Ничего он не знал на самом деле. И никто не знал, кроме тех, кто там оказался. Но оттуда не возвращались. — Команда готова? — спросил Мастер. — Да. Только от них в игре ничего не зависит. И Эрг не понимал, даже своим высоким интеллектом не мог логически обосновать такую стратегию. Вручить свою жизнь киборгу, мусорщику — что для этого нужно понять, через что пройти?! Люди давно потеряли себя. Так говорил каждый о тех, кто когда-то блестящим умом создал себе высоко интеллектуальных рабов. Создал на погибель себе. Человечеству. Глава третья Таких масштабов игровое поле Эрг ещё не видел. Трибуны заполнены до отказа. На огромных экранах будет транслироваться показ в любой точке Галактики. Всё предусмотрено заранее. И его проигрыш, в том числе. Участники команды жмутся друг к другу. Ничтожно маленьких размеров. Перед игрой они проходят фильтры, где их опускают ещё ниже. Оптимизация — необходимая в пространстве поля вещь. А вот и он — господин Грей. Холёный, вышколенный — словно сошедший с экрана. Эрг знал требования мировых стандартов, но всё это не более чем цифры. Что может значить красота для киборга? Тем более, мусорного. Грей кланяется зрителям. Публика его встречает бурными аплодисментами. Потом он делает знак рукой и — разом тишина. — Прошу садиться, — улыбаясь, говорит он. В глубоком красном кресле кожаной обивки Эргу неудобно. Противника видно плохо по ту сторону доски. Доски?!.. Поистине галактической величины шахматное поле расположилось между противниками. И на клетках уже заняли своё положение фигуры и пешки. Команда, которую игроки собирают сами. На чёрных клетках то, что Эрг поднял со дна. Бизнесмены, наёмники — люди. Грей по традиции играет белыми. И начинает тоже первым. С лёгкостью берёт в руки пешку — хорошенькую служительницу древнего культа. Смотрит на неё, прикидывает, во сколько ходов ей обойдётся жизнь. Потом ставит на одну клетку вперёд. Игра началась! — Ваш ход, господин Эрг. Глава четвёртая Зелёные глаза смотрят, смеясь, из-под чёрных, красиво изогнутых бровей. Длинный прямой нос и тонкие губы, высокие скулы на чётко очерченном лице — Камелиус Грей весьма хорош снаружи. Холёные пальцы обхватывают белую ладью и машут ею в воздухе. — Вы вновь лишились поддержки. Смею напомнить, что очередное непродуманное действие может привести вас к плачевному результату. Господин Эрг (тот, что был ранее Эргономиком Т-31) полусидит-полулежит в кресле, совсем не располагающем к игре. Трибуны молчат в ожидании его решения. Но стоит ему сделать ход, как они взорвутся криками. Овации — удел бьюти-киборгов. Эрг не из их числа. Он почти всегда молчит. Задавать вопросы, обмениваться репликами не входит в его правила. Он привык отвечать. Передвинув пешку на одну клетку вперёд, он вновь откидывается на спинку кресла и выжидающе смотрит на противника. Камелиус Грей словоохотлив и каждый новый ход комментирует с явным удовольствием. Он красив, самоуверен, и проигрывать ему не пристало. Эрг пробовал играть, но это было очень давно. Любительские партии между такими же, как он, заканчивались ничем. Правила знал, но тактика страдала. И удовольствия от игры не было. Мог ли он подумать, что однажды ему предстоит партия с самим Греем — триумфатором игры и любимчиком публики? А Грея такой противник вполне устраивал. Безмолвный, безучастный — что может быть удобнее? По выражению лица сложно понять, о чём он думает в ту или иную минуту. Но поскольку генетически обусловленный код подчинения даёт о себе знать, игра с ним создаёт условия безопасности. А значит можно расслабиться. Когда Эрг шёл на игру, он не думал о том, хочется ли ему победы. В программу, встроенную в его мозг, подобная операция не входит. Ему предоставят место на свалке — разве проигрыш не стоит того? Ну, а Грей будет в очередной раз праздновать свой триумф. Если, конечно, не проиграет. Но это вряд ли… Глава пятая Камелиус Грей подобрал фигуры с особой тщательностью. Хорошенькие служительницы древнего культа огня, облачённые в белые одежды с развевающимися полами. Их коротко остриженные волосы (этого требовали правила) приглажены и завиты. Сегодня служительницы выполняют роль пешек, и именно их первыми Грей отдаст «на съедение». Служительниц с каждым днём становится всё больше. Расходный материал — едва ли он может вызывать чувство сожаления от утраты. По краям доски стражники — в доспехах, латах и чёрных кожаных штанах. Волосы туго стянуты на затылке. Стричься не разрешают господа. Строгие и весьма странные правила, не