У нашего кострища была самая разношерстная компания. Побратимы, Берендей, Волокуша Сергей и жрица. Чуть позже присел и Марук. — Славный у вас костёр. Вроде и дрова те же и огниво одинаковое, но тут уютно, как в купальнях. Твоя заслуга, Лесма? — осторожно спросил септ. — И да, и нет. Я помогаю костру быть более полезным, не растрачивать впустую дар огня. Но уют дают люди, что сидят вокруг. Берендей, что видит в огне свой дом, от того ему тепло на душе. Призыв, которому рад Светоч, моё Синее Холодное Пламя. Теперь и ты дымный человек, потянулся на свет словно мотылёк. Омрачает тебя лишь то, что ты хочешь сообщить хозяину Огня, Босику. Но не стоит портить приятный вечер. Поговорите после роздыха, как насытитесь и согреетесь. — Будь по твоему, жрица. Таран, сгорит древко, куда смотришь? — рассмеялся изумленному лицу Стража. — Думал, твой Побратимы один на белом свете людей читать может? На следующем привале не то увидеть. Кстати, Лесма, что тебе нужно для ритуала? — Всё, что горит. А ещё лучше кувшин Синего огня. Вещь очень опасная, но крайне полезная для меня. Что же, Марук, снимай пробу с каши. — ответила жрица. — От чего такая честь? Может хозяина костра уважим? — изумился септ. — Что ты. Поскольку готовила Я, потому попробуешь первым, тебя не жалко. — рассмеялась Лесма, да так задорно, что улыбнулись все вокруг. Лишь спину мне уперлись десяток глаз, наполненных злобой. **** — Босик, твоя монета, вырученная за припасы. — передал мне деньгу Олег. — Не держи зла на Петра. Он не привык жить по совести. Разделяй и властвуй, вот его девиз. За три дня он успел испачкаться во многом. Пытался рассорить септориев меж собой, сулил златом ветеранам за защиту, звал жрицу на княжество, пытался договориться с возничим о проезде. Он знал, что мы вступимся за тебя, потому сознательно толкнул на ссору своего человека, не знал он лишь о размере виры. Южане привыкли, что деньгой могут откупиться от любого греха, скорее всего хотел позже стенать о размере виры и просить лучшие условия для себя. Мы живем честно, а для них это, как бельмо на глазу. Но Я позвал тебя для другого. Скоро будет развод с южанами, и моя просьба в силе. Ты нашел поселение, о котором Я тебе говорил? — В пятнадцати-двадцати верстах слева, будет место, где много жизни. Я не вижу дома и заборы, лишь искры живой души. Скорее всего ты говорил об этом. Да и Лесма указала на родной дух именно с той стороны. Перед большим походом или важным шагом, Пожарские устраивают Танец Огня, как ритуал, думаю, что мы уведём зарево отсюда, да и хороший маяк для южан будет. — Везет Петру, огоньки расшугают всю шушеру, а особо наглых подарят костру. Да и путеводная нить хорошо видна. Если поторопятся, то быстро дойдут, ещё и погреться с дороги смогут. Мы не будем мешать им в желании достичь Пустоши, даже понимая, что они расскажут о жрице и о нашем походе. Получается мы нагнали соперников, вопрос в том, где афоньки? Им добираться дальше всех, но они и вышли раньше. — размышлял вслух Олег. — Я не знаю, что тебе рассказывал ветеран Сет... Все не так просто, как кажется. Думаю тебе известно о цели нашего похода. Эликсир Обман Судьбы. Это очень важная для городища вещь, без него наши отцы угаснут, и начнётся Великая Смута. Такая, что зальет Север кровью калеченных. Каждый из тридцати знатных домов захочет стать первым из новых столпов. Будут рваться к власти, а страдать будут невинные люди. Война брата против брата, отца и сына. Мы не сможем противостоять следующей орде, пока отцы руководят, шаткое равновесие сохраняется. Мы не можем набрать достаточно сил, чтобы откинуть изменённый выше на Север. А если даже и сдюжим, новые земли нам не освоить и не