– Кроме шуток? – произнес Джек. Он так и не услышал того, что хотел услышать. – Загадка какая-то, – пожал плечами Барт. – В этом деле нет ничего легкого, – посетовал Джек, поднимаясь со стула. – Мы постараемся, – пообещал Барт. – Буду вам признателен. Джек покидал кабинет следователя в легком расстройстве. У него было неприятное ощущение, будто упускается нечто важное, но он понятия не имел ни о том, что оно такое, ни о том, каким образом это можно выяснить. В регистраторской он нацедил себе в чашку кофе, который к тому времени больше напоминал вязкую жижу, нежели бодрящий напиток. С кружкой в руке Джек по лестнице поднялся в лабораторию. – Я исследовал ваши образцы, – сообщил ему Джон Де Врие. – Результаты отрицательные и на сандиммун А, и на ФК560. Джек, пораженный, застыл. Стоял, молча уставившись в бледное худющее лицо завлаба. И понять не мог, что поражает больше: то, что Джон уже исследовал образцы, или то, что результаты отрицательные. Наконец ему удалось выговорить: – Вы, должно быть, шутите... – Едва ли, – отрезал Джон. – Это не в моих привычках. – Но ведь должны же были пациенту ввести иммуносапрессанты! – взвился Джек. – Ему пересадили печень. Может так быть, что ваши отрицательные результаты ошибочны? – У нас проверка заложена в стандартную процедуру, – уведомил Джон. – Я ждал, что либо тот, либо другой препарат обнаружится, – сокрушался Джек. – Простите, что мы не подогнали свои результаты под ваши ожидания, – кисло молвил Джон. – Прошу меня извинить, у меня много работы. Джек, еще не придя в себя окончательно, тупо смотрел, как Джон склонился над прибором и стал что-то в нем регулировать. Опомнившись наконец, повернулся и вышел из лаборатории. Теперь он расстроился еще больше. Результаты по ДНК, полученные Тедом Линчем, и пробы Джона Де Врие на лекарственные препараты противоречили друг другу. Если печень пересаживали, то Франкони должны были ввести либо сандиммун А, либо ФК560. Это обычная медицинская практика. Выйдя из лифта на шестом этаже, Джек направился в гистологию, по пути пытаясь подыскать какое-нибудь разумное объяснение подобным фактам, но на ум ничего не пришло. – Никак опять наш милый доктор к нам явился? – произнесла с сильным ирландским акцентом Морин О'Коннер. – Что с вами? Неужели у вас всего одно дело? Потому-то вы в нас и вцепились мертвой хваткой? – Такое, от какого ум за разум заходит, у меня одно, – признался Джек. – Так что со срезами? – Несколько уже готовы, – сообщила Морин. – Хотите взять их или всю партию дождетесь? – Возьму сколько дадите. Проворными пальчиками Морин отбирала уже высохшие срезы и помещала их в держатель микроскопа. Потом вручила лоток Джеку. – Срезы печени среди них есть? – с надеждой спросил Джек. – Думаю, что есть, – сказала Морин. – Один или два. Остальное получите позже. Джек кивнул и вышел в коридор. Миновав несколько дверей, вошел к себе в кабинет. Занятый делом Чет поднял голову и улыбнулся. – Эй, баловник, как живется? – приветствовал он приятеля. – Не здорово, – ответил Джек. Сев за стол, он включил свет на своем микроскопе. – Что-то не так в деле Франкони? Джек кивнул. И принялся выискивать среди срезов печеночные. Отыскал всего один. Ответил Чету: – В этом деле за что ни возьмись, во всем будто воду из камня выжимаешь. – Слушай, здорово, что ты пришел, – сказал Чет. – Мне один врач должен позвонить из Северной Каролины. Я только хотел узнать, были ли у пациента нелады с сердцем. Мне надо выскочить на минутку, сфоткаться на паспорт, чтобы в Индию махнуть. Посидишь на телефоне, а? – Само собой, – отозвался Джек. – Как зовут пациента? – Кларенс Потемкин, – сказал Чет. – Папка у меня на столе лежит. – Отлично, – произнес Джек, устанавливая единственный печеночный срез на предметный столик микроскопа. И уже не обращал внимания на Чета, а тот, сняв с вешалки пальто, оделся и вышел из комнаты. Джек подвел объектив микроскопа к срезу и глянул