— Подождите… пожалуйста. — Нет, Кэсс. Я так не играю. Не люблю, когда меня… — Я не Кэсс. — А я — Санта–Клаус. — Говорю вам, я не Кэсс! — девушка вдруг сорвалась на крик — и совсем уже сумбурно добавила: — Но я — Кэсс… — Отлично. У меня есть знакомый психиатр, могу вас свести. — Да посмотрите вы на меня! — она тоже вскочила. — Я не Кэсс, я её копия… Копия, понимаете? Стоя у двери, я развернулся. — Меня скопировали, — прошептала Кэсс, которая была не Кэсс. — Меня скопировали в тот день, когда я попала под текстуры. Наступила тишина. Если по правде, я не сразу просёк, о чём она говорит. А Кэсс, которая не Кэсс, продолжала: — Я появилась на свет в ВИРТУСе три месяца назад — сразу после гибели Кэсс. Там, под текстурами, кто–то скопировал её сознание. И когда её не стало, появилась я. Тут я рассмеялся второй раз за минуту: — Слушайте, это уже чересчур. Не знаю, зачем вы всё это несёте, но… Однако девушка меня будто не слышала: — Я ожила в теле Бедуина: это последний аватар, которого использовала Кэсс… тот самый, в чьём облике её забросило под текстуры. Но сейчас я могу стать любым её аватаром — каждым, кем она была в ВИРТУСе. А Ингу я сконструировала, чтобы напроситься к вам в помощницы. — Хватит, — я открыл дверь. — Можете выложить свой бред в соцсетях и получить титул «Фантазёр года». Всего хоро… Поразившись увиденному, я осёкся на полуслове. Она стала меняться: только что была Ингой — но превратилась в вампира с бледным лицом. Ещё через миг его сменила эльфийка, затем — некто в термооптическом камуфляже (очевидно, из космооперы), потом — колдунья в чёрном платье… Аватары сменялись один за другим, словно бегло просматриваемые фотографии. Я глазам своим не верил. В ВИРТУСе можно сменить персонажа, не выходя из сегмента, — надо лишь особую программу установить. Но для этого требуется открыть меню, потом выбрать нужный пункт, сохранить изменения… Тут не то что секундой — половиной минуты не отделаешься! А моя новоявленная партнёрша менялась быстрее, чем я моргал. Но я всё равно не верил, — да и кто бы поверил на моём месте? — Это какой–то чит–код, — прошептал я. — Простое жульничество… — А вот это — тоже жульничество? — уточнила Инга/Кэсс — и под звяканье колокольчика добавила: — Проверьте свой инвентарь — я взяла ваш ледоруб. Это одна из моих способностей, которых нет у простых геймеров: умение влезать в чужие инвентари. Я сделал, как она сказала. Ледоруба и правда не было. Его место в ячейке занимал апельсин с нарисованным смайликом. — Ваш ледоруб в моих слотах, — добавила Инга/Кэсс (а впрочем, в те секунды она была Ингой). — Кстати, мне нет нужды открывать их, чтобы что–то оттуда взять. Вот, смотрите… И мой ледоруб появился в её руке. Мне стало нехорошо. А она вновь сменила облик: губы сделались чуть менее надутыми, исчезла припухлость щёк, изменились причёска и цвет волос — они стали темнее. Теперь это была Кэсс — якобы мёртвая (или действительно мёртвая?), которую я видел в переданных Лоцким файлах. Только взгляд остался прежним, с намёком на вызов. — Вы не против, если я оставлю себе эту внешность? — услышал я. — Раз уж вы меня раскусили, то я лучше буду собой. Мне так привычнее. Я вдруг понял, что держусь за дверной косяк. — Чушь… Ерунда… Обычное читерство… — Всё ещё не верите? — копия Кэсс (или кем она там была) вздохнула. — Ладно… Тогда вот что: год назад мне… то есть Кэсс удалили родинки на половых губах: был риск, что они спровоцируют онкологию. И ещё у Кэсс были нестабильные месячные — предрасположенность передалась от матери. Всё это есть в электронной копии её медкарты, так что можете