удержать. Привычный мир рухнет, а если щит из калеченных опустится, Орда сожрёт и афанасьево племя и огнепоклонников. Следующим годом заполнит Юг. Тогда всему миру придёт конец. У нас есть возможность предотвратить вымирание нашего народа и улучшить жизнь, но не сильно. Если деревня волокуши не будет молоть зерно в ручную, то не будет больше их сильных рук. Если фермеры у излучины не будут вглядывался в речную глубь, больше не будет вострых глаз Следопытов. Мы измельчаем и потеряем свою исключительность. На юге распри и борьба за власть, там никто не готов к изматывающей битвы против тварей Севера. Без наших знаний, лесолесье поглотит и соберёт большую кровавую жатву, пока с ней научатся бороться. Ты можешь их всех спасти, Босик. Не ломай устройство мира, прими на себя грехи Юга. Поговорим позже, Я вижу зарево на горизонте. Пора и нам начинать чудить. Иди к жрице... Глава 14. Мертвый город Ночь, полная огня и пламени, иначе Я не смогу описать таинство ритуала. Тщательно вытоптанный круг, размером в двадцать локтей, был окружён по границе горящими факелами. В центре уложены колодцем все дрова, камыш и осока, что остались в наличии, в горячке чуть было не разобрали копья и сани, но обошлось. Все что могло гореть, чадить и плавиться, было уложено внутрь будущего костра, наполняя его ребра плотью. Призыв расположился по кругу, стараясь не пропустить мгновения и детали происходящего, особо впечатлительные боялись даже моргнуть. Отдельно стояли Септы, скрестив руки на груди, любопытством горел Олег, настороженностью Марук, лишь Вязь был по-прежнему Ледяным. По кругу ходила жрица, поправляя выпавшие ветки и дрова, приглаживала осоку и камыш с любовью и старанием. Отдельно из снега и льда собрали алтарь для кувшина с Синем огнем и личными вещами Химеры. Все было собрано аккуратно, будто строили Храм или Церковь. Мне же притоптали снег размером в два шага, бросили циновку из камыша и осоки под ноги да воткнули рядом коптящий черным дымом факел. Наконец Лесма осталось удовлетворена качеством и размером площадки, потерла руки и взглянула на Олега. Тот кивнул головой, разрешая начать ритуал. Но неожиданно для всех, Жрица огня отошла в мою сторону с новым факелом, что еще не был подожжен. — Ты готов, мой суженный? — ласково спросила Дева. — К чему всё это? И ты и Я уже знаем место, где находится яйцо Химеры. Зачем теряем время? — спросил Я жрицу. — Какой же ты все таки простой. Это нужно не нам, это нужно всем им. Ритуал, священнодействие, церемония. Они хотят приобщиться к нашему Дару, быть частью чего-то большего, чем просто похода. Пока верят в сказку, наша задача её показать, да так, чтобы легенды и песни остались на земле после нас. Наше пламя горит для них, простых людей, им мы греем надежду, их согреваем и уберегаем от отчаянья. Отсюда будет хороший вид на мой танец, Я буду стараться для тебя. Но и сам не будь сухарем, сделай вид, что такое под силу лишь избранным. А теперь поцелуй меня. — Лесма подняла над головой палку с паклей, а затем прижалась ко мне. Жарко поцеловав и не отрывая губ, щелкнула ногтем, высекая искру. Факел тут же принялся, Озарив нас двоих, а под его бликами был только жаркий поцелуй. Призыв заулюкал и одобряюще бил себя по груди кулаком, подбадривая нас. Дева нехотя отстранилась от меня. — Время творить историю. Пусть Пламя наших душ обогреет этих несчастных людей. Затем грациозно последовала к месту проведения церемонии. Сначала прошлась по кругу, мурлыкая неизвестную мне мелодию. Поджигая каждый угол колодца и кланяясь огонькам пламени, громко читала текст молитвы или заклинания. Мне стал ясен выбор одежды Лесмы, тёмная кожа куртки отлично отливалась на фоне