было в окуляры, но призадумался. Болтовня Чета навела его на мысль о заграничном путешествии. Если Франкони делал пересадку печени за пределами страны, что выглядело все более и более вероятным, значит, есть способ выяснить, куда он ездил. Джек снял трубку телефона и набрал номер полицейского управления. Попросил следователя лейтенанта Лу Солдано. Он уже приготовился оставить сообщение, как был приятно удивлен: сам лейтенант взял трубку. – Слушайте, рад, что вы позвонили, – сказал Лу. – Помните, утром я вам говорил про наводку на то, что останки Франкони из морга умыкнули люди клана Лючия? Так мы только что получили подтверждение из другого источника. Я подумал, может, вас это заинтересует. – Заинтересует, – подтвердил Джек. – Только теперь у меня к вам вопрос. – Валяйте! Джек вкратце обрисовал причины своей уверенности в том, что Карло Франкони ездил за границу для пересадки печени. Добавил, что, судя по словам матери, в путешествие на предполагаемые воды гангстер отправился от четырех до шести недель назад. – Я хочу только узнать, можно, обратившись в таможню, выяснить, покидал ли Франкони недавно страну, и если покидал, то куда он направлялся? – Или в таможню, или в службу иммиграции и натурализации, – уточнил Лу. – Лучше обратиться в иммиграцию, если, конечно, клиент не вернулся с такой кучей добра, что ему пришлось платить пошлину. Потом, у меня в иммиграции приятель есть. Так я получу сведения гораздо скорее, чем по обычным бюрократическим каналами. Хотите, чтобы я разузнал? – Еще как хочу! – воскликнул Джек. – Это дело у меня самого уже в печенки въелось. – С удовольствием, – усмехнулся Лу. – Я же сказал утром: я ваш должник. Джек повесил трубку, чувствуя, как появился слабенький проблеск надежды оттого, что он придал мысли иное направление. Ощущая чуть больше оптимизма, он прильнул к окулярам микроскопа и стал наводить фокус. * * * У Лори день задался совсем не так, как она предполагала. Она планировала сделать всего одно вскрытие, а пришлось – два. Потом Джордж Фонтуорт забрел в тупик в своем деле с множественными огнестрельными ранениями, и Лори вызвалась помочь ему разобраться. Даже не пообедав, Лори выбралась из «ямы» только после трех часов. Переодевшись в обычную одежду, она направлялась к себе в кабинет, когда заметила в покойницкой Марвина. Тот только что заступил на дежурство и приводил помещение в порядок после суматохи обычного дня. Лори сделала крюк и просунула голову в дверь, сказав: – Мы нашли рентгеновские снимки Франкони. И выяснили, что утопленник, поступивший на следующую ночь, и был нашим пропавшим. – Читал в газете, – сообщил Марвин. – Блеск. – Рентген позволил опознать, – добавила Лори. – Так что я вдвойне рада, что вы его сделали. – Это моя работа. – Хотела еще раз извиниться за то, что подумала, будто вы не делали рентген. – Все в порядке. Лори, не успев и четырех шагов отойти, развернулась и возвратилась в покойницкую. Марвин вопросительно глянул на нее. – Можно задать вам вопрос? – заговорила Лори. – Только между нами. – Почему бы и нет? – осторожно ответил Марвин. – Ясно, что меня интересует, как отсюда украли тело Франкони. Именно поэтому я и заговорила с вами позавчера днем. Помните? – Конечно, – кивнул Марвин. – Еще я приезжала ночью и говорила с Майком Пассано. – Слышал, – опять кивнул Марвин. – Не сомневаюсь, – сказала Лори. – Только поверьте, я и не думала ни в чем обвинять Майка. – Понимаю. Он иногда бывает очень чувствительным. – Никак не могу сообразить, каким образом украли тело. Кроме Майка и охраны, тут всегда кто-то находился. Марвин пожал плечами: – Я тоже не знаю. Поверьте. – Понимаю, – вздохнула Лори. – Я уверена, будь у вас хоть какие-то подозрения, вы бы мне сказали. Но я не про то хотела спросить. У меня такое чувство, что кто-то должен был помогать изнутри. Есть ли у нас в морге служащий, кто мог быть к этому причастен, как думаете? Такой у меня вопрос.