Марвин подумал с минуту, потом отрицательно покачал головой: – Нет, я так не думаю. – Случившееся точно выпадает на смену Майка, – рассуждала Лори. – Двое водителей, Пит и Джеф, вы их хорошо знаете? – Не-а, не больше чем любого другого. – Спасибо, – поблагодарила Лори. – Надеюсь, мой вопрос не вызвал у вас неловкости. – Все в порядке, – сказал Марвин. Лори задумалась на минуту, рассеянно покусывая нижнюю губу. Она понимала: что-то от нее ускользало. Неожиданно она попросила: – У меня идея. Вы можете точно описать процедуру, связанную с вывозом тела? – Вы имеете в виду все-все, что делается? – переспросил Марвин. – Пожалуйста, – упрашивала Лори. – Общее представление у меня, положим, есть, но деталей я не знаю. – С чего хотите, чтобы я начал? – С самого начала. С того самого момента, как вам позвонили из похоронного бюро. – О'кей, – согласился Марвин. – Нам звонят и говорят, что они из такого-то и такого-то похоронного бюро и хотят забрать тело. Потом называют имя, а также инвентарный номер. – И все? – не выдержала Лори. – После этого вешают трубку? – Нет, – возразил Марвин. – Я прошу их подождать, пока введу инвентарный номер в компьютер. Я должен убедиться, что вы, врачи, тело выпустили, и найти, где оно находится. – А потом вы опять идете к телефону и... что говорите? – Говорю, что все в порядке. Сообщаю им, что у меня тело готово. Еще я обычно спрашиваю, во сколько примерно они собираются приехать. Ведь нет особого смысла суетиться, если их здесь еще часа два не будет или что-то в этом духе. – А потом что? – Достаю тело и проверяю инвентарный номер. Затем вкатываю его в выпускной холодильник, поближе к выходу. Мы всегда ставим их на одно и то же место. По правде, мы каталки в очередь выстраиваем в том порядке, в каком их вывозить собираются. Так водителям легче. – А что происходит потом? – Потом за ними приезжают, – сказал Марвин, в очередной раз пожав плечами. – А что происходит, когда за ними приезжают? – спросила Лори. – Приходят сюда, и мы заполняем квитанцию, – продолжил Марвин. – Все должно быть зафиксировано на бумаге. В смысле, они должны подписаться, чтобы подтвердить, что берут заботы на себя. – Хорошо. А потом вы идете обратно и берете тело? – Ага. Или кто-то из них забирает, – уточнил Марвин. – Все они, кто привозит и вывозит, тут миллион раз побывали. – А есть какая-то окончательная проверка? – спросила Лори. – Не сомневайтесь! – уверил ее Марвин. – Мы всегда еще раз проверяем инвентарный номер перед тем, как они выкатывают тело отсюда. И должны отметить в документах, что это сделано. Стыда не оберешься, если водители вернутся к себе в контору и увидят, что взяли не тот труп. – Судя по вашему рассказу, система надежная, – оценила Лори совершенно искренне. При таком обилии проверок нарушить процедуру очень трудно. – Она уже десятки лет работает без всяких сбоев, – похвастал Марвин. – Конечно, компьютер помогает. До этого всего-то и было, что амбарная книга. – Спасибо, Марвин. – Э-э, все в порядке, док. Лори вышла из покойницкой. Прежде чем пойти к себе, она остановилась на третьем этаже купить что-нибудь перекусить из автоматов в столовой. Подкрепившись, поднялась на шестой этаж. Заметив, что у Джека в кабинете дверь нараспашку, подошла и заглянула туда. Джек сидел за микроскопом. – Что-то интересное? – спросила Лори. Джек поднял голову, улыбнулся и сказал: – Очень. Хочешь взглянуть? Он посторонился, уступая ей место, и Лори заглянула в окуляры. – Похоже на крохотную гранулему в печени, – определила она. – Точно, – подтвердил Джек. – Это с одного из кусочков от печени Франкони, которые мне удалось отыскать. – Хм-м-м, – протянула Лори, продолжая смотреть в микроскоп. – Непонятно, зачем использовать инфицированную печень в качестве трансплантата. Могли бы получше обследовать донора. И много таких гранулемочек? – Пока Морин дала мне всего один печеночный срез, – сказал Джек. – И это единственная гранулема, которую я обнаружил, так что смею предположить, что их не много. Но я уже видел одну на замороженном срезе. Еще на замороженном срезе попались лопнувшие кисты на поверхности печени, которые можно было разглядеть невооруженным глазом. Бригада, делавшая