— Мы все можем быть винтиками в машине, — спокойно сказал Уокер. — Но некоторые винтики более важны, чем другие. Они достигают большего, поэтому они имеют большее значение и их нужно защищать. Иногда за счёт некоторых второстепенных винтиков. — Разве их боль стала меньше? Их смерть стала менее окончательной? Их дети страдают и скучают по ним меньше? — Это всегда возвращает к тебе и твоему отцу, не так ли, Джон? — Вы с Марком пожертвовали моим отцом ради своей карьеры — сказал я. И мой голос звучал холодно и зло, даже для меня. — Ты сломал его, погубил, уничтожил. Но кто спас нас всех во время войны Лилит? — А, Ты? Марк? — Нет, мой отец пожертвовал собой, чтобы спасти всех. — Мы все жертвуем ради того, во что верим, — сказал Уокер. — Ты пожертвуешь горечью своего прошлого? Твоя точка зрения ущербна. Сентиментальность… и реальная ответственность? Ты говоришь, что хочешь защитить людей Тёмной Стороны — что же, это твой шанс. — Это твой шанс встать между народом и Властью — наказать нечестивых, искоренить коррупцию, заставить мир вращаться так, как он должен. Подумай обо всём хорошем, что ты мог бы сделать, имея реальную силу и поддержку. — Сила, — сказал я. — Всё всегда сводится к силе. Чтобы иметь возможность говорить и воплощать сказанное, независимо от того, прав ты, или нет. Как сказал один мудрец: — Власть склоняет к развращению, а абсолютная власть развращает абсолютно. Тёмная Сторона — живое тому доказательство. Я не могу делать твою работу, не становясь тобой, Уокер. А для меня это было бы хуже смерти. — Ну что же, — сказал Уокер. — Я должен был попытаться. Я знал, что ты никогда не поймешь смысла, но я должен был попытаться. Ты всегда был слишком похож на своего отца. Я не хотел этого делать, Джон, правда не хотел… Но, к несчастью для тебя, у меня есть запасной план. У меня всегда есть запасной план. Ты знаешь, что это такое? Он показал мне сверкающий высокотехнологичный обруч. В холодном лунном свете он казался терновым венцом, сделанным из стали, стекла и алмазов. Чем больше я смотрел на него, тем яростнее он пылал, пока мне не пришлось отвести взгляд. — Это, гордо сказал Уокер, — устройство для перемещения во времени, которое Коллекционер приобрел недавно. Не знаю, где он его нашёл, в каком-то сумрачном альтернативном мире, или в будущем… Но это действительно нечто особенное. Он был разработан, чтобы позволить путешествовать во времени, без переноса материи, помещать своё сознание в голову любого человека, в любом времени. — Совершенный наблюдатель прошлого, настоящего и будущего. Очень нравственно, я уверен. Но у меня есть для него более практичное применение. Вот почему я должен был убить Коллекционера, чтобы заполучить в свои руки это устройство. Я знал, что он никогда не откажется от него добровольно. Смотри — это сила. Реальная власть. Проникнуть в чью-то голову и завладеть ею. Управлять им, как машиной и заставлять делать, или говорить что угодно. — Ты убил Марка не потому, что боялся оставить его на свободе, — сказал я. — Ты убил его, потому что он стоял у тебя на пути. — Возможно, — сказал Уокер. — Мне нужно было, чтобы ты провёл меня туда, потому что Коллекционер мне больше не доверял. Итак, я рассказал тебе то, что ты хотел услышать — простую, правдоподобную историю и ты пошёл, как хорошая маленькая гончая по следу. И всё, что мне нужно было сделать, это следовать за тобой. — Ты понятия не имеешь, где Томми Забвение, не так ли? — Конечно, нет. Почему я должен заботиться о каком-то мелком частном сыщике, который никогда не совершал ничего важного? Рад, что он ушёл. У меня есть более важные вещи на примете. — И