– Я перебирала все это в уме снова и снова, каждый день, двадцать раз на дню. Просто обычно занимаюсь этим молча. По правде сказать, была у меня надежда, что и ты добавишь что-нибудь в этот салат. Неужели ничего? Мы из первых рук узнали, что до крепости добираться три дня. Мне почему-то кажется, что она расположена в самом центре плато. Нам известно, что существует сеть защищенных дорог и кругов, находящихся на перекрестках. А если имеются дороги, значит они куда-то ведут, верно? Лично я делаю вывод, что должны быть по крайней мере еще одни Врата Теней. Что скажешь? – Ты поставила саму нашу жизнь в зависимость от предположения, что существует другой выход с плато? – Вот именно. Все равно обратного пути у нас нет. Снова тот же озадаченный взгляд. Такой же возник и у Суврина, который обогнал нас и услышал мои последние слова. – Хотя я всю свою жизнь прожила среди гуннитов, – сказала я, – их самые мрачные легенды мне неизвестны. А о других, более древних и не столь широко распространенных, культах я знаю еще меньше. Вы что-нибудь слышали о стране Неизвестных Теней? Она, похоже, имеет какое-то отношение к таким высказываниям: «Все зло умирает там бесконечной смертью» и «Призываю небеса и землю, день и ночь». – Ну, что касается последнего, то здесь все просто, Дораби. Это обращение к высшей сущности. Иногда оно принимает такую форму: «Призываю землю и ветер, море и небо». Или даже такую: «Призываю вчера и сегодня, вечер и утро». Эти формулы легко запоминаются, их можно произносить, не вдумываясь в смысл, если вера требует повторять их ежедневно определенное число раз. Не сомневаюсь, что и у веднаитов, не пренебрегающих обязанностью молиться, тоже есть что-нибудь коротенькое в этом духе. Меня охватило чувство вины. За последние полгода я свои религиозные обязанности исполняла просто отвратительно. – Ты уверен? – Нет. Но звучит правдоподобно, согласись. Тут все дело в легкости. Ты спрашивала насчет гуннитов. Я не слишком хорошо разбираюсь в нюансах догматики различных культов. – Понятно. А что скажешь насчет Каменного Солдата, Костяного Воина или Солдата Тьмы? – О чем ты, Дораби? – Не важно – раз у тебя не возникает никаких ассоциаций. А теперь пробегусь-ка я вперед и еще раз скажу Тобо, чтобы шел помедленнее. Проходя мимо черного жеребца и белой вороны, я опять уловила хихиканье и шепот: «Сестра, сестра…» Птица слышала весь наш разговор с Сантаракситой. Вероятнее всего, это все же не Мурген и не творение Душелов, но она, несомненно, интересуется делами Черного Отряда и порой даже пытается предостеречь нас. Вид у нее такой, будто ее полностью устраивает, что мы движемся на юг и не имеем возможности повернуть назад. За моей спиной шри Сантараксита остановился, чтобы вместе с Баладитой изучить поверхность первого каменного столпа, на котором искрились золотые буквы. Это своего рода бессмертие. 73 Забившись в свои норы, жители бывшего Тенеземья следили за тем, как взбешенная ведьма продвигается к перевалу через Данда-Преш. Там, где проходила Душелов, возникал слух, что Кади возродилась и вновь явила себя миру. Перед очевидцами предстала богиня в своем наиболее ужасном виде. Нагая, если не считать пояса, с которого свисали сушеные фаллосы, и ожерелья из детских черепов. Черная кожа с оттенком полированного красного дерева. Полное отсутствие волос. Клыки вампира, две пары рук, рост под десять футов. Счастливой она не выглядела, и люди спешили убраться с ее пути. Она была не одна. По пятам за ней, спотыкаясь, тащилась еще одна женщина, белая, совсем молодая. Пяти с половиной футов ростом, красивая, несмотря на царапины, синяки и грязь. Лицо лишено всякого выражения, но в глазах пылает неизбывная ненависть. На ней ничего не было, кроме плечевой сбруи, к которой крепился канат десяти футов длиной. Этот канат с другой стороны был соединен с ржавой железной клеткой, плывущей позади девушки в воздухе. В клетке сидел тощий старик, весь израненный, в ожогах, со сломанной ногой. Девушка, буксировавшая клетку, не издавала ни звука, даже когда чудовище подгоняло ее ударом хлыста. Возможно, она была лишена дара речи. Это незадачливый Нарайян Сингх угодил в ловушку Гоблина, а не та, для кого она предназначалась. В клетке рядом с обманником лежала большая переплетенная книга. Ветер играл страницами, потому что у Сингха не хватало сил держать ее закрытой. Иногда ветер, расшалившись, вырывал страницу и уносил прочь. Временами впадая в бредовое состояние, Сингх думал, что находится в руках своей богини. То ли его наказывают за какой-то забытый проступок, то ли везут прямо в рай. Возможно, в чем-то он был прав. Душелов до сих пор не решила, нужен ли он ей живой, и ничего не предприняла для его исцеления. Похоже, не интересовала ее судьба и Дщери Ночи. 74 Я успела догнать Тобо до того, как он миновал перекресток. – Становимся лагерем, – сказала я, схватив его за плечо. Он посмотрел так, словно пытался вспомнить, кто я. – Вернись в круг. – Ладно, ладно. И не нужно так сильно дергать. – Хорошо, больше не буду. Вижу, ты очнулся. Просто удержу нет на тебя. – Мы вернулись в круг, и я огляделась. – Здесь должна быть… Ага, вот она! – Я имела в виду дыру в дорожном покрытии, четырех дюймов глубиной и шириной с мой кулак. – Сунь сюда кайло рукояткой вниз. – Зачем? – Если и способны Тени попасть в это защищенное пространство, то лишь отсюда. Ну же, давай! У нас полно дел, если мы хотим тут заночевать. Людей было слишком много, чтобы все могли уместиться внутри круга. Это означало, что некоторым придется провести ночь на дороге – чего Мурген советовал по возможности не делать. Я хотела, чтобы за пределами круга оказались только самые хладнокровные. По словам Мургена, ни одна ночь на плато не обходится без приключений. Суврин нашел меня, когда я пыталась разместить семейство Икбала в центре круга. Животных мы стреножили. Меня не покидало ощущение, будто плато недовольно тем, что его топчут такими жесткими копытами. – Чего тебе, Суврин? – Шри Сантараксита просит тебя прийти, как только сможешь. – Он улыбался до ушей. – Суврин, что с тобой? Часом не накурился ганджи? – Я просто счастлив. Пропустил государственный визит Протектора, могу теперь и в ус не дуть. Я иду по местам, никому из моих сверстников не известным, по местам, о которых я и сам еще месяц назад никакого представления не имел. Самое интересное приключение в моей жизни! И это еще не все. В смысле, плато – еще не вся полоса моей удачи. Да, я чертовски доволен. Плохо только, что ноги стер. – Черный Отряд приветствует тебя. А что касается ног – привыкай. Нашей эмблемой должен быть не огнедышащий череп, а волдырь на пятке. Кто-нибудь узнал нынче что-нибудь полезное? – Вероятно, шри Сантараксита что-то обнаружил. Иначе не стал бы утруждаться, уговаривая меня найти тебя. – Да ты, я гляжу, осмелел, пока с нами водился. Уже и ехидничаешь. – Когда мне не страшно, со мной легче иметь дело. Всегда это подозревал. Я огляделась. – Ну, веди меня к нашему большому ребенку. Суврин, как выяснилось, любил поболтать. Тем хуже для него. – Он просто чудо, правда? – Сантараксита? Не скажу, что он чудо, скажу, что он нечто. Будь с ним поосторожнее, а то как бы его рука случайно не оказалась в твоих штанах. Суврин вместе с обоими стариками устроился на восточной стороне круга. Должно быть, это место выбирал Сантараксита – аккурат напротив ближайшего каменного столпа. Библиотекарь сидел в гуннитской манере, скрестив под собой ноги, на самом краю круга и пристально смотрел на камень. – Это ты, Дораби? Посиди со мной. Я сдержала раздраженный возглас и уселась. Отряд никак не мог отказаться от своей северной привычки – таскать в обозе стулья, табуретки и тому подобные удобства, – хотя в нем и осталось только двое из Старой Команды. Сила инерции, никуда от нее не денешься. – Что ты там высматриваешь, шри? И так понятно, что стоячий камень. – Давай проверим, так ли ты хорошо соображаешь, как мне кажется. Такой вызов оставить без ответа я не могла. Я вперилась в столп, надеясь, что истина возвестит о себе сама. В какой-то момент камень ослепительно засверкал. Это никак не было связано с лучом заходящего солнца, которое вдобавок успело заползти за облака. Приглядевшись, я сказала Сантараксите: – Похоже на группы светящихся букв. И они расположены в определенном порядке. – В таком порядке, чтобы их можно было прочесть, надо полагать. – Как читать? Сверху вниз? Или слева направо? – Расположение букв столбцом сверху вниз довольно часто встречается в древней храмовой литературе. Некоторые сорта чернил высыхали медленно, и, если писать горизонтально строчку за строчкой, можно смазать написанное раньше. Мне кажется, писать колонками сверху вниз справа налево удобнее левше. Смею предположить, что здешние стеллы изготовлены леворукими мастерами. Занятная мысль: если тебе удобно писать, это не значит, что кому-то будет удобно читать. Я поделилась своим открытием. – Ты абсолютно прав, Дораби. Расшифровка классических текстов – это всегда вызов. Особенно если древний копиист располагал временем и имел склонность к розыгрышам. Случалось мне видеть рукописи, которые, если их сложить вместе, можно было прочесть и по горизонтали, и по вертикали. Причем в каждом случае получалась своя история. Такую работу мог выполнить лишь человек, избавленный от необходимости ежедневно добывать себе пропитание. Действующие ныне официальные правила были приняты лишь несколько поколений назад. И сделано это было как раз для того, чтобы мы могли читать тексты друг друга. Для подавляющего большинства населения это все еще темный лес.