поддающиеся пересмотру вот уже несколько столетий. Далее идут по два представителя монашеского ордена, седовласые, строгие, безмолвные. А в самом центре на почётных местах — высокая статная фигура прошлогодней королевы красоты и такого же роста директор благотворительного фонда для душевнобольных «Откройся миру». Вместе они составляли блистательную пару. Ровно до первых трёх ходов. Дальше королева подалась в сторону, оставив «короля» без своего драгоценного внимания. Впрочем, защита окружала со всех сторон, и Эрг не торопился нападать. «Короля» хотелось оставить подольше. Всё-таки, он кое-что успел сделать в этой жизни. И хотя произошло это благодаря, скорее, его тщеславию и честолюбию, нежели бескорыстным побуждениям, представители его фонда, находящиеся на попечении, в последние месяцы стали получать какие-то льготы. Количество жалоб со стороны их родственников сократилось. А это весьма неплохой показатель. Камелиус Грей любит играть по-крупному. В качестве фигур выбирает наиболее представительных особ рода человеческого. Тех, что остались. Ему нравятся высокие ставки, тщательно продуманные ходы, блестящие партии. Эргономику всё это чуждо. Какая разница, кто первым сойдёт с доски, если в итоге не останется почти никто? А Грей, похоже, расслабился больше, чем требовала игра с мусорщиком. И пропустил атаку, ставшую внезапной. Хорошенькая служительница, вскрикнув, пошатнулась. И в ту же секунду упала без чувств на подставленную широкую ладонь злосчастного Эргономика. Воздух вышел из неё с заметной лёгкостью. Тело вмиг стало недвижимым. Эрг бросил взгляд на доску. Среди её товарок прокатилась волна дрожи. Но все они продолжили стоять на своих местах. Сойти — нельзя. Если попал в игру, будь готов к тому, что назад можешь уже не вернуться. Все это знают и в то же время продолжают надеяться. Бывали случаи, хотя и редкие, когда партию делали за несколько ходов. И тогда почти вся команда сходила с доски невредимой. Но сегодня — не тот день. Камелиус Грей хочет настоящей игры. И зрители на трибунах соскучились и жаждут зрелищ. Они получат их сполна. Грей постарается. И его намеренный проигрыш — явление временное. Об этом Эрга также предупредил Мастер Тон накануне. И Эргономик был готов. Глава шестая Что могло тянуть их в игру? Так размышлял Эрг во время пятиминутного тайм-аута, положенного противникам. Насильно команду не собрать. Участие добровольное. А победитель получает небывалый приз — астероид или малую планету. Потом называет её своим именем, объявляет государством, заселяет людьми и механизмами. Сколько таких уже в коллекции у Грея? Деньги участники команды делят между собой. Половина — игроку, другая половина — между оставшимися «в живых» фигурами, что играли на его поле. Статус определяется по жребию. Никто заранее не знает, кем будет — «королём» или «пешкой». Правила известны всем. Съеденному — финальный аккорд в виде всхлипа. Выжившему — бой, именуемый жизнью. Каждый знает, на что идёт. До игры разрешается вести переговоры с «фигурами» своего поля. Но как только сделан первый ход, фигуры умолкают. Невидимые цепи сковывают их тела, отнимают языки. Фигуры отныне становятся безвольными. Единственное, что у них остаётся, это осколки разума. Но по мере развития игры они неизменно обращаются в прах, одурманенные происходящим. Фигуры не мыслят. Они лишь передвигаются по полю, ведомые умелой рукой своего владельца — игрока их поля. — О чём задумались, господин Эрг? — молчание прерывает насмешливый голос Грея. — Поздравляю, вы сделали удачный ход. Вы сохранили пешку, взамен забрав мою ладью. — Если это всё, что могу я сохранить… — фраза обрывается. Ему претит и эта игра, и её правила. Хочется скорее завершить этот фарс и… отправиться уже, наконец, на свалку, где ему и место. Хочется, но Грей так просто не отпускает. Триумф мимолётен, и с каждым удачным ходом он оживает вновь. В очередной раз, скользнув взглядом по стороне противника, Эрг замирает. Он видит то, на что вначале не обращал внимания, потому что ему было неинтересно. Но теперь дело решил случай. И застывший взгляд его вдруг заговорил красноречивее слов. Напротив него, на белой клетке противника стоит маленькая девочка. Она в упор смотрит на Эргономика своими чистыми голубыми глазами, ещё не замутнёнными пылью городского сознания. Молчит, потому что слово не принадлежит ей. Но — смотрит! О, этот взгляд!.. Что может быть страшнее? Впервые за всю игру Эрг ощутил, как внутри шевелятся тонкие невидимые нити. Чувства…