будь бдителен, Джон! — Это последний разговор между нами. — Потому что, с этим чудесным маленьким устройством ты мне больше не нужен, или, по крайней мере, не как таковой. Это устройство поместит меня в твою голову. Поскольку ты не хочешь занять моё место, я займу твоё. Я стану тобой и избавлюсь от тебя в моём старом теле в этой удобной бездонной Яме. Я займу свою прежнюю должность и продолжу свою работу. — Конечно, мне придётся убить всех, кто хорошо тебя знает, даже тех, кого я одобряю, но это будет нетрудно. Они будут доверять твоему лицу и твоему голосу, вплоть до того момента, когда поймут, что не должны были этого делать. В конце концов, это будет не первая невинная кровь на моих руках. Опыт приходит вместе с работой. — Ещё одна причина, почему я не хочу этого, — сказал я. Уокер медленно приблизился ко мне, держа устройство перед собой. — Ты провалил испытание, Джон. Я дал тебе все расклады. Но, к сожалению, ты просто не достоин. Ты слишком ограничен в своём мышлении и слишком сентиментален. Ты не то, что нужно Тёмной Стороне. Я не могу умереть, Джон. У меня ещё слишком много дел. Он приподнял венок обеими руками, словно хотел увенчаться им, но в последний момент обнаружил, что забыл, что всё ещё носит котелок. Это было настолько частью его костюма, настолько частью его личности, что он честно забыл, что всё ещё носит его. И пока он колебался, я слегка отступил в сторону, чтобы ветер дул мне в спину и бросил горсть перца, которую я вытащил из кармана пальто, прямо в лицо Уокеру. Ветер швырнул эту гадость ему в глаза и в нос и он вскрикнул от неожиданности и боли, прежде чем судорожно чихнуть. Он отшатнулся назад, чихая так сильно, что сотрясалось всё его тело, а по лицу текли слёзы. Для меня было проще всего сделать шаг вперёд и выхватить венок из его руки, а затем быстро отступить за пределы досягаемости. Будучи крепким старым перечником, каким он реально и был, Уокер быстро взял себя в руки. Он уставился на меня опухшими глазами. — Ах ты ублюдок, Джон! Ты ублюдок… Ты и твои проклятые фокусы! — Будь проще, — сказал я. — Ты сам меня этому учил, помнишь? — Ты не знаешь, как работать с этим устройством! — Мне он не нужен, — сказал я, пряча его в карман пальто. — А теперь, после всего, что я слышал, что мне с тобой делать? Ты собирался ходить в моём теле, убивая Сьюзи и Кэти, Алекса и Эдди и всех остальных, кто знал меня, чтобы обезопасить себя. — Ты собирался перемещаться по Тёмной Стороне, с моим лицом и моей репутацией, распространяя своё собственное представление о справедливости. Разрушая всё, чего я когда-либо достиг и во что верил. Может ли быть большее предательство? — О, повзрослей, Джон, — сказал Уокер. К нему снова вернулось прежнее спокойствие, но голос его звучал ровно и холодно. — Я делаю то, что нужно. Так было всегда. Что собираешься делать ты? — Ну, во-первых, я попытаюсь вернуть это устройство для путешествий во времени туда, где оно должно быть. Это слишком опасно и слишком заманчиво, чтобы оставлять его здесь. — А потом? Что ты сделаешь, Джон, с человеком, который всегда старался быть тебе отцом? — Мне никогда не везло с отцами, — сказал я. — Наверное, поэтому я всегда старался идти своим путем. Уокер вздохнул, посмотрел на Тёмную Сторону, потом снова на меня. — Он коротко улыбнулся. — Мы всегда знали, что до этого дойдет, не так ли, Джон? Что в конце концов одному из нас придётся убить другого. — Ты всегда был тайным Королём драмы, Уокер. Это не должно так кончиться. — Да. Я немного подумал и медленно кивнул. — Да, это так. Ты перешёл черту. — Два хороших и честных человека, которые никогда не соглашались и не могли найти общего языка. И вот мы здесь, в конце очень длинной дороги, стоим на краю обрыва. Как это похоже на Тёмную Сторону. Итак, что же это будет? Моё секретное оружие против твоего? — Нет, — ответил я. — За всё, что ты сделал и за всё, что ты собирался сделать, я забью тебя до смерти голыми руками. — Отлично, — сказал Уокер. Другие варианты не так хороши. Я двинулся вперёд и меня встретил Уокер, вытянувший длинный узкий меч из того места, где он скрывал его в зонтике. Он вскинул руку и я резко остановился. Уокер широко улыбнулся, размахивая длинным лезвием взад и вперёд. — Я уже упоминал, что был капитаном школьной команды по фехтованию? Серебро, Джон, только для тебя. На этот раз для тебя не будет регенерации и крови оборотня. Мои враги остаются мёртвыми. — Прощай, Уокер, — сказал я. Мы набросились друг на друга, как бойцовые собаки, такие злые и свирепые, какими могут быть только два старых друга. Я был молод, быстр и силён, но у него был свой клинок, свой опыт, свои приёмы и тактика, заработанные тяжким трудом, всей его жизнью. Он резал и колол меня своим мечом и я уклонился от него, пробиваясь ближе. Снова и снова я бросался на него и каждый раз он отталкивал меня назад, а кровь текла из порезов, которые никак не закрывались. Он отрубал куски от моих протянутых рук, рубил по рукам, когда я поднимал их, чтобы защитить горло, или грудь. Вскоре мой белый плащ насквозь пропитался кровью. Я был слишком зол, чтобы чувствовать боль и то, что я чувствовал, гнало меня вперёд. Я сражался не за себя, а за Сьюзи и за всех моих друзей, которые неизбежно погибнут от рук Уокера. От моих рук, ведомых его волей. Я думал о Сьюзи и кровь и боль не имели ни малейшего значения. Мы скакали взад и вперёд по краю пропасти, я боролся, чтобы добраться до Уокера, а он — чтобы удержать меня. Но в конце концов, я был готов умереть, чтобы победить его и он… он умирал. Он споткнулся, едва успев сделать выпад и я ударил его по голове. Его нога подвернулась и он внезапно упал боком в пропасть. Он инстинктивно потянулся ко мне за помощью и так же инстинктивно я рванулся вперёд, чтобы схватить его за руку. Но было уже слишком поздно. Уокер падал. Я опустился на колени у края и беспомощно потянулся за ним. Он не закричал, не вскрикнул и через мгновение исчез. Ничего не осталось, кроме темноты. Я крикнул ему вслед, но ответа не последовало. Он исчез. Его поглотила тьма. ОДИННАДЦАТЬ Возвращение домой. Я сидел на краю пропасти, свесив ноги над непроглядной тьмой. Холодный ветер всё ещё взъерошивал мои волосы и сдувал слёзы с моих глаз. Я наблюдал, как капли крови медленно образуются на нижнем крае моего плаща, а затем падают в пропасть. Я чувствовал усталость, боль и странное онемение. Как будто большая часть моей жизни наконец-то завершена. Хорошо это, или плохо, но Уокер всегда был на заднем плане, определяя мою жизнь — сопротивлением всему, за что он выступал. Он защищал меня и угрожал мне, но никогда не игнорировал меня, как мой отец. Я всегда мог положиться на Уокера… Этой ночью я выходил на прогулку, потому что не был уверен в своей жизни и теперь только что я разрушил единственную неизменную вещь в ней. Я хотел перемен и теперь они пришли. Вы всегда должны быть осторожны, желая чего-то на Тёмной Стороне, потому что вы никогда не знаете, кто может вас услышать. Слева от меня послышались едва различимые звуки, а когда я оглянулся, то увидел Хэдли, замершего рядом со мной. — Привет, Джон. Ты выглядишь дерьмово. — Как, чёрт возьми, вы сюда попали? — Он пожал плечами. — В реальности есть короткие пути, если знать, где искать. — Как вы узнали, что я здесь?