— Спасибо, я люблю сладкое, только сейчас аппетита нет, — ответила Яна. — Это от лекарств. Нам колют что-то обезболивающее и снотворное, — пояснил Никита. — А я боль могу потерпеть, а спать не хочу! — ответила с вызовом в голосе Яна. — Я говорил с врачом, у тебя ожог ступней второй степени, немного пострадали икры, а в целом все ничего… — Ты говорил обо мне? — Я беспокоюсь за тебя. — А у тебя что? — поинтересовалась Яна. — То же самое, только с руками. Неплохая мы с тобой парочка: у тебя ноги больные, у меня руки, — засмеялся Никита, присаживаясь к ней на кровать, и сразу сильно продавил сетку своей тяжестью. — Ты хоть ходить можешь, — не то пожаловалась, не то позавидовала Яна. — Зато ничего не могу руками делать. Я бы предложил поносить тебя на руках, но даже этого не могу, — ответил Никита. — Спасибо тебе, Никита, за то, что спас меня, — хлопнула его по спине Яна и тут же стыдливо спрятала свою руку с изуродованными, крючковатыми ногтями. — Что, не избавилась еще от своей оплавившейся красоты? — спросил Никита, весело и страдальчески одновременно щурясь. — Да не знаю даже, что с ними делать. Они как куски пластмассы… — Я попрошу у сестры-хозяйки напильник, — пообещал Никита. — Спасибо. И все-таки, как вы с Асей оказались там в столь нужный момент? — поинтересовалась Яна. — Благодари подругу… Приехала она ко мне в больницу и рассказала о твоем безумном плане по внедрению в секту. Мне затея сразу не понравилась, и мы с Асей решили немедленно ехать в «Путь к звездам» и вытащить тебя оттуда. И надо же было такому случиться: Ася позвонила знакомому следователю, а тот сообщил ей, что только что поступил звонок от женщины, назвавшейся Аллой, мол, готовится убийство по такому-то адресу в организации под названием «Путь к звездам». Она сказала еще, что хоть и преданная ученица своего учителя, но в поджоге живого человека участвовать не хочет. — Молодец Алла! — Ты ее знаешь? — спросил Никита. — Познакомились там, — ответила Яна. — Так вот, значит, почему вы приехали. — Да мы не приехали, мы примчались, — поправил ее Никита. — И, слава богу, вовремя! — Да вот не совсем, ножки твои пострадали. Зато эпиляцию долго делать не надо будет, — подмигнул ей Никита. — Шуточки у тебя… плоские. Я никогда и не делала эпиляцию, — ответила Яна. — Ладно, я еще зайду и попытаюсь оторвать твои ногти, — сказал Никита. И вдруг спросил: — А волосы у тебя тоже наращены? — Волосы исключительно свои, а почему ты спрашиваешь? — Да так… — как-то неопределенно ответил Никита и удалился слишком поспешно. В течение дня Яне сделали перевязку, и она наконец-таки увидела свои красные, распухшие ступни. — Да, милая… — покачала головой медсестра, женщина в возрасте, а следовательно, работник опытный. — Скоро я встану на каблуки? — спросила Яна. — Ого! Чего захотела! Сначала вообще встать бы… Каблуки! Я принесла тебе обувь, вот в ней и учись ходить, — показала медсестра под кровать. Яна нагнулась и с удивлением увидела серые валенки огромного размера. — Валенки? — удивилась Яна. — А как же? В туалет-то надо ходить, не все же уткой пользоваться. Поверь моему слову, что не одна ты тут оказалась с обожженными ногами, уж я-то знаю, в чем будет реально сделать первые шаги. — А почему они такие большие? — продолжала допытываться Яна. — Деточка, у тебя ведь и ножка не маленькая — это раз. Во-вторых, она опухла, а в-третьих, забинтована, — поджала губы медсестра и сделала Яне укол. Ее три раза пытались накормить постной больничной едой и три раза приходили с уколами. Яна поговорила со следователем, которого визуально знала с вчерашней ночи (звали его Артем Алексеевич), и со своим лечащим врачом, который заверил, что у нее все заживет. — Ну, может, останется пара рубцов на пятках и несколько пигментированных пятен на икрах, — успокоил он ее, чем вверг Яну в шок. Следователю она рассказала все, что знала и что ей удалось нарыть в «Пути к звездам». — Глеб Порфирьевич сказал, что Надя была беременна от него, но не могла выкинуть из головы мысли о Никите. Уверял, что он ее не убивал, а произошло чистой воды самоубийство. — Дело в том, что учителя мы не взяли и я должен верить вам на слово, — покачал головой Артем Алексеевич. — А вы считаете, что я в моем положении могу шутить? — задала вопрос Яна, и ему было нечего ответить. — Всех его последовательниц мы задержали, многие уже дают показания. Хотя я бы, пожалуй, их назвал пациентками — по теткам явно психушка плачет. Можете не сомневаться, они ответят за попытку чудом сорвавшегося убийства, а женщина, чья рука разожгла костер, в особенности. — Если бы не Алла… — начала Яна. — Мы в курсе, не беспокойтесь, все смягчающие обстоятельства будут учтены. — Они