проверить, — она упрямо поймала мой взгляд. — Ну откуда, скажите на милость, я могу это знать? Я на миг закрыл глаза. Сделал вдох. Сказал на удивление ровным голосом: — Подождите… И шагнул из приват–зоны обратно в трактир. Нет, я не собирался выходить в Сеть, связываться с Лоцким и проверять её медкарту — мне лишь требовалось успокоиться. Я прошёл между столами, открыл дверь туалета, подошёл к раковине и, пустив воду, сунул под неё голову. Секунд через двадцать мои мысли обрели связность. «Я появилась на свет в ВИРТУСе три месяца назад — сразу после гибели Кэсс. Там, под текстурами, кто–то скопировал её сознание». «Бред, — упрямо думал я. — Быть такого не может». Или может?.. Но как?.. Как можно говорить о загрузке сознания, если мы даже точно не знаем, что это такое? Хотя… если мозг — это программно–аппаратный комплекс, то логично представить, что его содержимое можно перенести с одного комплекса на другой. Нейробиологи ведь спорят об этом уже лет семьдесят, а эксперименты по компьютерному моделированию мозга проводятся во всех развитых странах. В них вложены миллиарды. Из таких семян рано или поздно что–то должно было взойти. Я сделал несколько глубоких вдохов. Возможно ли?.. Неужели данные с мозга можно скопировать в ВИРТУСе — и там же создать новую личность?.. Но кто стал бы это делать столь странным способом — маскируя открытие века текстурным багом?.. Тут я поймал себя на том, что почти поверил… В конце концов, лет сто назад, услышав о пересадке сердца, люди тоже сказали бы «невозможно». От этих мыслей мне стало ещё страшнее. Я вытер голову полотенцем (в ВИРТУСе глупо брезговать, что им вытирались до меня) и вернулся в приват–зону. — Вы в порядке? — спросила Кэсс (теперь я мысленно называл её так). — Нет, — сказал я. — Нет, не в порядке. Она молчала. Я тоже. Я сел в своё кресло, и она тоже села. — Извините меня… — виновато сказала Кэсс. — Я не хотела вас пугать. Если бы вы не догадались… Если бы не поняли, что я — это Кэсс… — в её взгляде внезапно мелькнула надежда: — Но вы же мне верите? — Не знаю, — честно сказал я. — Но вы уже начали мне верить. — Копирование личности… — я помотал головой. — Человек ведь нечто большее, чем умный компьютер… — А в чём отличие? Я хотел сказать «в чувствах», но осёкся. Этот ответ устарел. Взять продвинутых неписей вроде Ферзюбря: у них есть память, есть восприятие. Они мыслят… по–своему, но мыслят. А со временем даже формируют привычки, не заложенные в них разработчиком. Дошло до того, что им неловко раздеться на людях! Так кто может поручиться, что в глубинах их разума, который давно уже нечто большее, чем совокупность алгоритмов и заданных кодами инструкций, не зародилось подобие чувств?.. Прогресс никто ведь не отменял. Мы создали биочипы, создали ВИРТУС… Создали неписей, пугающе похожих на нас — потому что научились имитировать процессы, происходящие в мозге, и воссоздавать их в Сети. А от имитации сознания и сотворения высокоразвитого игрового интеллекта до копирования сознания человека — один шаг. Я глянул на Кэсс; выходит, передо мной — свидетельство того, что этот шаг уже сделан? Воплощение нового этапа в развитии цивилизации? Мне опять стало страшно. — Так настоящая Кэсс и правда погибла?.. — растерянно спросил я. — Умерла на пути в больницу, — подтвердила собеседница. Из–за слова «настоящая» она не обиделась и даже добавила: — Наверное, будь Кэсс жива, я бы и не появилась. Она умолкла, следя за моей реакцией — словно опасалась, что я вновь уйду… или что я её боюсь. Со вторым домыслом она попала бы в точку. Но я всё–таки остался, и она продолжила: