— Цолфи кто–то взломал, пытаясь не дать мне добраться до яблока… или пытаясь не дать вам до него добраться. Просто он всё внимание сосредоточил на мне, а ваша выходка с орлом для него стала сюрпризом. Кэсс замотала головой: — Я не знаю, кто это был. — И не знали, что Цолфи могут взломать? — Нет. Клянусь вам, не знала! Я усмехнулся — мне ли верить её клятвам? Она уже дважды обвела меня вокруг пальца. Усевшись за стол, я попытался упорядочить мысли. Взлом энписи уровня Цолфи (не говоря уже о преодолении защиты «Фреи») по силам лишь асу; не просто хакеру, а гению. Хотя было ли это взломом? Может, действовал не хакер, а всего лишь админ?.. Ведь их доступ позволяет следить за игрой; достаточно было прослушать наш с Ферзюбрем разговор — и стало бы ясно, что в кражу яблока я вовлеку гарпию. Но тут я вспомнил, как Цолфи пела — точнее, что она пела: «Чёрное солнце». То, что я слушал совсем недавно. И не в реале слушал, а в ВИРТУСе. Значит, всё–таки хакер — причём взломавший не только Цолфи, но и меня… Хотя что–то мне подсказывало, что для него я — мелочёвка: спец такого уровня взломает и серверы АНБ. А потом взломает снова, чтобы не заскучать. И я решил в мыслях называть его Взломщиком — для простоты. Пока я думал, Кэсс заняла то же кресло, откуда убрала вчера газеты. Затем открыла инвентарь, дала мне визуальный доступ — и я увидел ячейки. В одной из них — между копьём и мечом — было яблоко. Я хмуро глядел на фрукт, который пытались заполучить уже три ментора… а со мной — четыре. Кто–то ради него взломал Цолфи. А значит, в виртуальном яблоке скрыт вполне реальный секрет. — Ну и что в нём особенного? — отстранённо спросил я. На ответ я не рассчитывал, но Кэсс решила, что вопрос адресован ей: — Я правда не знаю… и не понимаю, что с ним делать. Но оно точно должно быть у меня, — помедлив, она добавила: — Сорвав его с яблони, я ощутила что–то такое, чего и не объяснишь… Как в «Тетрисе», когда фигурку в нужное место кладёшь. — И теперь вам нужны ещё две фигурки? — уточнил я. — Бинокль с куклой? Кэсс кивнула, с трепетом глядя на яблоко. Наверное, я должен был счесть её сумасшедшей, но таких мыслей у меня не было: я ведь толком не понимал, кто она. Я вообще мало что понимал. Но одно было предельно ясно. Я встал из–за стола: — Идёмте. — Куда? — удивилась Кэсс. — В ВИРТУСе за мной следили — или следили за вами. Нельзя, чтобы это повторилось. А остальное обсудим позже. Сегменты ВИРТУСа делятся на множество видов, но главных среди них два: игровые и неигровые. В игровых — ясное дело — играют: проходят квесты, сражаются, создают гильдии. Летают с гарпиями, интригуют с орками, крадут волшебные яблоки. В общем, валяют дурака. А в неигровых сегментах шутеры с квестами заменяются забавами иного рода — например, шопингом. Мы с Кэсс стояли у магазина игрушек. Вокруг было оживлённо, причём даже без неписей: их тут не наблюдалось. Зато хватало покупателей. При виде вывески («Friendly Toys») Кэсс на меня глянула и сострила: — Вы хотите купить здесь игрушечный пистолет? — Игрушечный?.. — я усмехнулся с мыслью о Взломщике. — Боюсь, мне скоро понадобится настоящий. Из магазина вышло счастливое семейство: мама, папа и две дочки. В руках у дочек были куклы: виртуальные копии тех кукол, которых дроны скоро доставят к ним домой. Не исключено, что к той минуте, когда девчонки выйдут из ВИРТУСа, они с новыми куклами наиграются — и покупки останутся нераспакованными. У меня это вызвало тоску. Мы всё привыкли делать в ВИРТУСе: тусоваться с друзьями, пьянствовать и даже заниматься сексом — без нужды предохраняться. А теперь наши дети расчёсывают здесь виртуальных Барби. — Так зачем мы сюда пришли? Голос Кэсс вывел меня из раздумий. Я указал ей на забор, примыкавший к магазину: — Вообще–то нам туда. Но надо дождаться, пока будет мало прохожих. Мы пошли вдоль ограды, за которой был сквер (сама ограда была кованой, с вьющемся поверху узором). Один из прутьев выгибался. Заметить это было сложно, если не знать, куда смотреть, — но я знал. Остановившись, я взялся за выгнутый прут и кивком предложил Кэсс сделать то же самое. — Шпионские страсти какие–то… — бормотнула она, однако за прут взялась. Я глянул по сторонам — и удручённо пропел: Споёмте же песню под громы ударов… У Кэсс вытянулось лицо. — Марш анархистов, — пояснил я. — Что за… — до Кэсс запоздало дошло, что мы стоим уже не на улице, а в затенённом дворе. Прут, за который мы держались, «повис» в воздухе без ограды. — Мы что, телепортировались?.. — Вроде того. Чувствуйте себя как дома. Кэсс растерянно осматривалась, хотя глядеть было не на что: серые пятиэтажки, серое небо, серый асфальт. Правда, этот самый асфальт едва проглядывал под нацарапанными мелом лозунгами: «Буржуев — на нары!», «Свобода или смерть!», «Рабы создают рабов»… В самом центре выделялось «Анархия — мать порядка». Прочитав пару надписей, Кэсс удивилась ещё больше. — Что это за место? — Всего лишь буферная зона, — я выискивал среди лозунгов самый длинный. — Отсюда можно попасть к Затворнику. — К какому ещё Затворнику?.. — К специалисту по обнаружению шпионских программ. — Вообще–то этим занимаются легальные компании… — Серьёзно? — хмыкнул я. — А как насчёт программ, разработанных государством? Кэсс пожала плечами. Ей вряд ли доводилось об этом задумываться. Блуждая по лозунгам, я сообщил: — Затворник — из тех чудиков, что помешаны на конспирологии и в каждой тени видят Большого Брата. — Типа правительство за нами следит? — уточнила Кэсс. — Правительство, корпорации… Не удивлюсь, если Затворник внёс в этот список и марсиан. — То есть он ненормальный? — С его точки зрения ненормальные — это девять с половиной миллиардов человек. А он — единственный здоровый. Мои слова заставили Кэсс поморщиться: — Все сумасшедшие так думают… — Верно. Но не все они мастера своего дела, — я наконец нашёл, что искал, и, зашагав через двор, добавил: — Если в ВИРТУСе за нами следят, Затворник это узнает. — И сумеет прекратить? — Даже не сомневайтесь.