были чем-то зомбированы, возможно, что и наркотиками. И потом, их всех легко было сделать послушными овцами, — сказала Яна. — Он ведь и меня чем-то опоил, прежде чем к столбу привязать. — У них у всех взята кровь, проводится биохимическое исследование. Также психиатры из института имени Сербского обследуют женщин и определяют степень повреждения их психики, способность подпадать под гипноз и возможность держать ответ перед законом, — четко ответил Артем Алексеевич, человек, который все знал. — Фоторобот Глеба Порфирьевича составлен, ведутся активные поиски. Заодно обследуются старые корпуса. Есть мысль, что там есть потайные ходы, которыми он и ушел от погони. В годы войны в тех зданиях был склад федерального значения, и аферист вряд ли выбрал бы для проживания и претворения своих замыслов место, где не имелось бы путей к отступлению. Есть мнение, что «учитель» — известный брачный аферист Гаврилов Виктор Владимирович, также иногда представлявшийся Михаилом Сергеевичем Казанцевым, Эдуардом Ибрагимовичем Хасановым, Артуром Леопольдовичем Вебером. А вот теперь, как выяснилось, он назвался Глебом Порфирьевичем Старообрядцевым. — Обалдеть! — Яна даже на мгновение отвлеклась от больных ног. — Он обворовывал женщин, втираясь к ним в доверие, и смывался. Известная схема. Но на убийство под видом ритуального решился впервые. Что вы такого с ним сделали, Яна Карловна? — Как говорят, я могу и мертвого достать, — с удовольствием улыбнулась Яна. — Охотно верю… Ну что ж, если вам сообщить больше нечего, то я покидаю вас. Вот моя визитка, и если что… — Обязательно! — пообещала ему Яна. — Поправляйтесь. Никита Глебович настоящий герой. Он так рьяно кинулся в огонь, что я уж решил, будто он тоже хочет покончить жизнь самоубийством или сгореть заживо вместе с вами, — хитро улыбнулся следователь. — У меня есть жених, — ответила Яна, скорее всего сама себе напоминая об этом. — Охотно верю, — снова повторил Артем Алексеевич, с интересом разглядывая обувку, приготовленную для нее медсестрой. — Между прочим, Никита герой, а вы ему дело шьете! — подала голос Яна, пытаясь рукой задвинуть валенки под кровать. — Откуда вы этого набрались, Яна Карловна? — сморщился следователь. — «Шьете»… Я не швея. А с Никиты Глебовича скорее всего обвинения будут сняты. Во-первых, ребенок у погибшей девушки был действительно не от него, уже готовы результаты анализов. Во-вторых, по показаниям свидетелей, никто не видел его вместе с Надей, а следовательно, он никогда ей мозги не пудрил. К тому же, кажется, он хороший, талантливый, а главное — смелый человек. И с работы принесли исключительно положительную характеристику: имея большие гонорары, исправно платит налоги государству, а это немалые суммы. Кроме того, он анонимно, не афишируя своих действий, перечисляет большие суммы детским домам и детскому онкологическому центру. Если будет доказано наркотическое влияние Глеба Порфи… тьфу ты, Гаврилова Виктора Владимировича на умы своих подопечных, то все обвинения с вашего протеже будут сняты автоматически. Мало ли что пришло в голову Надежде в наркотическом угаре? Может, она возомнила себя птицей, летящей навстречу любви? Так что зря вы бросились в огонь. Мы бы и без вас накрыли этот вертеп, только чуть попозже, — сказал Артем Алексеевич. — Я ни о чем не жалею. Знаете, как говорят? Промедление смерти подобно. — Зато при такой шумихе и дымовой завесе исчез главный зачинщик, — напомнил следователь. — Вот это жалко, тут я соглашусь, — кивнула Яна. — Но возмездие его настигнет. К тому же он раскусил меня и назвал плохой актрисой, чем нанес сокрушительный удар моему самолюбию. — Но вы же не актриса? — У меня это в генах. Моя мать — актриса, — гордо ответила Яна. — А как же народная мудрость о том, что на детях талантливых людей природа отдыхает? — еле заметно улыбнулся следователь. — Вот что у вас за работа такая? — нахмурилась Яна. — Приходите к больным, можно сказать, умирающим людям и еще умудряетесь портить им настроение… Следователь рассмеялся и вышел из палаты. А после визита Артема Алексеевича Яна с некоторой обидой подумала о том, что к ней не зашла ее подруга Ася. Вот ведь странно. Вечером все та же хмурая медицинская сестра прикатила тележку с кастрюлями и строго посмотрела на Яну. — Ужин. — А что там? — Ну, уж не икра с вишнями, — почему-то ответила медсестра. Пояснила: — Каша гречневая с подливой мясной и компот. Яна согласилась поесть скорее для того, чтобы не обидеть женщину. Медсестра шлепнула поварешкой на белую тарелку гречневую кашу, а затем столовой ложкой капнула какой-то жижей сверху. — У нас тут не ресторан. Палата платная, а потому отдельная, но разносолы готовить некому.