огня. Казалось будто одежда живая и двигалась она в такт танцу жрицы. — Хочу поговорить я об огне. — направив руку на разгорающийся костёр декларировала дева, освещая себя факелом. — Ведь это сила, что божественно прекрасна. — повернулась к зрителям, выгодно предоставив себя перед горящими взглядами. — И одновременно с тем безжалостна и страстная, — после этих слов, бросила взгляд на меня. — Я преклоняюсь перед этой красотой, — грохнулась на колени, низко поклонилась жару из колодца. — Ведь это символ мой — огонь! * ( Ода огню Татьяна Бандур ) После последних слов Лесма упала ничком, поджав под себя ноги. Казалось силы покинули ее, лишив сознания. Парочка горячих призывников было ринулись к ней на помощь, но вспомнив строгий наказ септов, вернулась за круг. — Я вижу цель, я не вижу преград. Сквозь расстояние и снег укажу место. Только!!! — высоко крикнула жрица. — Завяжите глаза Светочу. Иначе мы спалим друг друга. Судя по скорости, с какой мне повязали плотную ткань, все было готово и спланировано заранее. К чему это, она же сама говорила, что танцует для меня? Следующая мысль, которая пришла в мою пустую голову была столь проста и очевидна, что Я тут же укорил себя за проявленную глупость. Лесма хотела, что бы Я все видел при помощи таланта. Привычно и легко нырнул в ощущения Дара, оторопел от увиденного. От жрицы шли волнами клубы красного дыма, а сам костёр питал её силы толстым жгутом, как пуповина между матерью и детём. Сам танец с огнём был неистовый. Прыжки и взлёты сменялись стелющимся шагом, затем следовал очередной взрыв резких движений. Постепенно появился чёткий ритм, который легко прослеживался... Раз-Два-Три. Раз-Два. Раз-Два-Три... Раз-Два.. Люди вокруг алтаря ОГНЮ поймали его и качали в такт головами, переступая с ноги на ногу. Меня же смутила некая неправильность. И Я стал пристальнее наблюдать за танцем. Вот делает шаг, вот второй... Зачем она взмахивает факелом в одно и тоже место? Я проследил даром по направлению нитей от огня и увидел помеченное красным место, но там не было кокона, он намного правее и более чем в трех верстах от метки. Значит тут что-то другое, на что Я должен обратить внимание. Знаковое или значимое для нее место, вот что она пыталась до меня донести. После моего озарения, танец стал ровным и отточенным, помеха исчезла, а метка потухла. Из последних сил жрица потянула всю силу огня из костра, заставив его погаснуть. Затем открыла кувшин и щедро пролила жидкость на руку. Мгновение и рука загорелась ярко-синем пламенем. От увиденного проняло даже Вязя, ведь каждый из присутствующих знал силу и опасность содержимого глиняной посуды. Обильно пролив синий огонь вокруг себя, Лесма схватила вещи Химеры, подожгла их от горящей руки и указала направление до кокона. Затем упала без сил. На сей раз это было по настоящему. Олег тут же сделал пометки на снегу, запоминая направление. Тут же последовал приказ. — Жрицу уложите на сани, накройте шкурами. Светоч, укажи свой путь. Мне было неуютно, когда все смотрели только на меня, но мой долг указать направление до цели. Не снимая повязку с глаз, протянул руку в сторону искомого. Тут же послышал восхищенные выкрики призыва и южан. — Он светится, как звезда... — В том же направлении точь в точь. — Глянь, голова, как лампадка, только синим горит. — Как синий огонь. — А от руки луч, как перст указующий. — Довольно, мы видим цель. Благодарю за службу септ Босик. — отозвался Вязь. — Развяжите ему глаза. Я поморщился от света факелов, ко мне тут же подошли побратимы, готовясь подхватить моё бездыханное тело, но Я крепко стоял на ногах. — Как видишь Пётр, вера наша имеет крепкие основания. Припасы и оружие ждут ваш отряд, в качестве маяка, держи направление в сторону красных облаков, лучшего ориентира тебе не найти. Ступайте с миром, южане. Да встретите вы полный рассвет. — торжественно произнёс Септорий дознания. Удрученные ошибками и своим отношением изгои проходя мимо меня, септов или саней с жрицей, низко кланялись. Разумовский снял шапку и приложил руку к груди. — Благодарю за припасы, за ваше отношение, за науку и свет. Простите за все и не поминайте лихом. Слова остались лишь словами, на деле старик светился неприязнью и злобой. Постепенно ушли все лишние, остался лишь мой призыв и жрица. — Иди к ней. — толкнул меня в спину Марук. — Звала тебя, Светоч. Повернувшись к призыву громко отчитал воев. — Чего лыбимся, зубы сушим? Весело? Разбирайте лагерь, складывайте припасы. Следопыты разойдитесь для дозора. Итак засветили на весь Север, не дай Отец-Небо, накличем беду. Пошевеливайтесь, доходяги. **** — Я не переиграла? — спросила меня шепотом Лесма. — Да если это итак, никто не заметил. Все очарованы тобой и под сильным впечатлением от увиденного. Никто не играет с синим огнем. Больно опасная вещь. — ответил также тихо. — Потому что, никто не знает, как с ним обращаться. Швыряют кувшины в ворога или постройки, а этого слишком много для одного места, если смазать тонким слоем или налить пару капель, то жар от него не сильнее лучины, зато пламя тоже синие и опасное. — улыбнулась жрица. — То место, что Я тебе показала, там нам нужно спрятаться, когда начнется бойня. Ты же видел Афонек справа верстах в семи? Я тоже их заметила. Скорее всего придем к месту с разницей в час-два, в отличии от соперников, направление мы знаем точно. Если хочешь спасти своих братьев, отдайте им кокон, пусть сами делят. А чтобы септы не роптали, слейте варево, пробив дно яйца снизу. Бочки с необходимым можно легко спрятать, пока все алчут невылупившуюся Химеру. Мне нужно не показываться на глаза Пожарским, а тебе Афонькам. Много из тех, кто обладал Даром Светоча пропали за стенами их городища. Как мне сказывал один болтливый ученый муж, слетаются, как светлячки на огонь, в надежде найти Истину, а сами попадают в застенок, где их тщательно изучают. — Как же так можно? Нужно сказать о том септам... — разгорячился Я. — Тише ты, знают они все, сделать ничего не могут. Сколько раз их почти ловили за руку, но они ни разу не признались в том, а лишь откупались изделиями и самострелами. Мы с тобой должны быть вместе. Наш союз объединит два городища, а ваших отцов и наших истинных мы одолеем. Есть у меня мысли, как все обустроить. Иди ко мне под шкуру, согрей, мое Холодное Синее Пламя. А Я тебе расскажу о том, о чем септы судачат. Не спрашивай, как, просто поверь и закрой глаза. — Мне это не нравится, Олег. Зачем мы проводим эти обряды огнепоклонников? Босик и сам отлично справился. Я не узнаю тебя, что за мягкость по отношению к Южанам? Люди гадили нам всю дорогу, плевали в нашу веру, вытирали ноги вместо благодарности. Почему не пресекаешь ересь у следопытов? На болоте он водяного табаком угощал. Что тебя изменило? — Не знаю, Марук. Просто появилось ощущение, что так правильно. Ты не лучше, сначала спас жрицу, теперь её сторонишься. Гоняешь призыв, будто натаскиваешь их на медведя. Вязь и тот отмёрз, с Босиком сдружился. Я не смеюсь над тобой, Ледяной. Этот Светоч не такой, как остальные. Он самый... Самый чистый из всех, что Я знавал. Тот же Борис Лунь, не смотря на свой статус, та еще хитрая крыса. Единственный, кто не ищет правду, а живет себе припеваючи у Валтов, оберегая дом. Я пытался сказать ему про самопожертвование, про высшее цели, а он смотрит на меня, как на.... Не знаю в общем. Может и впрямь собрать поход против тварей? Большой и крепкий, привлечь огоньков и афонек? Хотя, кого Я обманываю... Не бывать такому. Что молчишь, Вязь? — Сказывается мне, что это больше не наш поход. Тут у руля Босик и жрица, даром, что брюхатая. Подумай, даст ли он нам собрать вар, что алчут твои наниматели? Если мы придём пустыми, можно смело проситься в дружину к Петру Разумовскому. Кхе-кхе. Такого провала нам не простят. Мне без разницы, где сражаться. Моя война за жизнь и счастье уже проиграна, хожу, как призрак, людей кривой рожей пугаю. — Пустоцветов все больше каждый год. Люд вымирает, если поставки детей с Юга прекратятся, за десяток другой лет останутся одни старики и калеки. Ясли стоят полупустые, Юг богатеет, качество жизни улучшается. Скоро семьи в семь-девять детей будут не редкость в том же Китеж-град. Когда нас пожрет Орда, вопрос времени. Тварь меняется, умнеет. Старик Сет сказывал, что Старый Шаман ему поведал. Что-то давит от солёного моря ульи, то с чем изменённые справится не могут. Тех же волколаков видят все южнее и южнее. — разгоряченно говорил Марук. — Я думаю, что все в руках отца и матери. Не зря же она оберегала нас весь поход. Ты уже догадался, куда указали нам Босик и рыжая ведьма? — спросил Сладкоречивый. — Мертвый город. Думаю наше везение на этом закончилось. Без огня трудно будет обороняться, а мы все на костерок пустили. Нужно поставить задачу, собирать любой валежник на пути. Даже ветки и сухую траву. Там летом то холодно, а сейчас и подавно. — отозвался Марук. — Дождёмся Пожарских, они тебя обогреют. — прохрипел Вязь. — Их огонь ещё горит, так что нужно поторопиться, пока мы выигрываем. И ещё Олег, решай вопрос со Светочем. Я не знаю как вы сходили прошлый раз, но по обрывкам слов и по оборванным фразам можно догадаться, чем вы заплатили. Сейчас так разыграть не получится. — Вместо Мирко теперь Вязь? — хохотнул Марук. — Нам ещё обратно идти, ничуть не проще. Длинная ночь заканчивается, начнет просыпаться половина бестиария. Разбираем задачи. Светоч, оборона, разведка. — Олег, Вязь, Марук. Было бы из чего выбирать. Пойду обрадую призыв, чтобы снег рыли в поисках валежника. — пропыхтел Ледяной и удалился, поигрывая молотом. — Справишься со Светочем? — проводив взглядом уходящего септа, спросил Тёмный. — Время покажет. Довольно болтать, время играет против нас, да и ещё маячит что-то в пределах видимости за спиной... Не могу рассмотреть или почуять. Может развалюха Сет догоняет, его только не хватает в стане Босика... Поднимай лагерь. **** — Мёртвый город. Самое печально известное место на всю округу. Сколько раз жители Северных пустошей не пытались занять пустующие дома или завладеть богатствами, что скрываются за большими каменными амбарами, столько же раз местные трактиры и слышали страшные и неправдоподобные истории об ужасах этого места от оставшихся в живых. Так получилось, что больше седмицы никто не выдержал. Нападение тварей, неожиданный приход орды, ловушки на пустом месте и все они были нерукотворными. Но больше всего смертей принёс холод. Казалось бы, оденься теплее, разожги огонь, забей окна и двери и радуйся теплу. Но нет. Даже летом лежит толстый слой снега, что ползёт от этого проклятого града во все стороны, тая на условной границе. Будто в этом месте спрятана обида Матери-Земли на род людской за все преступления в прошлом. — начал рассказывать Олег. — Долгое время сюдя приходили добывать добро и погибали, пока не поняли, что больше двух дней тут находиться нельзя. С каждым следующим вероятность остаться в живых уменьшается в разы. Теперь мы знаем, что нас ждёт впереди, потому хочу наказать всем быть расторопнее и чётко следовать приказам септов.