсолютного Знания, том IV. 61. Великий Инка Блуждающие души окружают Улисса Пападопулоса. Каждая лепечет ему на ухо: – Позволь мне войти в тебя! – Зачем тебе в меня входить, святой Рауль? – изумляется Пападопулос. – Вот видишь, этому смертному проще расслышать голоса блуждающих душ, чем наши, – сетует Рауль. Меня вдруг осеняет: вдруг некоторые из пророков, утверждавших, что они встречались с ангелами, на самом деле общались с блуждающими душами, выдававшими себя за ангелов? – Пусти меня в тебя! – твердит призрак. Греческий священник в недоумении. Он «видит» Рауля, но никак не возьмет в толк, почему тот вдруг заговорил другим голосом и повел подобные речи. Сомнение побуждает его к молитве. Но во время молитвы душа начинает покидать его тело. Опасность! Я вмешиваюсь: – Эй, призраки! Почему вы задержались на Земле? Один из них отвлекается от своей жертвы, чтобы ответить: – Нам нужно отомстить конкистадорам, нашим убийцам. Этот монах – один из их представителей, поэтому мы намерены в него вселиться, и, поверь, нас не изгонит из него ни один экзорцист. – Эх, братцы! – восклицает Рауль. – Как вам не стыдно приставать к бедному человеку? Выбрали бы противников себе под стать! Упрек не достигает цели. – Приняться за ангелов? С какой стати? Мы предпочитаем бить в ваши слабые места. Вы называете их своими клиентами. На беду, монах, молясь, начинает покидать тело. Блуждающие души образуют кольцо вокруг его черепа, из верхушки которого постепенно выплывает белое облачко его эктоплазмы. – Нет! – кричу я. – Оставайся в теле! Хватит молиться! Но монах меня не слышит, блуждающие души толпятся вокруг него, помогая поскорее выбраться из тела. Теперь беднягу Пападопулоса связывает с плотью тонкая серебряная нить, растягивающаяся на глазах. Он по наивности верит в свой мистический экстаз, хотя на самом деле губит себя. Чтобы выиграть время, я пытаюсь установить диалог с неприятелем. Блуждающие души удивлены тем, что я испытываю к ним личный интерес. Согласившись отпустить Пападопулоса, они берутся растолковать нам природу своих страданий. На то они и неприкаянные души, чтобы мучиться. Они взахлеб описывают нам свою драму. Пападопулос тем временем возвращается в свою плоть и лишается чувств. Повесть о прежнем бытии этих призраков не может не растрогать. Вместе с ними я проживаю их жизни, проникаюсь судьбами, соприкасаюсь с их древней культурой. Вижу их мирную жизнь до вторжения приплывших с Востока завоевателей, картины Куско, предшествующие катастрофе, сцены солнечного культа и повседневной жизни их весьма развитой цивилизации. Инки становятся понятными мне, мое сочувствие сперва их смущает, потом умиротворяет. – Можете нам помочь воспарить на небо? – спрашивает в конце концов один из воинов. Я отвечаю, что не знаю, но при этом закрываю глаза и вдруг понимаю, что могу. Это одно из достоинств ангелов. Чтобы эти блуждающие души очутились в раю, достаточно позволить им войти в меня и проскользнуть вдоль моего позвоночника, чтобы потом выйти из верхушки моей черепной коробки. Но призраки инков заявляют, что не уйдут, пока их правителю не будет возвращена голова. Обезглавленный призрак – Атауальпа, последний Великий инка, убитый в 1533 году конкистадором Франсиско Писарро. Но испанец, велев задушить своего врага, для того и обезглавил его, чтобы не пустить в рай, будучи наслышан о верованиях инков. Согласно им, реинкарнация становилась невозможной в случае появления перед богами не в целости и сохранности. Поэтому, желая повергнуть в ужас все население, Писарро спрятал отрубленную голову. Один из инков рассказывает нам о некоем «сияющем пути» между телом и головой мученика – способе их воссоединения. – Не этим ли мифом вдохновлялись перуанские революционеры из маоистского движения «Сендеро Луминосо», о котором много писали в девяностые годы? – Им самым. Повстанцы вдохновлялись нами. В то время мы были на все готовы, лишь бы собрать воедино тело нашего царя. Мы с Раулем беремся решить их проблему. Заглянув в секретные архивы Ватикана, мы находим царскую голову в раскопе в Кипаяне, где инка одержал последнюю победу над врагом. Мы предлагаем американским археологам забрать ее и присоединить к туловищу, хранящемуся в перуанском музее. Как только тело Великого инки стало целым, его душа засияла. Долго же он этого дожидался… Теперь он готов в меру своих возможностей оказывать нам ответную помощь. Ему объясняют, чего мы ищем: мы – ангелы, желающие выяснить, что находится выше, над ангелами. Атауальпа размышляет. Потом он говорит, что как император инков и Сын Солнца знает, естественно, космогонию своего народа. По его мнению, над ангелами располагается бог, только ему непонятно, как мы сможем это проверить. Рауль говорит ему, что над ангелами раскинулась страна Семерок. Что говорит ему эта цифра? На это император инков отвечает, что однажды, будучи блуждающей душой, он прогуливался по посольству Южной Кореи в Перу и встретил там необыкновенную девушку. У нее был вид всезнайки, и казалось, она пришла издалека. Мир ее прошлых жизней, насколько понял Атауальпа, расположен выше человеческого и ангельского миров. Он не удивился бы, если она, простая смертная, хранила в душе тайну страны Семерок. Ведь, как мы убедились на примере Пападопулоса, сыны света иногда любят использовать людей для сокрытия у них внутри своих тайн и сокровищ. Они зарывают их в глубинах людского бессознательного, служащего тайником. – Кто она такая? – осведомляется Рауль. Атауальпа изящно наклоняется к нам и еле слышно отвечает: – Натали Ким, дочь посла Кореи в Перу. После этих слов бывший монарх американских индейцев с решительным видом призывает к себе воинов. Готовится вылет в рай. Инки по одному входят в нас через ноги, поднимаются по спине и снова появляются через верхушку черепа. Мы с Раулем гримасничаем от боли, потому что при проходе сквозь каждого из нас очередной блуждающей души мы чувствуем отголоски наших былых страданий. Когда все они удаляются и мы остаемся одни, я спрашиваю: – Ты знаешь эту Натали Ким? Кто она такая? – Одна из моих клиенток, – задумчиво отвечает Рауль.