пересадку, должно быть, знала об этом и не волновалась. – Во всяком случае, общего воспаления нет, – заметила Лори, – так что трансплантат прижился вполне хорошо. – Исключительно хорошо, – поправил ее Джек. – Слишком хорошо, но это другая история. А что, по-твоему, там, под стрелкой? Лори поправила фокус, так чтобы можно было водить взглядом вверх-вниз по срезу. Разглядела несколько странных крапинок базофильного материала. И, не отрываясь от микроскопа, сказала: – Не знаю. Не уверена даже, что это не артефакт или оптический обман. – Вот и я не знаю, – признался Джек. – Если только это не то, что вызвало гранулему. – Это – мысль, – произнесла Лори и выпрямилась. – А что ты имел в виду, говоря, что печень прижилась слишком хорошо? – Из лаборатории сообщили, что Франкони не принимал никаких препаратов из иммуносапрессантов. Это представляется в высшей степени невероятным, поскольку нет общего воспаления. – А ты уверен, что печень пересаживали? – Абсолютно, – решительно заявил Джек. И он вкратце рассказал о том, что узнал от Теда Линча. Лори была озадачена не меньше Джека. – Если не считать однояйцевых близнецов, – сказала она, – то не могу представить себе, чтобы у двух людей цепочки Ди-кью-альфа были совершенно одинаковыми. – Похоже, в этом ты понимаешь побольше меня, – признал Джек. – Я всего пару дней как вообще услышал про Ди-кью-альфа. – Удалось побольше узнать, откуда у Франкони пересаженная печень? – Если бы, – махнул рукой Джек. И рассказал Лори о напрасных хлопотах Барта. Он добавил, что сам угробил немалую часть прошлой ночи, созваниваясь с центрами по всей Европе. – Боже правый! – воскликнула Лори. – Я даже Лу в помощь запряг, – сообщил Джек. – Мамаша Франкони сказала мне, что он ездил, как она считает, на воды и вернулся домой будто новенький. Я думаю, тогда-то он и мог сделать пересадку. К сожалению, она понятия не имеет, куда он ездил. Лу выясняет в иммиграционной службе, выезжал ли он из страны. – Если это можно узнать, Лу узнает. – Между прочим, – поддразнил Джек с видом превосходства, – Лу сознался: это он сообщил газетам про Франкони. – Я этому не верю. – Я услышал это из его собственных уст своими собственными ушами, – убеждал Джек. – Так что жду подобострастных извинений. – Считай, что получил их, – сдалась Лори. – Я потрясена. Он хоть как-то объяснил это? – Сказал, что они хотели сразу же распространить информацию и посмотреть, не потянет ли она за собой побольше наводок от осведомителей. Сказал, что трюк в какой-то мере удался. До них дошло – и позже это подтвердилось, – что тело Франкони было украдено по приказу клана Лючия. – Не было печали! – воскликнула Лори и содрогнулась. – Это начинает мне слишком напоминать дело Керино. – Я тебя понял, – сказал Джек. – Тогда глаза, теперь – печень. – Уж не думаешь ли ты, что здесь, в Соединенных Штатах, есть частная больница, где делают тайные пересадки печени, а? – Представить такого не могу, – признался Джек. – Несомненно, тут могут быть замешаны большие деньги, однако возникает вопрос поставки. В том смысле, что сейчас и без того в нашей стране семь тысяч с гаком человек ожидают печень от доноров. Из них лишь у немногих найдутся такие деньги, чтобы игра стоила свеч. – Хотела бы я быть так же уверена, как и ты, – вздохнула Лори. – Жажда наживы обрушилась на американскую медицину, как шторм. – Пусть больших денег в медицине хватает, – упрямился Джек, – зато очень мало богатых людей, которым нужна печень. Вложения в постоянный капитал и требования секретности не окупятся, особенно без поставки органов. Пришлось бы допустить, что имеется некая современная версия Душителя или Потрошителя, убивающего свои жертвы ради добычи органов. Такой сценарий возможен в дурном киноужастике, а в жизни это оказалось бы чересчур рискованно и ненадежно. Ни один бизнесмен, будучи в здравом уме, не пойдет на это, каким бы корыстным он ни был. – Может быть, ты и прав. – Я убежден, что это связано кое с чем еще. Слишком много набралось необъяснимого, начиная с неразберихи по Ди-кью-альфа до того, что Франкони не пользовался никакими иммуносапрессантами. Что-то мы упускаем, что-то ключевое, что-то неожиданное.